Рыжая фурия

      В течение двух следующих дней о существовании Мэри узнала вся школа. Чувства преподавателей и ребят оказались смешанными. Одни считали, что внезапно объявившаяся сестрица Гарри такая же заносчивая и гордая, как и сам Гарри. Другие же искренне радовались за мальчика и его новообретённую родственницу. Правда, сама Мэрилин пока таилась от преподавателей, прячась под Мантией-невидимкой, так как слегка опасалась попыток педагогов выгнать её из замка. Она виделась лишь с самим Гарри, Гермионой и близнецами Уизли, стараясь как можно реже попадаться на глаза всем остальным. И такие предосторожности были совсем не лишними, потому что были те, кто был откровенно недоволен пребыванием девушки на территории Хогвартса — слизеринцы и Дамблдор. Если «зелёные» представляли угрозу только числом и стремлением втихую пакостить, то у директора возможности были куда шире. И Мэри после того, что натворила у него в кабинете, небезосновательно ждала ответных действий.       В один из этих дней в учительской с определённой целью собрались несколько преподавателей — Минерва Макгонагалл, Помона Стебль, Филиус Флитвик и Сивилла Трелони. Темой обсуждения стала как раз Мэрилин. — Дорогие коллеги, — начала преподавательница трансфигурации, — нам нужно поговорить о девушке, недавно появившейся в Хогвартсе — Мэрилин Лилиан Поттер. Насколько мне известно, она является старшей сестрой Гарри Поттера и живёт у дедушки и бабушки — Карлуса и Дореи Поттеров. — Наш чемпион Седрик Диггори сообщил мне, что уже успел познакомиться с этой особой, — высказалась профессор Стебль. — По его мнению, это приятная в общении, миловидная и скромная девушка. — Тогда возникает вопрос, почему она прячется от нас, преподавателей, — заметил Флитвик. — Очевидно, она прибыла в Хогвартс, чтобы воссоединиться с Гарри. Но нельзя же применять к ней какие-то санкции только потому, что она хочет общаться с братом. Поэтому если это действительно так, то опасаться ей нечего. — Возможно, она совершила что-то, идущее вразрез с школьными правилами, — предположила Трелони, — вот и скрывается от нас.       Она и догадываться не могла, насколько права. Но Дамблдор не стал никому сообщать о том, что с ним произошло, опасаясь за свою репутацию. Поэтому никто из преподавателей не знал об истинной причине скрытности Мэрилин, и им приходилось лишь гадать об этом. — Насколько я сама знаю, — ответила Макгонагалл, — Дамблдор разлучил Гарри и Мэрилин, опасаясь козней Того-Кого-Нельзя-Называть и его приспешников. Но так как девушка нарушила планы директора, то прячется, возможно, именно от него, а не от нас. — Мне кажется, Дамблдор уже и так знает о ней, — возразила Помона. — И что он может сделать? — поинтересовался Филиус. — Изгнать Мэрилин с территории Хогвартса? И как это воспримет Гарри? Для него это будет тяжёлым ударом. И к тому же повода сделать это у директора нет. Девушка всего лишь встречается с братом, а это никакими правилами запретить нельзя. — До меня доходили слухи, что юная Поттер ведёт себя неспокойно, — строго сказала Минерва. — Если она будет нарушать установленный порядок, то нам самим придётся принять серьёзные меры. Да, вплоть до изгнания, — подтвердила она немой вопрос коллег, вопросительно взглянувших на неё. — Но нам не пристало верить слухам! — Сивилла не согласилась с Макгонагалл. — Тем более, они исходят от Драко Малфоя, известного своим плохим отношением ко всему, что связано с Гарри Поттером и гриффиндорцами вообще. — Я и не говорю, что верю, — ответила Минерва, — но нужно всё-таки присмотреться к этой девушке повнимательнее.       Сама Мэрилин в это время обдумывала, как раз и навсегда отучить слизеринцев и Малфоя в частности обижать её любимого брата. И у неё появилась ещё одна идея, не менее сумасшедшая и радикальная, чем предыдущая. «А проникну-ка я на их факультет и наведу там шороху! — подумала она. — Будут знать, как приставать к моему мальчику и задирать его!»       Она заметила, что слизеринцы откровенно презирают Гарри, и это её взбесило. Придя в очередной раз в замок под Мантией-невидимкой, она направилась в подземелья.       Расположение входа в гостиную Слизерина она приблизительно знала со слов самого Гарри, уже бывавшего там два года назад, и, поплутав немного, нашла его. Уже подойдя к раскрывающейся стене, находящейся в одном из залов недалеко от кабинета зельеварения, девушка услышала сзади шаги и отскочила в сторону. К несчастью, Мантия слетела, и разведчицу заметили. Подхватив Мантию, Мэрилин обернулась на окрик. — Эй, ты, что ты тут шляешься по чужой территории? Давно не получала хорошую взбучку?       