***
Они решают доставить эльфа на нижний этаж – фактически перенеся его туда и присматривая, – но связать его оказывается довольно разумным планом. Они берут достаточно шнуров и веревок, чтобы привязать запястья и лодыжки к стулу, и Хоук отправляет гонца к Варрику, пока Андерс исцеляет шишку на голове эльфа и его затянувшийся чернотой глаз. Луна еще высоко, поэтому Гаррет делает чай, пока они ждут, когда тот проснется. – Ты убьешь его? – спрашивает маг, прислонившись к камину. – Я имею в виду, это же была его идея. – Это не на самом верху в моем списке дел, – признается Хоук, – но пока я ничего не хочу делать. Для начала надо с ним поговорить. – Поговорить с эльфом, который пытался вырвать твое сердце, – бурчит маг себе под нос. – Это самая надежная стратегия из всех, что я слышал. Мужчина смотрит на него. Однако прежде, чем он может возразить, он отвлекается на движение на стуле и поворачивается, чтобы увидеть, как вздрогнул Фенрис, подняв голову. Он пытается двигать руками, резко очнувшись, когда понимает, что крепко привязан. Его глаза широко открыты, но страх и растерянность на лице сменяются тщательно отточенной пустотой, в тот момент как он осознает происходящее и свое затруднительное положение. – И тебе доброе утро, – говорит Андерс, скрестив руки. – Мы спали просто чудесно, спасибо, что спросил. Челюсть беловолосого напрягается, а пустой взгляд фокусируется на стене за ними. Направив сердитый взгляд на мага, Хоук садится на подлокотник его стула и спрашивает: – Ты расскажешь нам, что произошло? Фенрис не смотрит на него, но Гаррет настаивает: – Не буду лгать, обычно у людей есть веские причины желать мне смерти, но я хватаюсь за соломинку. Что привело к этому? Эльф не реагирует, и мужчина наклоняется, искренне недоумевая: – Я что-то тебе сделал? Глаза Фенриса удивленно поднимаются на него, как будто он не может понять, что жестокое обращение может быть оправданием для убийства, но, в любом случае, это лишь мимолетный взгляд. Он опускает взор обратно в гробовом молчании, к большому разочарованию Хоука. – Я думаю, что это не так, – говорит он. – Это лириум? Он заставляет тебя действовать не задумываясь? Это не провоцирует никакого ответа. Хоук не может понять, либо это плохое предположение, либо Фенрис вышколен достаточно, чтобы не реагировать на правильный ответ. – Или это заклинание? – спрашивает он. – На обратном пути тебе попался кто-то из темных магов? Возможно, кто-нибудь злобный с растительностью на лице? Как и ожидалось, Фенрис ничего не отвечает, и Гаррет переводит взгляд на Андерса, прося о помощи: – Неужели ничего нельзя сделать? Убедиться, что его не принуждают или что-то еще? Целитель шагает вперед, протягивая руку и зевает. – Я могу попробовать, – его руки светятся белым от магии, когда он сгибает пальцы. – Давай посмотрим, может ли это дать нам какую-нибудь зацепку. Андерс делает еще шаг, ужас вспыхивает на лице Фенриса и он резко вздрагивает, прежде чем взять себя в руки. Подняв одну руку, чтобы остановить мага, Хоук наблюдает за тем, как руки эльфа беспомощно сжимаются в кулаки, а дыхание становится учащенным даже при том, что он пытается сохранить видимость спокойствия. – Это просто тест, – говорит Хоук не в силах остановить себя от попыток успокоить Фенриса. – Это ведь не больно, правда? Брови Андерса ползут вверх. – Ты помнишь, что он пытался убить тебя меньше часа назад? – Магия потрескивает между пальцев, когда он бормочет: – Может быть, совсем немного, но это не так уж и плохо. Прежде, чем они продолжают и дальше спорить о потенциальных преимуществах боли, входная дверь распахивается и заходит Варрик. Он полностью одет и покрыт легкими брызгами крови, которая, скорее всего, досталась ему от бандитов, в последнее время претендующих на власть в Верхнем городе. Гном останавливается в дверном проеме, глядя то на Хоука, то на Андерса, и складывает руки на груди, говоря: – Ну, это произошло довольно скоро. Его взгляд задерживается на руках Андерса, когда он подходит, вставая между ним и Гарретом. – Я оставил вас одних на несколько часов, а вы