Revenge.

Джихван давно не чувствовал ликования. Внутри будто взрывались маленькие фейерверки, согревая жестокое сердце. Перед ним на кушетке лежал тот, ради кого был устроен весь театр. Роли были сыграны безупречно, а не гласные зрители явно требовали на бис. Донхэ был мертвенно бледный в тусклом свете одной лампочки. На его руках уже расцветали первые синяки, словно ядовитые ликорисы. Его пушистые ресницы дрогнули. Он приоткрыл больные глаза, пытаясь захватить ртом как можно больше такого важного сейчас затхлого воздуха. Тело не слушалось и было максимально расслаблено, а информация еле долетала до мозга. Ужасно хотелось пить. Он попытался подняться с кушетки, но не смог и на локтях приподняться, с хриплым стоном упав обратно. — О, Донхэ, Донхэ, не вставай так резко, — нарочито заботливо протянул Джихван, сильно сдавливая плечи следователя. — Ты помнишь меня, мой дорогой друг? Донхэ с ужасом посмотрел в знакомые чёрные глаза, не в силах что-либо ответить из-за сильной «засухи» в глотке. Этот мужчина… Он знал его как никто другой. Эти чёрные, некогда дружелюбные глаза сейчас смотрели с ненавистью и неприкрытым отвращением к человеку перед ним, огромный белесый шрам уродовал и без того испещренное рытвинами лицо. Он пробыл с ним на учениях почти три месяца. Он доверял ему собственную жизнь, полагался на его смекалку и силу, будучи не очень выносливым. Донхэ помнил как горько плакал после той роковой ошибки на учениях… Джихван погиб, точнее считался погибшим до сегодняшнего дня. — Джи… — О, нет, нет, молчи. Просто молчи, — прошептал мужчина, сдавливая шею следователя своей широкой ладонью. — Говорю я, малыш Хэ, а ты внимательно слушаешь и выполняешь, иначе твои друзья пострадают. Ты был так великолепен, но и так глуп, впрочем как и тогда, — усмехнулся мужчина, ближе наклоняясь к лицу следователя. — Ты всегда был таким глупым, но в то же время сообразительным, что неимоверно меня бесило! — воскликнул он, хлестко ударяя «гостя» по щеке. — Это ты должен был умереть, остаться в этих уродливых шрамах, а не я, так почему же… Почему мне пришлось все это время мучиться, восстанавливая себя по крупицам?! — закричал он, дергая мужчину за ворот порванной рубашки. Донхэ задыхался в руках этого мужчины. Глаза непроизвольно закатились, и он отпустил его, заставляя неистово кашлять. — Вонни, мне надо навестить друзей нашего гостя, присмотри за ним пока меня не будет. Из тени вышел Шивон, слегка расправляя затекшие плечи. В его глазах плескалось все то сумасшествие, что пытались сдержать все эти года и вот… Этот шанс… Будто подарен самим богом. Ведь этот следователь, что снился ему в самых приятных снах, где он кричит, бьётся в истерике и просит остановиться, сейчас лежал на кушетке совсем беззащитный, накаченный транквилизаторами. — Конечно, я присмотрю, — улыбнулся он, проводя длинными пальцами по бледной прохладной щеке. Донхэ дрожал. Сейчас, он был обезоружен и слаб. Этот человек мог и убить его за все, что он сделал. В комнате на секунду повисла тишина, после чего Шивон грубо дёрнул мужчину за цепь, заставляя его упасть на пол. Следователь застонал. Больная нога давала о себе знать, неприятно дергая. Он и впрямь ничего не мог сделать. Всё движения были крайне заторможенными. Шивон таскал его по всей комнате, заставляя выть от сильных болей в ногах, он бил с размаху, отыгрываясь все года. Вдруг он опрокинул его животом на кушетку, и грубо стал стаскивать джинсы. Донхэ не подал даже признаков жизни, не дёрнулся, не попытался что-то сказать. У него не было сил. Шивон чувствовал нервное возбуждение, избивая того, кто заставил его сердце забиться чаще. Он хотел бы подобных отношений, чтобы пара одобряла жестокость и побои, чтобы не пыталась убежать, а смиренно терпела все. Когда Шивон вошёл в тело, Донхэ лишь тихо всхлипнул, прикусывая губу. Ему было ужасно больно, но на фоне всех синяков ничем не выделялось. Он