Охота на лис

      Беспардонно затянувшееся для этого года по сравнению с предыдущим лето подходило к концу. Уже стало холоднее для уличного сна в траве. Но звезды, светящие все также ярко, мерцали с неба беловолосой девушке, сидящей на крыльце длинного здания. Вокруг не было никого, рядом с ее ногами лежал меч в ножнах, а светлые глаза были устремлены вверх, в темноту. Она слегка постукивала пальцами одной ладони по тыльной стороне другой, вдыхала свежий ветерок и изредка обращала свой взгляд на дальнее окно, в котором горел свет. Затем она смотрела на лошадей, еле бродящих за высокими дикими орешниками. Она ждала рассвета, в нетерпении и предвкушении первой серьезной вылазки. И когда солнце показалось и осветило небо в розово-голубых тонах, она поднялась и направилась к тому горящему окну. Практически бесшумно она поднялась по ступенькам и учтиво постучала в дверь.        — Рене! — позвала она. — Бонни! Уже пора?       Она толкнула дверь и снова увидела их. Конечно, она видит этих двоих каждый Божий день, но сейчас это было словно впервые. И девушку обдало теплом, внутри же добротой с нотками строгости и осторожности. Бонни Миме и Логан Ханнсон сидели за столом и неспешно попивали чай, который им любезно предоставила сама Бонни после очередной поездки в столицу. Конечно, рядом с жестяными кружками стоял и тазик с бинтами — от работы Логана никто не освобождал. Джексон же проводил время в трущобах, в более оживленной части в своем тайном расследовании. Конечно, о нем ни Логан, ни Бонни не знали. У каждого были свои мотивы жить дальше, пусть и без закадычного товарища Хьюго. Каждым из них мотивировало нечто, что называлось одним словом. Как ни странно, после событий с Серебрянкой для Бонни это была «Месть». Для Джексона она тоже не ушла без внимания, но он впервые не был так поглощен ею, а только закидывал себя делами да слонялся по городу, спуская недавно полученные деньги. Как корабль во время шторма, он не знал, куда его принесет. Логана же облекло в себя слово «Наставник». Он, в отличие от остальных, не хотел ни этого, ни мести. Но сказать, что он забыл о проклятом беловолосом ведьмаке со странным именем «Рудольф Курц» и о том, что он тот сделал, было нельзя.        — Дейдре! — Бонни строго нахмурила брови. Логан с полуулыбкой взял со стула рядом рубашку и надел ее, скрывая шрамы от ожогов. Он завязал веревки, но шея все равно была открыта. И по ней извилинами двигались змейки следов от этих ожогов, едва забравшись на нижнюю челюсть. Мужчина не стал от них краше или страшнее, он уже не обращал на это внимания. Он лишь подпер голову рукой и отхлебнул теплого напитка из кружки. Миме продолжала негодовать. — Стучись, прежде чем войти! И закрывай за собой дверь, не выпускай тепло!       Девчонка хотела бы возразить, но лишь закрыла за собой дверь и села на свободный стул. Нечасто Бонни ругается в ее сторону, хотя строгости в ней не занимать. В характере Дейдре есть много черт, даже вспыльчивость, впечатлительность и упрямость. Но она знала, чему и когда давать спуску.        — Уже утро, — она взглянула на Логана. — Мы пойдем на охоту?        — Не рановато ли? — спросил ее мужчина. — Ты хочешь все утро провести в лесу?       Тем не менее, он поднялся с места и завязал на поясе ремни от ножен своего меча. Затем собрал каштановые волосы в отросший за месяцы хвост и показал головой на дверь, намекая Дейдре на выход. Та торопливо пошла, но встала в дверях — ее наставник остановился у напарницы. Они смотрели друг на друга, долго, молча. С чем-то тяжелым в глазах. Дейдре догадывалась о тайной связи между этими двумя, вышла окончательно, сразу же прислонившись к двери и прислушиваясь.        — Ты останешься? — раздался голос Логана. В нем слышалось предупреждение и толика разочарования. — Не поедешь с нами?       Ответом ему было молчание. Сам охотник немного помолчал и снова заговорил.        — Ты не хочешь этого, Бон. Много времени прошло, а ты все еще гоняешься за ним. Если ты займешься собой, ты забудь и о Хью, и о…        — Не произноси его имя! — вспылила девушка. Послышался тихий звон. Дейдре предположила, что та наверняка сгоряча ударила руками по столу. Никогда не любила эту тему. — Никогда. Слышать его не хочу.        — Хью был и моим другом и в некотором смысле напарником. Но с тем, что его отвезли в Абисцесс на лечение, стоит смириться. Там ему помогут и без нас. Я устал говорить это тебе, но буду повторять, если будет нужно.        — В том-то и дело, Рене, что от него нет никаких вестей уже полгода! — воскликнула Бонни. — И меня к нему не пускают. Что они могут скрывать от меня? Он получил сильное отравление через ту рану, да, но я имею право знать, как проходит лечение. Единственное, что они могут скрывать от нас, так это его смерть!        — Успокойся. Просто займись чем-нибудь, чтобы не было времени думать об этом. Поезжай в город, навести Джексона. Ему тоже не помешала бы поддержка. Последний раз, когда я приезжал, он не захотел говорить со мной. Или езжай с нами.        — Пожалуй, я откажусь.       Наступило молчание. Дейдре переминалась с ноги на ногу от любопытства и нахмурила брови, слушая каждый звук. Но лишь шаги по направлению к двери заставили ее отступить назад и сделать вид, будто она недовольна ожиданием.        — Ну, что, — спросила она у покинувшего Бонни мужчины, — идем?        — Идем.       Они седлали лошадей и поехали в сторону основной дороги по узким тропинкам. Недалеко была церковь, где все еще работал Отец Генри. Их путь шел мимо трущоб, на восток, где расстилалась степь, а еще дальше, судя по карте, вела свой исток та аномальная вечно жаркая пустыня. Дейдре покачивалась в седле, в такт ходьбе лошади, пару раз покосилась на Логана. Он задумался, хотя смотрел вперед так внимательно, а слух его был все также чуток. В пути мужчина взглянул на неприкрытые вьющиеся белые волосы, доходящие до поясницы девушки, и снова задумался. В начале обучения всех постригли одинаково, а за семь-восемь лет учебы волосы прилично отрастали. Но трогать локоны Дейдре охотник посчитал кощунством. Логан склонил голову в другую сторону и продолжал думать. Если бы девчонка красила пряди, это было бы заметно. Но чем достичь такого чистого цвета? У нее ничего не было и нет, такой цвет от природы был очень странен и неестественен. Словно волосы, покрытые снегом, сделанные из него, единственное прикосновение к ним разрушит их. Мужчина вспомнил день, когда он забрал ее и увел в сторону церкви — в которую она, кстати, заходила без проблем, в отличие от колдунов — и те хлопоты, которые им принес этот белый цвет. Но ярче всего запомнилась дорога в лесу.       Над головой из-за веток деревьев светило полуденное солнце. Логан, ведущий девочку за руку рядом с собой, наконец завидел верхушки башенок церкви. От долгого пути устали ноги. Нет, не у него, а у девочки, которая начинала запинаться о свои же никудышные ботинки. Она наконец-то спросила, начиная тянуть руку мужчины, чтобы он остановился.        — Далеко нам еще? — на выдохе спросила она.        — А ты устала? — еле вскинув брови, спросил ее Логан.       Дейдре задумалась, поджав губы и уведя взгляд в сторону, и почесала затылок. Она недолго думала, освободила свою руку и сложила их на груди.        — Нет, — она слышала, какие охотники на ведьм выносливые. Да и по одному взгляду на Логана было видно, что эти несколько часов ходьбы — легкотня для него. Пробежки по утрам и вечерам во времена учебы и в свободные от работы дни сделали свое дело. — Идем.       Она побежала вперед, копна беспорядочных белых волос ритмично тряслась. Она бежала вперед, преодолевая поваленные стволы деревьев, ямки и пни. Логан следил за ней взглядом, но не спешил догонять. Она выдохнется, и идти они будут еще медленнее, чем прежде. Дейдре, с кошачьей аккуратностью пройдя по скользкому ото мха стволу очередного дерева, чуть было не поскользнулась, но смогла удержаться. С улыбкой до ушей она спрыгнула с него и побежала дальше, вниз со склона. Логан ускорил шаг, чтобы не потерять девочку из виду. Он слышал от нее то «Догоняй!», то «Поторопись!», то «Не поймаешь!». И шел на звук, пока она не перестала кричать