оба начали прибегать к пыткам. Тон Варрика не предвещает ничего хорошего, но его недовольство понятно, и Андерс мгновенно стряхивает магию с ладоней. – Это была не пытка, – говорит целитель. – Он пытался убить Хоука – и был чертовски близок. Мы пытались выяснить, почему. – Верно, – говорит гном. – С помощью пыток. – Не было никаких пыток, – вмешивается Хоук. – Мы просто хотим знать, почему он пытался убить меня. А не причинить ему боль. Не впечатленный речью, Андерс всем видом показывает, что не против пыток, но Хоук предпочитает игнорировать его, поворачиваясь к Варрику. – Мы надеялись, что ты сможешь помочь нам. Возможно, ты видел что-то, что пропустил я. – Знаешь, я видел таинственную фигуру в капюшоне, дающую эльфу кинжал и кошель с монетами по пути сюда, – заговорщицки говорит Варрик. Губы Гаррета дергаются, а гном закатывает глаза. – Нет, гений, я ничего не видел. Он переводит взгляд с Хоука на эльфа. – Кстати, что он сделал вообще? Если он пытался задушить тебя во сне, держу пари, что причиной этому является твой храп. – Он пришел в мою комнату и, пока я спал, сунул руку мне в грудь, – прямо говорит Хоук. Отфильтровывая воспоминания, наполненные сонливостью и паникой, он пытается вспомнить как можно больше. – Меня разбудил свет, но он сначала извинился, сказав, что сожалеет, перед тем как... Мужчина жестами показывает на свой торс. Варрик в замешательстве переводит взгляд на Фенриса. – Не знаю, как ты, – говорит гном, – но убийцы, которых знаю я, не славятся тем, что извиняются перед убийством. Как тебя удалось сбежать? – Я сражался с ним, – отвечает Хоук. – А потом появился Андерс и вырубил его. – Кстати, – поворачивается Варрик. – Что привело тебя в эту часть города, блондинчик? Маг кивает на Фенриса. – Он был ранен. Хоуку понадобился целитель... – А ты единственный лекарь в этом городе, – добавляет Варрик. Он подходит к стулу с сидящим на нем эльфом и говорит: – Так что, ты говоришь, что после того, как блондинчик исцелил его, он вошел в твою спальню, попросил прощения и засунул руку в грудь, а затем оставил ее там, дав тебе достаточно времени для сопротивления? Гаррет потирает виски. – Я не знаю. – Поправь, если я ошибаюсь, малыш, – говорит гном беловолосому, – но я предполагаю, что засунуть руку в чью-то грудь и вырвать сердце – довольно быстрый процесс. Фенрис опускает глаза, что само по себе является ответом. – Погоди, так ты не пытался меня убить? – спрашивает Хоук. Он ломает свой мозг в поисках мотивов, почему Фенрис хотел бы засунуть кулак ему в грудь, но не придумывает ничего. – Тогда что… – Знаешь, что я думаю? – спрашивает Хоук. – Он был на пути к цели. Но дал тебе шанс оказать сопротивление. – Зачем? – спрашивает Андерс эльфа. – Если ты хотел, чтобы мы тебя убили, то существуют и более простые способы сделать это. Попросить, например. – Знаете, однажды я написал похожую историю, – отвечает Тетрас. – О принцессе, похищенной бандитами. Ее держали в плену несколько недель, но, когда король не уступил их требованиям, главарь приказал своему помощнику убить ее. Но тот влюбился в принцессу. Не видя другого выхода, он не сопротивлялся, когда она отбивалась… позволяя ей убить себя, чтобы обеспечить ее свободу, – он покачал головой. – К сожалению, эта книга просто ужасна. Мало боев и слишком трагична. Гаррет заламывает брови. – Я принцесса? – Самая красивая на всей Земле, – говорит Варрик. – И я догадываюсь, что наш эльф – помощник главаря. – Он переводит взгляд на Фенриса. – Я близок? Беловолосый не отвечает, когда гном наклоняется ближе. – Давай, малыш. Я не говорю, что ты влюблен в Хоука, или что-нибудь такое сумасшедшее, но держу пари, что у тебя был приказ, который тебе не очень-то хотелось выполнять. Фенрис вздрагивает, сжимая трясущиеся пальцы в кулаки. Тетрас мягко улыбается. – Поговори с нами, Фенрис. Знаю, что мы до сих пор не доверяли друг другу, но мы сможем помочь тебе, если ты расскажешь нам, что произошло. Тишина надолго заполняет комнату, все трое выжидающе смотрят на эльфа. Поблизости Хоук слышит, как Андерс смещается в сторону, приготовившись, но