____________________________
— Эрос — это просто, — начал Юри, когда вечером они вернулись на каток. — Соблазнительный «плейбой» — достаточно легкая роль, и ты без труда в нее войдешь. Агапе — задача более сложная. «А то я не знаю», — несчастно подумал Виктор. — Естественно, что это не так просто, как Эрос, а он, вероятно, имеет определенный… шарм, который не дает зрителям ни единой возможности пропустить или не заметить ни один твой жест. Он продемонстрировал это, поманив Виктора пальцем и с улыбкой отъехав от него спиной чуть назад. Молодой человек на автопилоте последовал за ним, но, сделав небольшой круг, Юри внезапно остановился, а соблазнительная улыбка тут же слетела с его губ. — Но Агапе — совсем другое. Это непорочно и невинно. Если это поможет, попробуй представить себе любовь без сексуального влечения. «Я не могу это представить прямо сейчас, правда. Вообще». Виктор молчал, не зная, что сказать. Юри вздохнул: — Давай попробуем другой способ, — он порывисто взял Виктора за руку и потянул его за собой. — Представим на минуту, что… — он замолчал, словно подбирая слова. — Ну, представь себе… — яркий румянец покрыл его щеки. — …Нет, это не годится, — тихо пробормотал Юри. — Может быть, мне пока просто попрактиковать прыжки? — осторожно предложил Никифоров. — Да-да, это отличная идея, — быстро ответил японец и отъехал чуть дальше, чтобы иметь возможность хорошо все рассмотреть. За тот вечер Виктор не приземлил ни одного прыжка.____________________________
Храм не помог, как и лекция Юри на счет спокойствия и адекватности. Нужно было найти способ донести до Виктора эту проблему, но, прежде чем он мог снова поднять эту тему, младший фигурист заснул. Он лежал на полу, прижимая к себе Юрку, будто он был мягкой игрушкой, а не собакой. Юри нашел одеяло и укрыл их. Виктор выглядел таким… мирным. На его губах был лишь небольшой намек на улыбку. Он уснул быстро, как и любой беззаботный человек с абсолютно чистой совестью. А может быть дело в довольно напряженной тренировке. «Может быть, ему и двадцать три, но в душе он наивен, как ребенок. Почему он вообще боготворит меня? Я нервный и бестолковый даже в свои лучшие дни. Для того, чтобы хоть чуть-чуть побороть мою, так скажем, ментальную слабость, Юко и Челестино пришлось приложить максимум усилий, и даже после этого они не были уверены, что что-то получилось». Юри устал, но знал, что заснуть не сможет. Не было ни одного дела, которое требовало бы участия Юри так же сильно, как короткая программа его нового ученика, так что он вновь собрался и отправился на каток. По дороге он думал о найденной музыке и хороших способах использовать ее наилучшим образом. Но спустя час он уже хотел сдаться и вернуться домой. Он не мог ничего сделать. Идея окончательно ускользнула от него вместе с надеждой. Что бы сказал сделать Челестино? Вернуться к основам. Что же Агапе значит для него? Вик-чан. В конце концов, Вик-чан всегда был рад его видеть, не зависимо от того, как долго его не было дома. И он всегда поддерживал его, даже не зная об этом, безвозмездно и огромной любовью отдавая свою безграничную преданность. Да, у него был он. Благодаря Вик-чану Юри и вспомнил, в чем заключалась сама идея Агапе. Было около семи утра, когда он уже сделал большую часть работы. Как раз в это время Минако и Юко заглянули к нему, в то время как Виктора нигде не было видно. Он мог предположить, что тот все еще спал. Отрабатывая очередной элемент, Юри услышал, как его бывший тренер в мельчайших деталях рассказывает его бывшему учителю балета о том, что произошло вчера, избавляя его от необходимости объяснять, что он тут делает и что из этого должно получиться. «Спасибо, Юко». — Через две недели после того, как ты проклял лед и пообещал больше никогда на него не вставать, я нахожу тебя здесь. Знаешь, я даже не удивлена, Юри, — поддразнила его Минако. «Странно слышать от того, кто постоянно говорил мне найти другое хобби и не запираться от всего мира». — Ну, я же не мог позволить ему весь следующий сезон катать программу, в основе которой в хлам пьяный я на банкете после прошлого финала Гран-При. Мне от одной мысли об этом становится стыдно. — Как там он ее назвал? Эрос? Как