"Малышка Джо"

Утром мы вновь отправляемся на тренировку. К счастью, сегодня солнечный день. И ни единого намека на дождь. Сегодняшние тренировки проходят на удивление быстро и легко. После тренировок я возвращаюсь в комнату, где меня уже ждет кофе. Кажется, Хеймитч снова ушел по делам. Значит, Коин опять что-то замышляет. В дверь постучали. — Войдите. — Прокричала я, пряча кофе и сигареты под кровать. — Гейл. Я выдохнула, доставая заначку. — Привет, Анна. — Парень напряженно улыбнулся. — Хотел поговорить. — Пошли. Я как раз собиралась наверх. — Хеймитч рассказал мне о воде. — Сказал Гейл, когда мы стояли на поверхности, и я прикуривала. — Извини. Если бы я знал… — Забудь. — Я улыбнулась. — Я тебе тут кое-что принес. — Он засунул руку в карман, доставая горсть конфет. — Финник сказал, что ты любишь сладкое. — Где ты достал? — Я с восхищением посмотрела на него, беря несколько конфеток. — Сам не думал, что это такой дефицит здесь. Пришлось повозиться… — Он посмотрел на свою ладонь, в которой осталось несколько конфет. — Бери все. — Нет. Мы поделимся. — Я затушила сигарету о каменную стену, разворачивая обертку. Никогда не думала, что когда-нибудь будет что-то, что по вкусу принесет мне столько удовольствия. На секунду даже показалось, что все проблемы и страхи улетучились. Вот он — лучший в мире наркотик. По вечерам меня все еще отправляют к психиатру. Но теперь я проще к этому отношусь и даже начала отвечать на его вопросы. Правда ответы получаются односоставными. Гейл заходил ко мне каждый день, принося новые дозы «наркотика». Хеймитч все чаще пропадает с Плутархом и Коин. Я знала, что он все еще ждет вестей об Эффи, но их по-прежнему не было. Под конец недели я уже снова собираю автомат за секунды и в числе первых по стрельбе. — Чудесно потрудились, солдаты. — Говорит солдат Йорк на восьмой день тренировок. Мы с Катнисс лишь киваем, отправляясь в столовую. — Даже в Играх победить легче, чем справиться с этими долбаными тренировками. — С улыбкой говорю я, глядя на Катнисс. В столовой к нам подходит Гейл. — Щеки розовые, широкая улыбка, пружинистая походка. — Он осматривает меня пока Катнисс насыпает себе еды. — Идешь на поправку, солдат. Я лишь ухмыляюсь, отбирая у него разнос, и сажусь за один из столиков. Гейл фыркает и идет за новой порцией еды. Я смотрю на Финника, который сидит рядом с Энни, и подмигиваю ему, но он лишь отворачивается. Наш секси-мальчик стал паинькой? Но его молчание длилось всего несколько минут, а после он вновь смотрит на меня. — Как чувствуешь себя? — Как не-больная. — Я ухмыляюсь, поглощая аппетитное мясо. — Меня так бесят все их фуражки. — Он осматривает солдат, собравшихся в столовой. — Сюда бы сейчас мою любимую шляпу. Помнишь ее Энни? Девушка лишь отстраненно кивнула. — Однажды, когда я рыбачил, я уложил эту шляпу на песок. И какого же было мое удивление, когда она начала убегать от меня… Как оказалось, я не заметил черепаху, которая нежилась на песочке, и накрыл ее своей шляпой. Я громко рассмеялась. Катнисс подхватила мой смех, но вдруг застопорилась и закашлялась. Я постучала ее по спине, а после посмотрела в том направление, куда был устремлен взгляд девушки. — Пита! — Кричит Делли, сидящая с нами за столом. Я ее плохо знала, но почему-то она меня жутко нервировала своей неискренней улыбкой. Пита стоит рядом с нашим столом с двумя