Долгий путь домой.

OST Life Is Strange – End Credits (Extended Version).mp3

Двери автобуса закрываются за его спиной и оставляют один на один с пустым салоном. Хотя бы тут побыть в долгожданном одиночестве. Чонгук забивается в дальний угол, закрывает глаза и старательно игнорирует любой раздражающий фактор извне. У него целый час пути и есть время в миллионный раз подумать о том, как паршиво у него складывается жизнь. Сеул за окном пасмурный и холодный, небо изредка начинает моросить мелким дождём и сбивает всё настроение напрочь. Чонгук криво улыбается и думает, что погода под стать настроению. Чонгук думает, что «устал» уже не про него. Он откровенное заебался. Ему осточертело вечное родительское «ты должен заняться этим, вот этим, а ещё вон тем, потому что ну у тебя же всё равно всё получается, что тебе сложно, что ли?». Всю свою недолгую жизнь он только и делал, что воплощал их мечты о прекрасном, во всём идеальном сыне. Они за его счёт, кажется, исполнили очень много своих несостоявшихся желаний. И это начинало бесить. Это когда ты маленький - родители кажутся непререкаемым авторитетом. Их слова - истина в последней инстанции. Всё, что они делают для тебя - тебе во благо, потому что это же родители, они лучше знают. Лучше, как же... Чонгук приоткрывает глаза и усталым взглядом скользит по домам за окном автобуса. По автомобилям и пробегающим по тротуарам людям. В какой момент он понял, что родителям вообще не интересно, что об этом думает он сам? Когда пришло осознание, что за его счёт пытаются реализовать то, что когда-то не сумели сами? И в какой момент обидой начало жечь внутри так нестерпимо? Он как сейчас помнит, когда привычное «родители хотят для меня только хорошего» пошло трещинами. - Я отдала тебя в музыкальную школу в надежде, что ты прославишься как пианист, - разочарованно говорит мама. - А ты выбрал гитару. Гитару, серьёзно? И где ты собрался зарабатывать этим? - В переходе, видимо, - насмешливо комментирует папа. Чонгук вздрагивает в тот момент, словно от удара. Он долго разрывался между желанием играть на обоих инструментах и в итоге, из-за нехватки времени, выбрал то, к чему больше лежала душа. Гитара - это романтично. Это душевно и очень близко как-то. Ему самому близко, что важнее. Родителям плевать на его желания. Впрочем, они не заставили его менять инструмент и на том спасибо. Но неосознанно с того момента Чонгук всё выбирал им наперекор. Не фехтование, а танец. Не научный кружок, а борьба. Он преуспевал во всём, это было правдой. Но настоящее удовольствие он получал только от того, что было связано с музыкой. Это его увлечение родители не понимали больше всего. - Какой в этом толк, если тебе всё равно не стать айдолом, - фыркала мама. Она даже не пыталась предположить, что Чонгук всё это делает просто потому что ему нравится. Он не старается достичь какой-то определённой цели, кроме получения удовольствия в процессе. Родители во всём хотят найти материальную выгоду. Для самих себя. Чонгук морщится и стискивает зубы. Он не сын, не родной человек. Он просто удачное вложение во что-то, что в итоге принесёт много денег. Чонгук не плачет. И никогда не плакал, даже когда понял всю ситуацию. Когда хватило мозгов хоть чуть-чуть, но идти наперекор чужим желаниям, которые его тоже быстро перестали интересовать. Родители думали, что вырастили безвольную куклу, которая сделает всё в точности так, как они того захотят. Но Чонгук не собирался так просто сдаваться. И осталось подождать совсем немного. Окончить школу, и тогда уж он сам будет строить свою жизнь. Заработает в переходе на высшее, если понадобится, но уйдёт подальше от тех, кто только и делает, что отравляет его жизнь. Чонгук, на самом деле, парень мягкий. Ему очень не