***
В это же самое время Мэрилин постучалась в дверь кабинета Макгонагалл. Минерва, открыв ей, сухо спросила: — Мисс Поттер, что вам нужно? — Я хотела бы выступить на балу, — предложила девушка дрожащим от волнения тоном. — И что это будет за выступление? — поинтересовалась преподавательница. — Я буду танцевать и петь, — ответила Мэри, не вдаваясь в подробности. — И сколько времени это займёт? — Не более десяти минут, мэм, — пообещала девушка. — Думаю, это можно устроить, — согласилась Минерва. — После того, как участники Турнира откроют бал, будут свободные танцы. Тогда и сможете выступить, — она улыбнулась. — Я предупрежу музыкантов, чтобы они ненадолго уступили место вам. — Спасибо, — смущённо поблагодарила Мэрилин.***
Утром в день бала Гермиона разыскала Гарри и предложила: — Давай потренируемся в танцах, мы же открываем бал! В глазах подруги Гарри плясали весёлые искорки, она вся словно бы светилась радостью, предвкушая торжество. Предлагая кавалеру репетицию, Гермиона пару раз пригладила волосы. — Конечно, пойдём! — охотно отозвался кавалер. Ему тут же стало неловко из-за того, что он не подумал об этом раньше. Увидев смущение на лице друга, Гермиона догадалась о его причине и успокоила его: — Не кори себя, я сама виновата. Зарылась с головой в учёбу и совершенно позабыла о том, что к балу тоже надо готовиться. — А как готовиться будем? — спросил Гарри. — Ты умеешь музицировать с помощью палочки? — У профессора Макгонагалл есть граммофон, — ответила Гермиона. — Пойдём к ней. Дойдя до её кабинета, ребята постучали в дверь. Заместительница директора, открыв им дверь, поинтересовалась причиной визита. Гарри ответил: — Мы с Гермионой хотим потанцевать перед балом, потренироваться. Она сказала, что у вас есть граммофон, профессор. Можно им воспользоваться? — О, мистер Поттер, конечно! — согласилась Минерва. — Я очень рада, что вы так ответственно относитесь к вашей роли открывающего бал и поддерживаете честь Хогвартса перед иностранными гостями. Проходите, — она отошла в сторону и несколькими взмахами палочки сдвинула все парты и стулья к стенам. Кабинет оказался достаточно просторным для подготовки к балу. Достав из одного из шкафов граммофон с раструбом, преподавательница поставила его на учительский стол и запустила. Полилась тихая медленная успокаивающая мелодия. Профессор Макгонагалл села на своё обычное место и стала руководить репетицией: — Мистер Поттер, обнимите мисс Грейнджер одной рукой за талию, а в другую руку возьмите её руку. Да, так. А теперь медленными шагами ведите её по кабинету, раскачиваясь в такт музыке. У пары сначала ничего не получалось, ребята то и дело сбивались с ритма, так как опыта танцев у них не было вообще. Но мало-помалу всё налаживалось, и за два часа Гарри и Гермиона разучили три несложных танца. Профессор Макгонагалл похвалила их: — Замечательно! С учётом того, что раньше вы не танцевали, у вас очень хорошо получается. И я могу убедиться, что вы готовы к балу и поддержите имидж школы перед гостями. Двадцать очков Гриффиндору. А теперь передохните. Напоминаю, что бал начнётся в шесть часов вечера. Выйдя из кабинета Минервы, ребята пребывали в хорошем расположении духа. Им было хорошо друг с другом и радостно оттого, что они смогли относительно неплохо подготовиться к балу. Они направились обратно в гостиную своего факультета. Гермиона спросила: — А у тебя костюм есть? В чём ты пойдёшь? Гарри ошарашенно захлопал глазами. Как он мог об этом не подумать! Он пролепетал: — Извини… У меня