двигался резко и рвано, заставляя следователя тонуть ещё сильнее в океане боли. Он перевернул мужчину, не выходя из него, и взял одну ногу под коленкой. В руке блеснул скальпель, взятый со столика у кушетки. Он плотоядно улыбнулся, нежно целуя в колено и невесомо проводя остро-заточенным лезвием по сплетение вен на внутренней стороне бедра. Это немного отрезвило Донхэ. Он нервно замотал головой, пытаясь отодвинуться. Шивон засмеялся, уткнувшись носом в щеку старшего. — Хочешь я распорю твой прелестный шрам? Сколько ты протянешь с такой раной? — прошептал он на ухо мужчине, проводя ножом ровно по изогнутому белому шраму. — Не… Не надо, пожалуйста… — задыхаясь от страха, зашептал следователь. Шивон лишь хмыкнул, откладывая скальпель подальше. Он не хотел, чтобы Джихван прибил его за то, что он не сдержался и убил Донхэ. Он ускорился, раздирая мужчину изнутри, причиняя ужасную боль, и вскоре кончил, выходя из податливого несопротивляющегося тела. — А теперь… — он грубо сдернул Донхэ на пол, держа его как какое-то животное за цепь. — Я отведу тебя в ванную, Джихван не должен увидеть тебя таким… Шивон постоянно думал о том, что Чи поступает с ним крайне отвратительно, не до конца посвящая в планы, а он был уверен, что это так. Он знал только то, что с Донхэ можно делать все, что душе угодно только не убивать, знал, что Джихван попытается сыграть ещё один спектакль в конце которого он прижмет к стенке всех близких Донхэ людей. Шивон сначала не понимал мотивов этого человека, но позже стал понимать. Это месть… Жестокая, необузданная, больная и такая… Возбуждающая. Он и впрямь находил это таковым, ведь жертва мучилась психологически. И Джихван думал также, потихоньку, словно хищник ступая к уже знакомому отделению полиции. Он умел играть свои роли, притворяться. Он зашёл в отделение, смиряя безразличным взглядом полицейского на посту. — Вы что-то хотели? — спросил Ханген, исподлобья рассматривая мужчину — крупного, жилистого, с уродливым шрамом на лице. Запоминающаяся личность. — Мне нужен Ли Донхэ, — спокойной проговорил мужчина, проходясь пальцами по короткому ежику волос. — Его сейчас нет на месте, сэр, но я мог бы ему что-то передать, — пробормотал лейтенант, слегка морщась. Ему не нравился этот мужчина. Он покачал головой, мимолетно оглядывая пустой коридор. Вдруг одна из дверей открылась, и в коридоре показалась знакомая рыжая макушка вечно недовольного босса. — Чонсу? — наигранно удивлённо позвал Джихван, делая шаг вперёд. Мужчина поднял голову от очередного отчёта, и удивлённо посмотрел на знакомое лицо. Он побледнел. — Джихван? Но ты же… Как это возможно? — в голове рыжего была каша. Ещё и Донхэ куда-то запропастился. Беда какая-то. — Я подобен феникс, Чонсу, — усмехнулся он, пожимая протянутую руку. Ханген изумленно смотрел на подобревшее лицо босса, которое кажется помолодело. Это было большой редкостью. Чонсу пригласил мужчину в свой кабинет, открывая ему дверь и пропуская вперёд. В кабинете сидел Хёкджэ, раскручиваясь в кресле Итука, и нервно теребя зубами нижнюю губу. Когда он увидел Джихван, он нахмурился, непонимающе смотря на босса. — Это наш с Хэ старый друг — Чи Джихван, — воодушевленно начал Чонсу, усаживая гостя в кресло. Хёкджэ встал, морщась от странного сочетания слов: «друг Хэ». Он ему не понравился совсем, но он не стал ничего говорить Итуку, по крайней мере не сейчас. — Хёкджэ, ты представляешь, Джи был смертельно ранен на учениях, и мы даже похоронили его, но… Как ты выжил? Мужчина лишь неопределённо пожал плечами, подпирая щеку рукой. — Я тот, кто никогда не умрёт, — ухмыльнулся он, с любопытством рассматривая напряженную спину Хёка. Этот молодой парень был крайне интересен для него. Он был умен, ведь он сразу настоял на том, чтобы Донхэ отстранили от дела с убийством, иначе Джихван поймал бы его ещё раньше. — А где Донхэ? — спросил мужчина, смотря то на Хёкджэ, то на Итука. Повисла