Yiruma - Prelude in G Minor.mp3
- Ты что-то сегодня рано, - говорит Юнги, кутаясь в плед. Чонгук вздрагивает от неожиданности. Утро ещё совсем раннее, туманное и непривычно облачное. Полянка перед домом затоплена сумерками, усыпана росой, только вот привычных светлячков на ней уже нет. Странно, обычно в это время они всё ещё светятся наперекор наступающему утру. - Не спится, - вздыхает Чонгук. Юнги мычит что-то понимающе, так и сидит на деревянном полу веранды, вытянув ноги. На коленях у него книга, и в любое другое время Чонгук бы заинтересованно сунул нос в чтиво старшего, но не сегодня. - Прогуляюсь, - говорит он. Юнги угукает и, кажется, вообще засыпает. И чего ему с Чимином не лежится в постели? Чонгук губы прикусывает, напоминая себе, что сам не лучше. Сбегая по ступенькам крыльца, он думает, куда бы ему направиться. Прогулка обещает быть долгой и наполненной размышлениями, так что лучше выбрать маршрут подлиннее. В итоге побеждает противоположное Руну направление. Они вообще редко туда ходят. Будто боятся подсознательно, что дорога, которая привела их когда-то к дому Джина, так же легко станет обратным путём в прежнюю жизнь. Это, конечно, не так. И уйти отсюда можно лишь одним способом. Но не бояться этого не получается. Чонгук бредёт по тропинке медленно, засунув руки в карманы. В лесу сейчас прохладно. И если так и будут набегать эти пушистые горы облаков, воздух прогреется не очень сильно. А он, как назло, не взял с собой никакой кофты. В одной просторной футболке с коротким рукавом немного прохладно. Погода такой бывает редко и только если их главный колдун не в духе. Что у Сокджина случилось? Надо бы узнать по возвращении. Чонгук ёжится. По рукам бегут мурашки, утренний ветерок забирается под ткань футболки, гладит по горячей коже невидимыми ладонями. От этого нестерпимо хочется обратно под одеяло, прижаться к Тэхёну и заснуть ещё на пару часов. Но Чонгук знает, что нормального сна не выйдет. Если бы Хосок не согласился сегодня помочь в Руне и не ушёл ещё затемно... нет, младший его вовсе не обвиняет в отсутствии нормального сна. Только кто ж знал, что без его способностей Чонгука будет одолевать всякое..? Он ведёт плечами. Это вообще не круто. Видения, сны... они накатывают на него, даже если он просто впадает в лёгкую дрёму. Хоть вообще без Хосока глаза не закрывай. И все они странные... немного пугающие, но Чонгук не паникует. Он видит короткие обрывки, и ему не удаётся их сложить в одну картинку. Возможно, это даже не кусочки одной мозаики. Но тогда что? Чонгук пинает камушек, тот с тропинки улетает в густую траву. Ему бы, наверное, не стоило об этом молчать. Но и жаловаться на такое - глупо. Им всем снятся разные сны. И пока это просто сны - он не чувствует какой-то угрозы, - какой смысл тревожить других? Хочется надеяться, что он своим молчанием снова не навлечёт чей-нибудь гнев... Какого-нибудь конкретного Тэхёна... Чонгуку и улыбнуться хочется и вздохнуть горько одновременно. Чувство вины так и не ушло, тонкой вуалью грусти иногда накрывая сознание. Он мог потерять его. Потерять так вот глупо, из-за собственных идиотских мыслей, которыми просто нужно было поделиться. Удивительно всё же, какая любовь непростая штука. Как многому она учит. Какого доверия требует, как не терпит ошибок, иногда даже самых мелких. И как она щедра, как прекрасна, когда ты не забываешь, что отдавать нужно в той же мере, что берёшь. Иногда пугающее «а потерял бы я их обоих, если бы Тэхён не простил?» накатывает так внезапно, что Чонгуку страшно задохнуться. Уже пять месяцев, как они вернулись в Аайн, но ему кажется, что это было лишь вчера. Поначалу снились кошмары. Хосок вытеснял их своими объятиями. Своим голосом, поцелуями нежными, от которых Чонгук трепетал так, словно впервые оказался близко. Поразительно... между ними было столько всего... но самая трогательная и невинная ласка, самая нежная и хрупкая близость воспринималась