его нет… — Ничего, что-нибудь придумаем, — стала утешать друга Гермиона. Она прекрасно понимала, что сама частично виновата в том, что Гарри не готов к балу, и предположила: — Может быть, кто-нибудь из мальчиков не захочет идти и согласится дать тебе костюм на время бала. Но просить у кого-либо костюм, к счастью, не пришлось. Вернувшись в гостиную Гриффиндора, ребята увидели в кресле перед камином пакет. К нему был приклеен листочек пергамента с надписью: «Гарри Поттеру». Адресат торопливо вскрыл его и обнаружил, что там лежит сложенный костюм-тройка и записка. Костюм состоял из светло-серых пиджака и брюк и белой рубашки с красной бабочкой. Записка гласила: «Дорогой Гарри! Я знаю, что у тебя сегодня будет Святочный бал, и дарю этот костюм тебе. К сожалению, прийти сам я не могу — прости. Я занят поисками способа помочь тебе избавиться от частицы Тёмного Лорда и не хочу показываться на глаза Дамблдору. Зато Мэри с тобой. Желаю приятно провести время. Как соберёшься в следующий раз домой, непременно расскажи, как всё прошло. Твой дедушка Карлус.» — Ух ты! — воскликнула Гермиона. — это дедушка и бабушка прислали? — догадалась она. — Да, — подтвердил Гарри. Записку он показывать не стал и положил её в карман мантии. Подруга понимала, что там может быть написано что-то личное, и не стала возмущаться оттого, что не увидела текст. Она попросила: — Надевай скорее, я хочу посмотреть! Гарри выполнил просьбу Гермионы. Костюм сидел идеально, как будто его сшили специально на заказ. Крупные пуговицы были пришиты надёжно и легко застёгивались. Карманы были достаточно удобными и глубокими, чтобы туда можно было положить руки или мелкие вещи. Другие гриффиндорцы тоже обратили внимание на приобретение товарища: — Вау! — воскликнул Симус Финниган. — Отличный костюм, Гарри! — Костюм супер! — вскричал Джордж Уизли. — Не удивлюсь, если дамы Крама и Дигорри убегут к тебе! Ты просто неотразим! — А вдруг за бал тоже очки Турнира дают? — вторил брату Фред. — Народ, прикиньте, а что будет, если Гарри получит бонусные очки за костюм? Он же тогда влёгкую займёт первое место по итогам состязаний! Гриффиндорцы рассмеялись. Смеялся и сам Гарри. Как хорошо, что у него есть родные и близкие! С такими друзьями все трудности преодолимы! — А где Рон? — спросил Гарри у близнецов. Их младшего брата в гостиной не было. — В спальне посмотри, — ответил Фред. — Гермес принёс ему от мамы посылку с костюмом для бала. Может быть, Ронни его как раз примеряет. Рон действительно находился в спальне, но костюм не примерял. Свёрток лежал на кровати. Гарри заметил, что друг находился не в лучшем расположении духа: он смотрел задумчиво в одну точку и теребил рукав мантии. — Рон, с тобой всё нормально? — озабоченным тоном спросил Гарри. — Вроде да, — еле слышно пробормотал младший Уизли. — Ты с кем пойдёшь на бал? — поинтересовался Гарри. — Я ещё не решил, — признался Рон, поколебавшись. — Рон, времени осталось мало, ты что, до сих пор не смог найти пару? — удивился Гарри. — Не везёт, — буркнул друг. — Ничего, может быть, кто-нибудь согласится, — стал утешать его Гарри, — попробуй ещё раз. — Ладно, — Рон вздохнул. — А ты с кем? — С Гермионой, — откровенно ответил Гарри. — Везёт же людям, — Рон печально вздохнул. — Ну, Рон, мне что, за руку тебя водить к девушкам? — спросил Гарри, разведя руки в стороны. Естественно, вопрос был риторическим. — Сам справлюсь, — ответил Уизли. — Ну, дело твоё, удачи, — Гарри с этими словами ободряюще помахал другу рукой и вышел из спальни. Бал