***
Именно из-за Барни Уилл начал сомневаться в том, что он делает с Ганнибалом. Мужчина, обычно работающий в дневную смену, замещал другого санитара, взявшего больничный. Первые несколько часов с Барни прошли в неловкой тишине, наводя на высокопарные мысли о мирских делах, пока, наконец, он не сказал то, что его действительно интересовало. — Я не хочу совать нос в твои проблемы, — сказал он, поймав взгляд Уилла, говорящий о том, что он именно это сейчас и делает. Уилл наклонил голову, чтобы скрыть раздраженное смущение. — Но я должен убедиться, что ты понимаешь, во что ввязываешься с Ганнибалом. Лицо Уилла загорелось, несмотря на то, что Барни не имел в виду ничего пошлого. Он чувствовал себя непослушным ребенком, пойманным с печеньем в руке перед ужином. — Что ты имеешь в виду? Они были в комнате наблюдений, Барни сидел перед мониторами, а Уилл проводил опись удерживающих устройств и оружия. Барни смотрел на экраны так, будто там шел интересный документальный фильм, от которого было невозможно оторвать взгляд. — Твои… разговоры с ним. — Тебе об этом доктор Чилтон рассказал? — Он просто сказал приглядывать за этой ситуацией, ничего более. Уилл вновь склонил голову. — Я знаю, что делаю. Это ничего не значит. Последовала короткая пауза. — Я не сомневаюсь в твоей искренности, Уилл. Только в намерениях Ганнибала. Его слова могут казаться невинными, как слова любого другого человека. Но Ганнибал их использует для собственной цели, и в большинстве своем это ничего хорошего для другого человека не предвещает. — Знаю, — сказал Уилл, почувствовав, что раздражение из-за предупреждения возросло. Ему слишком часто читали лекции. — Я сохраняю дистанцию, тебе не стоит обо мне волноваться. Барни пожал своими большими плечами. — Я всегда буду волноваться о том, что связано с доктором Лектером. Я не хочу, чтобы это тебе навредило, Уилл. Ты мне нравишься, а доктор Лектер не самый хороший человек. Уилл состроил гримасу за спиной Барни. — Думаю, именно поэтому он здесь и больше не является психиатром. Я имею в виду, что могу ошибаться. Барни развернулся и так пристально посмотрел на Уилла, что тому пришлось отвернуться. — До тех пор, пока ты об этом помнишь. Это место может сыграть злую шутку. Уилл не собирался признавать это вслух, но он бы согласился. Когда он только начал работать здесь, сама идея о том, чтобы завести обычную беседу с серийным убийцей через решетку, заставила бы его вновь задуматься о своем психическом здоровье. Он будто перестал различать хорошее и плохое, игнорируя причины, по которым здесь находятся заключенные. Что я делаю? Должно быть, что-то отразилось на лице Уилла, из-за чего выражение лица Барни смягчилось. — Уверен, что ты уже устал это выслушивать, но, пожалуйста, будь осторожен с ним, Уилл. Кажется, он к тебе привязался, и я никогда не поверю, что с хорошими намерениями. Его предупреждение не должно было вызвать волнение в теле Уилла. Его пальцы замешкались на перцовом баллончике, сосредоточенность пропала, но затем он все же заставил себя продолжить работу. Он не хотел думать о причинах этого волнения. Они исходили из темного места глубоко внутри Уилла, куда он не хотел надолго заглядывать. — Нет, — мягко сказал Уилл, опустив глаза. — У него не может быть хороших намерений.Часть 4
24 июля 2018 г. в 14:42
Последующие недели на работе прошли примерно так:
— Все еще пользуетесь этим ужасным лосьоном после бритья, — задумчиво сказал Ганнибал, деликатно поморщившись.
Ну и сука.
— Не понимаю, чем вас оскорбляет мой лосьон, доктор Лектер…
— Он оскорбляет мое обоняние всеми возможными способами, — последовал гениальный ответ.
— …но вам придется с ним смириться, — спокойно закончил Уилл, снабжая предписанными препаратами заключенного рядом с камерой Ганнибала, затем забрав обратно чашку с водой, когда бледно-желтые таблетки проглотили с вялым ворчанием.
