Посмотри на него на смотринах

Woodkid-Pale Yellow       Тишина.       Джон поднял казавшуюся чугунной голову и уставился вверх. Мерцающее зрение немного остановилось. Что-то легкое и прохладное коснулось Джоновой пылающей щеки.       Снег.       Крупными хлопьями, кружась в неспешном вальсе, все вокруг осыпал снег. Он беззвучно касался черной обгоревшей земли, тонко укладываясь и замирая в вечном сне. Джон слегка улыбнулся. Тут было так тихо, спокойно, а легкий музыкальный звон не нарушал гармонию чистой тишины окружающего мира. «Хочу остаться здесь навсегда» - подумал парень, заворожено рассматривая каждый миллиметр кристальной Вселенной. И правда. Здесь некуда было спешить, торопиться…Это больше не имело смысла. Ничего больше не имело смысла. Зачем сопротивляться тихим волнам так желаемого спокойствия? Все крики, сломанные кости и раны остались в далеком прошлом. Все, что важно сейчас – наблюдать за тем, как неспешно и безмятежно чистым одеялом укрывает его грязную кровавую плоть. Глаза слипались, и Джон отпустил свою душу, желая скорее смешаться с великолепным миром пустой белизны.       Но не сегодня.       Кто-то резко и бесцеремонно громкими криками ворвался в границы его мира.       «Джон! Джон!» - это что, его зовут? Это его имя? «Да отстаньте от меня наконец!» - захотел он ответить, но это было неважно сейчас. Но голос не утихал, а к нему еще и добавилось интенсивное тормошение за левой плечо, некогда раненое. Там, давным-давно в другом мире. Следующее, что почувствовал Джон – это собственный надрывный крик боли. И мир тишины сломался, разбился, осколками впиваясь в разорванный бок. Ватсон снова взглянул вниз – зеленый мундир был черным от крови, вытекавшей из него. Повсюду кричали люди, а чертов снег оказался глупейшей ловушкой – в июне просто не могло быть снега. Это грязный пепел летел от изысканных некогда, а сейчас безжалостно горевших беседок, тут и там расположенных в вычурном саду.       А настойчивый голос все не умолкал. – Джон! Джон, вставай, ты тяжелее, чем я думал! Ну же, Джон, давай! – это пытался помочь ему … Шерлок? Но… Откуда он здесь? Он повернул голову вбок, отчего та сразу же взорвалась оглушительной болью, и пересохшими губами просипел: – Что ты здесь делаешь? –парень попытался подняться. –Разве ты не должен быть на праздничном балу?       На лице Шерлока на несколько секунд показалась острая боль, словно внезапно заболели все зубы сразу, но тут же исчезла. Принц еще сильнее вцепился в плечи Ватсона, устанавливая его в вертикальном положении, как фарфоровую хрупкую куклу. Джон таковым себя и чувствовал – бесконечно разбитым и измученным. Адреналин от боя выветрился, и организм, почуяв конец этого бесконечно длинного трудного вечера, наконец сдался и выпустил всю боль и усталость из-за стальных дверей сознания. – Бал закончился час назад.–бросил Шерлок.– Не стой как истукан, обопрись на мое плечо наконец.       Джон попытался оттолкнуть его здоровой рукой, но не смог от резких болей. Болело все тело. Шерлок, заметив досадливо закушенную губу, напрягся еще больше, но не сказал ни слова. Вместо этого он крепко, но осторожно ухватил его за талию и начал мелкими шажками практически волочить за пределы этого пламенного ада. – Шерлок, я пойду сам...