***
— Проснись и пой, — услышала я незнакомый голос, словно сквозь вату, и, резко открыв глаза, увидела мужчину с рыжими волосами, который направлял на меня пистолет через открытую дверь со стороны бывшего водителя. — Давай без глупостей. Вылазь. Я медленно перелезла через труп, держа руки на виду. Мне совершенно не улыбалась перспектива схлопотать пулю в лоб. Меня ослепило яркое солнце, когда я всё-таки вылезла из салона и завела руки за голову; Сайми испуганно заскулила, прячась за трупом. Резкие движения их могут спровоцировать, поэтому я все делала настолько медленно, что улитка, по сравнению со мной, могла выиграть марафон на десять метров, если бы мы состязались. Эти уроды, наверняка, все отберут, или убьют и все равно заберут мои скромные пожитки в придачу с внедорожником. — Ты только глянь, — присвистнул второй мужик, очень уж худой и с синяком на острой скуле, — она щенка с собой таскает! — Давно я не ел нормального мяса, — тут же отреагировал его друг, голодными глазами косясь на единственное, что осталось от Чарли. — Послушайте, берите что хотите, только отпустите меня и собаку, — я жалобно посмотрела на мужчину с пистолетом, но тот был словно кремень: ни одной эмоции на лице. — А если я хочу взять тебя? — с ухмылкой протянул он. Черт, такого я не ожидала. — Отпустите меня, прошу, — снова взгляд побитого щенка. — Заработай свободу, — второй мужик стал расстегивать ремень на штанах, — развлеки нас и можешь идти. Разрешаю тебе даже забрать свою псину. Он стал подходить ко мне. Боже, ему даже насрать на то, что я вся в крови мертвеца. Что за псих?! Когда он был уже совсем близко и потянул ко мне свои костлявые руки, я со всей силы ударила его кулаком в нос. Мужик схватился за него, и я с удовольствием заметила кровь. А потом все резко завертелось, будто перематывали фильм со скучного момента. Он ударил меня в ответ, разбив губу. Ещё один удар пришёлся по скуле. Незнакомец прижал меня спиной к машине и грубо стянул с меня штаны. Я заметила довольную ухмылку на лице второго ублюдка, который все так же целился мне в лоб. Нет, только не это! В попытке вырваться, я поцарапала правую щеку насильника. Зарычав, мужик схватил меня за волосы и приложил виском к капоту машины. В ушах зашумело, перед глазами стали плясать разноцветные пятна. Я отчетливо услышала, как щенок стал гавкать. Меня подняли и закинули в кузов. — Нет, пожалуйста, нет! — я протянула руки, пытаясь схватиться за что-нибудь, но кузов был пуст, и я просто заскребла ногтями по металлу. — Да, детка, да, — в его голосе послышался прилив удовольствия, — твоя маленькая киска будет моим утешением, так что я прощу то, что ты разбила мне нос. Я закричала, и мне тут же грубо закрыли рот широкой ладонью. — Будь хорошей девочкой и уйдёшь живой, — прошипел он мне на ухо и быстрым движением стянул мои трусы. Я молотила руками ему по спине, но это не дало ровным счётом ничего. Он был сильнее меня, намного сильнее. Внезапно он перевернул меня на живот, больно сжимая бёдра, и я почувствовала между ног его член. Вокруг будто все замерло, я больше не слышала никаких звуков, кроме пыхтения незнакомца. Какая-то карусель вертелась перед глазами, и до сознания доходило только то, что на мне лежит эта мразь, а его член уперся мне во влагалище. — Я так и знал, что дырочка у тебя узкая, — протянул довольным голосом мужик. Одну руку он просунул мне под кофту и сильно сжал грудь, да с такой силой, что я вскрикнула. — Расслабься, малышка, тебе же будет лучше. — Он грубо вошёл в меня и, намотав волосы на кулак, потянул на себя, заставляя выгнуться. Меня пронзила резкая боль, и она только нарастала с каждым новым толчком. — Ублюдок… ненавижу… — прошептала я, сглатывая слезы, которые лились ручьём из глаз. — О да, — с иронией протянул насильник, — я тот ещё ублюдок. Заткнись и получай удовольствие. Он вошёл до конца, больно упираясь в матку. Из его горла вырвался удовлетворённый рык. Я тихо скулила, до крови прикусывая нижнюю губу и чувствуя противный привкус металла на языке. Мои щёки горели от стыда, сердце бешено билось и обещало вот-вот выскочить наружу. Черт, быть изнасилованной какими-то ублюдками — пожалуй, самое ужасное, что могло со мной произойти. Я рвано вздохнула, жмуря глаза. Если бы я могла провалиться в обморок или потерять сознание, не пришлось бы терпеть эти унижения. Машина качнулась, и я испуганно открыла глаза. Второй урод встал на колени передо мной, кладя пистолет рядом с собой и расстёгивая тугой ремень. — Не красиво забирать все сладкое себе, Мэтт! — воскликнул он, стягивая штаны, а после боксеры. Мэтт рассмеялся и резким движением поставил меня на колени, заводя мои руки за спину и сжимая их до посинения. — Наслаждайся, Ник. К горлу подступила тошнота, когда головка члена уперлась мне в щеку — я отвернулась, плотно сжимая зубы. Ник рыкнул и схватил мои волосы, сильно дергая на себя. Я вскрикнула, а