57 экспедиция за стену...

Леви ушам своим не поверил. Звук топота копыт радовал слух. С лошадью дело пойдёт куда быстрее, и к завтрашнему утру они с Элисон будут у ворот Троста. Разумеется, ворота запечатаны, но и нет смысла их открывать. Остаётся надеяться, что если удастся добраться до Стены Роза, то члены Гарнизона поднимут их на Стену. Быстро потрепав Элисон за плечи, капитан проговаривал: — Проснись, проснись! — Девушка недовольно простонала и устало открыла веки. Сорока минут явно недостаточно, чтобы выспаться. Подняв голову, что ужасно гудела, шатенка вопросительно посмотрела на Леви. — Что случилось? Титаны? — сонно осведомилась девушка. — Лошадь. Мне кажется, я слышал, как пробегала лошадь, — энергия прильнула к Элисон с новой силой, она радостно улыбнулась, напрочь забыв о том, что пару секунд назад её разбудили, — пойди проверь. Девушка кивнула и, быстро поднимаясь с пола, едва не падая, рывком бросилась к выходу. Скакун. Если она поймает скакуна, уйти от титанов будет проще, по крайней мере, не придётся тащить капитана на себе. Элисон осторожно вышла, прикрыв за собой дверь, и прижалась к стене, осматриваясь по сторонам. Действительно, здесь пробежала лошадь. Об этом твердили следы от подков, которые сразу заметила девушка. Но самого животного она не наблюдала. Оттолкнувшись от стенки, шатенка набралась смелости походить и поискать это призрачное спасение. По крайней мере в пределах деревушки. С каждым шагом энтузиазм испарялся. Ветер своим холодом заставлял ёжиться, а скрипящие под его силой деревяшки вызывали волнение и страх. Внутри всё скрутилось, и каждое движение вновь казалось слишком тяжелым. Пройдя до половины деревни, Элисон так и не нашла лошадь. Это уже смахивало на чью-то злую шутку или больную фантазию собственного мозга. Обреченно вздохнув, шатенка устало пошаркала обратно к Леви. Открывая дверь двумя руками, потому что силы опять сошли на нет, девушка увидела, как Аккерман пытался встать, опираясь на деревянный стул. — Тебе лучше сидеть, — обращаясь к спутнику, начала та. Брюнет дёрнулся от неожиданного обращения, но устоял на своих двух. Однако долго стоять на ногах Леви не смог. Боль дала о себе знать, прожигая то самоё место. Сдавленно вдохнув, мужчина попытался уже самостоятельно сесть, но почувствовал руки на своей пояснице. Элисон плавно подхватила спутника под локоть и, потянув на себя, помогла ему сесть. — Нашла лошадь? — в голосе мужчины была надежда, хотя он старался это тщательно скрыть. Девушка отрицательно помахала головой. — Плохо искала, значит, — злобно отрезал Леви и тут же пожалел о сказанном. Требовать больше, чем Элисон может сделать, было эгоистично. К сожалению, разумные мысли приходили в голову только после того, как уже сказал глупость. Шатенка съехала вниз по стенке и уже вновь сидела рядом с капитаном. Да, его слова были обидны. Она и так делает, что может. Тащит его, стиснув зубы, перевязывает его рану, почти не спит. Ещё чуть-чуть, и она точно сойдёт с ума, не иначе. Мозг, отравленный безысходностью, уже начинал выдавать мысли, что лучше бы их настиг титан и это всё закончилось. Зря она решила поиграть в героя. Это не её. Спасать жизни, рубить титанов, предложить своё сердце королю? Нет. Её удел — мелкое воровство и попытки выжить в этом суровом мире. Девушка устало закрыла глаза и, преодолевая страх, позволила себе заснуть. С неё хватит, если они умрут, значит, так и должно было быть. Леви тяжело выдохнул. Его взгляд был зациклен на одной точке. Размышлять о том, смогут ли они добраться живыми, было уже бесполезно. Настолько бесполезно, что от этого хотелось выть. Но он ничего не мог сделать, даже стоять на ногах без посторонней помощи. Продолжать заниматься самобичеванием он мог бесконечно. Он совсем запутался во времени и не заметил, что погода за стеной дома уже сменилась не самым лучшим образом. Пока спутница довольно посапывала рядом, на улице уже во всю поднялся сильный ветер и, судя по шуму, начался дождь. Леви любил дождь. Это тот момент, когда вся природа может наконец получить то, что ей так нужно. Этот чудесный запах мокрой травы и земли после дождя. Но больше всего ему нравилось, когда