Моя госпожа...

Тогда они только приехали во дворец Топ-Капы. -Мерджан. Султанша сидела в своей комнате, пока слуги суетились и разбирали вещи. Тогда он только пришел во дворец, и по счастливой случайности она взяла его к себе в услужение. Так уж получилось, что он спас ей жизнь. Одна служанка(навроде Гюльшах у Махидевран-султан или Дайе-хатун у Валиде-султан) за что-то обозлилась на султаншу и одной ночью решила ее задушить. Девушка набросила подушку на лицо госпожи, а Мерджан услышал звуки борьбы и спас ее. Кстати, именно с тех самых пор султанша не водит дружбу с девушками из гарема - только с одним человеком. С Мерджаном. Он единственный никогда не предавал ее, не лгал ей, не роптал. Много раз, да хоть каждый день готов он был отдать за нее жизнь, и она это прекрасно знала. А потому Мерджан оставался единственным доверенным ее лицом многие годы: когда она жила с мужем, когда они все вместе переехали в Стамбул, даже когда он получил должность главного привратника - он все равно при любом удобном случае наведывался к ней просто чтобы спросить, не нужно ли чего. И она это ценила. Мерджан же, в свою очередь, ценил ее раз в десять больше. Ценил. Уважал. Любил. Ведь именно его Султанша стала его смыслом жизни - он жил ради нее, дышал ради нее, служил ради нее. Что ему все эти должности, если они не приносят пользы ей? Пустой звук, да и только! Но пользу они ей приносили, да и не только ей - после начала службы у султанши денег у Мерджана становилось все больше и больше(хотя он никогда этим не гордился. Если бы денег перестало прибавляться, он бы все равно продолжал служить ей). Но это все после. Сейчас Мерджан еще не знал, что его счастье ускользнет так быстро и внезапно, так неожиданно и трагично; и что в итоге эта связь низведет его в пропасть отчаяния. Пока что он был абсолютно счастлив и готов на любые жертвы только чтобы быть со своей султаншей и только чтобы каждый день видеть ее тонкий стан и это самоуверенное, полное собственного достоинства выражение лица. А поэтому, когда она с серьезным видом подозвала его к себе, он нисколько не был удивлен или хоть чуть-чуть напуган. На коленях у нее лежала по виду очень дорогая шкатулка, и Мерджан было подумал, что Султанша хочет ему подарить именно ее, и уже приготовился сгорать от стыда того, что недостоин такого подарка. Но все оказалось несколько иначе. -Мерджан, подойди. Султанша выглядела действительно хмурой, даже немного...торжественной? А может, Мерджану просто показалось. Как бы то ни было, вид у нее и вправду был серьезный. Она взяла шкатулку, но, вопреки ожиданиям, не протянула ему, а сразу открыла. Щелкнул дорогой замок, и сквозь шелест тканей и тихие перешептывания наложниц о том, куда же положить очередную вещь, этот щелчок звучал еще более отчетливо, звучал как бы над всем этим, еще более подчеркивая торжественность момента, о которой Мерджан подумал в самом начале...ну, или ему почему-то так показалось. В любом случае, этот щелчок действительно как будто не просто открывал какую-то очень дорогую шкатулку, но служил началом чего-то еще, чего-то гораздо более серьезного и важного. Из шкатулки султанша извлекла какой-то маленький пузырек - обычную продолговатую емкость с острым дном. Он был почти до краев заполнен какой-то жидкостью цвета спелых персиков. (“Яд? Само собой, яд. В таких пузырьках госпожи или господа обычно передают своим слугам только яд. Кого я должен убить на этот раз?”) -Это яд, - быстро подтвердила его догадку султанша. И хотя из всех своих жертв Мерджан пока не убил ни одну, он это известие он воспринял достаточно спокойно - ради султанши он действительно был готов на все. - Очень сильнодействующий яд. Названия я не помню, но если выпить его, твои внутренности уже через полминуты наполняются кровью, а сердце тут же разрывается на части. Ага поморщился. Внутренне, конечно. Он бы никогда не позволил себе высказать что-то подобное ей вслух. (“Ужас, никому бы не пожелал такой смерти, даже собственному врагу!”) -Смерть болезненная, не спорю. Но самое главное - она быстрая, - “Да, чтобы жертва не успела даже пискнуть!” - Этот вид яда, как мне сказали, довольно дорогой, но он того стоит. С сегодняшнего дня задания, которые я буду поручать тебе, станут еще ответственнее. Не просто подслушивание, слежка, розыск нужных людей. А убийство, например, похищения неугодных мне. Ты готов к этому, Мерджан? Сомневаюсь, что ты думал, будто я безгрешна, так что не удивляйся. Нет, Мерджан так не думал. Уже за то недолгое время, что он успел послужить султанше, он понял ее истинную природу и ее методы. Поэтому, если он и был удивлен, то самую малость и по большей части приятно - ведь это значило, что Шах-султан полностью ему доверяет. Он присел на колени, поцеловал подол ее наряда. -Да, моя госпожа. Я готов. И пусть его голос звучал четко и ровно, ноги Мерджана подкашивались, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Он был просто счастлив, настолько счастлив, что уже и думать забыл про ту шкатулку, -А теперь, Мерджан, - султанша положила пузырек обратно, - возьми это. -И что я должен с этим ядом сделать? - говорить он старался бесстрастно, хотя уже заранее знал ответ. -Я надеюсь, что тебе ничего не придется с ним делать, - вот тут выражение лица Мерджана слегка изменилось, и он позволил себе толику удивления. - Потому как это для тебя. Вот тут уже ага действительно удивился: неужели он что-то сделал не так? Неужели госпожа, его госпожа, которая еще пять минут назад с таким одобрением говорила о его преданности, заставит его прямо сейчас выпить этот яд? Или, может, он узнал что-то, чего ему не следовало знать? -Ты же понимаешь, Мерджан, что теперь ты даже спать должен с осторожностью: обязательно найдется кто-нибудь, кто захочет от тебя избавиться. Чтобы досадить мне. Или тебя могут поймать, посадить в темницу и пытать до потери сознания, лишь бы ты им что-нибудь рассказал обо мне. Могут вырывать зубы по одному, затем примутся за ногти, или начнут ломать тебе кости. И ты обязательно что-нибудь им расскажешь… -...Нет, госпожа! - Мерджан не сдержался. Ах, как же он хотел донести свою преданность Госпоже! - Я лучше умру, чем предам вас! -Вот зачем я даю тебе это, - она протянула ему шкатулку. - Когда, нет, вернее, если придет время, ты выпьешь это. Выпьешь, и унесешь все мои секреты с собой, и не останется никого, кто бы мог меня скомпрометировать. Потому что отныне, Мерджан, ты не просто слуга. В борьбе с Хюррем мне нужен кто-то, кому я буду полностью доверять. Теперь все операции будут вестись через тебя. Ты станешь моими руками и ногами. И тогда он принял эту шкатулку. Первый и последний раз он принял что-то из рук самой Султанши(не считая всяких донесений, конечно).