теперь гораздо острее, чем когда он был между ними двумя в их постели. Чонгук невольно краснеет и фыркает на самого себя недовольно. Вышел пройтись, подумать о видениях, а мысли завели его совсем не туда. Парень досадливо морщится, мотает головой, отгоняя ненужные и такие соблазнительные образы. Но не сдерживается, улыбается и кончиками пальцев касается основания шеи - там ярким пятнышком багровел свежий засос. Хосок или Тэхён - это не так важно. Чонгук знает, что принадлежит им в равной степени. Как и они знают это. Чонгук прикрывает глаза, говорит себе успокоиться и втягивает свежий лесной воздух полной грудью. Он замирает ненадолго на тропинке, чтобы оглядеться. Мог бы поклясться, что уже когда-то был в этой части леса... когда-то очень давно... - Ого, - удивлённо тянет, замечая между деревьев то, о чём и забыть уже успел. Автобус. Тот самый, на котором он когда-то приехал в мир Сокджина. Звучит-то как... словно Аайн - какой-нибудь район Сеула. Чонгук уверенно сходит с тропинки. Штаны тут же намокают от росы и липнут к ногам, но интерес сильнее чувства комфорта. Автобус всё такой же. Поросший травой, цветами и вьюнком. Внутри пыльно. Обивка на сиденьях выцвела от постоянного солнца, а руль оказался весь увит диким виноградом, неизвестно как оказавшемся тут. В лесу Чонгук не встречал его ни разу. Парень проходит до самого заднего сидения, улыбается воспоминанию. Тот день расцветает в памяти, словно кто-то решил раскрасить старое чёрно-белое фото. Он помнит, как не хотел ехать, каким сильным было желание пропасть для всех, чтобы никто не трогал, не поучал, не заставлял жить так, как ему не хочется. Чонгук вздыхает, оглаживает пальцами спинку сидения и грустно улыбается. Мечтам свойственно сбываться. Но, как оказалось, не всегда их исполнение гарантирует спокойствие. Как только получаешь желаемое, появляется что-то ещё, что тревожит тебя. И это, конечно же, нормально... Чонгук возвращается на тропу, с которой сошёл, минут через двадцать. Идёт дальше, наслаждаясь далёким щебетом птиц, шуршанием листвы и запахом влажной земли. Тропинка бежит вперёд, пейзаж вокруг почти не меняется, но парень точно знает, что тут он уже никогда не был. Через минут тридцать неспешной прогулки лес становится смешанным. К запахам соцветий и мяты добавляется хвоя. Чонгук запрокидывает голову, смотря на взмывающие вверх огромные ели, туи и сосны. Кажется отсюда, что они щекочут своими макушками облака. Небо видно теперь рваными кусочками и вокруг будто снова раннее утро, когда ещё дневной свет робко пробивается из-за кромки горизонта. Чонгуку тут нравится. Он обещает себе ходить сюда чаще. И неплохо было бы показать эту часть леса остальным. Чимин, думается ему, особенно порадуется. Чимин. Размытые воспоминания вспыхивают перед глазами. Его странные сны, где Чимин, связанный по рукам и ногам, с завязанными глазами. Незнакомый мир с низким небом и развалинами городов. Будто покинутый, оставленный своими жителями. Чонгук ведёт плечами. Ему становится неуютно и почему-то очень тоскливо вдруг. Он помнит, что видел Чимина в том мире. И тот был совсем другим. Злой прищур глаз, кривая ухмылка... так не похожа на ту мягкую и светлую улыбку их Чимина. Будто это и не он вовсе. Кто-то чужой... Тот Чимин, который был с Юнги в его мире? Что он делал тогда в видениях Чонгука? Непонятно... Ничего не понятно. Хочется найти способ проветрить собственные мысли. Нормально выспаться - тоже. Чонгука утомила невозможность спать без Хосока. Он чувствует себя так, словно у него садится батарея, а зарядить его может только любимый. Парень невольно улыбается и про себя смакует это слово. Оно так приятно звучит. Теплом внутри где-то оседает и сердце заставляет чаще биться. Можно было бы, конечно, всё честно рассказать. Старший бы тогда его сгрёб в объятиях и пролежал так столько, сколько бы потребовалось. Но Чонгуку это кажется конечной степенью эгоизма. Ведь он спит не по два часа. А