он сидит в своём уютном кабинете, рядом чашечка горячего чая, за окном капли дождя создают успокаивающую мелодию. Но, к несчастью, он сидит на холодном полу, ветер спокойно продувает через дыры в стенах, а дождь противно моросит на самого Леви и его спутницу. Девушка проснулась от холода, который уже давно безжалостно охлаждал её конечности. Тонкие пальцы еле сжимались, всё тело охватило странное чувство. Мышцы сокращались, чтобы разогнать горячую кровь по венам и хоть как-то нагреть организм, но тщетно. Элисон сжалась, сильнее натягивая плащ. Разорванные части дали о себе знать, когда девушка заметила, что почти вся левая рука осталась не укрытой. Капитан заметил попытки шатенки согреться. Сначала он наблюдал, но потом ему это надоело. — Иди сюда, мой плащ целее будет, может, хоть так согреешься, — он осторожно взял девушку за руку и потянул на себя. Элисон не противилась. Она подползла к Аккерману и, уложив голову ему на грудь, вся прижалась к нему. В отличие от своей спутницы, Леви был тёплый. Одной рукой обняв девушку со спины, второй он накрыл её частью своего плаща. Её горячее дыхание буквально опаляло шею. Она дышала часто, чтобы согреть свои руки. Каждое дуновение ветра вызывало содрогание с её стороны. Ко всему прочему добавился ещё и гром, который девушка яро ненавидела. Яркий раскат молний по серому небу и громкий, подобный сильному удару по наковальне звук заставили Элисон невольно дёрнуться. — Тише, это всего лишь гром, — успокаивал капитан, крепче сжимая руки на спутнице. Стук сердца Аккермана. Его голос. Тепло тела. Всё это успокаивало лучше всяких лекарств. Девушка была словно на грани между истерикой и умиротворением. Сказать, что ей нравилась ситуация — значит солгать, но, определённо, в этой ситуации было то, за что она бы отдала многое. Она бы никогда не подумала, что на первый взгляд грубый, холодный и безэмоциональный капитан может быть таким снисходительным, нежным и заботливым. Элисон прекрасно понимала, что он скрывает свою хорошую часть, будто чего-то боится. Словно эта его положительная сторона погубит его или кого-то дорогого ему. Если бы Элисон знала, насколько она была права. Леви и сам не понимал, зачем он это делает. Почему уделяет внимание этой девушке, почему успокаивает её, почему переживает? Он должен закрыться от всех, он не должен допустить, чтобы он к кому-то привязался. Нет, не должен. Но разве это сейчас работает? В голове всплыли воспоминания о Фарлане и Изабель. Глаза начали непроизвольно слезиться. Дыхание участилось, как и биение сердца. Руки невольно крепче сжали девушку, прижимая ту ближе, хотя куда уже ближе. Только идиот не смог бы сейчас заметить, что внутри Леви разбит, подавлен и безо всякой надежды на светлое будущее. Его надежда умерла вместе с его друзьями, которым он доверился. Никогда. Он пообещал себе больше никогда не привязываться к людям. Слишком больно терять любимых. Такая мерзкая погода имела всего один весомый плюс — сниженная активность титанов. Возможность отдохнуть после такого пути, но стоит ли оно дрожащих от холода и противной сырости пальцев рук, невозможности самостоятельно подняться на ноги и полного голодания? Возможно, стоит. Прошло уже несколько часов. Леви даже не заметил, как сам заснул, аккуратно склонив голову над девушкой. Проснуться заставило странное чувство внутри. Резко распахнув глаза и испуганно вдохнув воздух, капитан осмотрелся. Ничего не предвещало беды. Ни громких шагов, ни дождя с ветром. Всё утихло, и показалось, что нет титанов, что на самом деле нет никаких стен. Утопическое умиротворение. Но такое чувство длилось недолго. Урчащий живот дал о себе знать. Бедные путники не ели уже около полутора дней, поэтому не удивительно, что проблема голода застала их в ненужный момент. Элисон проснулась от резкой боли в животе, да и осознание того, что они всё ещё не в безопасности, откидывало желание спать. Лёжа прямо на Аккермане, девушка не хотела вставать, она успела согреться и вообще ей было очень комфортно. Хотя ноющие мышцы от неудобной позы, в которой она провела несколько часов, вызывали противные ощущения. Шатенка позволила себе ещё немного понежиться в крепких