этот урод только этого и ждал: не церемонясь, он втолкнул свой член мне в рот; я дёрнулась, смаргивая слезы. Меня разрывала дикая боль изнутри, желудок скрутило в тугой узел. Мэтт неразборчиво что-то простонал и остановился, извергая в меня своё горячее семя. Он медленно вышел, упираясь руками о мои ягодицы и тяжело дыша. Ноги подкашивались, тело трясло. Ник продолжал насаживать меня на свой член и громко стонать, запрокинув голову. Горло разрывало от быстрых толчков, а ногти больно впивались в ладони, которыми я упиралась в пол кузова, чтобы не упасть. Руки Мэтта сжали мою грудь, а после он снова вошёл в меня с противным хлюпаньем. Перед глазами все плыло, но я отчётливо видела серую кожу ублюдка. Чувствуя, как набух член Ника, я попятилась назад, опасаясь, что он кончит мне в рот, и не замечая, как сама добровольно насаживалась на член Мэтта, который довольно рыкнул. Мерзость. Мне ужасно стыдно. — О да, детка, — Ник натянул мои волосы, заставляя чуть ли не заглотнуть его член, и громко застонал, кончая. Он меня отпустил, садясь на свою чёртову задницу и закрывая глаза от блаженства. Я выплюнула его сперму и вытерла губы. Какая гадость. В горле все ещё было ощущение, будто его разрывает что-то огромных размеров, и я с силой закусила губу, чтобы меня не вырвало. Не позволю им наслаждаться моей слабостью. Мэтт, в который раз, сжал мои бёдра, продолжая увеличивать темп. Черт, он может меня разорвать… Я опустила глаза и с удивлением заметила пистолет, который Ник так глупо оставил рядом со мной. Идиот, отодрать бедную девчонку ему хотелось сильнее, чем следить за собственной безопасностью. Я быстрым движением схватила пистолет, снимая с предохранителя, и спустила курок, наставив дуло прямо в грудь Ника. Он ничего не успел понять, когда его обездвиженное тело полетело назад. — Ах ты сука! — прорычал Мэтт и, схватив за волосы, сильно приложил меня головой о дно кузова. Было чертовски больно, но я не отключилась. Руки мужчины больше не ограничивали меня в движениях, так что я смогла быстро перевернуться и, толком не прицелившись, выстрелить. Судя по тому, что Мэтт выронил пистолет, пуля попала в руку. У меня появился шанс, и я не стала упускать его. Схватив второй ствол, я хотела выстрелить ещё раз, но насильник уже вылез из кузова, а кровь из раны на лбу стекала мне на глаз — я не могла сфокусироваться на прицеле. Я стала стрелять просто так, в надежде, что все-таки попаду. Только когда мужик сел на байк и сорвался с места, пули перестали рассекать воздух с бешеной скоростью. Вытерев рукавом кровь с лица, я быстро натянула трусы и штаны. Боль все ещё разливалась по всему телу, но я, стиснув зубы, терпела. Спрыгивать на асфальт было глупой затей — ноги не слушались, были словно ватными, но меня было не остановить, и я приземлилась на колени, порвав штаны. Переведя дыхание и собравшись с силами, я всё-таки заставила себя подняться. Меня пошатнуло, и я вцепилась свободной рукой за край кузова, прямо возле трупа Ника. Когда я стреляла в него, не думала, куда мне лучше попасть, но теперь… Теперь я приставила дуло пистолета к его виску и спустила курок. На одного ходячего меньше. Уж не знаю, откуда взялось столько силы, но я смогла вытащить тело Ника на дорогу и избавиться от трупа с переднего сидения. Тяжело дыша, я засунула один пистолет себе за пояс, а второй в бардачок. По хорошему, стоило бы осмотреть мотоцикл Ника, но мне настолько сильно хотелось убраться отсюда и нагнать второго ублюдка, что я оставила байк нетронутым. Сев за руль, я залпом выпила полбутылки воды, и только когда щенок лизнул мне руку, я вспомнила о его существовании. — Пить хочешь? — я стала оглядывать салон в поисках чего-то, куда можно налить воды. Мой взгляд упал на торпеду, где стояла пепельница. Идеально чистая, железная и неглубокая. Что она тут делала, ума не приложу, но в данном случае пригодится. Поставив её на сидение, я налила немного воды и, намочив палец, дотронулась им до носа щенка. Тот облизался и нерешительно понюхал свою новую миску. А потом придвинулся к ней поближе и стал жадно лакать воду. Я смиренно ждала, когда он закончит, и, убрав опустевшую пепельницу обратно на приборную панель, завела двигатель и поехала в ту сторону, в которой скрылся Мэтт. Шоссе было прямое, без всяких ответвлений, так что я вдавила газ в пол до максимума, хотя понимала, что нагнать байк, да ещё с его-то форой, будет сложно. Если вообще реально. Но все, о чем я могла думать, это как всажу пулю в живот Мэтта, чтобы он медленно умирал у меня на глазах, зная, что ждёт его после смерти. Эта картинка однозначно грела мне душу.***