хватает родительской любви. Но он каждый раз напоминает себе, что низко выпрашивать её у тех, кто должен давать её как само собой разумеющееся. Это их прямой долг. А если они его не соблюдают, то и у Чонгука есть все права перестать быть идеальным сыном. Иногда ему кажется, что всё это - дикая ошибка. Когда-то в детстве его каким-то чудом зашвырнуло в другую вселенную. Очень хотелось вернуться домой, потому что здесь он себя чувствовал абсолютно брошенным и непонятым. Чонгук вздыхает, трёт ладонью лицо и глаза снова закрывает. Ему всё равно до конечной, водитель разбудит, если что. Будит его не водитель вовсе, а щебет пташки, усевшейся, судя по громкости, у него на плече. Чонгук вздрагивает и глаза открывает. Замирает, открыв рот, и оглядывается. Он всё ещё в автобусе, только вот вряд ли тот его куда-то повезёт. От автобуса остался один каркас, увитый диким виноградом, вьюнком и поросший травой и цветами внутри. Сиденья немного потрепанные, но целые, а вот стёкол в окнах нет, что позволяет бабочкам беспрепятственно порхать по салону, сонмами цветных бликов вспарывая воздух. За окном лес. Приветливый, звенящий, будто весной, когда мир во всю радуется оживающей природе, приобретающей яркие краски. После серого дождливого Сеула контраст такой яркий, что Чонгуку аж глаза режет. Он так и сидит в самом углу, прячась от просачивающихся сквозь люки и окна солнечных лучей. Оглядывает всё это великолепие и старается не паниковать. Он понятия не имеет, что тут происходит. И если это сон, то нужно бы поскорее проснуться. Где там водитель, в самом деле? Чонгук кусает губы, боясь даже сдвинуться с места. Ситуация не то чтобы пугает, но нервирует знатно. И если автобус превратился в такую живописную развалюху, то что стало с водителем, собственно? Не превратился ли он в такой же живописный скелет? Но с другой стороны, Чонгук-то живой и даже не постарел, так что вряд ли прошло так много времени. Он сидел бы так ещё пару часов, но из прострации его возвращает в реальность (реальность ли?) хруст веток где-то за пределами автобуса. А потом в переднюю дверь заглядывает темноволосая девчушка лет семи. Огромными светло-зелёными глазами смотрит на него, хлопая ресницами не менее непонимающе, чем, наверное, сам Чонгук. - Ой, да ты влип, кажется, - изрекает девочка спустя пару минут таким голосом, словно наперёд знает, что тут произошло. Чонгук выдыхает нервный смешок и кивает головой. - Идём. Я знаю, к кому тебе надо. - И к кому мне надо? - спрашивает парень, но голос ему кажется чужим. - Узнаешь, если пойдёшь со мной, - девочка приглашающе и немного нетерпеливо машет рукой, исчезая в дверях, будто не сомневаясь, что за ней пойдут. У Чонгука выбора не так уж много, на самом деле, потому он спешит за маленькой незнакомкой, которая ждёт его недалеко от автобуса. - Я - Таль. Или Талька, - представляется она. Маленькая, хрупкая, с двумя чёрными косичками, в штанах из мягкой кожи и лёгкой светлой рубашке, она кажется почти лесным духом, помогающим путникам найти дорогу. Ступает тихо так, словно эльфёнок. Короткие сапожки на тонкой подошве будто дарят ей дополнительную лёгкость. - Чонгук, - кивает он и безропотно цепляется за тонкие пальчики своей юной спасительницы. Когда Таль поднимает на него взгляд и улыбается, он чувствует, что вся нервозность отступает. - И всё же, куда мы идём? - К Джину, - отвечают ему. - Он местный колдун. Он тебе всё-всё расскажет, не бойся. Чонгук не боится. У Чонгука просто немного чувство, что он где-то шарахнулся головой, потому что... колдун?! Это что, типа как Гендальф во «Властелине колец»? Или Дамблдор какой? Чонгук не то чтобы в магию не верил. В предсказания там, привороты, заговоры, отвороты и прочее... но одно дело, когда ты один на один с