выматывает не столько отсутствие сна, скоро приходящие сновидения, когда Хосока рядом нет. Они будто обнуляют всё то время, что он спал спокойно. В лесу теперь почти тихо. Хрустит еловый опад под ногами, да где-то в вышине меж стволов гудит ветер. Потому тихий плеск воды Чонгук слышит даже без своих способностей. Он идёт на него, сворачивая с широкой тропинки на более узкую. В нос через несколько минут ударяет запах озёрной воды, и от этого мурашками пробирает вдоль позвоночника. Лесное озеро, на берегу которого он оказывается, тонет в тумане. Противоположный берег почти не видно, лишь тёмными силуэтами вырисовываются кроны да какой-то домик на самом берегу. По водной глади ветер гоняет рябь. Деревья обступили это место высокой плотной стеной, будто стараясь укрыть озеро от остального мира. Чонгук замирает, поражённый красотой этого места. Он осматривается внимательно, потом пытается углядеть с помощью магии, что там - на том берегу. Но кроме того же смешанного леса, тихого и сумрачного, не видит ничего. Привыкший, что в мире Джина ничто не бывает просто так, Чонгук продолжает осматриваться уже вокруг. Но единственной загадкой становится только небольшая деревянная пристань шагах в десяти от него. Зачем она здесь? Вряд ли по этому озеру кто-то плавает на лодках. Чонгук уверен, что самое ближайшее жильё - их дом. Он подходит ближе, но замирает, так и не ступив на плотно сколоченные доски. Неясная тревога мешает сделать ещё один шаг вперёд. Чонгук злится на себя, сжимает кулаки. Сколько же можно сомневаться? Откуда берутся эти непонятные страхи, неясные, под шумок портящие всё на свете. Зарождающиеся в глубине души, подтачивающие сомнениями, как вода обтачивает камни. Все эти страхи похожи на это чувство, не дающее ему сделать всего-то один шаг. Он толкает себя вперёд с силой. Ощущение, что даже воздух стал плотнее вокруг. Он немного пружинил, пытаясь вытолкнуть его, мешал дышать, но Чонгук упрямо прикусил губу и рванулся изо всей силы, едва не падая на ровном месте. Его словно выпустили из крепких объятий. Дышать стало легче, и парень открыл глаза. Для того, чтобы увидеть перед собой Чимина. - Что ты тут... Он хочет закончить вопрос, но не может, потому что понимает - Чимин лежит на водной глади. Связанный, но глаза его свободны от повязки. Он лежит к Чонгуку боком, смотрит испуганно и хотелось бы знать куда. Водная гладь становится сценой для его видений. Они такие реальные, уже не размытые. Чонгук идёт к самому краю и, когда замирает, видит, как воздух напротив лежащего Чимина дрожит. Обретает объём, силуэт, цвет... Второй Чимин. Он смотрит на лежащего с той самой ухмылкой, делает шаг ближе. У Чонгука на рефлексах - кинуться вперёд и защитить, но не пускает. Невидимый барьер, куда прочнее того, что был сначала, держит. Заставляет быть безучастным зрителем. К счастью, видение сменяется другим: незнакомая молодая женщина стоит у ворот... Академии? Чонгук готов поклясться, что это она. Женщина улыбается и вдруг тянет руки вперёд. Обнимает будто воздух, но в её объятиях вдруг... - Сихтэ, - выдыхает Чонгук. У него щиплет глаза. Видение снова исчезает на короткое время. И после он видит Тэхёна. Тэхёна, который едет в автобусе... что? Это определённо Сеул. Его Сеул. Из которого он уехал когда-то... Чонгук хочет зажмуриться, но не может. Тэхён сидит на том же месте - в самом конце салона. У него наушники большие на голове, на коленях - рюкзак. И Чонгук знает, что это - его Тэхён. И ещё знает, что Тэхён его не помнит. Картинка выхватывает коротко улицы города за окном автобуса, знакомые вывески, будто только вчера он последний раз их видел. А в горле застревает крик. Громкий и отчаянный. У него в голове звучит чьим-то незнакомым ледяным голосом «потерял». Чонгук мотает головой, зажимает уши. Но снова «потерял». И опять «ты потерял его». Чонгук задыхается, падает на колени, закрывается руками и кричит, срывая голос. Но не слышит сам