Тепло родного человека.

Где-то в Италии. В полном одиночестве сидел в своё кабинете Дино и пил дорогой виски, пытаясь заглушить боль и не сорваться. Он точно знал, что если сорвётся, убьёт несколько человек и сразу же уедет туда, где живёт его сестрёнка. Как только он узнал о том, что произошло, он без слов заперся в своём кабинете и стал опустошать запас алкоголя, который был припасён на радостное событие, которое собственно должно было стать тем днём, когда его любимая Тсуна станет официально Десятым босом Вонголы, но увы, теперь этот запас алкоголя был исключительно для того, что бы держать себя в руках. Он знал, у него есть множество дел, ему надо ехать к Девятому, но он не мог. Ему было противно посмотреть в глаза всем, кто приложил руку к этому безумству. - Чёрт, зачем, зачем так было поступать? Верните всё на место, я готов на всё, лишь бы всё было как до Конфликта колец. Пожалуйста, верните, пожалуйста, – Дино приложил ладони к лицу, скрывая свои слёзы. Ему было слишком больно, чтобы просто взять и смириться, просто отпустить все воспоминания и вычеркнуть все эти радостные моменты из своей жизни. Ему вспоминалась улыбка Тсу. Он вспоминал её неуверенность в себе, но умение постоять за себя и за тех, кто ей дорог. Он услышал звонок мобильного и, посмотрев на дисплей, ответил, пытаясь совладать со своим голосом, что дрожал. - Дино, ты можешь продолжать заливать и дальше своё горе, ибо Занзас уже стал опустошать погреб, где стоит далеко не только виски. Ты знаешь, что это значит плохие вести. - Что может быть ещё хуже? – спросил измученно Дино, понимая, что к Девятому он наведается не скоро. - Как ты думаешь, что предложили Хранителям? – начал издалека Скуало, которому было просто необходимо выговориться. - Наверное, остаться со своим Небом, – сказал Дино, ловя себя на мысли, что тут должно быть ещё одно но. - Ага, или стать Хранителя для нового Десятого. Отгадай, что они сказали? - Нет, этого не может быть, они не могли так поступить, она их Небо. - Все согласились, никто не отказал, они просто оставили своё Небо и ушли так, словно это было нормально. Знаешь, Занзас та ещё сволочь, но он Небо, которое собрало нас вместе, которое нам дорого, хоть и по-своему. Никогда не думал, что эту девочку могут покинуть Хранители, – сказал Скуло и вздохнул, как бы он не хотел признавать, но этому Небу он бы с радостью отдал место главы Вонголы, она доказала, что достойна, а он был очарован силой этого, казалось бы, хрупкого Неба. - Я понял тебя, прости, но мне надо ещё выпить, – он нажал на кнопку отбоя и запустил пустую бутылку в стену. – Прошу, кто-нибудь скажите, что это ложь, скажите. Что я проснусь и все будет по прежнему. Кто-нибудь скажите, что это всё не по-настоящему. Пожалуйста, Тсуна. Не сдавайся, я знаю, ты сломаешься одна, но потерпи немного, и я приеду, потерпи чуть-чуть, и всё образуется, больше тебе никто не сделает больно, только потерпи, только живи, – по щеке Дино стали скатываться одна за одной слёзы, а он не мог ничего с этим сделать. В другой части Италии. - Что значит ты хочешь ей помочь? Предавая своё Небо, ты её только погубишь, – кричала злая Бьянки на своего брата, пытаясь понять его поступок, она не искала причины, она просто хотела знать, как он смог предать Небо. - Ей не надо лезть в мафию, она тут пострадает, ей лучше держаться подальше от этого мира, – сказал Хаято и получил пощечину от сестры, которая сняла маску и сказала лишь одну вещь. - Предатель. Девушка вышла, закрыв дверь так, что та слетела с петель, с грохотом падая на пол. Бьянки уже не волновало ничего связанное с мафией, ей было важно только одно, что сейчас происходит с Тсуной. Она как никто знала, что такое одиночество, она знала, что такое Небо, она понимала, что такое истинное Небо. За то время, что она была в Намимори, она привязалась к этой девочке, она с завистью смотрела на своего брата, что охраняет своё Небо. Ей хотелось занять его место и стать хоть кому-то нужной, хоть где-то найти своё место. Она никогда не знала, что такое быть нужной, ведь всех интересовала только её сила и ничего более. Она смотрела на того же Мукуро и Тсуну и завидовала, он Туман и убийца, но даже к нему это маленькое Небо проявляла понимание и доброту. Она с горечью смотрела на всё, что происходило в жизни Тсу, и в скорее начала понимать, что ей хочется быть рядом, что ей не нужно уезжать, но она не могла, она не её Ураган, она просто человек, который появился один раз в жизни девочки, и рано или поздно ей придётся уйти. Она не имеет права следовать за ней. Она могла только наблюдать издалека за ней и спрашивать у Хаято, что с его Небом. - Чёрт, почему я ещё здесь, я должна быть там…там, где страдает маленькое Небо, – крикнула девушка и направилась в сторону машины, собираясь поехать в аэропорт. Её тут уже ничего не держало, да и ей не было нужды оставаться. Её не интересовала церемония и новый Десятый, для неё сейчас существовало лишь одно Небо, ради которого она была готова пойти на всё. Когда Бянки узнала о том, что случилось, она была в бешенстве, её пламя просто разрушало всё, что только было можно. Ей было обидно за Тсуну и стыдно за своего брата, которого она теперь презирает. Она думала, что Шамал хорошо вбил в голову Хаято информацию о том, что своё Небо надо всегда защищать, охранять и ни за что в жизни не предавать. Она смотрела на своего брата и пыталась понять, каким надо быть, чтобы предать того, кто готов сам отдать за тебя жизнь. Намимори. Шамал приехал через час на фургоне, в котором было всё, что нужно для помощи пострадавшему. - Шамал, как я рада, что вы приехали, помогите ему, пожалуйста, – со слезами на глазах просила Тсуна, что могла только ждать и молиться, чтобы её Туман остался в живых. - Не плачь, Тсунаёши, я помогу ему, только можешь помочь мне? - В чём? - Помоги мне перенести его ко мне в фургон, там мне будет легче помочь ему, – Тсуна кивнула, и они, подняв насилки, занесли Мукуро. Шамал сразу начал разрезать немногочисленную одежду иллюзиониста и осматривать все раны что есть. Он озадаченно посмотрел и попытался понять, как он ещё жив с такими-то повреждениями и такой потерей крови. Но ему ничего не осталось, кроме как начать с ведения огромной дозы обезболивающего и промывания ран. Он понимал, что ему надо спасти этого человека не ради себя, а ради девочки, что смотрит на всё это и тресётся, боясь за этого человека. – Тсуна, не бойся, я смогу ему помочь хоть и всё серьёзно, но он будет жить, главное не волнуйся, – он посмотрел на еле живое тело своего пациента и понял, что ближайшие несколько часов он будет бороться за его жизнь.