Глаза слипались, а челюсть сводило. Я сильно сжала руль, впиваясь в искусственную кожу ногтями и пытаясь прогнать воспоминания не самого лучшего момента моей жизни. Мне бы никогда в жизни не пришла в голову такая мысль: меня изнасилуют в пятнадцать и никого не будет рядом. Хотя и при обычных обстоятельствах все, наверняка, прошли бы мимо. Людям ведь плевать на всех, кроме себя. Завышенное Я и лицемерие, выплескивающееся через край. Прогнивший насквозь мир сам ждал апокалипсиса, чтобы проверить, остались ли ещё люди, а не звери, в которых они превратились из-за своей алчности и эгоизма. На языке все ещё чувствовался горьковатый вкус спермы и желчи: меня всё-таки вырвало, как только я отъехала от чертовой поляны, где хотела спокойно переночевать, а в итоге пришли эти ублюдки. Теперь в желудке было пусто, и он, как подобает каждому животному, громко взывал о еде, и его не смогла приглушить даже вода, которая обычно создавала ощущение сытости на некоторое время. Останавливаться не было никакого желания, поэтому я гнала внедорожник все дальше и дальше. Небо медленно окрашивалось в нежные тона розового, сиреневого и оранжевого. Солнце неторопливо кидало последние лучи на верхушки деревьев и дорогу, отдавая холодное тепло, будто смеясь над людьми, которым приходиться выживать среди мертвых. За солнцем опустилась звенящая тишина: кроме рева двигателя и своего собственного дыхания, я ничего больше не слышала. Скоро ли мне удастся нагнать моего насильника? Вдруг он свернул, и его следы давным-давно затерялись среди деревьев?.. Я устало опустила взгляд на соседнее сидение, где спокойно посапывал щенок, свернувшись в клубок и уткнувшись носом в мою куртку, в которой спал. Такое маленькое и невинное существо, совсем как я до этого чертового конца света. Интересно, кем бы я была, если бы ничего этого не случилось? Осталась бы такой же тихоней, у которой не было друзей ни в детском садике, ни в школе? Стала бы врачом, как мечтала с самого детства? Смешно. Сейчас уже сложно представить жизнь нормальной: без мертвецов и ублюдков, готовых убить тебя на каждом шагу. Меня выдернул из раздумий глухой удар. Я судорожно крутанула руль: машину занесло на обочину из-за того, что я по невнимательности на кого-то или чего-то наехала. Пришлось остановиться и обернуться. Это был мертвец - он медленно поднимался с земли, его правая рука была раздроблена, и ошмётки кожи и кости пугающе тянулись к земле, свисая с плеча. Желудок снова скрутило, и я, не думая, вдавила педаль в пол. Сайми испуганно заскулила, когда я в очередной раз неумело объехала бредшего навстречу внедорожнику мертвеца. Почему их стало так много, я приближаюсь к городу? Незаметно стемнело, и каждый новый мертвец заставлял меня вздрагивать, но не от страха, а от неожиданности, ведь теперь я могла их видеть только в свете фар. Не самое лучшее время для вождения, так я могу наткнуться и на стадо. Я съехала на обочину и продвинулась немного в лес так, чтобы внедорожник было не видно с дороги. Мало ли уродов по ней решат прокатиться, пока я буду спать. — Проголодалась? — спросила я у Сайми, глуша мотор и доставая из-под кресла мой рюкзак. Еды было негусто: банка кукурузы, две тушёнки и тунец. Во внутреннем кармане я нашла вилку, которую всегда держала про запас в рюкзаке, и, аккуратно открыв консервы с тушеной говядиной, отделила свою часть, а остальную переложила в пепельницу, которая теперь считалась миской. Сайми с аппетитом налетела на еду. Это странно. Она ведь, как я поняла, далматинец, а эта порода привередлива к еде — это отпечаталось в моей памяти благодаря соседке, миссис Джонс, у которой был далматинец. Она постоянно жаловалась маме, когда мы проходили мимо ее дома, что её любимый питомец ничего не есть кроме дорогого корма, не всегда продававшегося в нашем пригородном зоомагазине. Из-за чего миссис Джонс нередко выезжала в город, а это сильно её выматывало и делало ужасно противной: она критиковала каждого, кто проходил мимо неё, и грубила соседям. Мама говорила, что это все из-за пробок, в которых миссис Джонс постоянно стояла, когда ездила за кормом. Мои губы тронула грустная улыбка. Было ведь время… Интересно, что стало с миссис Джонс и её псом? Я даже не помню, как его звали.***
Проснувшись, судя по солнцу, около полудня, я вышла из машины и, обойдя её, открыла дверь для щенка, который радостно спрыгнул с сидения на землю и принялся тут же все обнюхивать. Я не знала, чем заняться, поэтому шагала взад-вперёд, краем глаза следя за Сайми, но она и не думала отходить от машины дальше, чем на метр. Умный песик. Размяв ноги, я позвала щенка к себе и похлопала по сидению, где он спал. Ничего. Он только посмотрел на меня непонимающими глазами. — Ничего, я тебя ещё натренирую. — Мне пришлось взять Сайми на руки и посадить на пассажирское сидение, а самой вернуться за руль. Заведя двигатель и вырулив на дорогу, я взглянула на остаток бензина. Вполне хватит добраться до въезда в Вашингтон, а вот потом придётся либо искать ещё, либо выходить и топать пешком. Надеюсь, на первый вариант, ибо от города до моего дома почти час на машине, пешком я потрачу весь день. Проведя за рулём от силы час, я наткнулась