Кричал один из старшекурсников, высокий, черноволосый и тёмнокожий. Он шёл в гостиную вместе с товарищем-сверстником. Его спутник, тоже высокий, но худой и бледноватый, глупо загоготал. — Ты просто тупая любопытная рыжая шлюха! — продолжал старшекурсник. — Ладно, я разрешу тебе тут погулять и посмотреть наши места под двумя условиями. Под нашим присмотром, это раз! И ты сейчас сделаешь то, что я захочу, это два!       Мэрилин вскипела от гнева. Её возмутило не столько грубое обращение само по себе, сколько то, на что намекал подросток. Понимая, что открытое сопротивление будет безжалостно сломлено, девушка решила схитрить. Она начала медленно отступать назад. — Не скроешься, дурёха! — вскрикнул спутник наглого слизеринца. — Тут всё наше! И на помощь к тебе никто не придёт!       Мэри медленно дошла до стены. Упёршись в неё спиной, она притворилась, что сдаётся, и закрыла голову руками. — Ну же, рыженькая, покажи свою красоту! — слизеринцы плотоядно ухмыльнулись. Мэри, притворяясь, что сдаётся, сбросила мантию. У обоих подростков потекли слюни, они хищно замычали, увидев тонкую маечку. — Остолбеней! Остолбеней! — внезапно выкрикнула Мэри. Палочку из рук она так и не выпустила, а её противники этого не заметили, увлёкшись формами «жертвы». Оба «охотника» упали без чувств.       Надев обычную мантию обратно на тело и вновь скрывшись под Мантией-невидимкой, Мэрилин затаилась в углу и стала ждать. Через десять минут в помещении появилась полная девушка примерно пятнадцати лет на вид. Увидев лежащих без сознания старшекурсников, она хихикнула и просто прошла мимо. Подойдя к стене, девушка назвала пароль: — «Седрик — истинный чемпион»!       Стена раскрылась, открывая проход в гостиную. Мэрилин тихо прошла вслед за девушкой. Незваную гостью поразила здешняя роскошь. Керамическая тёмно-зелёная плитка, узорчатые ковры с серебрёной нитью на полу и стенах, портреты членов именитых семей, цветное пламя факелов — всё это говорило об аристократичности большинства слизеринцев. Конечно, всю эту красоту обеспечивали не из бюджета школы, а из сбережений родителей учеников. Богатым и честолюбивым волшебникам хотелось, чтобы их дети чувствовали себя комфортно в обстановке, приближённой к домашней, где тоже наверняка многое было обставлено помпезно и роскошно. Мэри при виде всего этого великолепия вспомнила случай из детства. Однажды, когда ей было восемь лет, дедушка Карлус сводил её в Косой переулок. Там девочка увидела витрину магазина волшебных игрушек, а среди них — почти живую, насколько это было возможно для магической игрушки, куклу в натуральную величину. Естественно, она стала упрашивать дедушку купить эту куклу или ещё что-нибудь из игрушек. Карлус отказался и объяснил отказ так: — Дорогая моя, игрушки — это хорошо, но ненадолго. Ну куплю я тебе эту куклу, ты с ней наиграешься, и дальше что? Забросишь в дальний угол? — Ну же, дедушка, у нас же много денег, ты сам говорил мне об этом! — заупрямилась Мэри. — Милая Мэри, деньги нужны не на игрушки, украшения и всякие блестящие штучки. Деньги нужны на полезные приобретения — книги, составляющие для зелий, снадобий и микстур, инструменты. Они пригодятся тебе всегда. А такие куклы годны только на то, чтобы потешить своё самолюбие, как и другая роскошь — сервизы, ковры и прочее. Понимаешь? — Да, — соврала Мэри. На самом деле она не поняла почти ничего, но голос улыбающегося дедушки был таким добрым и успокаивающим, что ей не хотелось его огорчать. В утешение Карлус в тот же день купил вместо куклы кулёк конфет с меняющимся вкусом и любимые Мэри лакричные палочки. Они весело провели вечер, вернувшись домой, а бабушка Дорея, укладывая девочку спать, сказала: — Солнышко моё, счастье вовсе не в игрушках, а в том, чтобы у тебя были близкие и родные люди. А дорогие ложки, вилки, тарелки — такие же игрушки, только для взрослых. Есть люди, которым нравятся красивые вещи, и они окружают себя ими, не думая о том, что тратят свои сбережения в никуда.       