Limitless.

В монастырском приюте холодно до сведенных судорогой зубов. Даже в помещениях, а их выгоняют на улицу, заставляя работать и помогать взрослым, ведь это богоугодное дело. Гуаньхэн вздрагивает во сне, даже сквозь года, проведенные на свободе, чувствуя, как мурашки от холода поднимаются вдоль позвоночника. Воспоминания мешаются с дурацкими фантазия и на границе реального и нереального. Эта сцена никогда не сотрется из его сознания. Холодная поздняя осень и паспорт, который он стащил у настоятеля. Его билет в один конец к свободе. Дождаться ночи и сбежать. Чужие детские глаза смотрят в душу, вспарывая то, что там было до этого. Веру в бога, ненависть к церкви, желание вырваться. Все это меркнет на фоне чужого взгляда. Девятилетний мальчик гладит тощую и слепую собаку, скользит тонкими пальчиками по мокрой шерсти, пытаясь успокоить дрожащее животное. Гуаньхэн ненавидит этот сон. Он подходит к нему и садится на корточки, убирая влажные от дождя волосы мальчика за ухо. И тот не говорит ему ни слова, в ушах бьется истерикой гром до надсадно гудящих барабанных перепонок. Он взрослеет на глазах, окончательно превращая воспоминание в сон. У Сяоджуна взгляд, вспарывающий душу. Гуаньхэн никогда больше не видел его вживую после своего побега. Но он знает. Знает каждую деталь его жизни. И это знание отравляет его жизнь. Пальцы, касающиеся чужой щеки во сне, начинают держать мелким тремором. Сяоджун медленно опускает взгляд вниз, глядя на труп околевшей от голода собаки. И на его глазах выступают слезы, каждая капля словно неограненный алмаз, падает вниз, растворяясь в дыму нереальности этого сна. - Пойдем со мной. Все отматывается назад, словно кто-то нажал кнопку playback на плеере этого ночного кошмара. Перед ним все еще маленький и тощий мальчишка, который прижимает слепую собаку к себе и смотрит ему в глаза. Он не боится, а у Гуаньхэна от страха сводит низ живота. - Я не могу. У меня здесь мама. У мамы под сердцем сестренка. Я должен их защищать. И... - мальчик кусает потрескавшиеся губы и обнимает скулящее животное сильнее, - Гоугоу останется совсем одна. Время замедляется и останавливается на этом моменте. И бежит со скоростью сорвавшегося с путей поезда метро. Сяоджуну сейчас, спустя десять лет, уже девятнадцать. Но взгляд все так же вспарывает душу.

***

Гуаньхэн просыпается в холодном поту и щурит глаза, пытаясь понять, сколько сейчас время. Будильник безжалостно показывает - два часа ночи. И спать дальше уже совершенно бессмысленно. Он зарывается пальцами в свои волосы, со стоном поднимаясь с кровати и включая один из экранов компьютера. Десятки открытых вкладок браузера, и с каждой на него смотрит его собственный призрак из прошлого. Монастырский приют отвратительное место. Он знает. Он знает каждую деталь жизни мальчика со слепой собакой. Что его мать пропала без вести еще до родов, оставив его там. Что собаку выгнали из приюта, когда она пыталась защитить детей от пьяного настоятеля. Что настоятелю всегда нравились маленькие мальчики. Он смотрит новостные сводки шестилетней выдержки, что анонимный источник навел полицию на этот рассадник порока. Что настоятеля посадили, а паству распустили. Сяоджуна нашел какой-то мутный парень, оформивший на левую фирму опекунство. Гуаньхэн хотел вмешаться, но потом узнал второго совладельца. И оставил их в покое. Ни Тэён, ни незнакомый ему лично Чон Юно, не сделают мальчишке ничего плохого. Гуаньхэн щелкает зажигалкой и закуривает, пока система отражает очередную попытку извне пробить его адрес. Он и сам не знает, зачем каждый день напоминает Сяоджуну о себе. И почему не может просто поговорить с ним. Наверное, потому что Юно. Джехён, который забрал себе ту роль, которую он рисовал себе. На которого молится его мальчик, считая, что именно он спас его из того ада, в котором он жил. Это злость или страх? Гуаньхэн открывает окно закодированного чата, сохраняя очередную фотографию Сяоджуна с городских камер. "Хендери-хён, позвони мне". Пользователь Ли Тэён снова запрашивает доступ к системе слежения. Подтвердить? Гуаньхэн отклоняет запрос и набирает знакомый номер, цепляя на ухо беспроводную клипсу. - Зачем ты доводишь мальчишку до нервного срыва? Все еще не понимаю, чего ты добиваешься. - Почему ты думаешь, что это я? - Единственный человек на территории Кореи, который может скрыться от меня, это ты. Китаец выдыхает дым в потолок, разглядывая запись с очередной камеры. Сяоджун стал его манией. Одержимостью. Навязчивой идеей. - Он сходит с ума, хён. Ты же знаешь, насколько ему досталось. Оставь его в покое. - Может, ты тоже оставишь в покое Юту? - удар ниже пояса, но Гуаньхэну плевать, он почти наслаждается болезненной тишиной в наушнике, - не осуждай меня за то, в чем сам увяз по самое горло, Ли Тэён. И помни, мне ничего не стоит превратить твою жизнь в ночной кошмар. Китаец понижает голос до свистящего шепота. - Это не тот случай, где ученик превзошел своего учителя.