загадочной тётенькой в палатке и между вами хрустальный шар, а совсем другое - вот так. Но в любом случае выбор всё ещё не велик, и он за Таль идёт послушно, не высказывая сомнений насчёт колдуна. Через минут двадцать неспешной прогулки по пересечённой ручейками и неглубокими звонкими речками местности, они вышли на широкую тропу, по которой шли ещё минут десять. - Джин не один живёт. Раньше один был, - Таль руку Чонгука крепко сжимала, - а потом Тэхён пришёл откуда-то. И Хосок. Они хорошие очень. Всегда находят время со мной поиграть. Девочка улыбается, в этот момент больше всего напоминая именно ребёнка, а не загадочного лесного духа. - Тэхён ветром наши мельницы иногда запускает. Он хорошо умеет своей силой пользоваться. А Хосок... Хосок он просто как солнце, знаешь? - Как солнце? - Чонгуку в самом деле интересно, что там за люди, с которыми ему предстоит встретиться, и здорово, что Талька с детской непосредственностью решила ему рассказать о них. - Вот когда небо тучами затянуто - грустно, правда? - Да. - А Хосок обнимает, и сразу будто солнце выглядывает. Словно плохое себе забирает и делает из него хорошее, тут же возвращая тебе. Чонгук кивает. Он понимает, и если это всё правда, как и способности этого Хосока, то оно прекрасно. Подобного ему не хватало там, дома. Так, стоп... Чонгук мотает головой. Он будто уже привыкает. Привыкает к тому, что это какое-то другое измерение или что-то в этом роде. Это привыкание такое странное. Как вкус теплого сладкого какао. Ты пьёшь и не можешь остановиться, хочешь, чтобы напиток был бесконечным. Таким же в меру сладким, шоколадным, вкусным. И, если честно, попахивает какой-то ловушкой. - Джин! - Талька машет рукой и убегает вперёд. Чонгуку без маленькой ладошки в своей руке немного одиноко. Он смотрит на убегающую девчушку, потом на дом, который стоит на другом краю поляны, к которой их вывела тропа, и на вышедших на его крыльцо троих парней. Если там и есть Гендальф или Дамблдор, то они прячутся. Потому что Джин выглядит как молодой мужчина. Высокий и очень красивый. Какой-то удивительно теплой красотой, от которой становится умиротворённо хорошо. Чонгук подходит ближе, рассматривая всю троицу, смотрящую на него с интересом. Хосок и Тэхён к Джину головы поворачивают и выжидательно смотрят. Тот качает головой отрицательно, и парни дружно сникают, но всего на несколько секунд. Потом Хосок хлопает по плечу Сокджина: - Ничего. Дождёшься. Тот улыбается уголками губ. - Заходи, - говорит он, смотря на Чонгука. Парень даже притормаживает невольно, но его как магнитом к этой теплой улыбке тянет. Сокджин заходит в дом, а Тэхён Тальку на руки подхватывает. - Мы не будем вам мешать, так что давай, проходи. Не бойся, он не кусается. - Мы, к слову, тоже, - насмешливо замечает Хосок. Чонгук хочет было что-то им ответить, но слова проглатывает, потому что, в самом деле... откуда он знает, что именно этот парень Хосок, а тот - Тэхён?! Они же ему не представились. А Талька не вдавалась в подробности. Но знание этого у Чонгука словно в подкорке головного мозга выжжено. И оно немного пугает как-то. Чонгук решение таких сложных задач оставляет на потом и заходит в дом, оглядываясь заинтересованно. Дом вполне себе обычный. Уютный, как сам хозяин. Или хозяева? Камин, диван, кресла. Много книг, запах сушеных трав и немного совсем - свежей мяты. Чонгуку нравится тут. - Это приятно, - говорит Сокджин и улыбается, прислоняясь спиной к подоконнику. Свет разбивается о его широкие плечи, расходясь волнами, пряча его в тени. - Садись. Чонгук садится, рюкзак на пол роняет и смотрит на колдуна во все глаза. Его сейчас, как ребёнка от красивой сказки, в восторг роняет. Он слышит чужой смешок и совсем не обижается на него, только улыбается