какие-нибудь из этих и подобных им фраз. Воцарилась тишина. Не было слышно ни шелеста листьев или травы под ее обувью, ни самих шагов. Логан тревожно остановился на вершине спуска и увидел ее. Дейдре сидела на земле. Тихо, не двигалась. По ее лицу отчасти было видно, что она напугана, но ее чувство самообладания было крепко. За пару метров до нее стоял полутораметровый вапити с огромными рогами. Он тоже не двигался, лишь склоняя голову ниже, прикрываясь рогами. Его мирное жевание травы окончилось внезапным появлением этого пришельца. Недовольно и низко фырча, почти издавая рык, он начал двигаться на нее. Логан потянулся к револьверу, хотя догадывался, что тот немного вреда нанесет такому здоровому животному. Отвлечь не успеет — бегает вапити достаточно быстро, какие-то несколько метров преодолеет и глазом не моргнув. Рука Логана спустилась ниже, к поясу, где висел хлыст. Бесшумными шагами охотник начал спускаться вниз и чуть пригнулся, выжидая удобную позицию. Дейдре видела его, но не двигалась с места. Она пыталась отползать, но это только провоцировало животное. Логан же, спустившись достаточно низко, коротко кивнул девочке. Дейдре откинула страх, поднялась на ноги и побежала назад. Вапити с ревом рванул за ней. Выгадав момент, Логан выскочил вперед, замахнулся хлыстом на рога зверя. Полметра отделяло вапити от Дейдре, Логан приготовился тянуть затянувшийся хлыст на себя. Но он не рассчитал этот вес. Четыреста килограмм на копытах потянули его вперед, практически сбивая с ног. Дейдре добежала до деревца и выскользнула из-под рогов вапити, когда тот ими задел ствол. Это его приостановило, но вой, который он издавал, казался таким пронзительным, словно крик, уже высоким и неприятным. Логан встал на ноги, продолжая тянуть хлыст на себя. Он, насколько ему хватало сил, начал поворачивать голову животного в сторону от Дейдре, но вапити брыкался, пока не обогнул дерево вслед за девочкой.        — Револьвер! — крикнул ей мужчина, указывая глазами на кобуру. Его скользили по рукоятке хлыста, но больше всего охотник надеялся, что он не порвется. — Скорее!       Дейдре подбежала к нему и взяла оружие. Оно было немного тяжелым для ее рук, но это не помешало ей встать в стойку и прицелиться.       — Спусти курок, — сквозь зубы произнес ей Логан. Он не мог удерживать вапити вечно. Сапоги уже оставили недлинные борозды в земле, а носки уже врылись в нее. — И жми на спусковой крючок.       Дейдре забыла, как дышать. Она замерла, целясь в лоб разъяренного вапити с налившимися кровью глазами. Курок она спустила. А вот мужества нажать на спуск не хватало. Ей пришлось подойти на шаг ближе. И на еще один. Рога стали опасно близко. Логан хотел было окликнуть ее, но Дейдре зажмурилась и выстрелила. Раздался громкий хлопок, к небу взвилась тонкая струйка дыма из дула револьвера, а девчонку всю трясло. Вапити с отверстием в голове упал на землю, издав предсмертный хрип. Тяга уменьшилась, Логан, чуть не улетев назад, с той же осторожностью отмотал хлыст от рогов. Потом забрал оружие у девочки и взглянул на ее лицо с одним замершим выражением.        — Ты как? — спросил он первым делом и за плечо потянул Дейдре за собой, в другую сторону. — К этому надо просто привыкнуть. Это выживание. Если тебе было жалко его, то ему тебя — нисколько.       Девчонка молча взяла Логана за руку и следовала за ним дальше. В ее глазах все еще стояла та сцена, и тот дымок из дула до сих пор чувствовался. Теперь он являлся для нее символом смерти.       Они остановились в небольшом трактире с вывеской «Медвежья берлога». Внутри все соответствовало духу охотников. Не на ведьм, а на животных. Чучела голов или целых тел на стенах, оружие, скорее всего муляж, шкуры на тех же стенах и в некоторых местах на полу. Не такая атмосфера, как в «Рокоте грома». Здесь хотелось задержаться подольше. И за стойкой, к слову, была довольно крепко сложенная женщина. Она бросила на новоприбывших короткий взгляд.        — Чего угодно?        — Одну комнату на двоих, — произнес Логан и потянулся к кошельку.       