Внезапный поворот

— Почему ты не предупредил меня? — Не было необходимости. Джон? — Я бы взял пистолет! — Джон. — А теперь… Что ты собираешься делать, если… — Джон! — Шерлок вдруг оказывается слишком близко, и тёплая ладонь прижимается к слегка обветрившимся губам. — Тише, хорошо? — и ему совсем нет дела до какого-то там личного пространства. Джон хмурится, но покорно заглушает поток ругательств и возмущений, лишь сердито выдыхая, и в этот самый момент отдалённо начинают звучать голоса. Шерлок толкает его за угол, прижимает к стене и встаёт вплотную, буквально вдавливая в холодную бетонную поверхность, создавая импровизированное укрытие из своего пальто, стараясь занять как можно более удачное положение и сделать их обоих максимально незаметными. К счастью, здесь их окутывает полнейшая темнота, да и в целом в этом закоулке почти нет источников света, за исключением тусклой лампочки над самым входом в на первый взгляд заброшенное здание, откуда, со скрипом распахнув дверь, и вываливаются два здоровенных амбала. Если бы двумя днями ранее Джон не сидел под прикрытием за барной стойкой всего в десятке шагов от них, то вряд ли поверил бы кому-то на слово. Образы двух братьев-близнецов будто взяты из какой-то детской сказки про злодеев и воссозданы вплоть до малейших деталей: два с лишним метра ростом, с широчайшими плечами и массивными руками, чьи кулаки можно сравнить с кувалдами, — они пугают одним своим видом, но при этом ещё и являются серийными убийцами. Два невероятно огромных, чертовски сильных, но при этом, если совсем уж честно, абсолютно тупых здоровяка. Однако, это вовсе не делает их менее опасными. Именно об этом Джон и говорил. Без оружия их с Шерлоком шансы попросту равны нулю, и в схватку вступать точно не стоит — слишком рискованно. И не одному ему это известно, судя по нынешнему положению вещей. О, им ведь удалось, наконец, отыскать их логово, где хранится вся нужная информация и уйма доказательств, но соваться сюда так поспешно, ничего не обдумав и не спланировав — явно было огромной ошибкой. Хорошо ещё, если она не станет роковой. Джон, обречённо вздохнув, слегка поворачивает голову, и хватка Шерлока усиливается. Разглядеть острые черты бледного лица не представляется возможным, но они стоят настолько близко друг к другу, что Джон попросту не может не почувствовать, насколько сильно тот напряжён. Он едва различимо кивает, давая негласное обещание вести себя максимально тихо, и Шерлок отнимает, наконец, ладонь от его лица, взамен касаясь его губ лишь подушечками пальцев, словно предостерегая. Джон лишь на секунду позволяет себе отвлечься: его руки тёплые и осторожные, а кончики пальцев слегка мозолистые (но далеко не так сильно, как у него самого). Грубые голоса кажутся чересчур громкими, а речь остаётся для них обоих совершенно непонятной, — братья, видимо, беседуют на родном словацком, — и продолжается это до тех пор, пока не раздаётся прерывистый стон, выдающий присутствие ещё одного человека. Затем слышится звонкий удар, напоминающий пощёчину или затрещину, а следом звучит их раскатистый смех, пробирающий до дрожи не столько от ужаса, сколько от отвращения. Шаги возобновляются, приближаясь, и к ним присоединяется ещё один звук — подобно какому-то мешку, один из них волочит по земле мужчину, находящегося в отключке (возможно, чем-то накачан и, вероятнее всего, как и все предыдущие их жертвы, уже какое-то время числится пропавшим без вести). Джон машинально вцепляется в Шерлока, словно пытаясь прижать его к себе сильнее, чем это вообще возможно, когда безопасное расстояние между их укрытием и стопроцентными убийцами, которых Ярд пытается поймать уже несколько