охранниками. Наручники крепко сковывают его руки. Но он, кажется, более здоров, чем раньше. — Что это за чудные браслетики? — Я ухмыляюсь, глядя на его руки. — Мне пока не доверяют. — Тихо отвечает он, глядя на меня. — Я даже не могу сесть рядом с вами, если вы мне не разрешите. — Конечно, он может сесть. — Я хлопаю рукой по свободному месту рядом с собой, глядя на охранников. — Мы же старые добрые друзья. У нас ведь в Капитолии были соседние камеры. Мы хорошо выучили крики друг друга. Энни, сидящая рядом со мной, закрывает уши руками и начинает раскачиваться на лавке. Финник обнимает ее и злобно смотрит на меня. — А что я такого сказала? — Я развожу руками. — Мой психо-дебил говорит, что я должна прямо говорить то, что думаю. Это способствует лечению. Все та же, выводящая меня из себя, Делли обращается к Энни: — А ты знаешь, что это Пита украсил ваш свадебный торт? В Двенадцатом у его семьи была пекарня, и он глазировал торты. Энни со страхом смотрит на меня, словно это я пытала ее в Капитолии, а после переводит взгляд на Питу. — Спасибо. — Тихо говорит она ему. — Очень красивый торт. — Пожалуйста. — Пита тепло улыбается, глядя на жену Финника. Я перевожу взгляд на мальчишку и улыбаюсь. Он правда выглядит и чувствует себя лучше. — Если мы еще хотим прогуляться — нам нужно поторапливаться. — Финник смотрит на Энни. Собирает их подносы в одну руку, второй обнимает девушку. — Рад был увидеться, Пита. — Будь с ней ласковым, Финник. — Пита переводит взгляд на Энни. — А то возьму и отобью ее. Я начинаю смеяться, но сразу затыкаюсь, понимая, что это было сказано слишком в грубом тоне. — Смотри, чтобы я не пожалел, что откачал тебя тогда. — Бросает в ответ Финник, и они с Энни уходят. — Он спас тебя, Пита. И не один раз. — Грубо говорит Делли, и я возвожу глаза к потолку. Как же она меня бесит. — Для нее. — Пита кивает на Катнисс. — Для восстания. Не для меня. Я не в долгу перед ним. — Возможно. — Вдруг говорит Катнисс, и я ошарашено смотрю на нее. Зачем, дурочка? Не попадайся. — Но Мэгс нет, а ты живой. Или для тебя это тоже ничего не значит? — Многое должно что-то значить, но для меня не значит. — Отвечает Пита. Они смотрят друг на друга так, что одни лишь их взгляды сгодятся за настоящий бой без правил. — У меня есть несколько воспоминаний, с которыми я не могу разобраться. Но я не думаю, что Капитолий как-то в них вмешивался… Те ночи в поезде среди них. Я перевела взгляд с него на Катнисс, а после на Гейла. Прозвучало так, словно у них был горячий секс. Вот малолетки дают… Пита указал ложкой на Катнисс, а после на Гейла. — А вы уже официально пара? Или все по-прежнему говорят о «несчастных влюбленных»? — Все по-прежнему говорят. — Выпалила я, сама не зная зачем. Перевела взгляд с Пита на Гейла, а после уткнулась взглядом в свою тарелку. — Никогда бы не поверил, если бы сам не увидел. — Вдруг сказал Гейл. — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Пита, не глядя на него. — Тебя. — А поточнее? Что не так со мной? — Он имеет в виду, что тебя превратили в злобного переродка. — Снова выпаливаю я, и снова сожалею о сказанном. Хотя чего это?! Пусть петухи сами разбираются. Но Гейл с Катнисс встают и уходят. Интересно, он обиделся на меня, или реплика про «переродка» исправила положение? Я бросила камень в огород обоих. Молодчина, Джо. — Пита, что с тобой? — Я поворачиваюсь к парню, но