Рыжая фурия

      Со дня близкого знакомства Гермионы с Поттерами прошло полтора месяца. Стояло раннее утро, довольно прохладное, несмотря на то, что на дворе было начало апреля. Мэри спала плохо. Её мучили тревожные сны. Гарри всё это время снова практически ни с кем не общался, посвятив себя подготовке к третьему туру Турнира и учёбе. А девушка чувствовала, что может произойти нечто очень плохое. Что это — она не понимала, но родственные чувства никогда не подводили её. Вот и сейчас она проснулась в холодном поту. Ей было страшно за брата.       Карта Мародёров по прежнему была у неё, она часто изучала изображённую на ней схему Хогвартса, всякий раз поражаясь тому, что замок и окружающая его территория были проработаны до мельчайших деталей. «Как талантливы были Мародёры! — думала девушка. — Ведь это очень трудно — изобразить весь Хогвартс в таких подробностях, а они справились!»       Вот и сейчас она, взяв в руки Карту, раскрыла её и уставилась на очертания коридоров и залов, желая успокоиться. Чуть ли не все в это время спали, и двигающихся точек практически не было. Почти. Была всё же одна. Точка медленно приближалась к кабинету зельеварения и была подписана: «Бартемий Крауч». «Что это за ерунда?! — встревожилась Мэрилин. — Он же болен, мне Бэгмен об этом рассказывал! И что ему делать в такую рань в подземелье?!»       Сестра Гарри регулярно наблюдала за перемещениями точек на карте, это было для неё своеобразным развлечением. Она даже иногда пыталась угадать, кто чем занимается в данный момент. Но точку с именем «Бартемий Крауч» девушка до сих пор не замечала — она заслонялась остальными. Но сейчас она её увидела и встревожилась, помня объяснение Бэгмена о долгой болезни министерского арбитра.       Вскочив с постели, девушка накинула на себя Мантию-невидимку, взяла палочку и поспешила прочь из своей комнаты. Времени одеваться не было, и Мэри так и осталась в ночнушке. Она поёжилась от холода, слишком резко сорвав с себя одеяло, но не остановилась. Выйдя из комнаты, она увидела профессора Грюма. «Что-то тут не так, — Мэрилин стала лихорадочно соображать. — Это же преподаватель защиты от тёмных искусств! Что он тут делает в столь ранний час?»       Желая убедиться, что это не галлюцинация, Мэри снова взглянула на Карту. Магический чертёж продолжал убеждать свою владелицу в том, что перед ней Бартемий Крауч. «Карта может ошибаться или врать, — продолжила думать Мэри. — Но я прослежу за ним».       Грюм тем временем осторожно открыл дверь в кабинет Снегга, огляделся и зашёл внутрь. Мэрилин проскользнула вслед за ним, осторожно крадясь. Незваный посетитель вотчины зельевара её не заметил, так как волшебный глаз, присвоенный им, отказывался полностью подчиняться незаконному владельцу, и для того, чтобы увидеть что-то, не обнаруживаемое обычным зрением, приходилось усиленно всматриваться. Мантия от Гарри надёжно скрывала нынешнюю хозяйку. Девушка понимала, что что-то тут нечисто, и сейчас не до озорства и шуточек, поэтому боялась даже дышать слишком сильно. Аластор прошёл к одному из шкафов и стал брать оттуда склянки с ингредиентами, распихивая их по карманам мантии. Несомненно, это была кража, так как руки Грюма еле заметно подрагивали. Мэри поняла, что если это немедленно не остановить, то Северус лишится немалой части заготовок для зелий. — Остолбеней! — крикнула она, нацелив палочку в спину мракоборцу. Тот пошатнулся и упал сначала вперёд, ударившись лбом о полку, затем назад. Опасаясь, как бы он не разбил голову о каменный пол, Мэри подхватила вора и аккуратно уложила его на спину. Но к сожалению, склянки спасти не удалось. От падения и удара многие из них выпали из карманов и разбились, а их содержимое оказалось на полу. Мантия слетела с плеч юной любительницы расследований, потому что жест палочкой оказался слишком резким.       На шум прибежал Снегг в одной пижаме, протирая глаза. Увидев последствия погрома, он выхватил палочку и прокричал: — Что это такое, мисс Поттер?! Немедленно объяснитесь! — Он пытался вас обокрасть, — испуганно пролепетала девушка, отскочив в сторону.       Снегг взглянул на Грюма и заметил, что некоторые склянки торчали из карманов мантии Аластора, уже разбитые. Покачав головой, зельевар оглядел пол и пробормотал: — Златоглазки… Отрезы шкуры бумсланга…       Собрав осколки и то, что осталось от ингредиентов, он свалил всё это в отдельный котёл и повторно обратился к девушке: — Что это за лист у вас в руке?       Мэри обнаружила, что до сих пор сжимает Карту. Понимая, что зельевар хочет разобраться в произошедшем, девушка показала Северусу пергамент, указав на место, где они сейчас находились. — Так… — стал бормотать Снегг, — эта точка, как я понял, обозначает меня, соседняя — вас, а это… Что это за чертовщина?! — внезапно воскликнул он, уставившись на точку с именем «Бартемий Крауч». Он резко уставился на Грюма, затем снова на Карту. — Мисс Поттер, у нас проблемы, — сообщил Снегг. — Этот человек — не тот, за кого себя выдаёт. Это и есть Бартемий Крауч. — Вы уверены? — спросила Мэри с удивлением. — Это же профессор Грюм! Вот глаз и искусственная нога, сами видите, — стала возражать девушка. — Я заметил, что вор взял шкуру бумсланга и златоглазок, — стал объяснять Снегг, тяжело дыша, — а это составляющие для Оборотного зелья, позволяющего принимать вид другого человека. Так что перед нами, несомненно, чужая личина. — Но Бартемий Крауч болен, мне Бэгмен об этом сказал, — снова возразила Мэри. — Сейчас разберёмся, мисс Поттер, я и сам всего не понимаю, — ответил дрожащим голосом Снегг. — Я немедленно сниму морок.       