Дейдре не слушала их, только посматривала по сторонам. Народ был, охотники, с ружьями, в основном группами, редко кто сидел поодиночке. На них почти не обращали внимания из-за капюшонов с плащами. Но больше, конечно, Дейдре разочаровывало то, что если Логан снимет свой здесь, с ним ничего плохого не будет. А вот с ней — неизвестно. Люди-то не глупые. Девушка думала бы еще на эту тему, пока ее плеча не коснулась рука Логана.        — Удачно вам поразвлечься, — такое напутствие дала им барменша с едкой ухмылкой.        — Мы не вместе, — произнес охотник ей напоследок и повел девушку к лестнице. В этом месте сдавались комнаты как в подвале, так и на этаже выше.       В небольшом номере стояло две кровати, окна были занавешены, вместо ковра была шкура серого волка. Присутствовал даже камин. Для Дейдре такая смена места проживания казалась чудесной. Она скинул меч с плеча и рухнула на кровать, счастливо жмурясь от удовольствия.        — Конечно, я когда-нибудь поспала бы с тобой на улице, под звездами, — мечтательно произнесла девушка. — Это так… — она замолкла, смущаясь и растягивая фразу. Слово, которое чуть не вырвалось, совсем не подходило к их отношениям. — Необычно.       Мужчина оставил свой арсенал охотника на столе у стены, а сам скинул сюртук, тоже жмурясь. От боли. На последней охоте его так поцарапали, что Бонни провозилась дольше обычного. Отчасти ему было даже было страшно смотреть на спину. Поверх ожогов да и на нетронутой коже было много шрамов, больше мелких, чем крупных. Осторожность — второе имя Логана. На словах о звездной ночи он только едва улыбнулся. Все казалось ему сном. Девчонка, которая лежит на кровати и балдеет, сделала его счастливым. Прошел год, он потерял двух дорогих человек, приобрел друзей и врагов. Поменял свое мнение насчет многих вещей. В частности смирился со смертью наставника и теперь новым ударом по ним с Бонни и Джексоном была бы смерть Хьюго. Да и покоя не давали старые товарищи. Логан коротко вздохнул. Какая же судьба постигла Шауг и Иоанна? Оставалось только гадать. За окном было совсем темно.        — Ложись спать давай. Завтра выезжаем рано.       Он недолго смотрел, как Дейдре скидывает плащ, оставаясь в одной рубашке. Мужчина тактично вышел за дверь, вставая у стены и глядя в потолок. Как они здесь оказались? Дело, которое сейчас у них было, оказалось связано с анималом. И к удивлению, их цель была достаточно далеко. Им придется направиться в степь за неким рыжим динго, который собрал стаю и теперь душит кур в окрестных деревнях да пугает скот. Конечно, как с этим мог быть связан маг? Потому что динго давным-давно вымерли, а вот память о них еще жива. А вот колдуны в последнее время приобрели поведение падальщиков. Подбирают все, что есть.        — Можешь заходить! — приглушенный голос девушки донесся из-за двери.       Ей было лет четырнадцать, но Логан все же решил выйти. Он не будет подсматривать и просто присутствовать, в конце-концов, Дейдре необходимо личное пространство хотя бы в момент переодевания. Даже если бы ей было десять или двенадцать, он бы вышел. Смотреть на ее тело, смущать ее своим присутствием и давать ей всякие непорядочные мысли — это было лишним. Сейчас она была в шортах по колено и рубахе свободного покроя, уже на постели, сложив ноги в позе лотоса и разглядывая свой меч. Логан зашел, предварительно предупредив ее об этом, и прошел к своей кровати. Он посмотрел на девушку, долго.        — Что? Опять? — она закатила глаза. — Мне это надоело, если честно.        — Все охотники делают это, — Логан достал четки, Дейдре достала другие, которые у нее уже примерно полгода. Она долго учила молитву. — Если хочешь походить на настоящего охотника, то тебе следует делать это. Помогает и дисциплинирует.       