себя. Когда немного отпускает, когда дрожь перестаёт бить всё тело - проходит, наверное, минут пятнадцать, но ощущение, что целая вечность. Чонгук поднимает голову. Вокруг тихо. Озеро, пустынный берег за спиной, туман, который, кажется, стал плотнее. Чонгуку страшно. Что ещё подбросят ему эти непонятные видения? Туман сгущается. Накатывает вперёд, создавая стену. Чонгук смотрит заворожено. Он видит Аайн. Его города, поля, леса и горы... Картинки меняются так быстро, что захватывает дух. Последними в череде оказываются Рун, утонувший в зелени и закатном свете солнца, и их дом... а после Чонгук видит Аайн извне. Красивая сфера, повисшая в темноте меж миров. У неё оболочка цвета чистого голубого неба, смешанного с жемчужными перьевыми облаками. Чонгук поднимается на ноги, смотрит во все глаза. У него сердце в груди грохочет так, что больно становится и слёзы выступают невольно. Он тянется немного вперёд, рассматривая видение. Ему так хочется протянуть к нему руки, взять эту сферу бережно-бережно и спрятать куда-нибудь, где её никто не найдёт. Чонгук, пусть и понимая, что это тщетно, почти поднимает руки, как вдруг видение идёт рябью, словно вода в озере. А потом сфера разлетается искрящимися осколками, осыпаясь и оставляя лишь чёрную пустоту междумирья. Чонгук отшатывается и чувствует, как у него на долгие мгновения перестаёт биться сердце. Он зажимает ладонью рот, разворачивается резко и бежит к берегу. Лишь бы скорее убраться с этой проклятой пристани. Чонгук готов снова прорываться с боем, но ему ничто не мешает на этот раз. Только вот Тэхёна, выскочившего на берег, парень не замечает и врезается в него на всём ходу. - Гуки! - вскрикивает тот, ловя в свои объятия. Они едва не летят на землю, но чудом умудряются сохранить равновесие. - Тэ?! Что ты тут делаешь? - голос у Чонгука дрожит и срывается. Но за Тэхёна он цепляется так отчаянно, что тот начинает успокаивающе гладить его щеки, шею и плечи. - Тише, тише, мой хороший, - шепчет тихо, притягивая его ближе, и лбом ко лбу младшего прижимается. - Я проснулся, когда ты ушёл. И решил пойти за тобой. Что происходит, Гуки? Ты снова что-то скрываешь. Снова молчишь и переживаешь всё в одиночку. Что с тобой случилось тут? - Я... я.... - Чонгук всё ещё пытается дышать нормально и не поддаться панике. Это получается, потому что Тэхён не хуже Хосока умеет навести в его мыслях порядок одним своим присутствием. - Я не думал, что это важно. Правда. Мне снились дурацкие сны, я даже не понимал... но теперь мне кажется, что это вовсе не глупости. Тэхён жмётся к нему ближе. - Расскажи, - просит. Чонгук рассказывает. Как кошмары о том, что он может потерять Хосока и Тэхёна, стали чем-то новым. Как Хосок спасал, но без него - совсем невозможно. О самих видениях, теперь вселяющих какой-то животный ужас. О том, что озеро это проклятое какое-то, сведёт любого с ума в два счёта. - Я видел Аайн... его гибель, - последнее, что говорит в своей скомканной исповеди Чонгук. Тэхён вздрагивает, но страх, вспыхнувший в его глазах, тут же пропадает. - Мы же знаем, что уничтожить наш мир не так просто, правда? - Да, но... - Гуки, а вдруг эти видения - лишь последствия твоей недавно проснувшейся эмпатии? - Я думал об этом, но... Что тогда значит второй Чимин, что из мира Юнги-хёна? Что значит та незнакомая женщина, которую обнимала Сихтэ? Откуда это? Я понимаю, что гибель Аайна и то видение с тобой... это могло быть моим подсознанием. Моими страхами, которые мне сунули под нос. Но... что если нет, Тэхён? Тэ вздыхает и обнимает его крепко. Носом утыкается в шею. - Я не знаю. Но тебе лучше поделиться этим с Сокджином. Думаю, он должен знать. Чонгук гладит его по спине, губами прижимается к волосам. Его отпускает окончательно. Пережитое кажется не таким пугающим. - Прости, что тебе пришлось из-за меня тащится в такую даль, - бормочет он тихо. - Брось. Я за тобой на край света пойду, что мне уж какой-то там