объятиях мужчины, но затем аккуратно отстранилась, усаживаясь рядом. Холод быстро окутал девушку, вызывая табун мурашек по всему телу, от чего та вздрогнула. — Нам нужно поесть, — доставая сухой паек, констатировала девушка. — Не сильно растягивай удовольствие, до стены идти и идти, до конца пути точно не хватит, — обломал довольную девушку капитан и похлопал по своим карманам. Но ни намёка на флягу воды или лишний паек. Выходит, что еды у них было ровно на одного. Элисон сразу поняла это по взгляду и протянула свой, который только надкусила. — Я не хочу есть, — фыркнул Леви в ответ на такой добродушный жест. Но спутница прекрасно понимала, что он лжет. Он так же, как и она, очень голоден, но не признается, так как хочет хоть как-то облегчить участь девушки. — Я не буду, я наелась, — отрезала Элисон, подсовывая еду капитану прямо к губам. Но капитан не отрыл рот и, более того, отвернулся. — Или ты брезгуешь? — В голосе была нотка юмора. Позитив, которого так не хватало в сложившейся ситуации. — Ешь, я же тебе уже сказал, что я не голоден, — он опять попытался отказать девушке. — Ну что за детский сад? Мне тебя заставить поесть? Так я могу! — В эту минуту Элисон села на ноги Аккермана и, повернув его голову левой рукой, пыталась заставить укусить хотя бы чуть-чуть. Леви противился, он крутил головой, пока не понял, что этого будет недостаточно. Тогда он перехватил её руки своими и прижал к себе. Их взгляды встретились, губы были на расстоянии нескольких сантиметров. — Скушай уже наконец этот чёртов паек, непослушный ты капитан! — Игриво возмущалась девушка, прошептав это прямо в губы мужчине. Леви всматривался в её карие глаза, в которых продолжал видеть надежду. — Съешь сама, я не хочу, — снова начал он. — Как будто ты маленький ребёнок, ей-богу. И то, с маленькими детьми было бы проще! — Ешь, это приказ! Выполняй, солдат! — Леви уже грешным делом подумал, что его звание может как-то повлиять на ситуацию. Но Элисон лишь хитро улыбнулась. — Я не являюсь членом Разведкорпуса и, более того, не являюсь солдатом. Следовательно, ты не можешь мне приказывать, — довольно отчеканила шатенка. Аккерман недовольно цокнул. — Давай, а то не отстану, да и мне тебя ещё тащить. — Вот именно, тебе нужнее! — Выпалил брюнет, немного ослабляя хватку, а затем добавил: — Я вообще-то уже сказал, что я не голоден. — И тут, к сожалению синеглазого, его живот предательски заурчал. — Ага, не голоден, а организм просто так песни заводит, да? — она сделала серьёзное выражение лица и дёрнула рукой, освобождаясь от хватки капитана. — Ешь, — приказала спутница, запихивая паек в рот Аккерману. Тот уже устал противиться и послушно ел, кидая недовольные взгляды на девушку. Когда с пайком было покончено, шатенка вспомнила про раненную ногу капитана. — Как нога? — развязывая собственные узлы на ноге спутника, осведомилась Элисон. Брюнет не хотел жаловаться, поэтому промолчал, всё так же не изменяя привычке наблюдать с интересом за действиями девушки. Картина выглядела не такой уж страшной, как Элисон думала. Кровь уже не хлестала, и в очень тугой повязке не было необходимости. Перевязав уже по стандартной схеме, девушка встала и потянулась. — Расскажи немного о себе. — Нечего рассказывать, — отрезал Леви, отводя взгляд в сторону. Нет, ему есть что рассказать, вот только он не знает, с чего начать, да и не сильно хотелось раскрывать душу человеку, которого знаешь от силы три дня. — Я не верю! Ты же лучший воин человечества! Даже в таком забытом месте, где живу я, о тебе слышали, — констатировала девушка, восторженно смотря на своего спутника. — Отстань, достала уже, — злобно отмахнулся мужчина, явно давая понять, что дальнейшие разговоры не приведут ни к чему хорошему. — Ну замечательно! Вот только хотя бы из благодарности мог бы что-то рассказать. Да выдумать, в конце концов, я бы всё приняла за чистую монету, и всё были бы счастливы! Но нет же, нужно показать, какой ты крутой, и нагрубить девушке. — Брюнет лишь кинул презрительный взгляд. — Знаешь, как я оказалась здесь? — Леви заинтересованно посмотрел на спутницу. — Я украла у членов Военной Полиции кусок мяса. Вкусного такого, что пальчики