_____________________________
— Мы пойдем сегодня к водопаду? — Нет, думаю, стоит заняться базовой подготовкой. Виктор надеялся, что Юри не сомневается в его возможностях, не думает о том, что он никогда не найдет свое Агапе. Но все-таки идея обычной тренировки бок о бок с Юри Кацуки (или под его неусыпным контролем) взбудоражила его. Он действительно любил находиться рядом со своим тренером. Яков всегда держал его на расстоянии и никогда не позволял приходить к себе домой. Юри же разрешил ночевать в своей собственной комнате! И Виктор с удовольствием засыпал рядом со своим тренером даже прямо на полу. Да, это не особо комфортно, но это его не особо беспокоило. Прошла неделя, прежде чем ему было разрешено вернуться на лед. Он уже начал привыкать к мысли о Юри, как о своем тренере, и эта мысль больше не делала из него растаявшее на солнце мороженое (неправда). Он снова откатал свою новую короткую программу, прежде чем Юри присоединился к нему. — Стоп! — воскликнул он, после чего тяжело вздохнул. — Нет, все неверно. — Пожалуйста! — Виктор с отчаянием схватил его за руки. — Скажи, что я делаю не так! — Я не знаю, как это объяснить, но это вообще не Агапе. Может быть, стоит выбрать другую тему. — Нет! Я не сдамся, не сейчас! — Никифоров все еще держал Юри за руки, и когда он буквально прокричал эти слова, то автоматически встряхнул их. В итоге они откатились чуть назад и остановились, все еще глядя друг другу в глаза. — Прости! — обеспокоенно воскликнул Виктор, отпустил его руки, а потом опустил голову. — Пожалуйста, покажи мне еще раз. Юри сделал круг вокруг него, после чего встал прямо за его спиной. — То, что ты смотришь на свои ноги, прямо сейчас тебе ничем не поможет, — он протянул руку через плечо Виктора и приподнял его голову за подбородок. — Попробуй представить, что ты бог. «Единственный бог, о ком я могу думать прямо сейчас, — это Зевс, который постоянно соблазнял молодых девушек в чужом обличие», — он покраснел от следующей мысли. — «А еще я думаю о боге, который прямо сейчас зачем-то положил свою ладонь мне на грудь». Юри что-то говорил о чувствах, которые идут от сердца, или, возможно, он читал лекцию по биологии про сердечно-сосудистую систему, точно Виктор сказать не мог. Он пытался сконцентрироваться на словах тренера, но способность нормально мыслить куда-то делась. Осталось только чувство руки его кумира на своем теле. Это было несправедливо! Никто никогда не испытывал такого, он был уверен! А еще он был уверен в том, что вот-вот умрет, так и не выиграв ни одного соревнования в этом сезоне. — Виктор, ты меня слушаешь? — А? Да! — Что я только что сказал? — Что… э-э… у богов большие сердца? — сказал он, отчаянно пытаясь вспомнить хотя бы начало. Юри выпустил его и вновь оказался с ним лицом к лицу. Он остановился на мгновение, задумавшись, а затем сказал: — Я собираюсь откатать эту программу снова. Следуй за мной. Не повторяй, что я делаю, просто следуй. Виктор задумался, зачем это нужно, но кивнул. Юри включил музыку, на секунду закрыл глаза и начал. Его ученик последовал за ним, спустя пару мгновений поняв, что, даже если бы Юри сказал остаться на месте, он бы все равно заскользил за ним, словно привязанный невидимыми нитями. Это было Агапе, чистое и невинное. Но это имело смысл, верно? Как бог не мог знать про Агапе? «Выходи за меня», — подумал Виктор. Нет, это не то, что люди говорят своим богам. «Где я могу найти твой храм? Я бы хотел быть ритуально принесен в жертву тебе». В какой-то момент он протянул руки, и Юри взял их в свои. На его лице появилась улыбка. Он потянул Виктора на себя, после отпустил, развернулся и буквально бросился на лед. Никифоров смотрел на него, ни на секунду не отрывая глаз. Музыка закончилась, но