будто это причина, по которой ты взял его себе в ученики и создаешь для него новую программу! — Именно так, — нет, конечно, он знал, что слишком мало сопротивлялся и довольно легко и быстро сдался напору Виктора. Это он мог признать. Но все из-за его проката «Poker Face». Определенно. — Эх… Слава изменила тебя, Юри! Дразнить тебя уже не так интересно. — Я его тренер, — возразил Кацуки, пожимая плечами. — Кто-то же из нас должен быть профессионалом. — Да, очень профессионально… Ты был здесь с прошлого вечера, создавая достойную программу для того, кого ты едва знаешь, — внесла свою лепту Юко. «Они изучали реверсивную психологию, пока я запирался в своей комнате?» — Ладно… Я признаю, что сейчас мне это даже в какой-то мере нравится, и меня волнует то, что Виктор будет исполнять именно мою программу. Я буду смотреть на то, как он катает то, что создал именно я на основе своих мыслей о любви и своей собственной жизни. То, с какими страстью и огнем он исполнил мою произвольную программу, заставило меня задуматься о том, о чем я раньше заботился очень мало, — сбивчиво проговорил он. — Юри… — голос Минако прозвучал так, будто она готова к ее очередной вдохновляющей речи, и он надеялся, что сможет избежать этого. — Это то, с чем мне приходилось сталкиваться каждый день, — улыбнулась ему Юко. — Виктор прекрасно знает, что он может соблазнить огромную толпу людей парой движений, — сказал Юри, пытаясь сменить тему разговора. — Но каким бы я был тренером, если бы позволил ему остаться в его зоне комфорта? Ну, это, во всяком случае, в теории. Когда Виктор добрался до ледового дворца (спустя пять минут после окончания разговора) и встал возле бортика, с нарастающим волнением наблюдая за тем, как катается Кацуки, в конце он бурно зааплодировал, будто Юри сделал что-то невероятное. Старший фигурист уже понял, куда все идет. «Агапе: чистая и безусловная любовь. Я придумал это в запале, но, если он сможет сделать с этим то же, что он сделал с моей произвольной, ничто не остановит его от восхождения на вершину». Виктор закончил прокат и повернулся. — И как? Довольно хорошо для первого раза, правда? Это не было ужасным или отвратительным, но Юри не мог не чувствовать себя подавленным. — Это было… нормально. — Дай мне попробовать снова! «Ты слишком взволнован. У тебя не получится». — Ладно, — Юри вновь включил музыку. Виктор начал сначала, а он вспомнил, как искрились глаза его ученика при виде того, как это же самое делает сам Кацуки. Сам Юри Кацуки создал эту программу! Для меня! Он и не представлял, какой длинный и трудный путь им придется пройти, чтобы добиться идеального проката короткой программы. Про произвольную и думать не хотелось. — Нет, нет, это не то, — внезапно громко сказал он и выключил музыку. Никифоров остановился и посмотрел на него. — Хорошо, Виктор, что Агапе значит для тебя? — Безусловную любовь! — ответил он так, будто отвечал на уроке. Юри вздохнул: — Как на счет твоих собственных мыслей? — Хм… Когда кто-то кого-то любит… безоговорочно и… несмотря ни на что? Он заметил, что Виктор покраснел, когда произнес эти слова, и в его сознании появился весьма странный вопрос. Он не знал, стоит ли спрашивать о таком, но, в конце концов, он был тренером этого молодого человека, и узнать об этом было нужно. — Ты когда-нибудь любил кого-то? Лицо Виктора покраснело еще сильнее. — Ага. Эта любовь была похожа на Агапе? — Эм… не думаю. Это… не такая любовь. Вообще. «Ну конечно. Он взрослый. Это нормально, что он больше заботился о физическом влечении», — Юри осторожно закрыл лицо рукой, когда эта мысль пришла ему в голову. — Хорошо. Подумай об Агапе. Что ты представляешь себе, когда слышишь это слово? — Я… я не знаю, — пробормотал Виктор. — Ничего не приходит в голову. — Все в порядке. Тогда нужно сосредоточиться именно на этом, — Кацуки подумал о том, что им нужно делать дальше. На самом деле, в голове была лишь одна мысль. — Давай найдем водопад. Виктор смиренно кивнул: — Да, тренер._____________________________