Мэри опасалась, что это действительно окажется арбитр. Он был уважаемым сотрудником Министерства и одним из организаторов Турнира, и девушка не могла допустить мысли, что такой человек мог быть уличён в маскировке под других людей и воровстве. Снегг произнёс, нацелив палочку на тело Грюма: — Фините Инкантатем!       Искусственный глаз выпал из глазницы Грюма, протез отстегнулся и откатился в сторону. Мэри отвернулась. Спустя пару секунд Снегг положил руку ей на плечо. Девушка повернулась обратно и ахнула от изумления: на месте преподавателя защиты от тёмных искусств лежал худощавый, но рослый молодой человек. Одежда, позаимствованная у жертвы, жала. У неудачливого вора были чёрные волосы, острый длинный прямой нос, тонкие губы и скулы, узкие уши и покрытый щетиной подбородок. Глаза были закрыты. — Невероятно, — прошептал Снегг. — Это сын Бартемия Крауча. Его зовут так же, как и отца. Я-то думал, что он умер в Азкабане. — Он оттуда сбежал, наверное. Но что он делает здесь? — спросила Мэри. — Вот сейчас мы это узнаем, — предложил Северус. — Приготовьте палочку, мисс, — посоветовал хозяин кабинета. — Он может сопротивляться.       Мэри вняла совету профессора зельеварения и выставила палочку вперёд. Снегг произнёс ещё одно заклинание: — Оживи!       Молодой человек очнулся. Он тут же вскочил и повернулся к Мэри и Снеггу. Хозяин кабинета кинулся вперёд и припёр задержанного к шкафу, наставив палочку ему на горло. — Сейчас ты немедленно объяснишь, кто ты такой и что здесь вытворяешь! — прошипел он. — Что, Северус, подался-таки в прихвостни к Дамблдору? — Крауч-младший осклабился. Его глаза загорелись безумным огнём. — А как же клятва в верности нашему повелителю? — Закрой рот! — прокричал Снегг. — Тёмный Лорд мёртв и не вернётся никогда! — Ошибаешься, Северус! — возразил Бартемий. — Он придёт вновь рано или поздно! Я советую тебе возвратиться к нему, и тогда, быть может, он простит тебя! — Откуда такая уверенность, Бартемий? — прошипел Снегг. — Уж не готовишь ли ты его возвращение?       Злорадно расхохотавшись, Крауч-младший стал размахивать руками. С полок шкафа посыпались остальные склянки, разбиваясь об пол, но Снегг уже не обращал внимания на потери в своих запасах. Он только крепче прижал Бартемия к стеллажу и процедил: — Живо говори, или я тебя заставлю, сам знаешь, как!       Крауч стал хохотать ещё громче. — Что, силёнки ещё остались, Северус? — злорадно ответил Бартемий. — Значит, ты всё-таки наш! Помоги мне, и я замолвлю за тебя словечко перед господином. А об этом маленьком недоразумении я, так и быть, забуду!       Снегг решил, что желаемого можно добиться другим путём, а не с помощью боли и страданий. Он спросил: — Чего ты от меня хочешь, Бартемий? Говори уже прямо наконец! — Отпусти меня! — потребовал Крауч-младший.       Северус отступил чуть назад. Крауч осел на пол. — И это всё? — с заметной долей сарказма произнёс Снегг. — Мой долг Лорду исполнен? — Нет, Северус, выслушай меня! — истерично крикнул Крауч. — Его возвращение так же неизбежно, как восход и закат солнца! Помоги мне поспособствовать этому, тогда тебе дадут такую награду, о которой ты и мечтать не мог!       Мэри стояла ни жива не мертва. Как?! Северус Снегг — прислужник Волан-де-Морта?! Но этого не может быть! Столько лет прошло! И он уже помирился с Гарри, даже помог ему! Неужели Мэри ошиблась, доверившись ему?! Вдруг двое этих людей заодно и готовят возвращение убийцы Джеймса и Лили?! Но шевельнуться девушка не смела, боясь нападения. Ей оставалось только ждать. — И что ты собрался сделать? — спросил Северус. — Призовой кубок является порталом, и нужно, чтобы мальчишка Поттер дошёл до него во время последнего тура Турнира, — стал объяснять Крауч. — Портал доставит его в особое место, где будет ждать Питер. И тогда Поттера используют при возвращении Лорда. А Поттер уже успешно прошёл два тура, а значит, пройдёт и последний, уж я об этом позабочусь. Как видишь, всё предрешено. Ну что, Северус? Ты со мной? Решайся, твоя награда, несомненно, будет велика! — Какая? — спросил Снегг. — Не знаю, это уже Лорду решать, — Крауч уклонился от прямого ответа.       Мэри решила, что дальше так продолжаться не может. Она должна помешать им, даже если умрёт. Главное — спасти Гарри! Бартемий не видел её, так как зельевар загородил собой всё пространство перед шкафом. Мэри ринулась что есть сил в сторону и крикнула, вскинув палочку: —Бомбардо!       Заклятие, нацеленное на мастера зелий, не сработало, потому что Снегг отреагировал мгновенно, тут же обернувшись и выстрелив ответным заклятием: — Фините!       Затем он тут же применил обезоруживающее заклинание. Мэри, лишившись палочки, ахнула и повернулась, готовясь бежать прочь, но Северус пресёк попытку побега, заперев дверь: — Коллопортус!       Девушка развернулась обратно и бросилась к зельевару, желая расцарапать ему лицо ногтями. Снегг нейтрализовал её: — Инкарцеро!       Мэри рухнула на пол. Верёвки смягчили удар, к тому же Снегг осторожно подхватил связанную пленницу. По щекам Мэрилин, против её воли, покатились слёзы. Неужели это конец?! Всё пропало… Сейчас Северус либо подчинит девушку себе, либо просто сотрёт ей память, а потом оживит сообщника, и они вместе пойдут исполнять свой коварный замысел. Последние самостоятельные мысли Мэри были о семье, о доме. — Глупая, что вы плачете?! — проворчал Снегг совершенно неожиданно. — Я вовсе не собираюсь вас убивать или делать ещё что-нибудь плохое. — Не верю! — прохрипела Мэрилин, от нервного напряжения потерявшая способность трезво мыслить. — Крауч явно служит Тёмному Лорду и только что разговаривал с вами, как со своим! Значит, и вы служите! И вы всё это время притворялись хорошим!       