на придорожный мотель. Я сразу же прикинула: там либо уйма ходячих, либо хоть какая-то провизия. Нужно проверить. Подъехав чуть ли не к самой двери, я не стала глушить двигатель на случай, если придётся срочно сматываться. Выйдя из машины, я достала из-за пояса пистолет и, сняв его с предохранителя, медленно, но уверенно пошла к входу. Тихо открыв дверь, я подняла перед собой пистолет, опуская палец на курок, и стала осматриваться. Никого. Холл был пуст: ни ходячих, ни полезных вещей, ни даже гребанных чипсов в автомате. Коридор с множеством дверей был темным: фонарик я не взяла, да и толку от него, вечно выключается, — так что было решено проверить первые два номера и уйти. Дверь в первую комнату открылась с противным скрипом, и в нос тут же ударил запах гнили, а слева от меня раздался звон металла. Посмотрев на источник шума, я увидела мертвеца, прикованного наручниками к батарее. Он тянулся ко мне и скоро мог просто оторвать себе руку от кисти. Нож тоже остался в машине, стрелять было нельзя: вдруг он не один тут. Выйдя из номера, я закрыла дверь, ликуя, что она открывается вовнутрь, а, значит, ходячий не сможет выйти самостоятельно. Заглянув во второй номер, в котором никого не было, я быстрым взглядом осмотрела комнату. Судя по скомканному одеялу и съехавшей простыне, здесь побывали люди. Может, ещё до апокалипсиса, а может уже и после. В любом случае, они могли что-то оставить. Заглянув под кровать и ничего не обнаружив, я принялась методично обыскивать тумбочки и комод. Последним оставался небольшой шкаф. Открыв его, я сразу же увидела коричневый чемодан. Я уж и позабыла, как они выглядят. Сейчас все предпочитают дорожные сумки да рюкзаки. У нас когда-то тоже был такой, только красный, и прошла вечность с тех пор, когда мы ждали его на ленте выдачи багажа в аэропорту. Первым моим порывом было открыть его, но я удержалась. Здесь опасно задерживаться, так что было решено взять его с собой и открыть в машине. Чемодан оказался довольно тяжёлым, а везти его на колёсах я не стала, рассудив, что этот звук может привлечь ходячих. Черт, да их все может привлечь! Пришлось засунуть пистолет за пояс и взять чемодан двумя руками. Дотащив его до машины и засунув на заднее сидение, я залезла в салон и, закрыв дверь, потянула за замок. Молния легко поддалась и, откинув верхнюю часть, я увидела только шмотки. Да к тому же мужские. Чудно, я рисковала и тащила его ради того, что мне ненужно. Дура. Хотя, можно использовать что-то из этого в качестве подстилки для Сайми. Не вечно же мы будем в машине, может нам повезёт, и найдётся пустой дом. Достав брюки, а следом и пиджак с рубашкой, я заметила свитер. Тёплый и мягкий, как раз то, что нужно. — Нравится? — я потрясла находкой у щенка перед носом, — это теперь твоё. Оставив свитер на сидении с Сайми, которая тут же принялась его обнюхивать, я вернулась к содержимому чемодана. Достав какие-то папки с документами - видимо, мужчина был в этом мотеле по работе - я наткнулась на ноутбук. Одно из лучших изобретений человечества, а теперь просто железо в пластике. Ностальгия по былым временам захлестнула меня, и я открыла крышку ноутбука. — Конечно, ты разряжен, — хмыкнула я, когда нажала на кнопку питания, и ничего не произошло. Оставив ноутбук, я стала обыскивать карман на крышке чемодана. Зубная щётка и паста, гель для душа, шампунь, бритва и пена для бритья. В соседнем кармане обнаружилась зарядка для ноутбука и телефона. Достав только шнур для смартфона, я закрыла чемодан и выкинула его из машины. Я перелезла на водительское сидение и, порывшись в рюкзаке, который лежал под спальным местом Сайми, достала мамин телефон и подключила его к зарядке в машине. Мне чертовски хотелось просмотреть фотографии из нашей прошлой, нормальной жизни. Где мама жива и счастлива. Где мы обе такие беспечные и не знающие ужаса войны с мертвецами. Чёрный экран засветился, и в середине появилась эмблема надкусанного яблока — мамин старенький айфон. Сколько она его не включала? Связи нет уже давно, её отключили на следующий месяц после начала катастрофы, точнее, некому было её обеспечивать, ведь большинство людей либо умерли, либо превратилось в мертвецов. Я затаила дыхание, когда телефон включился и на заставке засияла моя маленькая мордашка: мама всегда любила ставить мои фотографии на обои. Я провела пальцем по экрану, радуясь, что на айфоне нет пароля: я бы не вспомнила его. Сайми тявкнула рядом со мной и заскреблась в дверь. Я вздрогнула, отрывая взгляд от наших с мамой улыбок на обоях телефона, и посмотрела в окно, куда хотел вылезти щенок. Со стороны, откуда я приехала, на внедорожник надвигались мертвецы, их было немного, но ждать, когда они подойдут вплотную, не было никакого желания. — Черт. Мне пришлось выключить телефон и положить на сиденье рядом с Сайми, а затем крепко схватиться за руль и выехать на дорогу. Я быстро посмотрела по сторонам