магия этого момента — нет. Юри стоял, подняв руки вверх, словно торжествующий бог. — Ну как? — спросив он, встав ровно. — Что ты думаешь? Виктор ощущал себя так, будто его глаза кровоточили. В хорошем смысле. В самом лучшем. — Это было… настоящее… настоящее Агапе, — «и даже привлекательнее, чем твои самые соблазнительные программы». Юри скрестил руки на груди. — Значит, ты думаешь, что сможешь повторить? — Я не думаю, что хоть кто-то сможет кататься на коньках так, как ты, — с преданностью в голосе сказал Виктор. — Не нужно мне льстить, — произнес Кацуки и провел рукой по своим волосам. «Он не видит мое выражение лица без очков», — понял Виктор. — «Можно я просто буду тихонько поклоняться тебе? Пожалуйста?» Он медленно вздохнул. — Я постараюсь изо всех сил, тренер! — Хорошо. Юри сошел со льда и надел очки. Музыка заиграла снова, и Виктор попытался представить, что чувствовал Юри, когда катался пару минут назад. О чем думают боги фигурного катания, когда представляют себе Агапе? Это было тяжело, так что Никифоров решил просто скопировать его движения. Так было проще. Когда Виктор закончил, он остался в последней позиции на несколько лишних секунд, прежде чем переключиться на реакцию своего тренера. На его лице снова играла улыбка. Он кивнул: — Лучше. После этого слова младший фигурист упал на лед, как будто до этого что-то невидимое держало его и внезапно отпустило. Он вдруг осознал, насколько измучен. — Пойдем на обед? Вечером вернемся. — Хорошо. На обратном пути он смотрел на лицо Юри, надеясь вновь поймать эту самую улыбку. Виктор уже научился относиться к ней как к чему-то очень редкому и знал, что ее нужно было заслужить, но он пообещал себе, что до финала он получит еще множество таких улыбок. — Могу я задать вопрос? — Конечно. — Где репортеры? — Минако обещала позаботиться о них. Кстати, говоря о Минако… Я хочу, чтобы ты брал у нее уроки балета, — Юри посмотрел на Виктора, ожидая его ответ. Тот лишь улыбнулся: — Да, тренер. — Тебе не обязательно звать меня тренером. Используй имя, так будет проще. — Если честно, я… я бы хотел называть тебя тренером. Как и всегда, они обедали вместе, и Виктор наблюдал за Юри как можно осторожнее, что, оказалось, у него не вышло, потому что спустя какое-то время Кацуки посмотрел ему прямо в глаза и спросил: — Что случилось? — Ничего. Взгляд Юри почти всегда был серьезным. Все ли чемпионы были такими? В собственном мирке Виктора все они были богами, но были ли они серьезными богами? — Ты наблюдал за моим лицом последние двадцать минут. Со мной что-то не так? Вместо ответа Виктор протянул руку и поправил очки, которые съехали практически на кончик носа. — О, спасибо. Вокруг было тихо. Юрка свернулся рядом с хозяином и уснул, а семья Кацуки были где-то в другом месте. Виктор хотел попросить Юри рассказать какую-нибудь историю с прошлого сезона, но не решился нарушить молчание. — Пойдем, прогуляемся, — произнес японец, собирая чашки.______________________________
Они остановились у скамейки на вершине холма, где был довольно хороший вид на залив. — Я еще не спрашивал у тебя: ты думал над своей произвольной? — Нет, — признался Виктор. — «Я был слишком занят, пытаясь найти свое Агапе». — Все в порядке, у нас еще есть время. Они сидели, не говоря ни слова. Внезапно поднявшийся ветер бросал в них листья и играл с их волосами. Виктор посмотрел в сторону Юри. Фигурист сидел, положив руки на колени, и смотрел на линию горизонта, будто мог разглядеть что-то на таком расстоянии. Виктор скользнул ближе к нему, едва не коснувшись его, но Юри этого, похоже, даже не заметил. — Тренер… — О! Вот вы где! Повернув голову, Виктор увидел, как несколько репортеров направляются прямо к ним. Он осторожно посмотрел на