оближешь. Конечно, я делаю это не первый раз, но вот тут попалась, и, чтобы спрятаться, я поменялась местами с одним из солдат. И вот я здесь. Первая вылазка и первая масштабная проблема. По сравнению с титанами, черти из полиции кажутся не такими уж и плохими, — Элисон хихикнула по окончании рассказа. Ей уже самой была смешна ситуация, которая сложилась. Всё-таки ей по жизни не везло. — А если бы ты не лезла куда не нужно, не оказалась бы за стенами, не стала бы причиной, по которой я с раненой ногой сижу вместе с тобой в землях кровожадных тварей. У нас, между прочим, была важная миссия, а благодаря тебе, скорее всего, мы её успешно завалили. — Ах, простите, но не все люди купаются в роскоши, как вы, выживаем как можем, — процедила сквозь зубы, уже явно жалея о том, что спасла этого наглого солдата. — Заткнись, если бы ты знала, какая жизнь была у меня. Я тоже рос не в шелковистых постелях и на завтрак не уплетал целую курицу. Я вырос в трущобах подземного города, а это всяко хуже, чем любые другие трущобы на поверхности, так что будь добра, не знаешь — молчи, — глаза Леви загорелись некой горечью. Элисон смогла увидеть, что ему больно вспоминать. Ворошить прошлое для него невыносимо. — Прости… Я не знала. Точнее… Я не думала… не хотела, в общем, я… — язык заплетался, и девушка не знала, что и сказать. Хотя лучше всего сейчас стоило бы промолчать. И снова давящая тишина между этими двумя. Казалось бы, Элисон могла бы найти эту нить, за которую можно было бы зацепиться, и пошел бы диалог, но Леви почему-то упорно игнорировал и отмахивался от разговора. — Знаешь… Может, ты и привык постоянно проводить время в одиночестве и молчании, но вот я — нет, так что если ты не сильно рвешься рассказывать, то будь добр послушать, — пожимая плечами, сказала шатенка. Хотя это по большей части смахивало на приказ. — У меня был брат, он был старше меня на пять лет. Разница, конечно, небольшая, но этого хватало, чтобы каждое его слово было законом для меня. Я ведь не всегда воровала… Я родилась в довольно обеспеченной семье, но мама умерла спустя четыре года после моего рождения. — Почему? — Она была больна, но мне до сих пор и не сказали, чем же именно. И после потери одного из родителей меня воспитывал старший брат. Хотя воспитанием это было трудно назвать. Он издевался надо мной, — шатенка пожала плечами и опустила голову, дабы побороть нахлынувшие слёзы. — Отец сильно любил своего сына, а меня яро ненавидел, утверждая, что мать меня нагуляла где-то в переулке. Вот с пяти лет у меня и начался кошмар в жизни. Любимый папочка тратил все деньги на дешевые бордели и кислые вина. Немного откладывал любимому сыночке, которому повезло учиться, а мне доставалось самое интересное. Каждый чёртов раз, когда эта свинья напивалась до упаду, когда его постоянно грабили одни и те же шлюхи, я приходила и тащила его пьяное тело домой. С таким образом жизни наша семья быстро потеряла все деньги, я осталась жить на улице. Хотя брата и отца это не волновало. Как только сыночек подрос, папаша брал его с собой, «учить жизни», так сказать. И тогда мне приходилось тащить уже два пьяных тела. — А ты не могла сбежать? — голос мужчины был на удивление мягок. Элисон в ответ лишь отрицательно качнула головой. — У этих ублюдков было много друзей, которые следили за тем, чтобы я выполняла свои «обязанности». А если я не повиновалась, то отец мог с легкостью избить меня. — Где сейчас эти мрази? — от рассказа девушки внутри Аккермана всё горело яростью. Попадутся эти твари ему на глаза, он точно расскажет, как нужно себя вести в обществе. — Брат погиб при попытке отвоевать Стену Мария, а отец, наверное, сейчас валяется в какой-то канаве в стельку пьяный… Уж лучше быть в желудке титана или сидеть за решеткой, — последние слова Элисон вовсе прошептала, но брюнет слышал. Он запомнил всё. Шатенка тихонько всхлипывала, хотя старалась быстро избавиться от слёз. Она тёрла лицо руками, совсем не заботясь о том, что она его царапает. Ей не хотелось, чтобы Леви считал её очень слабой. Но как назло треклятые слёзы не переставали идти, а тихие всхлипы превратились в попытки сделать глубокий вдох. Истерика. Элисон