прежде, чем он может сказать хоть что-то, Фенрис, наконец, говорит, сдавшись: – Вы ничем не можете мне помочь, – его голос звучит ровно. – Хозяин приказал мне убить тебя, я потерпел неудачу, за что поплачусь своей жизнью, умру от его рук или твоих. – Данариус приказал? – Хоук морщит нос. – Почему? Потому что я обыграл его в карты? – Люди пытались убить тебя и за меньшее, – отмечает Варрик. Беловолосый фокусирует взгляд на своих коленях. – Я не вправе подвергать сомнениям мотивы моего хозяина. – Но он больше не твой хозяин! – говорит мужчина. – Я! Гном многозначительно откашливается. Гаррет решает перефразировать. – Я имею в виду, он проиграл тебя мне. Тебе больше не нужно делать то, что он говорит. – Я… – колеблется эльф. – Меня и раньше проигрывали и отыгрывали. Моим приказом было всегда убить победителя и вернуться к моему господину. Хоуку требуется некоторое время, чтобы справиться с неприязнью от осознания, что Фенрис чаще всего принимал участие в азартных играх, исполняя роль кошелька с монетами. Андерс подходит еще ближе, пытаясь заполнить тишину. – Так почему ты не выполнил приказ? Хоук слишком доверчив, и у тебя было более чем достаточно шансов, чтобы убить его раньше. – Прошлый вечер мы провели на корабле, – указывает Тетрас. – Не слишком много мест, куда можно убежать в море. – Он смотрит на Гаррета. – Ну, не знаю насчет первой ночи… Вспоминая утро в таверне и беловолосого, свернувшегося калачиком на большом кресле, не слишком трудно угадать ответ. – Ты был измотан, – говорит Хоук. – Несколько часов стоял на коленях, раненый – поэтому просто заснул. Кусочки головоломки встают на место, и Хоук продолжает раздумывать, собирая все воедино. – Вот почему ты спрашивал о корабле; ты не боялся плыть, а беспокоился о том, что не сможешь убить меня в море. Но сегодня вечером ты действительно не хотел, чтобы я умер, поэтому дал мне шанс отбиться. Ты надеялся, что я остановлю тебя. Гаррет осознает, что не должен так сильно улыбаться, когда обсуждают его возможное убийство, и пытается выглядеть серьезным, когда Андерс спрашивает: – Так что же происходит сейчас? «На самом деле я не хотел тебя убивать» – не лучшее оправдание при покушении на убийство. Варрик наклоняется вперед, упираясь локтями в бедра. – Если мы тебя отпустим, – спрашивает он, – ты снова попытаешься убить Хоука? Нерешительность эльфа не успокаивает. Он долго размышляет над ответом, прежде чем сказать: – Нет. Если вы отпустите меня я… сбегу. Варрик и Гаррет обмениваются взглядами, в то время как целитель спрашивает: – Ты не вернешься к старому хозяину? Беловолосый качает головой. – Только не по своей воле. – Хорошо, – говорит мужчина. Он вытирает руки о бедра, испытывая облегчение от того, что ничья жизнь не находится в непосредственной опасности. – Ты свободен. – Он слабо улыбается. – Хотя я определенно рекомендую оставить любые жизненно важные решения до утра. Глаза беловолосого расширяются. Хоук наклоняется, чтобы развязать его, и Фенрис потирает запястья, когда веревки падают. – Ты отпускаешь меня? – Отличный вопрос, – бурчит маг под нос. – Ты отпускаешь его? – Ты слышал его, – отвечает мужчина. – Он действительно не хотел меня убивать и больше не будет пытаться. Проблема решена. – Он не кот, нассавший в твои ботинки, Хоук! – неверяще говорит Андерс. – Он – профессионально обученный убийца – и может убить тебя, как только ты повернешься к нему спиной. – Он сказал, что не будет! – Потому что он был так невероятно надежен до сих пор? – Что я должен сделать? – спрашивает мужчина. – Убить его? Запереть просто за то, что он высказался? – Он не ребенок, – задыхается целитель. – И не может просто прятаться за мантией своего хозяина – он несет ответственность за свой собственный выбор. – Он раб! Был рабом, – быстро исправляется Гаррет. – Ты видел, как сильно он пострадал, что его хозяин сделал, когда он ослушался приказа – это альтернатива, а не справедливый выбор. – Это по-прежнему его выбор, – говорит Андерс. – Он мог бы рассказать тебе, каков был приказ, он мог бы сбежать, когда ты не