–Заткнись. – грубо перебил его принц, и Джон, заметив холодное бешенство, проявившееся на лице друга, смолкнул и попытался хоть как-то собраться, чтобы не усложнять Шерлоку его транспортировку, которая и без того была отвратительно неудобной. Джон понимал бешенство принца. Он был вынужден покинуть свою даму, роскошный бал и примчаться вытаскивать непутевого солдата, который даже не смог добраться до своего полка. Позор, да и только. Зачем принцу спасать какого-то простолюдина? Наверное, он искал своего брата, вот и наткнулся случайно на него. Вряд ли бы кто заметил его под пеплом, на такое способен только Шерлок. Боги, он подверг своего друга опасности! – Прекрати бормотать, отвлекаешь! – прошипел Шерлок, практически добравшись до ближайшей кареты, которая довезла бы его к медикам. Джон ненадолго утих, а потом опять начал что-то шептать. Принц взглянул на серое бескровное лицо друга, которое покрывал липкий пот и понял, что тот в бреду. Времени оставалось мало, нужно было осмотреть раны, прочистить и перевязать их, а для этого нужна твердая поверхность и адекватные медики, а не шарлатаны, которые были в этом имении просто в стельку еще до внезапного прерывания неудачного празднования.       Наконец он добрался до кареты, вокруг которой тут же столпились его слуги, помогая уложить бесчувственного Джона.       Всегда холодный принц рявкнул так, что отошли даже самые смелые подчиненные. Джон только его, какое чертово право они имеют лезть к нему! Он крикнул вознице, чтобы тот поторапливался и практически на лету запрыгнул в карету и бросился мерять пульс друга. Он был, но очень слабый,тонкие вены синели на побледневшей коже. Его Джон, сильный Джон, измучал себя тренировками и боями, а он даже не заметил! Не захотел замечать! Кем бы он не являлся для Джона, пусть врагом, пусть даже безразличным – он обязан был заботиться о нем.       Однако сантиментами сейчас не поможешь. Шерлок не так хорошо разбирался в медицине – просто не требовалось – но элементарную помощь он оказать мог. Форменная рубашка превратилась в чернильное месиво и прилипла к телу. Плохо. Шерлок выудил из кармана маленький ножик и разрезал ткань, стараясь не раздразнить рану еще сильнее. Не было никакой возможности промыть ее, пока они в пути, но кровь остановить стоило. Конечно, у него не было с собой ни бинтов, ни лечебных мазей. В ране не было стекла, это уже хорошо. Бедренная артерия была не задета, но кровь текла по-прежнему. Шерлок надавил рукой на багровую полосу, судорожно оглядываясь в поисках замены бинтам. Рубашка Джона – исключено. Шторы – исключено. Так что же? Какой же он идиот, право! Принц надавливал левой рукой на рану, а правой практически срывал с себя рубашку. Чертов бесполезный баснословно дорогой шелк сейчас как никогда кстати. Пришлось ненадолго убрать от Джона руку, чтобы снять рукав рубашки и молниеносно разорвать ее на полоски. Ткань не поддавалась так легко, но было плевать. На все сейчас было плевать. Когда подобие бинтов было сделано, парень осторожно, но крепко принялся перевязывать бок раненому. Кровь начала пропитывать "бинты", но чем туже делалась повязка, тем медленнее было кровотечение. Была проблема – нельзя было понять, насколько туго перевязана рана. Джон не приходил в себя.        По-прежнему бледный до ужаса, он лежал настолько неподвижный и холодный, что пронеслась невольная мысль о схожести с покойником. Шерлок со всех сил встряхнул головой, словно мысль была материальной и осторожно коснулся лица друга. Стоило поддерживать нормальную температуру, нельзя было допустить переохлаждения, и принц практически свернулся клубком вокруг статичного тела, стараясь согреть его, что было довольно непросто при его росте. Он уткнулся в светлые волосы парня, сейчас слипшиеся от пота и пахнувшие дымом, взмолился всем богам, в которых не верил, чтобы они дали его Джону дотянуть до приезда домой.       У самых ворот карету уже поджидали лекари. Видимо, мамуля испугалась за его жизнь, отстраненно подумал Шерлок. Оно и к лучшему. Эти врачи были хотя бы адекватными, поэтому без лишних слов погрузили Джона на носилки и понесли в палату королевского госпиталя. Одна из санитарок осторожно отсоединила цепкие пальцы принца, со всех сил ухватившиеся за кисть пострадавшего. Шерлок очнулся только тогда, когда перед ним захлопнулась тяжелая скрипучая дверь палаты. Он было рванул внутрь, но вовремя отдернул себя. Сейчас он будет только помехой, а счет шел на минуты.        