Это обвинение резануло Снегга будто ножом по сердцу. Он на самом деле притворялся. Он медленно пробормотал: — Сейчас я расскажу вам правду, мисс. Успокойтесь.       Мэри вздохнула. Что ж, раз возможности освободиться и убежать нет, то придётся слушать. — Давным-давно я действительно служил Тёмному Лорду и даже добился некоторого уважения с его стороны, — начал Снегг. — Но я любил вашу мать, вы же помните, что я признался вам в этом?       Мэрилин кивнула. Она хорошо помнила ту первую встречу с мастером зелий и немного смягчилась. — Так вот, я узнал, что Лорд задумал отомстить Поттерам за то, что они отважно боролись с ним и уничтожили немало его сторонников, — продолжил Снегг. — Я презрел своё достоинство и пал перед ним на колени, умоляя пощадить Лили. Лорд выслушал меня и пообещал подумать над этим. Я понимал, что это ничего не значит, и побежал к Дамблдору. Его я тоже стал умолять о помощи, хотел, чтобы он спас их всех. Мне уже было плевать на то, что Лили не будет со мной, главное, чтобы она выжила. И… — голос Северуса сорвался. — Вы догадываетесь, что ответил Дамблдор? — Нет, — призналась Мэри, глотая слёзы.       Снегг отдавал себе отчёт в том, что девушка всё равно бы не ответила правильно, но желал наладить хоть какое-то подобие диалога. Он стал говорить дальше: — Альбус спросил: «что я получу взамен?». Я, естественно, согласился служить ему. Выхода не было, потому что я считал директора Хогвартса своей последней надеждой. Нажав на больное место, он завербовал меня. — Подлый манипулятор! — выкрикнула Мэрилин, не сдержавшись. Она тут же со страхом взглянула Снеггу в глаза. Как зельевар воспримет этот неосторожный выпад? Не разозлится ли он на неё? — Да, — пробормотал Северус, немного помолчав. — Согласен. А потом произошло самое страшное. Лорд всё-таки убил и Лили, и Джеймса. Я пришёл к Дамблдору снова и спросил, почему так произошло. И знаете, мисс, что он сказал? — Отговорки какие-нибудь? — догадалась Мэри. — «Они доверились не тому человеку», — процитировал зельевар слова Альбуса. — Он имел в виду Питера Петтигрю. Я, конечно, сначала подозревал Сириуса Блэка, но совсем недавно узнал правду. — Нет, профессор Снегг, — прохрипела Мэри. — Дедушка Карлус рассказывал мне, что в первый раз предложение стать Хранителем Тайны получил сам Дамблдор и отказался. Сириус и Питер были уже потом. — Поразительно, мисс, — пробормотал Снегг, замерев от изумления. — Это правда? — Да, — ослабевшим голосом откликнулась девушка и вновь расплакалась, но уже не только от отчаяния, но и от боли в душе и ненависти к директору школы. Северус прекрасно понимал, что Мэри искренна, безо всякой легилименции, на которую сейчас всё равно не было сил. В таком состоянии врать невозможно. Преподаватель зельеварения проникся ещё большей симпатией к Мэри. Он снял верёвки, поднял девушку на руки и посадил её на стул перед одной из парт. Мэри уткнулась Северусу в грудь, по прежнему рыдая. — Простите, я не хотел вас пугать, — признался Снегг. — Я внутренне отрёкся от Тёмного Лорда ещё тогда, в ту жуткую ночь. Мне пришлось притвориться своим перед этим болваном Краучем исключительно для того, чтобы вытянуть из него нужную информацию без лишнего шума. А он всё выболтал, потому что оказался психопатом, перспектива возрождения Лорда снесла ему крышу, и он принял меня за своего. — Я поняла, — прохлюпала Мэри. — Я… я ненавижу их обоих! И Дамблдора, и Волан-де-Морта! — закричала она. — Они ничем друг от друга не отличаются! Оба используют других людей! Оба разрушают семьи и судьбы! Оба прикрываются какими-то своими целями, понятными только им самим!       Северус поразился смелости и прямоте юной Поттер. Она не побоялась назвать самого страшного чёрного мага по имени. Она была прямо как Лили, которая тоже могла проявлять в юности упрямство и храбрость. Также он удивился силе любви этой девушки. Он не сомневался, что она будет готова драться за Гарри насмерть с любым из этих сильнейших волшебников современности. А то и с обоими сразу. И тут он почувствовал, что у них много общего. Общая боль. Общая скорбь. Общая ненависть. И… нет, сначала надо это проверить. — Вы помните маму, мисс Поттер? — спросил Снегг дрожащим голосом. — Да, — подтвердила девушка, постепенно успокаиваясь. — Она постоянно была со мной, весёлая, ласковая. Она играла со мной, гуляла. А потом появился Гарри, и я помогала маме нянчиться с ним. Даже когда я хулиганила, мама не сердилась. У неё были такие добрые глаза. Вы бы их видели, — Мэри грустно вздохнула.       Предположение Северуса оправдалось. Ему было впору скакать до потолка от восторга, но благоразумие взяло верх над эмоциями. Зельевар сочувственно покачал головой и предложил: — Давайте сначала придумаем, как вытащить вашего брата из ловушки этого подонка Крауча, а потом предадимся воспоминаниям, раз уж вы этого хотите.       