И сейчас Мэри, вспомнив тот день из своего детства, едва удержалась от хохота, взирая на все эти «блестящие пустышки», как говорили дедушка и бабушка. Сами слизеринцы в это время делали уроки, развлекались, болтали о всякой всячине — сегодняшние занятия уже кончились. Девушка заметила, что многие девочки носили дорогие кольца и серёжки, а мальчики — золочёные пуговицы и ременные пряжки к форме. «Да уж, — подумала Мэри, — всякими цацками обложились и обвешались будто запасами еды на десять лет, а хороших манер так и не усвоили. Я знаю, что буду делать!»       Не снимая Мантии-невидимки, Мэрилин подошла к одному из боковых каминов, рядом с которым никого не было. Рискуя обжечься, она вытащила из него несколько угольков и бочком прошла в спальню девочек. Там, к счастью, никого не оказалось. Осторожно сняв с одной из кроватей покрывало и одеяло, Мэрилин написала углем прямо на простыне: «Не обижайте Гарри Поттера!». Затем она застелила кровать как ни в чём не бывало, уложив одеяло прямо поверх испачканной простыни, а покрывало разместив сверху точно так же, как оно лежало изначально. И теперь нельзя было заметить, что кровать вообще кто-то трогал. Схожую проделку Мэрилин осуществила и с другими кроватями, только надписи были другими: «Гарри Поттер самый лучший!» «Мальчик, который выжил, выиграет Турнир!» «Наш пафос ничего не стоит!» «Научимся ладить с маглорождёнными!» «Сдаём галеоны на поддержку сквибов!»       На надписи о сквибах у Мэри кончился уголь, она еле смогла вывести восклицательный знак. И тут послышались шаги. Поспешно заправив кровать, диверсантка затаилась в углу. В спальню вошла слизеринка, у которой Мэри недавно подслушала пароль. К великому облегчению проказницы, эта девушка не стала трогать кровати, а полезла в одну из стоящих рядом с ними тумбочку и вытащила оттуда пирожное. Судя по уверенным движениям рук сладкоежки, тумбочка принадлежала как раз ей самой. Откусив кусок от своей добычи, полная девушка ушла, жуя лакомство на ходу. Мэри решила, что задерживаться здесь опасно, и тихо, насколько могла, вышла вслед за ней.       Подумав немного, юная мстительница захотела заглянуть и в спальню мальчиков, которая тоже оказалась пустой. Внимание Мэрилин привлекли портреты в золотых окладах, висевшие над каждой кроватью. Все они были подписаны: «Альфард Блэк», «Люциус Малфой I», «Дориан Корнуолл» и так далее. Изображённые на них аристократы спали, поэтому Мэрилин не опасалась разоблачения. «О, может быть, их можно поджечь? — Мэри хищно ухмыльнулась. — Хотя лучше не надо, меня тут же обнаружат», — остановилась она. Девушка слегка напрягла память и нашла способ «отличиться»: — Оксидус моменто, — шёпотом произнесла она, нацелив палочку на портрет Альфарда Блэка. Из палочки прямо на полотно хлынул поток серной кислоты. Дождавшись, пока она не только зальёт саму картину, но и попадёт на стену рядом с рамой и на кровать, Мэри прекратила действие заклятия и сделала то же самое с другими картинами. Обезобразив спальню, девушка задумалась. Такое откровенное варварство не шло ни замыслу, ни её дальнейшим планам. Мэрилин тут же передумала и вернула картинам, стенам и кроватям прежний вид. Но при этом она не удалила кислоту с самих картин, а трансфигурировала её в пыль и применила к ней заклинание вечного приклеивания. Посчитав, что на этом можно остановиться, Мэри тихо и незаметно, крадясь вдоль стены, покинула враждебный факультет.       Ближе к выходу из подземелья Мэрилин неожиданно всё-таки попалась — у самой лестницы наверх. Торопясь, она споткнулась и упала. Мантия слетела с плеч и спины. Вскочив, девушка увидела спускающегося ей навстречу Северуса Снегга. Прятаться вновь было поздно.       Оба замерли, уставившись друг на друга.       В голове Мэрилин пронеслась целая вереница мыслей: «Ну вот я и попалась. Это же Северус Снегг, тот самый вредный зельевар, он ещё и декан Слизерина — мне Гарри рассказывал. Сейчас он меня накажет». «Хотя он же ещё не может знать, где я сейчас была и что я там делала». «Дедушка и бабушка рассказывали, что Снегг дружил с моей мамой и враждовал с моим папой».       