По части обучения с Логаном спорить было бесполезно. Дейдре до сих пор помнила, как он гонял ее в холодный дождь бегать рядом с собой, в итоге она подхватила простуду. Он же заставлял ее продолжать драться даже после кучи падений, синяков, оставленных на ней небольших гематом. Компенсировал отсутствие двух лет обучения, так сказать. Ведь на охотника обучаются с двенадцати лет. Логан помнил, как в Серебрянке прятали детей. Обычно на службу поступали добровольно, за это даже были привилегии. Но в трудные времена при нехватке людей детей забирали насильно. Обычно это случалось в годы продолжительной и изнурительной войны. То время запомнилось и закрепилось за охотниками и до нынешних дней. Они закончили молитву, и Дейдре на секунду повернулась к охотнику.        — А ты сам пошел в охотники, или тебя забрали? — она практически прочитала его мысли.        — Отчасти сам, — произнес он, мысленно добавив, что его отдали родители. Был ли он тогда против или нет — не знал. В двенадцать лет его мнения никто не спрашивал, а с таким известным отцом-охотником и его желанием сделать из сына не менее выдающуюся копию спорить он едва ли смог. — Меня отдал отец. Ты вряд ли о нем слышала.        — А он какая-то большая шишка?        — Ну, — Логан улыбнулся на ее слова, — на самом деле, да. Живет в столице. Работает на короля.        — Почему тогда ты не с ним? — снова спросила его Дейдре, зевнула и положила голову на подушку. — А твоя мама?        — Я не помню матери. Отец говорил, что она умерла, а я… Как-то не спрашивал его больше об этом. С момента моего поступления на охотника мы виделись лишь два раза, — ответил Логан и задумался. Дейдре была смышленым ребенком, раз задала такой интересный вопрос. — А здесь я лишь потому, что мы с отцом больше не связывались. Он, наверняка, забыл обо мне.       Так он отшутился, хотя ответ должен быть другим. Его отец, не получив известий об одаренности или славы своего сына, попросту отказался признавать его таковым и не стал забирать с собой в столицу. По его мнению, его должны были бы направить в Абисцесс с рекомендательными письмами, горами похвал и хорошими слухами.        — Я никого не помню, — задумчиво проговорила Дейдре. — Помню только ледяной замок. Белое небо. Белые высокие горы. Снег. Там его было много. И черные ворота… Думаю, это не мои воспоминания.        — Скорее всего, это так, ведь у нас снега немного, только холода, а на севере едва ли есть горы. Так, холмы, — делился с ней мужчина. Он там не был, но слышал из рассказов тех, кто был. — И замок там тоже есть. В нем даже есть свой правитель.       Логан задумался. Все северяне были бледные, в их же полосе люди редко были такими светлыми. Солнце, труд на улице и генетика сделали свое дело.        — Лучше спи, Дей, — коротко произнес ей Логан. — Ночь будет короткой.       Они уснули. Один с умилительной улыбкой и наслаждением от мягкой кровати, а другой с некой тревогой, но мыслями о степи и солнцем над их головами.

***

      Было мокро. Моросил холодный дождь. Перед глазами было темно — мешок на голове едва просвечивал. Сбитое дыхание и эта торопливость мешали идти ровно и думать о чем-то отвлеченном. То и дело он спотыкался, но связанные руки за спиной и упертые в спину лезвия мечей подгоняли его перед. Со всех сторон незнакомые звуки, шум, голоса. Все сливалось в какофонию, сбивающую с толку. Но его остановили и ударили по ногам, заставляя упасть на колени. После сорвали мешок с головы. Открылась такая реальность, что уж лучше снова быть в мешке.        — Ведьмак!       Он замотал головой, тяжело дыша. Нет, ему не показалось. Он попал в лагерь смерти. Лагерь охотников на ведьм. Вокруг не было ни одного мага. Знакомого тем более. Белые волосы схватила рука и потянула вверх, заставляя снова встать на ноги. Лицо ведьмака скривилось от недовольства.        — Вперед, скот! — он оглянулся. За ним стоял обычный рядовой охотник. Недалеко от них элитный отряд. Он был занят своими делами. — Ну же!       