Юри. Его тренер застыл на месте, и было видно, что тот постепенно уходит в себя, будто улитка в свою раковину. В прессе было что-то такое, что очень расстраивало его. Он рушился изнутри только при одном взгляде на журналистов. До Виктора доходили слухи о каком-то большом секрете на этот счет, и прямо сейчас он гадал, что они сделали, и как бы он мог отомстить им за это. Не задумываясь, он встал со скамейки и направился к ним. — Привет, — сказал он, махнув рукой в приветственном жесте. — Я так польщен, что вы пришли сюда, чтобы взять у меня интервью! Я приехал из Санкт-Петербурга, чтобы стать учеником Кацуки Юри, и он был так любезен, что согласился… — он продолжал в таком духе как минимум пять минут, комментируя свой график тренировок, короткую и произвольную программы. Затем он рассказал о своих увлечениях и Юрке, который бегал вокруг репортеров и ворчал на них. Виктор рассказал им все, что мог, не упоминая ничего, что с ним было до того, как он приехал в Японию. Когда они не поняли намека, он начал рассказывать им о Санкт-Петербурге, а знал Никифоров о нем не так уж и много, так что он начал придумывать какие-то нелепые факты, чтобы позже посмотреть, не опубликуют ли они что-нибудь из этих россказней. Один из журналистов, наконец-то, поднял руку: — Мы… хм… мы хотели взять интервью у Кацуки Юри. — Вы имеете в виду, что я недостаточно интересен для вас? Они вежливо промолчали. Виктор почувствовал руку у себя на плече. Обернувшись, он увидел, что Юри стоит позади него. — В данный момент я не даю интервью. Пожалуйста, уходите. После этого они оставили их в покое без лишних возражений. Виктор посмотрел на Юри. — Ты слышал? Они не хотели брать у меня интервью. Мое сердце разбито! — он сделал вид, что вот-вот заплачет, усилиями воли заставив свои глаза увлажниться. Юри рассмеялся: — Пошли к Минако, знаменитость ты наша.______________________________
Виктор поднял вопрос о произвольной через неделю, когда они вернулись на вершину холма. Слушая его музыку через его же наушники (по одному наушнику каждому), он сказал: — Я хочу выбрать мелодию для своей произвольной. Ты полностью поставил мне короткую программу, но на этот раз я сам выберу музыку, и я не отступлюсь. — Это справедливо, — признал Юри. — Но только в случае, если это не будет странным или неуместным. Следующей песней была ария на итальянском языке. У Виктора в телефоне была полная мешанина из песен разных жанров и языков. Юри задавался вопросом, на скольких из них он мог говорить. Виктор прошептал: — Я хочу эту. «Это было быстро», — подумал японец и понял, что это она не была выбрана методом тыка, Никифоров и правда выбрал ее. — «Stammi vicino, non te andare». — О чем она? — спросил Юри. — Певец хочет, чтобы его любимый человек остался с ним и никуда не уходил, — Виктор уперся взглядом в землю, как раз в то место, где он копал небольшую ямку носком своего ботика. Кацуки задумался о том, почему он покраснел. Неужели в песне было что-то еще?.. — Похоже, что твоя тема в этом году — это любовь. — Д-да, — выдохнул Виктор, покраснев. — Это хорошая тема, — Юри вытащил наушник и встал. — И я обещаю тебе помочь в меру своих возможностей. Даже если могу сделать не так уж и много, — он протянул руку своему ученику. Тот поднял голову и посмотрел ему в лицо. Старший фигурист увидел в глазах младшего благодарность. Он взял руку тренера в свою. — Спасибо, я тебя не подведу, Юри. — Думаю, нам с тобой пора выбрать костюмы. От нахлынувшего волнения Виктор мигом вскочил со скамейки._______________________________