смотрел, но нет, он решил попытаться убить тебя. – Он с недоверием смотрит на эльфа. – Что мешает ему повторить попытку? – Отлично! – восклицает Варрик, проводя рукой по волосам. – Я слишком устал, чтобы разнимать драки этой ночью. Оставим обсуждения до тех времен, когда перед нами будут большие тарелки с беконом, а не середина ночи. – Он кладет руки на бедра. – Блондинчик, иди спать в комнату для гостей. Фенрис, ты можешь остаться в другой гостевой спальне, но мы запрем дверь, просто чтобы все были счастливы. Хоук, ты можешь поспать на диване. Гаррет хмурится. – Но моя кровать… – Станет моей на сегодняшнюю ночь, – говорит Варрик. – Думай об этом, как о вознаграждении за решение всех твоих проблем. – Ты не решаешь все мои проблемы, – ворчит Хоук. – Верно, – говорит гном, –но самой большой проблемой является подобрать рубашку, которая подошла бы к твоим штанам. Хоук смотрит на свою любимую пару полосатых пижамных брюк, сердито поглядывая на Тетраса, который предпочитает игнорировать его. – Давай, блондинчик, – продолжает Варрик, поднимаясь по лестнице вместе с магом, – давайте-ка все спать. – Я не младенец, – рявкает Андерс, но его жалобы теряются, когда они скрываются наверху. Фенрис рядом с ним нервно садится на край стула, будто ожидая удара в лицо, и Хоук похлопывает его по плечу, отводя в спальню на другой стороне дома. – Извини, что мне приходится запирать тебя, – говорит он, вставляя ключ в замочную скважину. – Это просто меры предосторожности. – Я понимаю, – говорит Фенрис. Он заходит в комнату, безмолвно открывая и закрывая рот, его плечи напряжены, после чего он тихо говорит: – Прости. Это звучит жалко, где-то между робостью двух последних дней и стальной пустотой нескольких последних часов. – Маг прав. Это был мой выбор, и он оказался плохим. Я приму любое наказание, которое ты сочтешь нужным. – Фенрис… – Хоук проводит ладонью по лицу. – Это не наказание. Это просто чтобы сохранить спокойствие на эту ночь. – Он кладет руку на плечо эльфа, слегка вздрогнув при виде темных кругов под его глазами. – Поспи, ладно? Мы поговорим обо всем этом утром. Беловолосый нерешительно кивает. – Да, сир. Он все еще стоит у двери, когда Гаррет закрывает ее, запирая на ночь. Даже с замком на двери, окна достаточно велики, чтобы худосочный недокормленный эльф проскользнул через них, и когда мужчина возвращается, чтобы постелить себе на диване, то задается вопросом, будет ли Фенрис там завтрашним утром.***
К большому облегчению Хоука, Фенрис действительно остаётся до следующего утра. Судя по его помятой одежде и темным кругам под глазами, довольно сомнительно, что он много спал, но он все равно награждает Гаррета небольшой благодарной улыбкой, когда тот протягивает миску с теплой кашей. Некоторое время они едят в сопутствующей тишине, мужчина сидит в кресле, эльф, скрестив ноги, на кровати, прежде чем любопытство Гаррета берет верх. – Почему ты не убил меня? Ложка беловолосого стукается о чашку, и Хоук быстро разъясняет: – Не пойми меня неправильно, я счастлив, что остался жив, но ты сказал, что Данариус уже проигрывал тебя в карты. Думаю, ты убил всех этих ребят без каких-либо проблем? Фенрис кивает. Он опускает голову либо в раскаянии, либо в подчинении, но Гаррет не упускает, как тот постоянно поглядывает на него, наблюдая за реакцией. – Так что же отличает меня от остальных? Кроме моей восхитительной внешности, конечно. Губы эльфа подрагивают в улыбке, прежде чем он снова уходит в прошлое. – Ты хороший человек, – говорит он в конце концов. – Хороший человек, да? – улыбается мужчина. – Раньше меня так не называли. Мне нужно позвать Варрика, чтобы записать это для потомков? Улыбка Фенриса становится шире, и он снова берет свою ложку. – У всех свои недостатки, – осторожно говорит он. – Но ты хороший человек, Хоук. Лучший из тех, к кому я попадал. Лучше Данариуса. – Какая-то низкая у тебя планка, – отвечает Хоук. – Большинство отморозков в городской тюрьме лучше Данариуса. – Я имею в виду, – говорит эльф, – ты исцелил меня, накормил, дал новую одежду – это гораздо большее, чем нужно