Ганнибал задумчиво хмыкнул.
— Вам следует попробовать нечто менее удушающее, с большим количеством натуральных продуктов в составе, меньше химикатов. Нечто, шепчущее о лесной тропе, теряющейся среди деревьев.
Уилл безучастно посмотрел на Ганнибала.
— Вы мой личный консультант по запахам?
Прежде чем Ганнибал смог ответить, сосед Лектера сказал.
— Мне нравится ваш лосьон после бритья, мистер Грэм, сэр.
— Спасибо, Кеннет, — сказал Уилл. — Я рад, что хоть кому-то он нравится.
— Я не был бы этому так рад, — сказал Ганнибал, отойдя от решетки, чтобы лечь на кровать. — Кеннету нравится запах собственной мочи. Уже не звучит как одобрение, не так ли?
Уилл поморщился.
— По крайней мере, он не ест людей, — раздраженно сказал он, прежде чем торопливо отступить от мягкого смеха Ганнибала.
В городе был причудливый магазин одежды для джентльменов, мимо которого каждый раз проходил Уилл, когда шел за продуктами в местный супермаркет. Он никогда особо о нем не думал, пока они не стали рекламировать средства для ухода за кожей.
Он не собирался заходить, одежда там была слишком хороша на его вкус (и банковский счет), обычно он ходил в выцветших джинсах и удобной клетчатой рубашке. Уилл не соответствовал этому месту, но его чем-то заинтересовали различные бутылочки с причудливыми названиями, и он все же зашел в магазин. Пятнадцать минут спустя он вышел с лосьоном для бритья и увлажняющим кремом, у которого был «дубовый» аромат, как поклялся менеджер.
Ему не хватало уверенности его использовать, зная, что Ганнибал несомненно это прокомментирует. Он будет доволен тем, что у него достаточно влияния, чтобы поменять привычки Уилла, который так редко их меняет. Уилл не хотел найти это понимание в глазах Ганнибала, когда тот учует новый аромат.
Лосьон после бритья остался томиться у задней стенки ящика для носков.
Когда средства ухода за кожей не были темой разговора, то были привычки в еде. У Ганнибала, казалось, была навязчивая идея по поводу того, достаточное ли количество питательных веществ употребляет Уилл, чтобы работать максимально эффективно. Уилл не был уверен, что думать, когда каннибал давал ему советы по поводу рациона. Это было бы забавно, если бы не было так жутко.
— Каким только образом мы вновь пришли к этому разговору? — спросил совершенно озадаченный Уилл.
Ганнибал только улыбнулся.
— До того как я был заключен в тюрьму, я думал о том, чем наполняю свое тело. Все необходимое для него я обеспечивал хорошими блюдами домашнего приготовления из свежих ингредиентов.
— Человеческая печень относится к отдельной группе продуктов питания, или вы считаете ее протеином? Не могу не задаться этим вопросом.
Ганнибал со всей серьезностью воспринял ворчливую насмешку Уилла.
— В некоторых культурах считалось, что потребление человеческой плоти является переходом во взрослую жизнь или становлением воина племени. Они поглощали мозг или сердце врага, чтобы обрести его силу и знания.
— Так вы этим занимались? — спросил Уилл, невольно втянувшись в разговор. Он заинтересовался, несмотря на все принятые усилия, чтобы остаться равнодушным. Что заставляет человека съесть другого человека, когда это не было обусловлено выживанием? — Поглощением силы и знаний ваших жертв?
Глаза Ганнибала казались бездонными из-за плохого освещения, практически черными.
— Я бы не оценил их так высоко, Уилл. У меня не было желания что-то от них получить. Они просто послужили целью украсить мою тарелку и наполнить меня.
— Вы их не уважали?
— Нет, когда они не уважали меня.
Уилл хотел было его подколоть по поводу выходящего за рамки наказания за грубость, но остановился прежде, чем у него вырвались эти слова. Ганнибала не оскорбляла неразговорчивость Уилла, его интерес, казалось, граничил с восторгом, но всегда был шанс, что этот интерес исчезнет в мгновение ока, и его заменит гнев.
Уилл прокашлялся, прежде чем сказать.
— Возможно, отчасти, Ганнибал, но я уверен, что это не вся причина.