Холодная вода стекала по его плечам. Порывы воды заглушали все остальные звуки, и Юри почувствовал, как его мысли мечутся в его голове как бешеные мухи. Насколько хватит терпения Виктора, прежде чем он повернется к нему и заявит, что это пустая трата времени? Он мог представить себе его разочарование в тренере, который запретил ему кататься на коньках. Как убедить его, что это действительно важно? Юри посмотрел на Виктора. Он что-то бормотал практически бесшумно, но потом его голос усилился: — Агапе… Агапе… Агапе… — а потом он вдруг сорвался на крик: — Я найду свое Агапе, даже если оно сведет меня прямо в ад! — затем он вспомнил, что не один, и шокировано взглянул на своего тренера. «Почему я пошел сюда с ним?» — удивленно подумал Кацуки. — «Нужно было послать его в одиночку». Он дал Виктору еще пять минут, прежде чем взять его за руку и вытянуть его из-под потоков воды. — На сегодня достаточно, пойдем обратно. — Но я еще не нашел свое Агапе! — Я и не думаю, что ты найдешь его, не здесь, — он увидел болезненный взгляд на лице молодого человека. — Может быть, нам нужно попробовать что-то еще. Но сначала поедим, хорошо? — Х-хорошо. Они высушились и снова переоделись в свою одежду. Казалось бы, день прошел не так уж и плохо. Но Юри не учел, что не стоит никогда — никогда! — так думать до тех пор, пока не начнешь засыпать в своей постели, потому что, без сомнения, где-то есть одно бессмертное существо, которое следит за такими мыслями и наслаждается тем, что может превратить неплохой день в абсолютно дерьмовый одним щелчком пальцев. Для него такие мысли сродни брошенной ему в лицо перчатке, на которую он отвечает: «Вызов принят». Хотя Юри можно было простить эту оплошность, потому что он не спал всю предыдущую ночь, и усталость тяжелым камнем осела у него на плечах. Самое худшее, что только могло случиться, произошло. Пресса обо всем узнала. То, как она узнала, было настоящей загадкой. Подозреваемых было трое, и в заговоре, достойном Агаты Кристи, были замешаны все они. Конечно же, это были тройняшки Юко — Аксель, Лутц и Луп. Они украдкой пробрались на каток, и, зная, что их мать этого не одобрит, записали финальную версию Агапе в исполнении Юри и разместили в интернете под названием «Кацуки Юри. Хореография первой программы в качестве тренера». Репортеры поймали Юри и Виктора на улице, на полпути к дому. — Юри, это правда, что вы стали тренером? — Что заставило вас передумать? — Как вы думаете, ваш ученик станет следующей легендой фигурного катания? — Вы ожидаете, что он займет первое место на всех этапах? — Как вы готовите его к финальной победе на Гран-При? Виктор и Юри стояли перед их импровизированными палачами. Когда у репортеров закончились вопросы, они выжидательно остановились. Никифоров затаил дыхание, глядя на своего тренера, а тот уставился в землю. Он знал, что это случится. — Мой тренер очень устал сегодня, — вмешался Виктор с широкой улыбкой на лице. — Может быть, вы зададите ему вопросы чуть позже? — Почему он устал? Неужели его методы такие утомляющие? Виктор посмотрел на Юри еще раз. — Без комментариев. Репортеры начали протестовать, но русский взял Кацуки за руку, быстро сказал «Приятного дня» и увел его. Когда они подошли к дому, Юри сумел восстановить свое самообладания. — Спасибо. — За что? — За то, что ты разобрался с прессой, — «хотя это моя работа». Виктор засиял. — Я тренировался! Всегда хотел сказать «без комментариев», — он звонко рассмеялся. — Ты видел их лица? Он заговорил взахлеб, радостно воскликнув, когда Юрка побежал к ним на встречу, чтобы поприветствовать, но позже снова начал рассказывать о смешных случаях, которые происходили с ним на соревнованиях или тренировках. Юри слушал немного рассеяно, думая про себя, что Виктор уже не кажется таким надоедливым. На самом деле, он уже начал оказывать на него успокаивающее воздействие, тем более, похоже, тот не ожидал, что за ужином японец присоединится к нему. Он не концентрировал внимание на том, что произошло на улице, продолжая быть беззаботным и восторженным, и это очень много значило для Юри. Возможно, он сказал бы это Виктору, если бы не уснул прямо за столом.____________________________
Когда он проснулся среди ночи, каким-то образом они лежали на полу, а Юрка дремал между ними. Юри смотрел на то, как подрагивают ресницы Виктора, пока тот спал. Как он мог не знать, что такое Агапе?..