Мэри внутренне ликовала. Снегг отлично понимал её! Но сейчас он был прав — нужно завершить незаконченные дела. Девушка, утерев слёзы и более-менее успокоившись, ответила: — Может быть, надо сделать так, чтобы Гарри не попал на третий тур или проиграл его? — Это вряд ли, — возразил Северус. — Дамблдор не допустит нарушения хода Турнира и при возникновении трудностей просто-напросто перенесёт день финала. Лабиринт уже готов. — Знаете, я подозреваю, что Дамблдор подстроил это всё! — выпалила Мэри. — Сначала ловушка для Тёмного Лорда с приманкой в виде моих родителей, а теперь этот Турнир! Дамблдор понял, что Лорд не погиб до конца, и желает его вернуть, использовав Гарри! А потом он хочет вновь победить Тёмного Лорда, чтобы умножить свою славу! — Почему вы так думаете?! — воскликнул Снегг. — Интересная гипотеза, но я хотел бы услышать обоснование! — Легко! — распалилась Мэрилин. — Дамблдор поставил Кубок Огня, запретив доступ малолетним ученикам! А взрослым он подходить не запрещал! Значит, он мог сам кинуть имя моего брата в Кубок или сговориться с Краучем! — И что он, по-вашему, мог ему предложить? — заинтересовался зельевар. — Ну, вы сказали, что Крауч сидел в тюрьме. А Дамблдор ведь верховный судья Визенгамота, он может добиться того, чтобы ему смягчили наказание, — предположила девушка. — В итоге оба добиваются своих целей. А для Крауча это ещё и путь к отступлению, если с возвращением Лорда не получится. А насколько директор Хогвартса тщеславен, вы и сами знаете.       Предположение Мэри звучало логично. Всё сходилось. Но требовалась проверка этого довольно наглого обвинения. Северус повернулся к Бартемию, до сих пор лежащему без чувств. Забрав его палочку, он велел Мэри связать неудавшегося агента Тёмного Лорда магическими путами и оживил его. Не дав Краучу опомниться, зельевар вломился к нему в сознание: — Легилименс!       В разум Северуса вломилась хаотичная мешанина из образов, эмоций, воспоминаний. Приложив значительные усилия, он смог отфильтровать цельные куски памяти. Порывшись в них, он сосредоточился на одном. То, что увидел Северус Снегг, подтвердило как заявление Мэри, так и его худшие опасения.

***

      Аластор Грюм вошёл в кабинет Дамблдора. Директор сидел за своим столом и внимательно, не отрывая глаз, смотрел на вошедшего. Профессор защиты от тёмных искусств сказал: — Вы меня вызывали, Дамблдор? О чём вы хотите поговорить? — Да, — подтвердил глава Хогвартса, — и разговор будет серьёзным. — О чём? — волшебный глаз Грюма «забегал» во все стороны. — Я всё знаю, — Дамблдор постучал кончиками пальцев по столешнице и поджал губы. — Что — всё? — Аластор выразил недоумение и растерянность. — Знаю, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, — заявил директор с нотками суровости. С этими словами Дамблдор встал навстречу собеседнику и взял в руку палочку. Грюм повернулся и приготовился бежать, но ничего не успел сделать. Альбус заклятием запер входную дверь и снял с лже-Грюма маскировку: — Фините Инкантатем!       Через пару мгновений вместо Грюма перед директором стоял Крауч-младший. Он развернулся назад, рухнул на колени и стал умолять: — Пожалуйста, не надо! Смилуйтесь! Не отправляйте меня назад в Азкабан! — в голосе разоблачённого явственно слышались отчаяние и страх. — Я хочу знать, как ты покинул Азкабан, почему ты принял вид Аластора Грюма и занял его место в Хогвартсе, — потребовал Дамблдор. — Лгать или скрывать что-либо не советую, иначе я применю иные средства добычи информации.       Крауч понимал, что попал в ловушку. Намёк Дамблдора на некие «иные средства» пугал, поэтому неудавшийся шпион выложил всё, надеясь на то, что их не применят, и на возможное смягчение наказания: — Я сбежал с помощью матери. Она любила меня больше жизни, приняла мой вид с помощью Оборотного зелья, а я под её обликом вышел наружу. Мать осталась там и умерла вместо меня. А я нашёл Тёмного Лорда в виде духа, меня вела Чёрная Метка. Нас было трое: я, Лорд и Питер Петтигрю, которого я встретил примерно в это же время. Лорд продумал план своего возвращения и дал нам с Питером разные задания. В конце августа я напал на настоящего Грюма и усыпил его. Затем я пробрался под его видом в Хогвартс, самого Грюма я тоже привёз. Он в бессознательном состоянии лежит в сундуке, который стоит в личной комнате преподавателя защиты от тёмных искусств. Метаболизм до предела заторможен. Я приготовил запасы Оборотного зелья на несколько месяцев и пью его каждые сорок пять минут из кружки Грюма. Теперь я думаю, как добраться до Поттера. Лорд велел втянуть его в Турнир, чтобы парень дошёл до финала. Призовой кубок должен стать порталом, который приведёт мальчика на кладбище в посёлке Литтл-Хэнглтон. Там Питер Петтигрю подготовит всё для возвращения Тёмного Лорда. Для этого нужен особый ритуал, в котором планируется использовать Гарри.       Крауч говорил, дыша тяжело и медленно, на лбу выступил пот. Он ожидал, что Дамблдор сейчас вызовет мракоборцев или, что ещё хуже, дементоров, и на этом его свобода (а возможно и жизнь) закончится навсегда. Но против всех ужасных ожиданий директор не стал этого делать, а лишь спросил: — Я очень благодарен тебе за чистосердечное признание, Бартемий. Пожалуй, я смогу тебе помочь. Ты хочешь этого?       