пауза. — Он не отвечает на звонки. Днем он отправился куда-то за город, и пока ещё не вернулся, — пробормотал Хёк. На лице Джихвана отразилось беспокойство, хотя внутри все вздрогнуло от предвкушения. Игра началась. — Хён, я поеду туда, куда он поехал, — в сотый раз проговорил Хёк, порываясь к двери. — Нет, это может быть опасно, — прошипел Чонсу. Он и сам сильно нервничал, боясь, что больше никогда не увидит своего брата, ведь он бы давно уже отзвонился и сказал, что все в порядке, что он уже едет домой. — Ему могло стать плохо! Вдруг с ногой что-то случилось? Или. Или… — Хёкджэ!.. — Может я мог бы как-то помочь вам? — стараясь прекратить спор между мужчинами, проговорил Джихван не без удовольствия наблюдая за ними. — Всё же Донхэ мой дорогой друг, и я бы хотел помочь вам. Вдруг с ним случилось что-то плохое. Хёкджэ недоверчиво посмотрел на мужчину, что был выше него на целую голову. Но кажется Итук был ослеплен, безоговорочно доверяя старому другу, как и Донхэ когда-то, но он увидел насколько гнилым был этот человек изнутри ещё тогда, раньше. Он знал о мине, знал, что предназначена для них всех, знал, что Джихван её устанавливал, шарахаясь в потемках, и нервно оглядываясь, боясь попасться. Донхэ еле очнулся от поверхностного сна, вновь оказываясь в кошмаре… Бесконечно, липком и таком страшном. Он чувствовал себя бодрее, но его тело ужасно ломило от всех побоев. Действие транквилизатора прошло, и сейчас он со всей мощью ощутил лавину боли. Из горла вырвался хриплый болезненный стон, когда он все же пристал, чтобы осмотреться. Надо было бежать. Нога была закована в широкий металлический манжет, причиняя адские боли разодранной лодыжке. Он смог встать на пол, сильно жмурясь, почти до кругов перед глазами. Окна в комнате были все заложены кирпичами, не давая возможности понять день сейчас или ночь. Внутри все клокотало от странного чувства страха. Он не хотел больше испытывать на себе тяжелые удары, не хотел, чтобы его таскали по всей комнате, пиная под ребра, не хотел, чтобы его ломали. Теперь он знал, что значила та фраза в магазине и до кого хотели добраться. Он с удивлением отметил, что согласен со словами бывшего товарища и лучшего друга о том, что он глуп. Ведь только глупец мог забыть на радостях о том, что изначально камера была сломана, когда они приехали туда. Но теперь картинка складывалась: камеру сломали после того как она все записала. Это был театр одного актера. Подмостки сгорели, а зрители требуют продолжения. И сейчас явно начинался второй акт, после небольшого антракта. Донхэ вытянул вперед разодранную руку, смотря как пальцы непроизвольно дрожат. Мозг все еще был затуманен, но сознание было намного яснее. Он прислушивался к каждому шороху за дверью, пытаясь найти хоть какой-то выход. От кровати он смог отойти лишь на метр. До двери не хватило совсем чуть-чуть. Он вернулся на кровать, от злости скидывая все на пол. Это была обычная одноместная кровать с металлическими рейками, которые невозможно сломать. Он плюхнулся на пол, на матрас, поджимая под себя свободную ногу. Поясница неприятно заныла, но он даже не поморщился, пытаясь сосредоточиться на том, как выбраться из этого ада. В комнате не было больше ничего. Только кровать и куча неприятных мыслей. Послышались рваные шаги за дверью. Донхэ сглотнул. После трех характерных поворотов в замке, в комнату вошел Шивон, неся в руках небольшой поднос, накрытый сверху полотенцем. Следователь рывком поднялся с места, стараясь отойти от насильника как можно дальше, но цепь натянулась, и манжет больно впился в кровоточащую рану. — Боишься меня, Ли-сонсенним? — почти беззлобно рассмеялся мужчина, подходя вплотную к Донхэ. Следователь отвернулся, судорожно соображая, что ему нужно сделать. Дверь была открыта, Шивон стоял слишком близко, а в руках у него был поднос, которым он мог защититься. Сопоставив два плюс два, Донхэ сделал выпад, ударяя