Коробки со старыми костюмами Юри стояли в одной из складских комнат. Виктору казалось, что он идет мимо сундуков с сокровищами. Каждый костюм, который находили, приводил к восторженному восклицанию, рассказу о годе и музыке этой программы. Некоторым блестящим и не очень вещам, которые они нашли, Юри улыбался как старым друзьям. Виктор надел один из костюмов и встал перед зеркалом, чтобы можно было все хорошо разглядеть. — Знаешь, я всегда чувствовал, что именно с этим была связана какая-то история, — он обернулся, повернул голову и полюбовался половинчатой юбкой со спины. — На самом деле, была. Я хотел надеть юбку на свой дебют во взрослой категории, но меня не пустили в подобном виде, так что мне пришлось проявить творческий подход, — говоря это, Юри вытащил очередной костюм, а на его губах снова была эта улыбка. — О! — пискнул Виктор. «Круто!» — подумала маленькая и разумная часть его мозга. «Женись на мне», — умоляла его сказать вторая. Его тренер вытащил еще одну коробку. — Может быть, здесь будет что-то получше. — Нет-нет, я хочу это! — воскликнул Виктор. — Пожалуйста, давай оставим это! — Разве тебе нужны не два костюма? — Точно!______________________________
Был теплый, пусть и не особо солнечный день, когда они решили сходить на пляж. Пока Юрка дремал у Виктора на коленях, они смотрели на волны, правда, Юри будто бы отдельно, напряженно думая о своем, как, впрочем, и всегда. «О чем ты постоянно думаешь?», — удивился Никифоров. — «Из-за чего ты все время переживаешь? Из-за меня?» — Я никогда не спрашивал тебя об этом, — начал Юри, и, почти не останавливаясь, продолжил. — Но каким тренером ты хочешь меня видеть? В отношении тебя, я имею в виду. Виктор ничего не ответил. А что он мог сказать? Он понятия не имел, как следует ответить на этот вопрос. — Если быть честным, я и сам не знаю, что могу тебе предложить, но я мог бы попытаться стать кем-то вроде отца, если ты… Виктор тут же вскочил. — Нет! Нет! — громко запротестовал он. — «Пожалуйста, нет!» Юри грустно улыбнулся. — Полагаю, такой ворчливый старик, как я, в качестве отца — далеко не предел мечтаний. — Я приехал в Японию, потому что хотел, чтобы ты был моим тренером, — сказал Виктор, стоя рядом с Юри. — Я просто хочу, чтобы ты был собой. На лице японца образовалась небольшая улыбка, и, глядя на нее, Никифоров знал, что сказал правду.______________________________
Во время своего пребывания в Хасецу Виктор успел подружиться со всеми из семьи Кацуки, с друзьями Юри и даже с рыбаком с моста, с которым они всегда здоровались, направляясь на каток. Поэтому однажды вечером он постучался в дверь комнаты Мари и, открыв ее, сунул голову в проем, собираясь попросить кое о чем. — Можешь научить меня наносить макияж? Я хотел нарисовать что-нибудь серебристое на лице для короткой программы, но я… Я не знаю, к кому обратиться. Я подумал, может… Юри сказал мне, что ты помогала ему с некоторыми образами… Мари улыбнулась: — Конечно! Заходи! Он вошел и сел на пол, пока она копалась в своих вещах. — Юри тоже периодически приходит ко мне с этой просьбой, так что у меня тут целая куча всего и, к тому же, самых разных цветов, — она усмехнулась. — Забавно, что я никогда ничем из этого не пользуюсь, разве что для того, чтобы показать, как оно должно выглядеть на другом человеке. Сейчас можно спокойно найти уроки онлайн, но он все равно приходит ко мне. Невысказанный вопрос повис в воздухе. — Я… э-э… даже не знаю, как хочу, чтобы это выглядело, — признался Виктор и неловко заерзал. — Звучит знакомо. Не волнуйся, Юри тоже никогда этого не знает. Виктор выпрямился после этого откровения. Его грим собирался придумать тот же человек, который всегда делал то же самое для Юри Кацуки. Мари начала зачесывать его волосы набок, после чего, нахмурившись, позволила им упасть обратно. Фигурист попытался застыть в одном положении и не дышать. Самая коварная часть его разума заменила Мари ее братом, и в данный