Крауч растерялся, не понимая, что его грозный собеседник имеет в виду, но на всякий случай, чтобы не злить Дамблдора, согласился. Альбус продолжил: — Ты совершил две ошибки, Бартемий. Во-первых, ты превратил Драко Малфоя в хорька. Во-вторых, ты показывал студентам Непростительные заклятия. На этом ты и прокололся. О происшествии с хорьком мне доложила Минерва Макгонагалл, и я сразу понял, что вместо Грюма под его обличьем Пожиратель Смерти, потому что только они используют откровенно садистские методы воздействия на других людей. Что касается Непростительных заклятий, то я, как директор, чувствую, когда они применяются на территории школы. Я решил понаблюдать за тобой ещё некоторое время, чтобы посмотреть, как ты будешь себя вести. Но ты не отступился от своих намерений, по прежнему проводя довольно опасные практические занятия по защите от тёмных искусств. И тогда я вызвал тебя сюда. Любой другой директор предал бы тебя осуждению и заключению, но в случае со мной тебе повезло. Мне тоже нужен живой Тёмный Лорд, — своё признание он произнёс чуть тише. — Почему?! — воскликнул Крауч, поражённый до глубины души. — Ты знаешь о крестражах, Бартемий? — Альбус ответил другим вопросом, проигнорировав тот, что был ему задан. — Нет, — признался Крауч. — А что это такое? — полюбопытствовал он. — Стало быть, тебе известно только о ритуале? — уточнил Дамблдор, не обращая внимания и на вопрос о сути крестражей. — Да, — сокрушённо сознался пойманный агент. Повторять свои вопросы он не захотел, опасаясь гнева директора школы. — Бартемий, у меня есть предложение специально для тебя, — заявил Альбус. Крауч подобрался. Подумать только! Его не только не арестовали, но и склоняют к сотрудничеству! Если учесть, что он позорно и глупо провалил задание Тёмного Лорда, то предложение Дамблдора, каким бы оно ни было, сулило Краучу в случае согласия если и не освобождение от ответственности перед Министерством, то по крайней мере смягчение наказания. — И в чём же оно состоит, господин директор? — с волнительным придыханием спросил Крауч-младший. — Делай дальше своё дело, только не попадайся, — сформулировал Дамблдор своё пожелание. — Исполни волю своего господина.       Крауч не поверил своим ушам. Директор отпускает его?! Бартемий, понимая, что второго такого шанса не будет, не задумался о мотивах неожиданной милости Дамблдора, а стал униженно благодарить его, кланяясь и ухмыляясь: — Спасибо, мой благодетель, вы так добры! Век вам буду должен!       Но успокоившись и поразмыслив немного, он спросил повторно: — Зачем вам живой Тёмный Лорд? Вы же враги. Пожалуйста объясните мне смысл вашего поручения.       И тут Дамблдор наконец-то ответил, сочтя это нужным именно сейчас: — О, тут мы подходим к самому интересному. Я надеюсь, что Тёмный Лорд может исправиться, если провести с ним кое-какую работу, и ты в этом мне поможешь. — Зачем, сэр? — недоуменно спросил Крауч-младший. От волнения он даже обратился к директору вежливее и подобострастнее, чем хотел. — Он психически нездоров и опасен, потерял человеческий облик. Потерял ведь? — Дамблдор испытующе взглянул на завербованного сообщника. — Да, — подтвердил Крауч, вспомнив, что Лорд был похож на уродливого младенца. — Это произошло, потому что Тёмный Лорд раздробил своё сознание на несколько частей, — продолжил объяснять Дамблдор. — Если он вернёт тело в таком состоянии, как сейчас, то это может оказаться опасным для его окружения. Он будет одержим жаждой мести, злобой, начнёт калечить и убивать направо и налево, воплощая смертельную угрозу даже для самых верных сторонников. — Мда, не хотел бы я оказаться рядом с ним в такой момент, — пробормотал Крауч, не заметив новой для себя информации. — О чём и речь, — Альбус кивнул. — Значит, нужно вернуть ему тело, но при этом избавить от отколотых частиц души. Я займусь этими частицами, а ты, Бартемий, возвращением тела с помощью Гарри, эта работа легче. Только при этом психику Лорда можно будет вернуть в состояние, более-менее близкое к нормальному, направить его идеи в верное русло, а может быть, и предать суду и наказанию. Ты при этом получишь куда больше, чем дал тебе он. — Больше? — в голосе Крауча послышались недоверие и вызов. — Конечно, — подтвердил директор. — Я догадываюсь, чем он тебя зацепил. Уважением и признанием заслуг. Я дам тебе то же самое, к тому же я могу поручиться за тебя перед Визенгамотом, чтобы с тебя сняли наказание. Естественно, при том условии, если ты выполнишь нашу договорённость и не попадёшься в третий раз. — Я согласен, Дамблдор! — закричал Крауч, испытывая небывалый душевный подъём. — Но как я это сделаю? Гарри Поттер не может просто так попасть на состязания. Он слишком мал. — Я заколдую Кубок Огня так, чтобы взрослый маг смог к нему подойти, — предложил Дамблдор. — Кинь туда листок с надписью «Гарри Поттер», якобы от имени американского Института Салемских Ведьм, например. — Превосходно! — обрадовался Крауч. — Я всё сделаю! — Отлично, — Альбус улыбнулся. — Но перед тем, как отпустить тебя, я задам парочку вопросов на засыпку. Не замечал ли ты чего-либо странного, связанного с Гарри Поттером? — Заметил, Дамблдор, — подтвердил агент. — При мальчишке постоянно находится какая-то девица, похожая на его мать. Высокая, рыжеволосая, стройная. Она нянчится с мальчишкой и во всём ему помогает. — Это его сестра Мэрилин, — пояснил Даблдор. — Может быть, её надо «убрать»? — предложил Крауч. — Такая идея могла прийти в голову только Пожирателю Смерти, — резюмировал директор. — Нет, я против. В конце концов, она помогает и нам, пусть и не понимая этого. Если с её помощью Гарри дойдёт до финала третьего тура, то будет только лучше. А ты пока наблюдай издали и вмешивайся лишь при крайней необходимости, если меня не будет в этот момент рядом. Помни, Бартемий — никакого насилия. Если же она нарушит наши планы, то я сам с ней разберусь. Ты всё понял? — Да, Дамблдор, — Крауч согласно кивнул. — Отлично, можешь идти.       На этом одно воспоминание кончилось, и Северус, напрягшись ещё сильнее, увидел другое.