лес, - расслабленно отвечает Тэхён. - Мы давно не были вдвоём. Мне это нужно... и, как оказалось, я тоже нужен тебе. - Как всегда, - улыбается Чонгук. - Я рад, что ты пришёл. Тэхён мурчит довольно и касается губами его шеи. А Чонгуку кажется немного глупым, что они так и стоят на берегу. Ему очень хочется этой ласки, но это место кажется самым неудачным выбором для романтическим моментов. - Согласен, - хихикает Тэ. - Давай убираться отсюда. Хочу в привычный наш лес и поваляться с тобой на травке. Чонгук кивает и тянет его за руку прочь от этого загадочного лесного озера. *Relaxing Piano - Toki ni wa Mukashi no Hanashi wo.mp3
Они идут в сторону дома, держась за руки, словно школьники. Чонгуку тепло от этого и очень хорошо. От улыбки уже немного щёки побаливают, но перестать улыбаться не выходит. Тэхён рядом болтает о прочитанных книгах, о Тальке, которая недавно призналась ему по секрету, что ей нравится мальчик. Она умоляла не рассказывать об этом Сокджину или Намджуну. А Чонгук удивлялся, почему Талька - дочь местного кузнеца, - боится Джуна и Джина больше, чем своего отца. - Он ведь ей никто по сути, - вздохнул Тэ. - Джин как-то рассказал, когда я ему снадобья делать помогал, что он специально её от себя отдалить попытался. Она же защитница Аайна. И если вдруг что... она не должна быть подле него. - Но она и так всегда рядом, - возразил Чонгук. - Это потому что мы пришли. Не забывай, для Сокджина мы были незапланированным моментом. Он и думать не мог... что всё сложится вот так. - Хотел спокойной жизни в своём мире с Намджуном, но где-то что-то пошло не так, - хмыкнул Чонгук. Тэхён рассмеялся, переплетая их пальцы и сжимая крепче чужую руку. - Где мы и где спокойствие, в самом деле, - заметил он с озорством. - Подожди... кажется, она была тут... - Кто? - Речка. Идём. - Как-то с меня сегодня водоёмов достаточно. - Не бузи. Тебя что, Юнги покусал? - Тэхён тащит его настойчиво в сторону от тропинки. День так и не распогодился, но было тепло, пусть и облачно. К речке, о которой говорил Тэхён, пришлось пробираться сквозь кусты диких роз, с которых ярким вихрем вспорхнули бабочки, потревоженные внезапным вторжением. Снова запахло водой и немного тиной. Речка была маленькая, узкая - шагов двадцать, - и мелкая. Течение у неё было слабое. И оставалось только гадать, где был её исток, а где устье. - Как ты нашёл её вообще? - Чонгук послушно опустился на траву рядом с Тэхёном. - Ещё до того, как ты пришёл. Гулял как-то один. По глупости пошёл не тропой, а так прямо, через заросли... ну и набрёл. Практиковался потом тут много раз. И один и с Сок-и. А потом как-то забылось... появился ты, ребята... - Тэхён прижался к боку Чонгука. - Давно не приходил сюда. - Здесь хорошо, - младший проводит рукой по траве, в которой запутались голубые и белые цветы. Стебли у них были достаточно длинные, потому Чонгук начал их срывать. - Что удумал? - Венок хочу сплести. Тэхён идею поддержал и даже помог нарвать достаточное количество цветов, сложив их на ноги Чонгука. - Откуда ты умеешь? - заинтересованно спросил старший, смотря, как ловко тот сплетает стебельки, добавляя всё новые цветы. - В детстве ещё научила мамина сестра. Я часто гостил у них в загородном доме летом, - Чонгук улыбнулся. - Пожалуй, самые лучшие мои дни были там... - Это грустно, правда, Гуки? - Что? - Что о родных мирах нам особенно и вспомнить нечего, - Тэхён подтянул к себе колени и обнял их, рассматривая вялотекущую воду. - Грустно, - кивнул младший. - Ещё обиднее то, что всё хорошее, что в голову приходит - не касается практически родных людей. Хотя, если подумать, ведь по их милости мы и оказались в таком положении... когда быть не хотелось. - Ты хоть немного тоскуешь? - Нет. Тэхён взгляд на него переводит, наблюдая сначала за спокойным выражением лица, потом за тем, как Чонгук плетёт венок. Они так и сидели в тишине некоторое время. Каждый думал о своём. Чонгук, например, пытался вспомнить, что