и вдавила педаль газа, понимая, что нужно, как можно быстрее, оторваться от мертвецов: выходить и марать руки мне не хотелось. Живот скрутило, и я сморщила лицо. Казалось, во мне что-то сидело, разрывая изнутри и доставляя жуткую боль. Я все ещё чувствовала того ублюдка, Мэтта, внутри себя, а на языке — вкус мужского семени. В ушах звенел рёв мотора, и я слышала ледяной хрип мертвецов, пока объезжала их: ехать напролом чревато потерей внедорожника. Небо впереди потемнело, не предвещая ничего хорошего, а сильный ветер ворвался в салон машины через открытое окно, подхватывая лёгкие предметы и поднимая их в воздух. Я резким движением убрала прядь волос, которая лезла в глаза, заграждая обзор дороги, и немного отпустила педаль газа, снижая скорость. Оторваться от мертвецов удалось, и это несказанно радовало, потому что ни сзади и ни впереди, ни справа и ни слева, не было ни одной твари. Сайми снова заскреблась в дверь и заскулила. — Что случилось? — я посмотрела на щенка, а затем резко съехала с трассы на тропинку, которая вела в лес, и заглушила мотор. Я догадывалась, почему Сайми просилась на улицу, и с рвением позволила ей выйти. Не хочу, чтобы машина пропахла собачьей мочой. Усевшись на пассажирское сидение, я следила за каждым движением щенка: не хотелось, чтобы он убежал, все же на мне висит ответственность за это маленькое существо. В животе заурчало, и я сжала губы. Есть совершенно не хотелось, но желудок думал иначе. Запасы нужно беречь, вряд ли в ближайшее время попадётся ещё один мотель или заправка. Нужно было взять с собой карту. Высокие деревья недобро зашумели: меж них прошёлся ветер, — а зелёная трава легко пригнулась к земле. Сайми снова тявкнула и поспешила ко мне, весело виляя коротким хвостиком. Я помогла ей забраться на сидение, а сама перебралась на своё и взглянула на небо: можно ещё проехать несколько миль, пока не началась непогода. Дождь пошел спустя двадцать минут, и я снова съехала на обочину. Тёмные тучи закрывали солнце, и, казалось, мир разом провалился в темноту. Я закрыла двери быстрым нажатием одной из кнопок, а после заглушила мотор. Сайми с интересом следила за капельками воды, медленно бежавшими по стеклу. Моих губ тронула лёгкая улыбка, и взгляд наткнулся на засветившийся телефон, сообщающий, что он зарядился. Я вытащила зарядный провод и бросила на торпеду, после чего взяла в руки мамин айфон. Устроившись поудобнее, я нажала на иконку Фото и открыла самую последнюю фотографию. На ней была мама в фартуке на кухне, вся перемазанная в муке; в памяти тут же всплыл тот день. Я сильно заболела, и мама решила порадовать меня пирогом, только кулинария не была её талантом, поэтому, когда я спустилась на первый этаж, чтобы попить, обнаружила полный хаос. Вся кухня была в муке, ягоды валялись на полу, а нос у нашего кота был в чем-то белом, отчего сам кот отчаянно чихал. Хорошее воспоминание из прошлой жизни. Впрочем, все воспоминания до апокалипсиса кажутся хорошими, даже те, которые раньше казались проблемой вселенского масштаба. Проведя пальцем по экрану, я наткнулась на видео и, включив его, увидела свою детскую мордашку, потом камера сместилась, и в кадре появилась мама. Я сделала звук погромче и услышала, как мы подпеваем какой-то песне из радио. Не помню, куда мы ехали, но выглядели определённо счастливо. Хотела бы я ещё создать похожие воспоминания, только не выйдет. — Я чертовски скучаю по тебе, мам, — пробубнила я себе под нос, перелистывая видео. Просмотрев все фото и видео, которых из-за маленького объёма памяти было всего лишь девяносто три, я нажала на кнопку «Назад» и увидела папку «Снимки экрана». Открыв ее, я открыла первую попавшуюся картинку. На ней была часть карты в режиме спутника. Уйма нечетких домиков. Зачем маме это? Перелистнув фото, я увидела скриншот переписки с Барри. На нем было сообщение с координатами. Зуб даю, это координаты того места на карте. Это было последнее сообщение, а перед ним несколько смс от мамы с его именем. Видимо, он долго не отвечал. Заинтересовавшись, я полезла в сообщения, переписка с Барри была первой. Открыв её, я промотала немного вверх, до того момента, где мама желала спокойной ночи мужчине и написала, что любит его. Я хорошо помню Барри, очень высокий мужчина с вечно растрепанными волосами и в очках. Тогда он меня немного пугал своим ростом, голосом, манерой активно жестикулировать, увлечённо что-то рассказывая. Они с мамой встречались три года, но вместе не жили. Я помню, как Барри хотел со мной подружиться, поэтому постоянно заваливал подарками. А ещё я помню, что в разговоре с мамой он часто произносил набор букв ЦКЗ. Только когда я выросла и узнала многое об этом мире, поняла, что Барри работал там. Уставившись в экран, я стала читать то, что явно не предназначалась для моих глаз. Амелия, милая, тебе нужно срочно уезжать.Зачем? Что случилось? Что-то по поводу твоей работы?