месяцев, сокращается до пары метров. Шерлок склоняется ниже, носом касаясь его виска. Удивительно чуткие пальцы вновь нарушают ход мыслей, бережно очерчивая нижнюю губу Джона, успокаивая. Но жест этот оказывает совершенно противоположный эффект, посылая по телу высоковольтный разряд: Джон отчётливо вспоминает произошедшее всего пару месяцев назад, позволяя лёгкой дрожи пробежать вдоль позвоночника. То, что он так отчаянно и совершенно безуспешно пытался забыть всё это время… То, что сводило его с ума день ото дня. Погоня, адреналин, внезапная близость. Головокружение, сердцебиение, кофе с корицей… Сейчас от Шерлока слегка пахнет сигаретами (нашёл таки тот чёртов тайник!), но почему-то желание приподняться на носочках и сократить оставшееся расстояние никуда не исчезает. Джон хочет… Кончиком языка он машинально пытается провести по губам, но вместо этого касается подушечки указательного пальца. И моментально последовавшие за этим смущение и панику можно было бы прочесть по его лицу без труда, если бы только не восхитительная, вездесущая и всеобъемлющая, безопасная темнота. Немного успокоившись, он решает сосредоточиться на реакции самого Шерлока. И к тому моменту, когда кто-то из этих двоих открывает багажник припаркованной поодаль машины, Шерлок дышит чуть чаще — это легко определить по его тёплому дыханию, шелестящему прямо напротив уха. Джон не знает, что именно вызывает дрожь — многократно возросший теперь риск быть обнаруженными, эта внезапная восприимчивость человека, которого такое совсем не интересует или же сам он уже просто теряет контроль. Стоп. О боже. Что, чёрт возьми, он должен контролировать? Действительно ли это можно назвать желанием? Быть может, и сам Шерлок всего-навсего взволнован? Происходящим, ну. Маньяками, то есть. Вот же… К счастью, в это время братья слишком увлечены возобновившейся беседой (теперь уже больше напоминающей перепалку) и попытками уместить в багажнике безвольное тело очередной жертвы. Когда же они, справившись с поставленной задачей, захлопывают дверцу и садятся в машину, Шерлок склоняется ещё ниже, явно намереваясь что-то прошептать, и губы его, преодолев оставшиеся миллиметры, прижимаются к ушной раковине. Не ожидавший этого Джон шумно выдыхает, усилием воли подавляя все остальные рвущиеся наружу звуки, с трудом сглатывая. И не успевает он в очередной раз порадоваться, что в таких условиях по лицам ничего нельзя прочесть, как тьму прорезает свет от фар. Твою мать. Задержать дыхание. Вцепиться ещё крепче. О, да он даже готов помолиться, лишь бы только… Только что? Ничего не заметили они. И ничего не заметил Шерлок. Резкий рывок, разгон, дрифт на повороте. Шины эффектно дымятся, оставляя за собой красноватое облако, и снова звучит, удаляясь, этот омерзительный смех, приглушённый рычанием двигателя. Они уезжают. Джон стонет, разжимая закаменевшие от напряжения пальцы, и пытается вспомнить, как вообще нужно дышать. Шерлок отступает на пару шагов, оказываясь в тусклой полосе света от той самой лампочки. Мутная, она словно от бешеного накала пару раз мигает, но чудом не гаснет и не взрывается. Он лишь невозмутимо поправляет своё пальто и отстранённо произносит: — Кажется, я не учёл… — Ах, не учёл? — рокочет Джон, согнувшись напополам, вцепляясь теперь уже в собственные бёдра. — Да, думаю, мне следовало… — Следовало ему… Хренов ты идиот! — взрывается он и, выпрямившись, шумно втягивает воздух. — Из-за тебя мы чуть не погибли! — Если мы поспешим, то у нас окажется более чем достаточное количество доказательств, чтобы… — Ах, поспешим? Ты спешишь, да? — Джон неверяще качает головой и нервно проводит языком по губам, хмурясь. Сжимает