***

      Стояла ночь. В пустующий Большой зал, не освещаемый почти ничем, прошли директор и Крауч-младший. Стоял мрак, даже пасмурное небо на потолке было затянуто тучами и не давало никакого света. Единственным источником освещения был Кубок Огня, полыхающий синим пламенем. Оглядев помещение, Дамблдор вытащил палочку и произнёс: — Гоменум Ревелио!       Магия отреагировала только на Бартемия. Удовлетворённо кивнув, Альбус запер все двери и подошёл к Кубку первым. Ограничительная черта вокруг него не отреагировала на пересечение. Вновь пустив в ход свою палочку, Альбус скомандовал: — Конфундо Максима!       Краучу, подошедшему к Кубку вслед за директором, показалось, что реликвия засияла всеми цветами радуги одновременно, и мужчина заморгал. Дамблдор что-то прошептал, склонившись над Кубком, а затем обратился к сообщнику: — Прошу, Бартемий, бросай.       Крауч не спешил. Вытащив из кармана мантии листок с уже написанным именем, он спросил: — Нужно ли что-то говорить при этом? Например, название школы? — Нет, — пояснил Альбус. — Всё готово.       Крауч осторожно приблизился вплотную к Кубку и бросил в него листок. Отскочив назад, злоумышленник стал ждать. Кубок Огня вспыхнул ярким жёлтым пламенем и тут же погас. — Гарри Поттер принят, и у нас теперь на одного участника больше, — прокомментировал Дамблдор вброс. — Всё получилось, Бартемий. Отныне мальчик выступает якобы за некоторую четвёртую магическую школу.       С этими словами директор снял Конфундус с Кубка, затем запирающие заклятия с входных дверей и покинул Большой зал. Крауч пошёл вслед за ним.       Снегг прервал просмотр этого воспоминания и стал искать дальше. Долго ему не попадалось ничего интересного, но спустя некоторое время он нашёл ещё один отрывок.

***

      Крауч под видом Грюма и Дамблдор вместе шли по лабиринту, отбиваясь от чудовищ и неся за ручки гранёный стеклянный призовой кубок. Пройдя в нужное место предельно далеко от входов, они водрузили его на небольшой постамент посреди перекрёстка четырёх дорожек между высоченными зелёными стенами из живой изгороди. Директор школы, как и в прошлый раз, применил оконфуживающее заклятие, затем сделал сообщнику знак. Крауч замешкался, не спеша поднять палочку. Альбус спросил: — Сомневаешься, Бартемий? — Да, Дамблдор, — признался Крауч, помолчав. — Отец вот-вот вырвется из-под контроля, будет меня искать. А если Поттер проиграет? Тогда всё сорвётся, все планы пойдут наперекосяк. — Я разрешаю тебе подыгрывать мальчику, — предложил Дамблдор, — но только так, чтобы никто не заподозрил. А если всё с этим будет совсем уж плохо, то обещаю ходатайствовать за тебя перед Визенгамотом. Я представлю всё так, будто тебя свели с ума, ты не ведал, что творил. Тогда, как я надеюсь, тебе смягчат наказание, Азкабана в твоей жизни больше не будет, — повторил он ранее данные обещания. — А что вы хотите взамен, Дамблдор? — поинтересовался Бартемий. — В обоих случаях? — Чтобы ты работал на меня в тылу Волан-де-Морта. А если Лорд не возродится в ближайшее время, то мы придумаем другой способ его вернуть. — Зачем же вам живой Тёмный Лорд? — удивился Крауч новому предложению, забыв предыдущую беседу. — Вы же враги. И что же вы можете дать мне? Вы же знаете, что я его преданный слуга, я не покину его. — Я знаю, что он тебе дал, — напомнил Альбус, — признание, уважение. Но я могу помимо этого дать тебе ещё и чистоту перед законом. Ты не будешь бояться возможного прихода мракоборцев, которые захотят арестовать тебя и вновь предать суду. Ты сможешь жить честно и открыто, ни от кого не скрываясь. И подумай вот о чём: Лорд уже не тот, что раньше. У него не осталось никаких конструктивных идей. Ему хочется лишь калечить и убивать, он психопат, который может лишить жизни любого, кто не так на него посмотрит. В том числе и преданнейших соратников вроде тебя. А со мной безопасно, Бартемий. — Вы уверены? — хриплым голосом спросил Крауч. — Конечно, — подтвердил Дамблдор. — Ты сам чувствуешь, что он жив, это тебе говорит твоя Чёрная Метка. Тёмный Лорд множество раз расколол душу и поместил её осколки в разные предметы, поэтому не умер, когда его же проклятие отразилось в него самого. Только тела у него нет. Понятное дело, что Лорд вернётся полным злобы и жажды мести. И под удар может попасть кто угодно. Надо его обезвредить. А для этого необходимо возродить его в теле и вновь победить, уничтожив отдельные части расколотой души. Тогда, возможно, к нам всем вернётся тот Том Реддл, которого мы знали и уважали. В этом мне и понадобилась твоя помощь. — А при чём тут Поттер? — непонимающе спросил Бартемий. — Может быть, сделаем всё сами? — У него особая связь с Тёмным Лордом, и для способа, который выбрал Питер Петтигрю, она как раз и нужна. Поэтому я и желаю, чтобы Гарри дошёл до кубка и прикоснулся к нему. А затем мы, как я уже сказал, нейтрализуем Лорда. Он останется сильным магом, но без маниакальных наклонностей. Они, как ты знаешь, любому делу вредят. Ну что, убедил я тебя? — Да, — прошептал Крауч и заколдовал призовой кубок. На этом моменте Снегг покинул разум Бартемия.