Тем временем сознание прояснилось, и в нем начала разгораться злость. Почему в этой панике даже придворных собак поместили на безопасный двор,а живого человека, который спасал их чертовы жизни, бросили умирать под грудой пепла? Где были его трусливые солдаты, бросившие своего командира при первой возможности? Где были ВСЕ? Разве его Джон не заслужил хоть немного внимания и заботы? Когда он очнется, то воздаст ему всего сполна, если эти глупцы не видят, какой Джон потрясающий. А прежде он покарает этих дикарей, из-за которых его друг пострадал. Шерлок просто разрывался между тем, чтобы сорваться и разобраться с нападением и кинуться к Джону. Второе победило с максимальным перевесом. Спустя годы или, может быть, часы, дверь распахнулась, и оттуда вышел слегка усталый лекарь. – Многочисленные мелкие порезы на руках и лице, гематомы на бедре, на бок наложены швы. К счастью, ребра не сломаны. Он крайне переутомлен и не придет в себя еще какое-то время. Сейчас единственное, что мы можем – ждать. Покой и сон – лучшее лекарство. – и он отправился прочь. Шерлок тут же залетел в палату, и ярость сдулась как шарик. Джон выглядел также плохо, как раньше, однако теперь он был забинтован настоящими бинтами, а на самые большие царапины была нанесена мазь. Одна из санитарок все крутилась вокруг него, осторожно смывая грязь со лба и щек. Заметив принца, она тихонько поклонилась и слегка покраснела. Он подошел к постели и протянул руку ладонью вверх. – Дальше... я сам его умою. Девушка кивнула и передала губку парню. – Я принесу воды и немного еды вам и больному.– и тихо удалилась. Шерлок даже не услышал, что умная девушка прекрасно поняла о намерениях принца не покидать палату.       Аккуратно проводя мягкой губкой по светлой коже, Шерлок хмуро вглядывался в каждую черточку друга. Щеки впали, синева под глазами грозилась спорить с морским штормом в яркости оттенка, острые ссадины дождем покрывали крепкие руки, сейчас казавшиеся такими беспомощными. – Чем ты заслужил такое, Джон?– тихо произнес принц, вглядываясь в бесконечно уставшее родное лицо.– Что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось? Если бы ты..."Погиб" застряло в горле. Шерлок отложил губку, сбросил с себя пальто и ботинки и осторожно, стараясь не пошатнуть постель, прикорнул сбоку. Ноги пришлось положить на табуретку, чтобы не задеть больное бедро. Друг сейчас был невозможно хрупким, казалось, не было ни одного места на его теле, которое не отозвалось бы болью при прикосновении. Но уйти Шерлок просто не мог. Он лег бы и на полу, но ему важно было видеть Джона, касаться его. Осторожно положив одну руку за голову друга, а другой коснувшись его груди, минуя шрамы, он расположился максимально тесно к нему. Губы сами нашли тонкую, мерно бьющуюся жилку виска, и замерли там на долгие минуты. Мир окутала призрачная темнота.        Молодая санитарка застала необычную картину: привычно холодный и отстраненный принц надежно укрыл своим телом молодого солдата, плотно прижавшись к его телу и замерев в судорожном сне в неудобной для себя позе, но абсолютно проигнорировавший это. Девушка прокралась на цыпочках к прикроватной тумбочке, беззвучно поставила поднос с едой и напитками, чуть не выронив его от мгновенно распахнувшихся глаз с неосознанным взглядом принца Шерлока, который даже не понимая где находится, охранял своего друга верным псом. Не обнаружив угрозы, глаза снова закрылись и парень с тихим вздохом вернулся ко сну. Двери едва слышно закрылись за ней, оставляя двух парней в безопасности.