Мы обнаружили вирус, который не можем понять и остановить. Бери Кэйтлин и уезжайте! Я приеду как только смогу. Там полностью автономный посёлок. Там безопасно. Я люблю тебя.Куда? Где он? Барри? Барри! Да что б тебя, Барри, ответь!
38.805982 -77.152691. — Какого черта?! — вырвалось у меня после увиденного. Неужели мама знала о конце света? Судя по всему, Барри предупредил её. Я стала просматривать остальные переписки, но никому мама не сказала уезжать, никого не предупредила. Даже бабушку. Как можно было оставить все в тайне?! Значит, мы тогда ехали не к бабушке, а в это безопасное место. Черт! Стоп. Если мы ехали туда, почему не доехали? Пять лет скитаний, несколько групп, но мама и словом не обмолвилась об этом безопасном месте. Почему?! Что должно было случиться, раз мы не добрались туда? Да и куда туда? На этом скриншоте не понятно даже какой это штат. Я не понимаю, что за человек моя мать. Ложь о моем отце, она никого не предупредила о начале апокалипсиса, а теперь выходит, что она даже не поехала туда. Почему? Какие ещё тайны она хранила? Меня охватило странное чувство вины и стыда. Я всегда считала свою маму честной и сильной женщиной, готовой помочь любому нуждающемуся. Но сколько еще ее секретов мне предстоит раскрыть и почувствовать их груз. Сердце пропустило удар, больно соприкасаясь с рёбрами. Мы… она могла многих спасти: бабушка и тётя были бы живы, мамины друзья тоже. Мы бы нашли маленький городок, зачистили бы его и остались жить там все вместе. Черт, мечты мечтами, а реальность ничего не изменит. Я закусила губу, сдерживая вопль страха и негодования. Мне дико страшно, я столько не знаю о маме и боюсь узнать самые грязные её тайны. На небе сверкнула молния, и загремели первые раскаты грома. Меня оглушили громкие звуки капель дождя, бьющихся о стекло, как и моя душа в оковах страха и вины. Я отбросила телефон: узнать такое было не в моих планах. Сайми сонно подняла голову и зевнула. Кажется, айфон глухо ударился о её бок. Я извиняюще улыбнулась и погладила щенка, чувствуя, как расслабляются его мышцы, а дыхание выравнивается. — Спи спокойно, малыш, — пробормотала я, облокачиваясь спиной о мягкое сидение и закрывая глаза. — Я постараюсь защитить тебя от всех невзгод.***
— Твою ж, — выругалась я и свернула на обочину. Датчик топлива показывал, что бензин на нуле, а впереди виднелось очертание очередного пустого городка. Я вздохнула. И что теперь делать? До пригорода Вашингтона я не смогу добраться без машины, а соединять провода, чтобы завести чужую, не умею. Я глубоко вздохнула и посмотрела на Сайми. Она тявкнула и наклонила голову набок, внимательно смотря мне в глаза. — Жаль, ты не умеешь говорить. Придется оставить внедорожник здесь и тащиться пешком в город: может, там найдётся еда. Я открыла бардачок, намереваясь забрать второй пистолет, и наткнулась на сложённую в несколько раз карту штата. В мыслях сразу же всплыла картинка с координатами; я могу туда отправиться. Если Барри говорил правду, там есть все для выживания в этом чертовом мире. Я быстро убрала в рюкзак карту, пистолет, мамин телефон, зарядку и тёплый свитер, который так полюбился Сайми. Взяв щенка на руки, я вылезла из машины, прислушиваясь к каждому шороху: не хотелось по невнимательности напороться на ходячего. До городка я добралась за полчаса. Ноги предательски гудели, требуя отдыха, в горле пересохло. Последние капли воды были выпиты вчера Сайми, а консервы мы доели сегодня утром, поэтому в еде мы нуждались больше всего. Я достала пистолет и перехватила поудобней щенка, когда ступила в окрестности невысоких зданий и мертвой тишины. Это странно. Я медленно двигалась вперёд, держа палец на курке, готовая стрелять в любой момент, защищая мою жизнь и жизнь Сайми. Она молчала, будто понимая, что опасность может поджидать на каждом шагу. Идя по главной улице, я внимательно разглядывала вывески магазинов и грязные пыльные окна витрин, надеясь найти продуктовый. Но первым мне попался зоомагазин. И я несколько мгновений стояла напротив двери, не понимая, зачем остановилась. — Черт, ну я и дура. Я подняла пистолет и подошла к стеклянной двери. Внутри было темно: жалюзи закрывали окна, — и лишь маленький прямоугольничек света, проходящий через стекло двери, освещал пол, покрытый вековым слоем пыли. Я дёрнула ручку: она не поддалась. Магазин закрыт изнутри, значит, там не может быть мертвецов. Убрав пистолет за пояс, я навалилась всем весом