момент он пытался вытолкнуть этот образ из своего сознания. Может быть, если бы он плотно закроет глаза и попытается дышать как можно медленнее, он не покраснеет. Но удача — та еще стерва. — Почему ты краснеешь? — через некоторые время спросила Мари. — П-просто странная мысль в голову пришла, — пробормотал он. — «Ну вот, теперь она думает, что я какой-то извращенец…» — О Юри? — Н-нет! Вовсе нет! Почему именно о нем? — Потому что я видела, как ты смотришь на него, — она села возле него начала наносить на его лицо что-то странное, при этом продолжая говорить. — Мой брат, будучи чрезвычайно талантливым фигуристом, очень беспокоится о том, как другие люди относятся к нему. До сих пор ему повезло, что это не отразилось на его карьере. Но теперь… — она отодвинулась чуть в сторону. — Тебе придется самому рассказать ему. «Как?» — мысленно удивился Виктор. — Чем прямее, тем лучше, — ответила она, словно услышала мысли фигуриста. После она отложила все свои странные приспособления и разнообразные баночки, чтобы улыбнуться и без слов восхититься своей работой. — Почему бы тебе не взглянуть на себя и не сказать, что ты думаешь? Только честно! Она протянула ему зеркало. — Идеально, — выдохнул он.______________________________
Лето закончилось, и начался новый сезон. Это было за день до того, как они отправились на Кубок Китая. Все их вещи были упакованы, все было готово, но тренер Виктора куда-то исчез. Виктор бродил по горячим источникам, выкрикивая имя Юри. После завтрака его еще никто не видел. — Вероятно, он в Ледовом Дворце, — сказала Мари. — Он привык проводить там почти все свое время. Никифоров нашел его там, где и сказала поискать его Мари. Он катал свою прошлогоднюю произвольную, благодаря которой, по факту, Виктор и был здесь. Он не мог понять, зачем его тренер делает это, но решил не мешать. — Сейчас он делает это лучше, чем сделал на Чемпионате Мира, — прошептал кто-то рядом с ним. Он повернулся, чтобы увидеть Юко. — Я могу лишь догадываться, что у него на уме, но, глядя на это, я не никак не могу поверить, что он уже смирился со своим поражением. Виктор нервно заломил руки. Если бы Юри не потерпел поражение на Чемпионате Мира, то он бы не ушел из фигурного катания и не стал бы его тренером. Неужели он сожалеет о своем решении? Хотел ли он вернуться назад в качестве конкурентоспособного фигуриста? — У Юри есть хорошие инстинкты и много талантов, поэтому меня всегда удивляло, что он проводил так много времени в сомнениях. — Юко, а что произошло между ним и прессой? Каждый раз, когда мы встречались с репортерами, он замыкался в себе. — Не знаю, — призналась Нишигори. — Он никогда не говорил мне. Это произошло в межсезонье, когда меня не было рядом, а Челестино отправился навестить свою семью. Мы никогда не пытались сделать с этим хоть что-то, — Юко тяжело вздохнула. — Мы пытались поговорить с ним, но… не вышло. В это время Юри приземлил безупречный четверной сальхов. Виктор улыбнулся, жестом попросил Юко спрятаться и побежал к бортику, восклицая: — Потрясающе! Японец обернулся. На его лице застыло печальное выражение, но Виктор сделал вид, что ничего не заметил. — Можно я покатаюсь с тобой? Пожалуйста! — Если ты хочешь… — Да! — он вновь убежал, схватил пару коньков и, пока тренер не передумал, надел их, напрочь забыв о Юко. — Тренер! — снова крикнул он, когда уже выходил на лед, и дождавшись, кивка, продолжил: — Ты же можешь снова откатать «Yuuri on Ice»? — Зачем? «Потому что мне нравится, как ты катаешься», — но вместо этого он сделал наигранно-тревожное лицо и сказал: — Не думаю, что все делаю правильно. Это поможет мне на показательном выступлении, правда-правда! — Хорошо, — сказал Юри, и на его лице вновь расплылась та самая улыбка.