***

— Ублюдки! — взревела Мэрилин, гневно взмахнув руками, когда Северус кратко пересказал ей содержание увиденного. — Мисс Поттер, мне тоже крайне неприятно всё это осознавать, но руганью и гневом горю не поможешь, — урезонил Снегг собеседницу, отдышавшись. — Давайте уже наконец решим, что делать с Краучем.       Сам Крауч ещё не вполне очнулся от оглушения вкупе с мощным сеансом легилименции, поэтому его легко удалось связать. Мэрилин предложила: — Раз настоящий Грюм тут, в Хогвартсе, то нужно привести его в чувство и дать ему возможность расквитаться с обидчиком. — У вас хорошее чувство справедливости, Мэрилин, — согласился Снегг. — Так и сделаем. Давайте поступим следующим образом. Сегодня, слава Мерлину, воскресенье, времени у нас полно. Оденьтесь и пойдите вперёд, будете следить, чтобы на нас никто не наткнулся. А я возьму вашу мантию невидимости, под которой вы прятались, и буду вслед за вами конвоировать Крауча. Вы позволите? — Да, — согласилась девушка. Вернувшись в свою комнату, она привела себя в порядок и вновь пришла к зельевару. Тот уже был готов к выходу, облачённый во всегдашнюю чёрную мантию. Крауч бессильно поник, злобно глядя на конвоиров. — Держите палочку, идём, — велел Северус, протягивая Мэрилин её палочку. Та улыбнулась и пошла вперёд. Снегг набросил Мантию-невидимку на себя и повёл Бартемия. До кабинета защиты от тёмных искусств добрались без приключений. В личной комнате преподавателя Снегг вернул палочку Краучу и приказал: — Открывай сундук. Одно неверное движение — и тебе конец.       В сундуке оказалось семь последовательно открывавшихся отделений, уходивших куда-то вниз. На самом дне лежал мужчина высокого роста и иссечённый шрамами и рубцами. Он был одет в пижаму. Его лицо, полноватое и кругловатое, было изборождено шрамами и порезами, отсутствовал кончик прямого и широкого носа. Седые волосы при отсутствии явных внешних признаков старения свидетельствовали о богатом и пугающем жизненном опыте. Ноги и глаза на месте не было. Мэри, к счастью, подобрала глазницу и протез. С помощью левитационных чар Снегг вытащил Аластора из сундука и произнёс, направив на мракоборца палочку: — Оживи.       Аластор очнулся. Сев на полу, он огляделся. Мэрилин протянула ему протез и глаз. Жадно схватив вожделенные части тела, Грюм поставил их на место, затем сказал: — Башка трещит, в глазах двоится… слабость. Дайте попить чего-нибудь.       Мэри поспешно сотворила стакан и с помощью заклинания Агуаменти наполнила его, протянула мракоборцу. Аластор вырвал его из руки девушки и залпом выпил. Поставив стакан на пол, он хриплым голосом поблагодарил помощницу, помотав перед этим головой: — Вроде мне стало лучше, спасибо. Кто вы, мисс? — Я Мэрилин Поттер, сестра Гарри Поттера, — представилась девушка. — Неплохо, — прорычал мракоборец. — Вы удивительно похожи на свою мать. И вам привет, Северус. — Снегг кивнул. — Ладно, хватит рассусоливать попусту! Ты, урод, сейчас поплатишься за свои злодеяния! — гаркнул Грюм, взглянув на Крауча. Так как Аластор всё это время находился под заклятием подчинения, память о событиях сохранилась, а появление ещё кого-либо, кроме Крауча, возбудило в борце с тёмными силами охоту расквитаться со злодеем. Потянувшись, прогнав по голове пару посторонних мыслей и убедившись, что по-настоящему свободен, Грюм встал и произнёс, махнув рукой на Бартемия: — Сопроводите меня к камину, Северус, вместе с этим идиотом.       Грюму не потребовались объяснения Снегга и Мэри, ведь он во время всех манипуляций с его сознанием находился в здравом уме и твёрдой памяти. Решение о мести сформировалось очень скоро после нападения в августе, но только сейчас представился подходящий случай. — Что вы собираетесь делать?! — панически вскричал Крауч. — За свои делишки ты заслужил путёвку в Азкабан, дружище, — ответил мракоборец.       Крауч поник. Северус возразил: — Мне кажется, его пока не надо никуда сдавать. Давайте пока оглушим его и положим в тот же самый сундук. А потом решим, что делать с ним дальше. — А почему бы сразу не отвести его к Дамблдору? — поинтересовался Грюм. — Не всё так просто, как вам кажется, Аластор, — продолжал возражать Снегг. — Дамблдор, как оказалось, ведёт свою игру, и Краучу в ней была предназначена особая роль. — Да что вы говорите, Северус, — Грюм недоверчиво покачал головой. — Насколько мне известно, была игра против Тёмного Лорда, которую Дамблдор вёл тринадцать с лишним лет назад, и она успешно доведена до конца. Мы все заплатили жуткую цену, но тем не менее, всё кончилось. — Увы, нет, Аластор, — Снегг печально вздохнул. — Сейчас я вам всё объясню.       