открылся в торжественной обстановке. Большой зал был разукрашен мишурой, разноцветными снежинками. За преподавательским столом было выделено место под сцену для музыкантов и певцов. Все присутствующие надели красивые выходные костюмы и платья. Столы факультетов были объединены в один большой, заставленный сладостями. Ровно в шесть часов Дамблдор, облачившийся в серебристую блестящую мантию, встал со своего места и, хлопнув в ладоши, провозгласил: — Дорогие ученики, сотрудники нашей школы, а также гости! Наконец-то настал день, которого мы все так долго ждали! Уже готовы праздничные угощения, музыка и кавалеры с дамами! Объявляю Святочный бал, учреждённый с целью налаживания дружбы между школами, открытым! В середину зала тут же вышли участники Турнира Трёх Волшебников и их партнёры, которые танцевали первыми. На Гарри был костюм от дедушки, а на Гермионе — розовое платье с ромашками и золочёными ленточками. Седрик Дигорри в похожем сером костюме вёл Мэри, чьё платье, широкое и алое, было усеяно блёстками и бубенчиками. Виктор Крам в чёрном трико шёл с какой-то студенткой из своей школы в бежевой юбке и белой рубашке с жемчужной расшивкой. Флёр Делакур, наряженную в лёгкий и воздушный лиловый сарафан, сопровождал старшекурсник из Когтеврана в белом костюме-двойке и небесно-голубой рубашке в цвет своего факультета. Пары закружились в вальсе. Вслед за ними пошли танцевать и другие студенты, к ним присоединились многие преподаватели. Музыканты переходили с одной мелодии на другую, танцы и танцующие менялись. Через час Гарри почувствовал, что устал: — Гермиона, извини, мне надо отдохнуть, — обратился он к своей даме во время очередного танца с ней. — Конечно, Гарри, присядь, — согласилась та. — Ты не против, если я потанцую с кем-нибудь ещё? — Разумеется, не против, — Гарри улыбнулся. Проводив Гермиону взглядом, он отошёл к праздничному столу и, оккупировав ближайший стул, принялся есть мороженое. В это время Мэрилин, увидев, что Гарри устал, подошла к нему и села рядом. — Утомился, да? — понимающе спросила она. — Угу, — подтвердил брат. — Давай я тебя развлеку, — предложила девушка. Гарри согласился. Мэри подошла к сцене. В это время музыканты играли очередную песню. Когда она кончилась, девушка стала шептаться с ведущим солистом. Тот что-то уточнил и, поклонившись, уступил микрофон. Заметив Мэрилин на сцене, зал замер. Девушка взмахнула палочкой. Из неё полились струи пламени, но оно не обжигало, а просто пролетало насквозь и переливалось всеми цветами радуги. Мэрилин принялась петь: Самое лучшее на свете, Самое великое благо, Самое живое на планете, Самая нежная услада, Это то, без чего жить мы не можем, Это лучше, чем все в мире друзья, То, с чем любое дело несложно, Это, конечно же, семья! Всегда подскажут и помогут, Всегда будут любить и лелеять, Избавят от страха и тревоги, Исцелят, когда ты болеешь. Семья — для каждого святое, Семья — самая лучшая поддержка! Семья даст всегда самое благое, Убережёт от одиночества и смерти! Если ты где-то в дальней дороге, Если ты весь в заботах и делах, Если хоть пропал куда-то надолго, Родные всегда будут тебя ждать! Самое лучшее на свете, Самое великое благо, Самое живое на планете, Самая нежная услада, Это то, без чего жить мы не можем, Это лучше, чем все в мире друзья, То, с чем любое дело несложно, Это, конечно же, семья! Закончив петь, Мэрилин прыгнула со сцены, выбежала на середину зала и принялась кружиться в завораживающем быстром танце. Волшебное пламя лилось вокруг, сплетаясь