напомнило ему то озеро. В голове вертелась мысль, которую никак не удавалось поймать за хвост. - Готово... иди сюда. Тэхён снова повернулся к нему, и на его голову тот час же лёг пушистый венок. - Вот... теперь ты прямо лесная дриада, - Чонгук улыбнулся. - Тогда ты моё дерево? - Как завуалировано меня сейчас назвали бревном... Тэхён рассмеялся и потянулся к нему, обнимая, а потом и вовсе забираясь на колени. - Нет, любимый, бревном тебя называть грешно, - шепнул он, смотря в глаза младшего. Чонгук смущённо фыркнул. Обнял за талию, притягивая ближе к себе, и носом во впадинку у горла ткнулся. А потом аккуратно поцеловал, отмечая довольно, как задрожал Тэхён. - Тэ... - Ммм? - Я, кажется, только что вспомнил... то озеро - одно из мест, которые называют «шкатулки». Старший немного отстранился, обнимая его за плечи, и удивлённо выгнул бровь. - «Шкатулки»... это те самые места, где очень много силы и опытные маги могут пополнять там резерв за считанные секунды? - Именно. - Удивительно, что Сокджин про неё нам не рассказывал. В смысле, понятно, что маги мы так себе. У нас есть способности, но вряд ли когда-то мы будем полностью истощены... но всё равно... обычно он рассказывает о чём-то подобном довольно охотно. - Может быть, сам не знал об этом озере? - жмёт плечами Чонгук. - Сколько таких «шкатулок» по всему Аайну, попробуй все запомнить. - Но она так близко. Не мог Джин не знать. Впрочем, наверняка, решил, что нам оно без надобности, а при случае и сами бы нашли... - Вот и подвернулся случай, ага, - вздохнул Чонгук, невольно вздрагивая от воспоминаний. - Жуть какая. У меня, видимо, случилось перенасыщение. Или магия там дикая... - Накинулась на моего мальчика, - Тэхён взглядом потеплел, прильнул обратно, ладонью проводя по затылку младшего. - Злая стерва... Чонгук ладонями скользнул по спине чужой, оглаживая от поясницы до лопаток, и улыбнулся, выдыхая: - Да. Пожалей меня скорее, Тэ. Тэхён рассмеялся тихо, ладонями обхватывая его лицо, прижался нежным поцелуем к родинке под нижней губой. Лизнул самым кончиком языка. - Перестань винить себя в том, что было, Гуки... - просит шёпотом в самые губы. - Я был чертовски зол тогда, но сейчас понимаю, что никогда бы у меня не хватило сил отказаться от тебя, дурака такого. Я всегда рядом. Был, есть и буду. Пожалуйста... - Наверное, простить самого себя сложнее, чем кого-то... - Чонгук прикрывает глаза. - Но я буду стараться. - Вот и умница. Чонгук ответить не успевает. Тэхён целует его мягко, настойчиво и долго-долго. До сладких мурашек и сбившегося напрочь пульса. Они так и сидят - младший на траве, а Тэхён на его ногах. И поцелуи их прерываются только для нового вдоха; лишь для того, чтобы можно было взглянуть сквозь спутанные ресницы на припухшие губы и рассыпавшиеся по переносице веснушки от постоянно сияющего солнца. * Домой они возвращаются после обеда, и Чонгук тут же идёт искать Джина. Находит его сразу - в гостиной, попивающим прохладный лимонад и читающим какую-то книгу. - Джин... - Гуки? Вернулись наконец. Долго же вы гуляли, - колдун отрывается от чтения и улыбается, поднимая на него взгляд. Спросить нужно многое, думает Чонгук. Особенно про погоду. Рассказать тоже нужно немало. Но в первую очередь ему важно знать другое. - Джин, ответь мне. В каком случае ты уничтожил бы Аайн? Тэхён замирает за спиной, и его волнение чувствуется так же остро, как своё собственное. Сокджин смотрит в ответ пристально, словно вчитывается в чужие мысли. Он хмурится сначала, но через несколько мгновений его взгляд светлеет, колдун улыбается уголками губ. - Только если бы никого из вас у меня не осталось. - Не дождёшься, - тут же радостно сообщает ему Тэхён и рушится в кресло. Чонгука отпускает тревога окончательно, и он усаживается прямо на колени Тэ, слушая его возмущённые вопли. Теперь можно говорить долгие разговоры и разбираться с его видениями. Лучше Джина всё равно в этом никто не поможет.