У самого Северуса в тот момент в мозгу тоже творилась настоящая буря: «Эта девушка… Она очень похожа на… Буквально одно лицо… Да не может такого быть…» «Что она тут делает?» «Впрочем, это неважно. Она вроде бы ничего не нарушает. Пропущу». «А кто она вообще такая? Надо с ней познакомиться». — Мисс, как вас зовут? — хрипло спросил Снегг, прокашлявшись от внезапно накатившего волнения. — Что-то раньше я вас не видел. — Мэрилин, — с дрожью в голосе ответила диверсантка. «Он сдаст меня директору или нет?» — подумала она. — А ваша фамилия? — задал зельевар второй вопрос. — Поттер, — обречённым тоном призналась Мэри. Она посчитала, что её новый знакомый, плохо относясь к Гарри, категорически не переносит всё, связанное с Поттерами. — Пройдёмте ко мне в кабинет, — сбивающимся тоном предложил Северус.       Опустив голову, Мэрилин дождалась, пока педагог спустится вниз и пройдёт мимо неё, затем последовала за ним. Несомненно, он учинит ей разнос и выгонит из Хогвартса. Всё кончено…       В кабинете зельеварения Снегг, убедившись, что никого, кроме них двоих, здесь нет, спросил у девушки: — Вы близкая родственница Джеймса и Лили Поттеров? — Я их дочь и старшая сестра Гарри, — призналась та. — Мисс, вы… вы просто копия вашей матери. Она в юности была точно такой же. — Вы были знакомы? — Мы учились на одном курсе, но на разных факультетах, — признался Снегг после недолгой паузы.       Мэрилин заметила сильное волнение собеседника. Она молча смотрела ему в глаза и увидела там боль и тоску. «Ах, вот почему он не ладил с моим папой», — догадалась Мэри. И она сказала: — Простите, — девушка глубоко вздохнула, — но я догадываюсь кое о чём. Не только я и Гарри потеряли родных в ту жуткую ночь. Вы тоже. И я одним своим видом напоминаю вам о той, кого вы… любили… — последнее слово Мэрилин произнесла тихо и задумчиво.       Снегг услышал это слово. Сев за стол, он спрятал лицо в ладонях. Мэрилин поняла, что преподаватель зельеварения смущён, расстроен и в недоумении. Она наклонилась к нему и тихо прошептала: — Простите, я не хотела ранить вас. Я могу уйти, чтобы не бередить вам душу и не напоминать вам о вашей боли.       Снегг поднял голову и уставился ничего не выражающим тупым взглядом на собеседницу. Затем он суховатым тоном попросил: — Не надо.       Мэрилин кивнула. Северус глубоко вздохнул и успокоился. Девушка произнесла неожиданно строгим тоном: — Признайтесь, вы ведь придираетесь к Гарри и его друзьям? — Да, — сознался Снегг после мучительных колебаний. — Я всякий раз при виде вашего брата вспоминаю Джеймса и ничего не могу с этим сделать. — Прошу вас, прекратите. Вспоминайте лучше мою маму или думайте обо мне, и вам самому станет легче. — Хорошо, — прошептал Снегг после недолгого размышления, — я постараюсь.       Зельевар спросил: — А как вас можно найти? Вы ведь поселились в замке? — Нет, в Запретном лесу, — искренне ответила Мэри. Она поняла, что человек, только что упрашивавший её остаться, не станет доносить Дамблдору. — Только никому не говорите. А Гарри и так знает, сами понимаете, — прибавила она. — Вы прячетесь? — догадался Снегг даже безо всякой легилименции, на которую у него сейчас совершенно не было ни сил, ни настроя. — Да, — призналась Мэри, — от директора. Видите ли… — Я догадываюсь, — оборвал её Северус. — Вы не хотите, чтобы он выгнал вас отсюда и вновь разлучил с братом. Признаюсь, я тогда был против того, чтобы Дамблдор отдал мальчика маглам. Но он разве послушал бы? — Снегг беспомощно развёл руками в стороны и вздохнул. — Спасибо, — Мэри улыбнулась. — Я хочу предложить вам переселиться сюда, в это подземелье. Дамблдор не узнает, обещаю, — предложил зельевар. — У меня здесь недалеко есть свободная комната, оставшаяся после старосты Слизерина, выпустившегося в конце прошлого учебного года.       Мэрилин понравилось это предложение, и она согласилась. Не придётся зимой мёрзнуть в лесу, и само место хорошее — ближе к обожаемому Гарри и достаточно далеко от директора-интригана. Снегг внутренне едва не прыгал от радости. Он почувствовал прилив тепла в сердце и тоже по-настоящему улыбнулся — впервые за многие годы. Северус, чтобы сгладить первое впечатление о себе, извинился: — Простите за замешательство. Всё же я такого не ожидал. — Я вас понимаю, профессор, — ответила Мэрилин. Снегг сказал несколько суховато: — Идите, мисс Поттер. Та комната в конце общего коридора, дверь там одна, не заблудитесь. Перенесите свои вещи. А я пока побуду наедине с собой.       Девушка управилась с этим за один заход — вещей у неё было немного. Мантию-невидимку она благополучно подобрала — её не успели найти и забрать. Дальше у Мэрилин в планах было только одно — помощь Гарри, тем более что близился первый тур Турнира Трёх Волшебников.