уже и пожалела, что решила всё это рассказать, вспомнить своё прошлое и расшевелить гниющие раны. Брюнет уж было хотел успокоить девушку, но вдруг осёкся. Она должна сама это перебороть. — Нам пора идти, — отчеканил Леви, уже самостоятельно поднимаясь с пола. Но кареглазая вопросительно уставилась на мужчину. — Как? Уже? Но мы же вроде собирались идти по ночам, — слова Аккермана заставили девушку запаниковать. Она подняла на него свои красные заплаканные глаза. Лицо измазано грязью, местами поцарапанное, но всё же это не отталкивало мужчину, как могло бы быть ранее. — Это место не будет безопасным постоянно, ты набралась сил, хоть этого и мало. Нам нужно идти дальше, каждая остановка может стоить нам жизни! — Да, но если мы решимся идти сейчас, то у нас не будет ни единого шанса куда-то спрятаться. Мы будем как на ладони! И после этих слов Леви задумался. А ведь она права… Нельзя быть уверенным наверняка, что после дождя некоторые титаны не будут сильно активны. Но и оставаться здесь тоже нельзя, рано или поздно что-то привлечет гигантов сюда, и тогда плакало наше спасение. — Всё равно у нас есть небольшое преимущество, поэтому мы пойдём сейчас, и точка! Элисон лишь недовольно сцепила зубы. Ей не нравилась эта идея, но то, как Аккерман говорил свою последнюю фразу, заставило повиноваться. Всё-таки она должна довериться ему. Как он принял для себя болезненное решение довериться ей. Они вышли из полуразрушенного дома, даже не подозревая, что ждёт их на улице. Лошадь зацепилась поводьями за сук и не могла никуда уйти. Судя по снаряжению, этот скакун был очень похож на одного из тех, кого использует Разведкорпус. — Неужели… Лошадь! — Шатенка радостно кинулась к животному, которое ко всему прочему было испугано случившимся и которое никак не ожидало встретить вопиющего человека. Дернувшись, скакун громко заржал, вставая на дыбы. — Отойди, глупая! — только и успел крикнуть Леви перед тем, как конь чуть не ударил своими копытами девушку. Элисон успела отскочить назад, поэтому удар её не задел. Однако у неё внутри всё сжалось. Она не ожидала такой реакции со стороны животного. Не в силах сделать и шаг, девушка стояла, испуганная, неподвижно. Аккерман через всю свою боль прошествовал к шатенке и, повернув её к себе лицом, дал пощечину. Удар был несильным, но этого хватило, чтобы довести девушку до слёз. — Никогда не подходи к лошадям резко, когда те напуганы. А если бы она тебя пришибла? Дура… — отчитывал Леви свою спутницу. Она действовала не подумав, и это могло стоить ей жизни. Маленькие капельки собиралась в уголках глаз и стекали по бледным щекам девушки, оставляя за собой тонкие солёные дорожки. Руки задрожали, дыхание было очень похоже на всхлипы. Леви не мог долго смотреть на это. Он поднял её голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Послушай, я переживаю, поэтому так поступил. Пойми, если ты не будешь думать своей головой, прежде чем что-то сделать, то тебя будут ждать ужасные последствия, — Элисон смотрела в его синие глаза и тихонько всхлипывала, хотя уже старалась подавить это ужасное проявление слабости. Леви видел, как его пощечина повлияла на состояние девушки. Она не улучшила его, нет. Наоборот, довела до истерики. Красные глаза, которые наполняются слезами, высыхающие дорожки от слёз. Нужно бы исправить содеянное. Как-нибудь успокоить спутницу, но времени не было. Это земли титанов, и мешкать нельзя. Аккерман молча подошел к лошади. Он двигался медленно, посему животное спокойно приняло его присутствие рядом и, более того, позволило мужчине взять поводья и сесть верхом. Больная нога тут же дала о себе знать, как только брюнет запрыгнул в седло. Но Леви плюнул на это и, подъехав к спутнице, протянул ей руку. — Залезай. Элисон безо всяких слов и с помощью спутника залезла на лошадь. Крепко обняв Аккермана, она положила свою голову ему на спину и зажмурила глаза. Брюнет почувствовал чужие руки, крепко обнимающие его. Он позволил себе легонького улыбнуться и, дернув за поводья, погнал лошадь к стене. Теперь его задачей было доехать с Элисон целыми и невредимыми, а потом можно будет просить прощение и отблагодарить за спасённую жизнь.