в чудные узоры, искры сыпались по полу. Разноцветные языки взмывали под самый потолок и таяли там. Казалось, сама девушка не танцевала, а летела по залу, освещая своим волшебным огнём самые потаённые уголки Хогвартса. Примерно через семь-восемь минут она остановилась. Пламя исчезло, растаяв в воздухе. Воцарилась гробовая тишина. Спустя некоторое время она была разорвана овациями. Мэрилин едва не оглохла, на её глазах выступили слёзы. Потирая уши, она поблагодарила собравшихся: — Спасибо… А теперь я, пожалуй, пойду. Вернувшись к Гарри, она обняла его и ласково шепнула: — Проводи меня до моей комнаты, дорогой. Я отдала много сил и устала. Я покажу, куда идти. В этот момент брата и сестру заметила Гермиона. Мэри, увидев её, показала на Гарри, затем на себя и сделала указательным и средним пальцами жест ходьбы. Гермиона кивнула и помахала рукой. Дойдя до своей комнаты в подземелье с помощью Гарри, Мэрилин обнялась с ним на прощание и попросила: — Вернись к Гермионе, она тебя ждёт. Гарри поспешил обратно в Большой зал — и вовремя. Гермиона в это время говорила на повышенных тонах с Роном, наряженным в дурацкий костюм с розовыми рюшами, присланный миссис Уизли. Юный Поттер встревоженно воскликнул: — Хватит ругаться! Он обратился к другу: — Ты чего, Рон? Всё нормально, успокойся. — Ага, нормально! — пробурчал младший Уизли. — Тебе-то, конечно, легко говорить! У тебя точно всё нормально, просто замечательно! Умная и красивая девушка, хороший костюм, сеструха-затейница и известность на весь мир! Тебе всё можно, тебе открыты все двери! — его откровенно понесло. — А надо было всего-то грохнуть тёмного волшебника, когда ты ещё ходить и говорить не умел! — Рон, что с тобой?! Не надо! — попыталась остановить его Гермиона, едва сдерживая слёзы. — Да, у тебя всё есть! — продолжал тот, не слушая никого. — А я в семье младший, костюм дурацкий, девушки нет! Ни черта собачьего у меня нет! Вообще! Где справедливость?! — тут Рон разразился потоком грязных ругательств. — Нет, Рон, нет! — испугалась Гермиона. — Очнись! Ты неправ! — А почему он пригласил тебя, а не я?! — взорвался Уизли. — Я, может быть, тоже хотел! — Потому что он вовремя сам подошёл и сказал об этом, а ты страдал хренью до последнего момента! — ответила Гермиона, утирая появившиеся слёзы. — Рон, уймись, я готов с тобой дружить, не надо злиться, — попытался успокоить друга Гарри. Но сам он чуть ли не кипел от возмущения. Как Рон смеет в чём-то обвинять Гарри, когда сам ничего не сделал для того, чтобы ему самому стало лучше! Юному Поттеру очень хотелось высказать всё, что он думает по этому поводу, но скандалить на людях и уподобляться этим своему обидчику Гарри благоразумно отказался, ограничившись лишь этими словами. Буркнув под нос ещё что-то обидное, Рон вместо ответа повернулся и ушёл прочь. Гермиона стояла, смотря в одну точку, и шумно дышала. Гарри помахал рукой у неё перед глазами. Она уткнулась ему в плечо и заплакала. Гарри растерялся и изумлённо замер, так как ничего подобного с ним раньше не происходило. — Пойдём отсюда, — еле слышно попросила Гермиона, всхлипывая. — Уведи меня. Кавалер взял её за руку и повёл прочь из Большого зала. В коридоре он остановился и задумался, куда идти дальше. В гостиную факультета идти крайне нежелательно — там мог быть обидчик его подруги. Гермиона пролепетала: — Ми… Мирт… Ванная… Гарри догадался, что его спутница имела в виду туалет Плаксы Миртл, где они два года назад готовили Оборотное зелье. Приведя её туда, он усадил девочку