Текстовые зарисовки

Чернила, полные тьмы, капают на белоснежную бумагу, поглощая свет, словно чёрная дыра. Перо чиркает по уголькам, вырисовывая кляксы огненным следом. Яркость солнца сквозь перепачканные шторы режет глаза, открывающиеся от глухого звона будильника. Шоколад кофейной рекой льётся по полу, захлёстывая всё. Это лишь видение, которое по обыкновению бывает, когда только встаёшь с птичьих перьев, окутывающих тело, пока ты видишь звёзды и громовые тучи. Утопает в глуши зрение, но ты продолжаешь идти, не сдаваясь. Лес ворсинок, словно медовых трав, колет ступни в судороге. Длинные мантии, как белые паруса, поддаются солёному бризу, идя по морскому дну. Вода выливается за края ванны, образуя холодный потоп. Череп бьётся о скользящий мрамор, разлетаясь на стекляшки, полные воспоминаний. Тишина и шум голосами сирен передаются в ракушке, приложенной к уху. Кто-то неслышно плачет, но чувства передаются сердцем, а не органом зрения, подарившим мир. Утекают все печали и обиды, вместе с ними несётся по потоку тряпка, ведро и несколько коробочек. Стоя перед выбором, закрыть или не закрыть слёзы, ты опускаешь ручку крана вниз. Капли прекращают течь и лишь иногда немного подрагивает трёхмерная миллиметровая жидкость сквозь решётку, разрезающую на части. Идя на кухню, невольно замечаешь открытую настежь входную в квартиру дверь. Режешь тушку с бумагой, кладёшь на рожь, вспоминая Есенина. Ох, уж эта белая берёза. Но под окном у меня растёт тополь, создавая самые яркие мучения каждой весной своей аллергией. Ручьями спадают на плечи неприбранные локоны. Бледная кожа блестит от призрачного света, пробивающегося сквозь окна. Мокрые гардины царапают ламинат и приподнимают холодность души. Запутанность берёт верх, и ты ложишься на течение жизни, плывя по нему, иногда захлёбываешься, но барахтаясь в мелководье, всплываешь и идёшь дальше.