робко. - Ладно уж, вопросов, вижу, от тебя не дождаться. Тогда начну я, не против? Чонгук мотает головой. У него сейчас, на самом деле, ни единой связной мысли. Хочется просто раствориться в приятно накатывающих волнах спокойствия, которого не испытывал очень давно. - Когда ты почувствовал себя одиноким? - спрашивает Сокджин. И это как в самую жару летом получить сосулькой по макушке. Чонгук вздрагивает. Кусает губы и всхлипывает вдруг, потому что он никогда не считал себя одиноким, но, кажется, всё же был им. Сокджин смотрит на него с некоторым удивлением, а потом ругается себе под нос и подходит. Садится рядом, обнимает. - Прости. Это стандартный вопрос для тех, кто сюда приходит. Я не хотел сделать тебе больно. - Зачем ты такое спрашиваешь? - интересуется Чонгук, смаргивая слёзы и сам себя мысленно ругая за такую слабость. - Чтобы ты сам смог осознать, насколько всё непоправимо. Хосок и Тэ, например, очень хорошо знали о степени своего одиночества и о том, сколько это длится. Настолько хорошо, что даже не задумались о том, чтобы вернуться. А ты можешь... Чонгук глаза на Сокджина поднимает. - Откуда вернуться? Что это за место? Сокджин вздыхает и рассказывает. Долго, обстоятельно, с демонстрацией магии, в которую не поверить просто не получается. Он рассказывает про параллели, про потерявшегося друга, про то, как работают ловушки, и у Чонгука внутри восторг снова мешается с некоторым страхом - вдруг мир этот не примет его так же легко? А ещё он боится немного потерять связь со своим. Таким сейчас далёким. Но этот страх чуть меньше, чем должен быть, наверное. - Это нормально. - Что? - Нормально, что ты не хочешь терять связь со своим миром. И пока ты не хочешь - не потеряешь. Не переживай об этом. Твое желание остаться тут не изменит того, что ты рождён в другой параллели. Кстати, какая она у вас? Чонгук немного успокаивается, потихонечку укладывает в голове всё услышанное и прочувствованное. Задумывается. - Обычная. Нет магии. Есть много всяких гаджетов. Хорошие фильмы есть, музыка. Иногда кто-то с кем-то воюет, иногда случаются наводнения и цунами. Всего хватает. Сокджин кивает. - Мне нравится ваша параллель. Я слышал о ней. - Чем? - Не знаю. Там как-то всё... больше по-человечески, что ли. Не без своих косяков, не без проблем, но там интересно. Чонгук плечами жмёт. Ему вообще больше тут нравится, на самом деле. Где у мобильника выдаёт совершенное отсутствие связи и Тони Старка на дисплее. Техника работает, доказывая то, что Сокджину это не чуждо, что магия и технологии в его мире сплетены достаточно крепко и одно без другого не существует. Только вот до дома всё равно не дозвониться. И от этого почему-то легко и хорошо. - Ты уставший, - говорит Сокджин. - Куда ехал, когда попал к нам? - Что-то мне подсказывает, что ты наперёд мои ответы знаешь. И причину одиночества тоже. - А ты дерзкий малый, - смеётся колдун. - Знаю. К сожалению, ничего не могу сделать с тем, что читаю твои мысли. А думаешь ты ну очень уж развёрнуто. Чонгук смеётся тихо. Ему нравится Сокджин очень-очень. - Ты странный колдун, - замечает он. - Я другими вас представлял. - Колдун - это просто такое понятное всем название. На самом деле я обычный человек с дополнительным пакетом способностей, которых нет в вашем мире, например. Ну, или не у всех. - Интересно, какая будет у меня. - Время покажет. Она раскроет себя через пару дней. А может быть, раньше. Чонгук кивает и затихает. Всё ещё в чужих объятиях, крепких, но приятных, словно он рядом со старшим братом, которого у него, конечно, никогда не было. Но Чонгуку кажется, что именно такое оно - чувство защищенности. Чувство, что кому-то не всё равно на тебя, пусть этот человек не знает тебя толком. Чонгуку очень нравится сидеть в