на скамью напротив умывальников, а сам сел рядом. Гермиона пробормотала сквозь всхлипы: — Я… я не хочу… устала… не хочу… общаться с этим… тупым ослом… — Гермиона, не плачь, он поймёт, что неправ, и попросит прощения, — пытался её утешить Гарри. — Это уже не в первый раз! — вскричала Гермиона, захлёбываясь в слезах. — Ну, ну, не надо, — ответил Гарри, обняв её. Гермиона в ответ вцепилась в него. Её тело дрожало. — О-о-о! Драмы, разбитые сердца, истерики! — заголосила Миртл, появившись из крана одной из раковин. — Помолчи, Миртл, ей и так плохо, не береди ей душу, — попросил Гарри. — И что? Подумаешь! — Миртл не восприняла слова Гарри всерьёз. — Я-то вообще умерла, и ничего. — Миртл! — прикрикнул Гарри на девочку-призрака и нацелил на неё палочку. Миртл, обиженно зыркнув, поспешно смылась в слив. — Гарри, — всхлипнула Гермиона. — Я… — Что? — спросил мальчик. — Я… — вместо слов девочка поцеловала его. Она поняла, что Гарри для неё — близкий человек, готовый всегда быть рядом и поддерживать. Ей стало намного легче. В груди появилось приятное тепло, девочка почувствовала, будто находится под лучами яркого и нежного светила, которое греет, но не обжигает. Улыбнувшись, Гарри взглянул девочке прямо в глаза и увидел в них такое же тепло. Обняв подругу, он погладил её волосы. Затем кавалер встал и помог Гермионе подняться. Он предложил: — Пойдём обратно в гостиную Гриффиндора, нельзя же вечно тут торчать. — Да, Гарри, ты прав, — согласилась подруга, — пойдём. Дойдя вместе с Гермионой до портрета Полной Дамы, Гарри уже хотел завести подругу в гостиную, но та упёрлась и не захотела идти дальше: — Гарри, посмотри, нет ли там кого-нибудь, особенно «его». Я пока не хочу ни с кем встречаться. Гарри заметил, что Гермиона вновь готова заплакать из-за того, что ещё не оправилась от произошедшего на балу, и поторопился исполнить её просьбу. Зайдя внутрь портрета и тут же выйдя обратно, кавалер сообщил: — Там никого нет, можно идти. — А в спальнях? — спросила Гермиона и тут же спохватилась. — Ой, тебе же туда нельзя. Ну хорошо, пойдём. Самостоятельно пройдя в гостиную, девочка села на диван недалеко от камина и разожгла его. Позвав друга, она сказала ему, уже более-менее успокоившись: — Гарри, я хочу перейти на другой факультет. — Только не в Слизерин! — предостерёг её юный ухажёр. — Конечно нет, — Гермиона слабо улыбнулась. — В Когтевран или Пуффендуй. — А как же я? — уточнил Гарри. — Не волнуйся, с тобой я непременно буду общаться. Обещаю. И подумай сам: на уроках мы вечно заняты, и другого времени на общение, кроме внеучебного, всё равно нет. Так что я буду просто заниматься с другими ребятами, вот и всё. Для тебя ничего не изменится. Мы вместе, Гарри, всё хорошо. — Не торопись, успокойся сначала и подумай как следует ещё раз, — попросил молодой Поттер. — Хорошо, Гарри, — пообещала Гермиона. — Я посоветуюсь с профессором Макгонагалл. В этот момент к Гермионе прибежал её кот. Он прыгнул к ней на колени и свернулся калачиком. Гарри захотел его погладить, но получил удар лапой. — Ты плохой мальчик, Глотик! — рассердилась Гермиона. Она унесла Живоглота в спальню и вернулась к Гарри, озабоченно спросила: — Он не сильно тебя поцарапал? Покажи руку. Царапин, к счастью, не было. Гарри сказал: — Устал я чего-то за день. Пойду-ка я спать. — Конечно, Гарри, спокойной ночи. И… подожди, не уходи сразу. Гермиона обняла любимого и снова поцеловала его. Она попросила: — Будь таким же, как сегодня, Гарри: чутким и отзывчивым. Тогда я всегда буду с тобой.