на дверь, и так несколько раз. В итоге замок поддался. — Здесь мы найдём тебе поесть. Я отпустила Сайми, закрывая за собой дверь и быстро обходя небольшой магазинчик: он был пуст. В подсобке тоже никого, из полезного нашёлся большой рюкзак. Схватив его, я прошла между стеллажей, собирая все необходимое для щенка: две миски, несколько пачек сухого корма (который ещё не испортился), пару игрушек, ошейник с поводком и шлейку для щенят. Сайми я нашла около автомата с едой, она увлечённо обнюхивала какую-то коробку. — Что там, Сайми? — я открыла коробку и улыбнулась. — Какая умница. На дне коробки лежали три бутылки воды, а в другой такой же - несколько пачек орешков и чипсы. Видимо, хозяин магазина не успел их положить в автомат. Одну бутылку я осушила сразу же, остальное положила в большой рюкзак, в том числе и маленький, в котором было не так уж много вещей. Сайми не сопротивляясь, позволила одеть ей шлейку и прицепить поводок. Она побежала впереди меня, как только мы оказались на улице, и я снова взяла в руку пистолет. Следующими магазинами, которые я нашла, были продуктовый и одежды. Напихав новой одежды в рюкзак, а продукты положив в корзину, найденную у кассы в супермаркете, я поспешила в сторону маленького мотеля, который был на окраине города. Ноги начали подкашиваться, когда до здания было пару шагов, а Сайми испуганно затявкала. Я обернулась: в нескольких метрах от нас были мертвецы, но они пока нас не заметили. Схватив щенка, я поспешила к входной двери в мотель. В холле было пусто. Я схватила несколько ключей со стойки регистрации: если они здесь, значит, номера пусты. Так и оказалось. Ввалившись в первую комнату, я плотно закрыла дверь и проверила окна, замки были целы. После вздоха облегчения, я поставила свою ношу на пол и опустилась рядом, рассмеявшись. Как странно, мир в полном дерьме, а мне судьба сделала подарок в виде еды и пустого номера с кроватью. — Ты проголодалась? — спросила я, вываливая все из рюкзака и беря в руки миски. Быстро насыпав в одну сухого корма, а в другую воды, я накинулась на консервы. Никогда их не любила, но голод сильнее. Спустя полчаса нашей трапезы, я сняла с себя куртку и ботинки. Они мне осточертели. Каждый чёртов день, начиная с прошлого месяца, на мне эти вещи, пропахшие кровью и потом. Иногда меня съедает стыд за такой внешний вид: грязная одежда, сальные волосы и лицо, на котором блестят засохшие корочки крови мертвецов. Я поднялась и направилась в сторону ванной: пора взглянуть на себя в зеркало и ужаснуться. Свет, естественно, не включился после нажатия кнопки, но из маленького окошечка под самым потолком лился солнечный свет, отражаясь от зеркала и освещая всю ванную. Я ради интереса покрутила кран в душе. Наверное, мое сердце ни разу так не радовалось за последние месяца: журчащий звук воды оглушил меня. Мои губы растянулись в улыбке, а руки сами собой начали стягивать грязную одежду. Вода была прохладной, чуть тёплой. Но мне было плевать, главное, что она есть. Сотни раз проводя мочалкой по бледной коже, покрасневшей от таких усилий, я пыталась смыть всю грязь и прикосновения тех ублюдков, которые все ещё помнило тело. Проведя под душем, черт знает сколько времени, я вышла из ванной, укутавшись в тёплый махровый халат. Сайми сопела на кровати, зарывшись в мягкий плед. Я снова улыбнулась, одеваясь. Джинсы мне были как раз, как и чистое нижнее белье, но вот свитер крупной вязки, который я надела поверх чёрной майки, был великоват. Натянув на ноги плотные носки, я ещё раз проверила дверь, занавесила окна и легла рядом с Сайми, накрываясь пуховым одеялом.***
На следующий день я проснулась ближе к полудню, покормила Сайми и сама поела, а после вновь уснула. Впервые за долгое время я спала в удобной кровати и относительной безопасности, поэтому наслаждалась подарком судьбы в полной мере. В номере я провела почти два дня, на третий мне пришлось все собрать, разложив по двум рюкзакам, убрать в карман куртки карту с отмеченным поселением, куда отправлял маму Барри, и отправиться в сторону безопасной зоны. Было не особо удобно нести два рюкзака одновременно, но я не жаловалась, следуя за Сайми, которая бежала впереди меня, активно махая хвостиком. Мы шли целый день по трассе, а ближе к вечеру повернули к лесу. Я сверялась с картой каждые несколько минут, проверяя, в правильном направлении ли шла. Лес встретил холодом и лёгким ветром, но я уверенно двигалась дальше, прислушиваясь