Взгляд Ганнибала на секунду метнулся к камере.
— Я должен оставить небольшую тайну, или вы заскучаете и найдете другого заключенного, который будет вас развлекать.
Значит, он не хотел, чтобы доктор Чилтон знал больше, чем нужно. Ганнибал, казалось, испытывал огромное удовольствие, заставляя другого психиатра танцевать на невидимом канате, прежде чем тот его обрежет.
Ганнибал вернулся к их изначальной теме рациона.
— Конечно же, мои условия здесь совершенно отличаются. Еда, которую здесь подают, не что иное как сырой картон. Не могу представить, что может послужить оправданием за эту еду, — сказал Ганнибал с намеком на обвинение.
— За поглощение картона?
— За отсутствие заботы о себе.
Уилл закатил глаза.
— Нет ничего такого в еде для разогрева в микроволновке. Она более чем съедобная.
Он сказал это для эффекта и не разочаровался в реакции мужчины. Лицо Ганнибала скривилось в обиженной гримасе, которой Уилл наслаждался.
— Кроме того, не знаю, почему вы думаете, что я о себе не забочусь. У меня все прекрасно, спасибо.
Ганнибал облокотился на решетку, просунув руки между прутьями. Это привлекло внимание Уилла к его грудным мышцам под загорелой кожей его предплечий. Поза была не угрожающая, он не пытался дотянуться до Уилла, но Уилл все же на всякий случай сделал шаг назад.
— Я могу судить по бледности вашей кожи, черным кругам под глазами. Вы тоже едите сырой картон, который делают ваши микроволновки.
— Вы и ваша дедукция, — проворчал Уилл. — Вы уверены, что ваше настоящее имя не Шерлок Холмс?
— Я не англичанин, — ответил Ганнибал. — Вы не готовите для себя должным образом?
Уилл покачал головой.
— Нет времени. В микроволновке легко готовить, не требуются особые усилия.
— Едой нужно наслаждаться, смаковать ее вкус. Она не должна быть просто пригодной.
— Не могу поверить, что вы на самом деле читаете мне лекцию о преимуществах домашней готовки, — недоверчиво сказал Уилл. — Вот она моя жизнь сейчас, удивительно.
— Если у вас недостаточно опыта в приготовлении пищи, я могу предложить несколько рецептов, которые довольно легко готовить и в которых будет достаточно питательных веществ.
— Я не ем людей, Ганнибал. Мне все равно, насколько вкусными вы их считаете.
— В них не будет людей, уверяю. Могу их даже записать.
Так Уилл обзавелся несколькими листками с рецептами, написанными аккуратным почерком Ганнибала, которые состояли из «Яичница-болтунья» на завтрак, «Куриный бульон» на обед и голень ягненка с красной смородиной и розмарином на ужин. Какая-то часть Уилла ожидала, что они будут слишком изысканными с редкими ингредиентами, но они оказались легкими, выбранными с учетом неопытности Уилла. Ганнибал написал инструкции таким образом, что даже новичок вроде Уилла сможет с легкостью их понять. У него потекли слюни от списка ингредиентов, и он начал серьезно размышлять над идеей попробовать их.
Без человеческого мяса, конечно же.
Это противоречило правилу Института о принятии чего-либо от заключенного, но даже если Чилтон это видел, то он не вызвал Уилла к себе в кабинет, чтобы сделать по этому поводу выговор.
Несмотря на то, что их взаимодействия были вполне приятными, в Ганнибале было что-то, что никогда не позволяло Уиллу забывать о том, что он серийный убийца. Под элегантной внешностью и европейскими манерами, которыми прикрывался Ганнибал, был хищник, готовый вырваться наружу. Из-за этого в воздухе между ними витало предвкушение.
Я вижу тебя, — сказал хищник. — Я знаю тебя. Волк, спрятавшийся в глуши в тени деревьев, его жертве видны лишь поблескивающие глаза.
Уиллу следовало выбираться, он теперь называл себя жертвой в чрезмерно пресытившейся манере. Ганнибал был бы в восторге, если б узнал. Возможно, Балтиморская клиника действительно в него проникла, в конце концов сделав его немного сумасшедшим.