делать для бесполезного раба. – Эй, – упрекает Гаррет, – ты не бесполезный. Взгляд, которым его одаривает беловолосый, удивительно циничен. – Тебе не нужно щадить мои чувства, Хоук. Ты не отдавал мне никаких приказов... я знаю, что бесполезен для тебя. – Я не... – тот затихает, не зная, как объяснить, что ценность Фенриса не зависит исключительно от его полезности. – Как я уже сказал, – жует очередную ложку каши Фенрис, – ты лучше, чем большинство. – Не знаю, как большинство, – говорит Хоук, все еще впечатленный ничтожной самооценкой эльфа. – Все люди, которые побеждали Данариуса в карты, были исключительно ужасными. Возможно, им нравилось пинать щенков в свободное время. – Не знаю, – отвечает эльф. – Я был с ними только в течение ночи, прежде чем вернуться к моему господину. Последствия, что случались с Фенрисом в те ночи, тяжелым грузом недосказанности повисли в воздухе между ними. Не доверяя себе противостоять этим конкретным призракам, Хоук решает не вдаваться в подробности и заводит другую тему. – Ты знаешь, на тему полезности... Беловолосый на кровати внезапно затихает. – Я не о сексе! – быстро добавляет мужчина. Фенрис моргает, но расслабляется, когда Хоук добавляет: – Для нас обоих, давай просто предположим, что я никогда не буду приказывать тебе спать со мной. Я никогда не был с кем-то против их воли и не намерен начинать сейчас. Понял? – Да, Хоук. Его имя по-прежнему звучит от Фенриса слишком похожее на «хозяин», но Хоук отмахивается от этого, говоря: – Я действительно хочу сделать тебе предложение. Или другой вариант, если ты готов его рассмотреть. Фенрис хмурится, но продолжает слушать, ставя миску вниз, на простыню. – Я знаю, что ты планируешь сбежать, – начинает Гаррет. – Сделать перерыв для свободы, начать новую жизнь или целых девять. Ты можешь сделать это, но я также подумал дать тебе возможность остаться. Здесь. Если ты этого хочешь. Беловолосый смотрит на него. – Но я чуть не убил тебя. – Верно, – отвечает мужчина. – Вот почему Андерс не на сто процентов уверен в этом плане, но, поскольку Варрик на моей стороне, он остается в меньшинстве. Хоук наклоняется вперед, встречаясь со взглядом эльфа. – Как показала вчерашняя ночь, мне необходим телохранитель, и я подумал, что этим телохранителем мог бы быть ты. – Я? – Я знаю, что ты этому обучен, – продолжает Гаррет. – Тебе нужна работа, а мне нужен кто-то, кто помог бы мне не умереть: это кажется хорошим предложением. То есть, если ты хочешь остаться. Он криво улыбается Фенрису. – Знаю, что Киркволл не самое живописное место в Тедасе, но это хороший город. У тебя появятся друзья, плюс место, где можно остановиться, и стабильный доход, и, если кто-нибудь когда-нибудь придет за тобой, мы прикроем твою спину. Взгляд беловолосого впивается в мужчину. – Нет, – резко говорит он. – Я не прошу никого защищать меня. – В этом прелесть заводить друзей, – отмечает Хоук. – Тебе и не нужно просить. Эльф снова смотрит на свои колени, видимо, погруженный в свои мысли, и Хоук встает на ноги. – Не торопись, – говорит он. – Если ты будешь счастлив, как «Одинокий Волк Ферелдена», все в порядке – я могу предложить тебе сумку, полную еды, и путешествие на самом быстром корабле – но обещай хотя бы подумать над тем, чтобы остаться? – Ты... – голос Фенриса срывается, и он тяжело сглатывает, прежде чем кивнуть. – Я подумаю. – Отлично, – усмехается Гаррет. – Замечательно. Он пятится к двери. – Мне просто нужно идти... – Он жестикулирует над чашей в своей руке. – Каша. Думаю, Орана уже начала готовить что-то, содержащее ветчину на обед – все должно быть готово к полудню, если ты хочешь, спускайся и поешь вместе с нами. Беловолосый выглядит неуверенным. – Тот маг... – Андерс украл последние яйца и отправился обратно в клинику, – говорит мужчина. – Я понимаю, что между вами повеяло прохладой прошлой ночью, но пока один из вас не попытается убить меня, друг друга или случайных прохожих, вы вполне должны поладить. Хоук подмигивает Фенрису с веселой улыбкой и уверенно продолжает: – Дай ему полгода, и я уверен, вы станете неразлучны.