к любому шороху. На мгновение я остановилась, переводя дыхание и вновь смотря в карту, а после продолжила путь, но моего желания не разделяла Сайми: она увлечённо обнюхивала дерево и каждый его корешок. Я её позвала, грозясь оставить здесь, а она и ухом не повела. — Сайми, ну идем, хватит обнюхивать это дерево! Уже битый час стоим! — я немного потянула поводок на себя. Зоомагазины, пожалуй, единственное, что не разграбили полностью. И это радует, так как теперь у меня есть все необходимое для щенка, даже милую курточку с капюшоном я прихватила с собой. — Да нет здесь никого! — услышала я мужской голос совсем неподалёку. — Тихо. Я слышал, как кто-то говорил, идем, — ответил второй. Меня тут же бросило в жар, перед глазами вспыхнули лица Ника и Мэтта. Нет, второго раза я не допущу! Дёрнув на себя поводок, я схватила щенка и прижала одной рукой к груди, а второй достала пистолет и сняла с предохранителя. Убежать я не смогу, уже темнеет, а у меня за плечами тяжёлый рюкзак и щенок на руках. Придётся отстреливаться. — Эй! Если тут кто-то есть, выйдете, пожалуйста, мы вас не тронем, — раздался голос первого незнакомца. — Ну да, гениально, вот прям сейчас возьмут и выйдут, — хмыкнул второй мужчина. Я спряталась за деревом, буквально вжимаясь спиной в ствол. Было безумно страшно; я слышала тяжёлые шаги, которые становились все ближе и ближе. Если не соберусь с духом и не выстрелю сейчас, второго шанса может и не быть. Выглянув из-за дерева, я увидела незнакомца с винтовкой за спиной. А вот второй как в воду канул. Выставив руку с пистолетом, я прицелилась и когда уже собиралась спустить курок, Сайми зарычала. От неожиданности рука дрогнула, и раздался выстрел. Я всё-таки попала, но не в голову, куда целилась, а в руку. Внезапно я почувствовала толчок в спину, и меня повалили на землю. При падении я выпустила и пистолет, и щенка. Тот, кто меня толкнул, резко перевернул меня лицом к себе и приставил нож к горлу. — Дэрил! Стой! — закричал его друг, и через пару секунд он навис над нами. — Отпусти её. — Она стреляла в тебя, Аарон! И сильно сомневаюсь, что целилась в руку, — буквально прорычал мужчина, у которого за спиной был арбалет. — Пусти! — я принялась брыкаться под ним, как только лезвие оказалось в нескольких сантиметрах от моего горла. — Дэрил, убери нож, — попросил его напарник. Чудно, меня хочет убить тезка моего отца. Символично, ничего не скажешь. — Ладно, — кивнул мужчина и резво вскочил на ноги, а я отползла к дереву, выискивая взглядом свой пистолет. Сайми была рядом со мной, и ей тоже было страшно, судя по тому, как она прижимала уши к голове. — Как тебя зовут? Ты одна? — спросил человек по имени Аарон. — Ты серьёзно?! — вспылил Дэрил, не сводя с меня глаз. Мы не будем её брать с собой! — Мы искали выживших, мы нашли. — Мы нашли двинутую девчонку, которая палит из пистолета почем зря! — мужчине явно не нравилась затея друга. Впрочем, как и мне. Я не собиралась никуда идти с ними. — А ты бы поступил иначе? Ей от силы лет пятнадцать, она одна в лесу, уже темнеет, вот и испугалась, — возразил Аарон, вставая на мою защиту. — Ладно. Вставай, принцесса, — ко мне стал подходить Дэрил. Пусть у него в руках и не было никакого оружия, вид у него был устрашающий. — Я никуда с вами не поеду! — пискнула я, хотя хотела придать голосу твердости. Не вышло. — Слышал? Она не поедет, так что уходим. — Кажется, Дэрилу пришёлся по душе мой ответ. — Мы не можем бросить ребёнка! — все ещё не унимался раненый. — Я не ребёнок! — почему-то это меня задело. — Все дети так говорят, — буркнул Аарон, а потом посмотрел на напарника. — Так, принцесса, я не знаю, чему тебя учили в твоей долбаной стране добрых фей и ласковых щенят, в которой ты если и не выросла, то провела летние каникулы, но ты сейчас в реальном мире. И если тебе предлагают поехать в безопасное место, то не стоит отказываться, — Дэрил протянул мне руку. — Я же сказала! Я никуда с вами не поеду! — повысила я голос и стала подниматься на ноги. — Я прекрасно справляюсь сама! — Послушай, — теперь ко мне стал подходить Аарон, — тебе не надоело постоянно идти неизвестно куда и бояться за свою жизнь? Я вижу, у тебя есть друг, так что боишься ты уже за двоих. Мы предлагаем тебе поехать с нами в Александрию. Там тебе понравится, у нас стены и дома, электричество, там безопасно и… — Так ну все, достали, — перебил Дэрил Аарона, и следующее что я почувствовала, был удар по голове.