он не смотрит на меня. — Я сам не знаю. — Тихо шепчет он, и я кладу руку ему на плечо. — Не знает. — Делли фыркает. — У тебя есть совесть? Говорить такое! Она переживает за тебя! — Ты чего это орешь на него? — Я вскакиваю, но понимаю, что Пита не в том состоянии, чтобы наблюдать за моей перепалкой с девчонкой. Он уткнулся взглядом в свои руки, бубня что-то себе под нос. Задает вопросы, и сам же на них отвечает. Охранники поднимают его и тащат к двери. — Эй! Куда вы его тащите? В ответ ни слова. Я обратно плюхаюсь на лавку. — А ты чего его защищаешь? Ты его совсем не знаешь. — Делли смотрит на меня таким взглядом, который просто приводит меня в бешенство. — Закрой свой рот и не разговаривай со мной. — Спокойно говорю я. — А то перегрызу тебе глотку. Кажется, это на нее действует, и девчонка испугано вскакивает, быстро выбегая из столовой. Я молча доедаю свой ужин, оставаясь в полном одиночестве за столом, а после съедаю и порцию Питы. В комнате плюхаюсь на кровать Катнисс. — Ты пропустила веселье. — Говорю, не глядя на девчонку. — Делли набросилась на Питу с обвинениями, защищая тебя. У нее настолько писклявый голосок. Словно кто-то наступил на хвост мыши. Вся столовая смотрела. — А Пита? — Тихо спрашивает Катнисс. — Он начал говорить сам с собой. Так, словно спорят два человека. Охрана увела его. А я втихаря слопала его мясо. Похоже, никто даже не заметил. А после я поворачиваюсь к ней, смотря на книжку в ее руках. — Военная тактика? — Спрашиваю, глядя на обложку. Катнисс кивает. — Дай сюда. Я отбираю у нее книгу, закрывая ее, и мы начинаем спрашивать друг друга по теории. После Катнисс уходит, а к нам в комнату стучат. — Входите. — Кричу я, лежа на своей кровати. — Катнисс здесь? — В проеме двери появляется голова Гейла. — Нет. Она ненадолго вышла. Парень уже собирается закрыть дверь, но я его останавливаю. — Гейл. — Что? — Он вновь заглядывает внутрь. — Иди сюда. Он нехотя входит, присаживаясь на мою кровать. — Ты это… Ну… Я… Сегодня в столовой… Короче… — Мычу как малолетка, как всегда, не находя слов в таких случаях. — Прощаю. — Просто говорит Гейл, строго глядя на меня, а спустя несколько секунд мы уже смеемся. — Держи. И он высыпает на постель горсть шоколадных конфет. — Вот это чудеса. — Шепчу я, разворачивая обертки. — Спасибо. После нескольких съеденных конфет я вновь смотрю на него. — Гейл, он не такой плохой, каким ты его считаешь… Он многое пережил… — Не больше, чем ты, Анна. Возможно, и меньше. — Его голос снова сквозит жесткостью, как тогда — в столовой. — Знаешь в чем разница между вами? Ты борешься за себя. Ради себя и тех, кто тебя окружает. А он даже не пытается. Строить из себя дурачка, который ничего не понимает — проще простого. Даже, если это правда, и он запутался — пусть попытается отыскать истину. Вы все ему с этим помогаете, не заметила? Но ему плевать. Ему так выгодно. Я ничего не ответила. Спустя несколько минут молчания он выдыхает, вновь улыбается, говорит, что поговорит с Катнисс позже, и уходит. — А ты правда слышала его крик? — Спрашивает Катнисс, когда мы уже лежим в своих кроватях. — Да. И это было задумано. — Тихо отвечаю я, вспоминая те ужасные времена. — Как с сойками-говорунами во время Игр. Только по-настоящему и несколько часов. Девчонка молчит. — Тик-так. — Вдруг говорю я, вспоминая Вайресс. — Тик-так. — Отвечает Катнисс, и мы засыпаем.