Бартемий Крауч-младший повторно получил оглушение, и только затем Северус рассказал обо всём, что видел в памяти преступника. Во время рассказа Грюм, удивляясь всё больше, несколько раз еле удержался от потока ругательств. Под конец Аластор недоверчиво спросил: — Это всё точно так, Северус? Или, может быть, вы, как бывший Пожиратель Смерти, сами придумали эту сказочку, чтобы снять с себя ответственность? — Не верите — прочтите мою память, — предложил Снегг, обидчиво отвернувшись. — Я всё узнал только сегодня.       Грозный Глаз применил легилименцию. Увидев всё то же, что и сам Снегг, мракоборец покачал головой. Затем он ещё раз смерил Крауча недобрым взглядом. — Давайте подумаем, как спасти Гарри от ловушки в лабиринте, — вмешалась Мэрилин. — Хорошо, мисс, — согласился мракоборец. — Итак, мы имеем портал-ловушку в конце третьего тура, приготовленную Краучем-младшим и Дамблдором? — уточнил он. — Да, — подтвердил зельевар. — Сложная ситуация, — Грюм вздохнул. — А разве нельзя сделать так, чтобы Гарри не попал на третий тур или проиграл его? — спросила Мэри. Конечно, она помнила возражение Снегга, но ей было интересно услышать и другое мнение. — Нет, нельзя, — возразил Аластор. — Тогда Дамблдор сделает что-нибудь такое, к чему мы окажемся не готовы. Положение опасное, мы не можем себе позволить потерю контроля над ним. — А если разбить призовой кубок? — предложила девушка. — Тоже нет, — Грюм отверг и этот план. — Вы же не хотите лишить род Поттеров половины состояния, не так ли? А заплатить за вандализм придётся немало. К тому же это будет жуткий международный скандал. Нет, мешать проведению Турнира нельзя. — Но там, куда портал унесёт Гарри, будет Тёмный Лорд! — Мэрилин вспылила. — Мне не жалко ни денег, ни репутации, если на другой чаше весов жизнь брата и безопасность всей страны! — Если вы уничтожите кубок, то Тёмный Лорд не возродится. Но при этом никто не узнает, почему вы это сделали, и вас покроют позором. А если вы скажете, почему это сделали, то вам вряд ли поверят, — предупредил Грюм. — Но я не хочу смотреть, как мой брат идёт навстречу смертельной опасности! — заупрямилась девушка. — Я хочу его спасти! — Есть другой вариант, но очень опасный: пойти вместе с ним к кубку. Но это нарушение правил Турнира. К тому же не факт, что вы даже вдвоём дойдёте до цели, — озвучил ещё один способ Грюм и тут же пожалел об этом. — Я согласна! — воскликнула Мэрилин. — Вы с ума сошли! — процедил Снегг. Но при этом в его глазах читались и испуг, и восхищение. — Папа с мамой сделали бы так же! — продолжала Мэрилин. — И они ведь смогли остановить Тёмного Лорда, пусть и ценой своих жизней, значит, и я смогу! — А если вы погибнете? — Снегг не сдавался. — Каково будет вашему брату, если он, допустим, выживет, а вы нет? — А мне без него? — задала встречный вопрос Мэрилин.       Спор зашёл в тупик. Все трое понимали, что просто так это всё пустить на самотёк нельзя, но не знали, как выйти из ловушки с минимальными потерями. Грюм, наморщив лоб, подумал немного, и предложил: — Я могу дать вам одну свою штуку, мисс, раз уж вам так неймётся.       Покопавшись в своём сундуке, Аластор достал небольшой алюминиевый брусок с утончённой серединой и дал его девушке со словами: — Как только станет жарко, разломите его, и я тут же трансгрессирую туда, где вы находитесь. Ничего наперед обещать не буду, но отступление прикрою. — Спасибо, — Мэри улыбнулась. — Своё упрямство благодарите, — пробурчал мракоборец. — Это оно меня надломило. — А что делать с Краучем? — задал вопрос Снегг. — Пускай поспит у меня в сундуке, — решил Грюм. — Сдавать преступника в Министерство именно сейчас смысла нет, Дамблдор его отмажет. Доказательств-то — кот наплакал. А когда всё кончится, можно и сплавить его куда следует. — А как же воспоминания? — удивлённо спросила Мэрилин. — Их можно подделать, пусть это и непросто, — объяснил мракоборец. — Поэтому такую информацию рассматривают только в совокупности с другой. А у нас почти ничего нет, только то, что прочёл профессор Снегг.       Крауча в бесчувственном состоянии уложили в сундук. Мэри покинула кабинет защиты от тёмных искусств одновременно с удовлетворением и тревогой. С одной стороны, она ещё больше сблизилась с Северусом Снеггом и раскрыла вместе с ним заговор против Гарри, а с другой — надёжного выхода из западни Дамблдора она не видела.