Шивона под ребра. Конечно, последний не ожидал подобного, думая, что уже сломал его. С подноса полетели какие-то препараты и шприцы для инъекции, но Донхэ не стал на это обращать внимание, поднимая поднос и оглушая противника по голове. Шивон отключился, падая в ноги мужчины. Нельзя было мешкать. Найдя связку ключей в одном из карманов джинсов, он быстро подобрал нужный ключ, хотя он не хотел попадать в скважину из-за неприятной тряски в руках. Он убежал даже не оглядываясь. Поднявшись по лестнице, он очутился в небольшой грязной кухне. За окном была непроглядная темнота, что добавляла ужаса в расшатанное сознание мужчины. Найдя в одном из ящиков нож, он неуверенно сделал шаг по направлению к выходу. Дверь в подвал, он закрыл на ключ и задвинул прогнившим холодильником, чтобы у него был хотя бы маленький шанс. У Донхэ было истеричное состояние, он пытался сдержать слезы, но мысль о том, что он больше никогда не вернется домой, заставляя все внутри сжиматься. Он был крайне не уверен в себе. Возможно, из-за того, что у него впервые так тряслись руки, возможно, из-за того, что он не знал местность, но ему надо было добраться до дороги. Он вышел из дома, на секунду оборачиваясь, чтобы понять, что это за место, но на глаза попался силуэт: огромный, высокий, жилистый. Джихван… Донхэ никогда не испытывал животный страх, стараясь мыслить здраво и рассудительно, но не сейчас… Силуэт приближался, и в свете тусклого фонаря он все же разглядел уродливый белесый шрам на пол лица. — Куда же ты собрался, Донхэ? — спокойно произнес он, наступая на следователя. — Неужели ты не хочешь посидеть, попить чай со своим старым другом? А ведь ты знаешь, что я чуть не погиб по твоей вине. Пора расплачиваться, малыш. Джихван подошел практически вплотную к бледному следователю, немного с насмешкой смотря на нож в дрожащих неуверенных руках. Донхэ дернулся, в надежде отойти, убежать, исчезнуть, в конце концов проснуться дома и выдохнуть, сказав себе, что это просто сон, но нога… острая жгучая боль ворвалась в сознание, и мужчина охнул, сгибаясь пополам. Джихван придержал его, откидывая нож подальше. — Ты знаешь, как Вонни будет зол, когда доберется до тебя, — хмыкнул он, шепча это на ухо ему. — Мне все равно. Он может делать все, что захочет, но он не убьет тебя. Ты будешь мучится вечно, сгорая в агонии, как когда-то сгорал я. Не церемонясь, он затащил его обратно в дом, ногой захлопывая дверь. Донхэ заметно дрожал, не в силах вырваться из чужой цепкой хватки. Нога сильно болела, кажется даже онемела, но по большей части это была иллюзия. Его грубо швырнули на пол, на кухне. Он даже не пытался вновь убежать, понимая, что не сможет. Голова кружилась от переполняющего его страха. Пинками его затолкали в ненавистное полупустое помещение. Шивон все также был в отключке, лежа на боку. Его бровь была рассечена и немного кровила. На ногу вновь надели манжет, грубо пихая на матрас. — Тебя ждет наказание за такой побег, — с наигранным сожалением произнес мужчина, больным пинком заставляя Шивон застонать и открыть глаза. В голове все гудело.Размяв шею до хруста позвонков, он посмотрел сначала на Джихвана, потом на напуганного белого как смерть следователя. Он сразу вспомнил как пришел сюда и как этот ублюдок его ударил. Сука… Он поднялся с пола, хватая уже наполненный шприц. Донхэ забился в самый угол, пытаясь оттолкнуть мужчину, закрыться от его действий, но он оказался сильнее, беря за руку, он грубо зажал ее, заставляя проступить вены и вставил иглу, постепенно вводя препарат в кровь. Донхэ заскулил от ломящей боли, но не дернулся зная, что сделает только хуже себе. Вновь сознание стало уплывать от него, а взгляд затуманиваться. Веки стали тяжелее, но сильный удар поддых немного привел его в чувства. Он застонал, сгибаясь пополам на матрасе, а Шивон продолжил бить его, шипя под нос нелестные комментарии недавнем поступке следователя.