кулаки несколько раз, издаёт короткий язвительный смешок, и к тому моменту, когда он бросается вперёд, раскрытыми ладонями грубо толкая Шерлока в грудь, тот, без труда считав все предпосылки, оказывается готов к этому заранее. — Столь незначительная на твой взгляд ошибка — деталь, которую ты, блять, не учёл — могла стоить нам… всего, — и ещё один толчок. И ещё. Снова и снова, в перерывах между словами, не обращая внимания на слабые попытки Шерлока защититься. — Вынужден тебя расстроить, — и так до тех пор, пока тот не оказывается прижат к стене. — Да только вот хрен ты куда-то пойдёшь сейчас, грёбаный засранец! Шерлок лишь покорно расслабляется и, чуть откинув голову, вдруг ухмыляется. От этой ухмылки у Джона вспыхивает что-то в самом центре грудной клетки, и тепло это жар этот стремительно распространяется по всему его телу, собираясь в самом низу живота. — И что же ты сделаешь? Вызов? Зря. Под ладонями гулко бьётся живое сердце. Сердце, качающее кровь, поддерживающее жизнь одного бесценного и совершенно отбитого на голову гения. Пара отработанных движений, и абсолютно несопротивляющийся Шерлок оказывается прижат к стене уже лицом, а сзади — фиксируя его правую руку, вплотную — Джон. В нём пылает ярость, желание раз и навсегда выбить дурь из кудрявой головы, но движения выверенные и осторожные, неспособные нанести вред. А в мыслях почему-то всё равно только кофе с корицей и осторожное прикосновение кончиков пальцев… — Грубая сила? — голос Шерлока кажется ещё более мягким и глубоким, чем обычно. Очередная хитрость? Или действительно утрата контроля? Джон окидывает взглядом его лицо, отмечает прилипшие ко лбу тёмные завитки и выступившие на висках капельки пота. На шее пульсирует сонная артерия, и частота сердечных сокращений явно значительно превышает норму. Он мстительно прижимается ещё сильнее, вдавливая весом своего тела, и урчит в самое ухо: — Ещё одна такая ошибка, и я на самом деле сломаю тебе руку самым болезненным из всех известных мне способов. Я тебе это гарантирую, — в подтверждение он слегка надавливает на захваченную руку, чётко зная допустимые границы. Не пытка, нет. Так, своего рода обещание. Шерлок тихо шипит, и пульс его ускоряется ещё больше. На щеках вспыхивает румянец и по телу проходит ощутимая дрожь. Отсутствие ответа означает явный проигрыш. — Впредь будь чуточку предусмотрительнее и осторожнее, — подавив чёрт знает откуда взявшееся животное желание оставить метку на беззащитной шее, Джон, не дожидаясь, пока в голову придёт что похуже, выпускает Шерлока из захвата и стремительно уходит прочь. На середине пути тормозит, достаёт мобильный и набирает номер Лестрейда, пытаясь собраться с мыслями и унять собственное сердце. Диктует адрес, описывает положение вещей, удовлетворённо вздыхает, удостоверившись, что ярдовцы с минуты на минуту будут тут, а затем бросает через плечо, прежде чем свернуть за угол: — Дело закрыто. Советую поспешить домой, если не хочешь, чтобы твой эксперимент отправился в мусорный бак. — Там химически опасные вещества! — запоздало прилетает в спину с деланно истеричными нотками. — Тогда им тем более не место на кухне! — кажется, настал его черёд неуместно улыбаться. Проанализировать случившееся он может и потом. Ярость отступает, приходит осознание того, насколько же сильно им повезло, раз они всё ещё живы. Только сейчас, выйдя на тротуар, он замечает, какой чистый и удивительно тёплый этой ночью воздух. Пропитанный запахом мокрого асфальта. А Шерлоку впервые в жизни совершенно точно становится не до расследования, и на Бейкер-стрит он возвращается, ни о чём не жалея, потому как в мыслях его, в лёгких, на коже — везде — только Джон.