чужих руках, прикрыв глаза и не думая ни о чём. Просто наслаждаясь такой странной и до глубины души пронимающей близостью. - Это магия, или ты сам по себе такой? - спрашивает Чонгук. Сокджин тихо смеётся, ерошит его волосы. - Это магия, и я сам по себе такой. Ведь она - часть меня, - замечает он. - Спи, Гук-и. Ты слишком эмоционально вымотался. Чонгуку хочется сказать, что это неправда, он же и не испытал особо сильного потрясения. Но глаза закрывались сами собой. И под тихий вкрадчивый голос колдуна так сложно было не сдаться накатывающему сну. Потому он тихонько возится в чужих объятиях и позволяет себе отключиться. - Такой трогательный, не находишь? - Да. А кожа словно фарфор... видел кукол таких? У Тальки, кажется, была похожая. - Ага. Чонгук морщится и глаза открывает. Его голова покоится на чужих коленях. И это совершенно точно не Сокджин. Хотя ощущения отличаются, но всё равно это слишком приятно, чтобы вскакивать с возмущённым воплем. Чонгук смотрит на Хосока, который его волосы пальцами перебирает. - Привет, - хриплым ото сна голосом говорит Чонгук. - Привет, - улыбается тот. - Хорошо, что ты сам проснулся, я уже будить тебя хотел. Джин почти приготовил ужин, а вечером мы хотели прогуляться в Рун. Там сегодня праздник и будет много интересного. - Ты обязательно должен пойти с нами, - Тэхён обнаруживается сидящим у дивана. Он руки сложил на сидении, положил на них голову и смотрел на Хосока и Чонгука так открыто, что стало немного неловко. - А у меня есть выбор? - интересуется осторожно Чонгук, и парни с улыбками отрицательно качают головами. - Так я и думал. Ужин проходит в такой оживлённой атмосфере, что возникает ощущение, будто они так уже много раз собирались. И нет обычного чувства, возникающего с малознакомыми людьми. Чонгук смеётся искренне, отвечает на вопросы честно, не запинается, не подыскивает слова. Он пока не готов разве что спрашивать о том, откуда Тэхён и Хосок, потому что что-то подсказывает ему, что их параллели далеко не радужные, раз они даже не задумались о том, чтобы вернуться. Чонгук ловит себя на том, что засматривается. На каждого по отдельности и на обоих сразу. Виснет и пропускает порой обращённые к нему слова. Вызывает этим полные тепла весёлые взгляды и ни единого укоризненного или недовольного ворчания. Это немного непривычно. Эта непривычка царапает что-то внутри, заставляя вспоминать маму, которая часто обвиняла Чонгука в том, что он витает в облаках. Она не любила, когда её не слушали и не слышали. Чонгук кусает губы коротко, думая о том, почему совсем чужие ему по факту люди способны простить такую мелочь, а мама этого не могла? И даже знание ответа на этот вопрос не мешает ему задаваться им. - Не думай об этом, - просит Сокджин, наклоняясь чуть вперёд и сжимая его руку. - Сегодня чудесный вечер, у нас есть прекрасный повод познакомиться ближе и провести время рядом. Чонгук кивает и улыбается. - И ещё, Гук-и... всё, что с тобой происходит - происходит не просто так. Оно для чего-то нужно. - И зачем, как ты думаешь, я тут? - Возможно, чтобы найти себя и ещё чуточку больше? Чонгук смотрит на колдуна пристально. Он не понимает, знает ли Сокджин больше, чем говорит или просто высказывает неясные собственные ощущения. Чонгук хочет спросить, но не решается. Он где-то слышал, что знать свою судьбу наперёд - опасно. Потому лучше дождаться, когда она сама к тебе постучится. Чонгук ждать умеет. Он улыбается и встречается взглядом с Хосоком, который задумчиво щурится и смотрит так, что внутри всё обрывается, словно у глупой влюблённой школьницы. Чонгук отводит взгляд и краснеет. Наверное, дело в ежевичном вине? Почти наверняка, это оно ударило в голову. Ему сейчас немного неловко. И ещё чуть больше, чем просто хорошо.