Ведьмак неохотно продолжал идти и все еще смотрел назад, на этот отряд. Он вспомнил только Эша, остальных в лицо и по имени не знал. Но по тому, как все крутились у одного из них, темноволосый одноглазый боец — признавший его как «ведьмака» — был их капитаном. Строгий и безэмоциональный. Лицо-кирпич. Маг шел, пока его не затолкнули в палатку, где к столбам были привязаны другие колдуны. Избитые, без сознания, истекающие кровью. Был и кто-то еще целый. Беловолосого мага посадили к свободному столбу и закрепили его руки наручниками. Запястья начало нестерпимо жечь. Приличной защиты для кожи не было, лишь тряпка. Сдерживая позыв застонать, издать какой-либо звук или выругаться, колдун согнулся пополам и прикусил губу. Так сильно, что во рту ощутился вкус крови. Он с усилием поднял голову. Позади охотника, маячившего перед ним, следом зашел и элитный отряд. Тоже скрывался от сурового северного дождя. Хотя и здесь было до ужаса сыро и тряпки над головой капля по капле пропускали воду.        — Назовись! — такой приказ получил маг, исподлобья глядя на охотника с журналом.       Не успел он открыть рот для ответа, как получил пинок в живот. Тело пронзила боль. Снова пришлось согнуться, чтобы следующий удар был перенесен легче. Но его не последовало.        — Солдат, — он поднял голову и увидел, как капитан отряда принудил охотника отойти. На этот раз маг смог разглядеть его лицо лучше — и оно показалось на удивление знакомым. — Соблюдайте субординацию, — он перевел взгляд на мага, но в нем не было ничего дружелюбного. — Назовитесь.        — Какая разница… к-как меня зовут? — выдавил ведьмак, не теряя чувства собственного достоинства. Он выпрямился как смог, даже будучи на коленях, а его взгляд все больше наполнялся напыщенностью. Хотя голос говорил об обратном. Он перебирал свою память, чтобы вспомнить этого человека. — В-ведь я ведьмак.        — Добудьте из него информацию, раз не хочет делиться добровольно, — произнес охотнику капитан и под четкое «Есть, капитан!», вернулся к своим коллегам. Они что-то горячо обсуждали.       Он прервался и оглянулся — все маги, что были в сознании, с удивлением и неким благоговением смотрели на него. Молча. Но они явно хотели что-то сказать. Ведьмак наконец пришел в себя. Он вспомнил о своей сумке, но ее ни рядом, ни на столе с вещами не было. Фенек был внутри, что с ним теперь, было трудно сказать. Но самым приятным было сидеть под крышей над головой, а не под проливным дождем. Хотя выволочь наружу могли за любое непонравившееся слово. Шло время. Почти так и сделали. Ведьмака выволокли к небольшому тазу с водой и поставили перед ним на колени. Чья-то рука вцепилась в волосы на его затылке. Последовал вопрос.        — Кто ты и что делаешь у лагеря?       Маг повертел головой, как мог. На него смотрели остальные пленники, ожидали реакции. Теперь он однозначно привлек их внимание. Потом он взглянул на охотника, задавшего вопрос. Стало быть, как легко пытать человека в магических наручниках. Выйти один на один он бы побоялся. Но время шло. Он медленно отрицательно покачал головой вместо каких-либо слов, и понял, зачем таз. Даже воздуха почти не успел набрать. Его ткнули лицом в воду и держали. Ведьмак брыкался, пуская пузыри, вода забивалась в нос, покрывала глаза. Его вытащили секунд через двадцать. Он жадно захватал ртом воздух и еле расслышал вопрос. Вода в его ушах заглушила все, а стекающие струи воды с волос принуждали мотать головой, чтобы стряхнуть их. И он не успевал ответить. Его снова толкали в таз. Топили, как котенка, безжалостно, на этот раз дольше.        — Что ты делал рядом с лагерем? — он мотал головой в ответ на это. — Как тебя зовут?       Его снова окунали. Вода была холодной. Напоминала ему прохладные осенние дожди, которые он пережидал под широкими лапами елок в дни без еды и крова, напоминала о единственной чистой в трущобах и за их пределами реке, в которой он мылся, пока жил в старой лачужке, напоминала чем-то и о ванне в «Рокоте грома». Все ситуации были до жути разные. Пока он был под водой, задержав дыхание на этот раз лучше, он смотрел на дно. Голоса слышались нечетко, хоть и были рядом. Охотники рассуждали о бесполезности и переходе на другой метод. Например, вырывание ногтей или старое доброе избиение.        — Как тебя зовут?       Он стряхнул воду с лица куда быстрее и решил поддаться в этой игре. Ему не было так страшно, просто интересно, что будет дальше. Даже если это будет смерть. Возможно, на этот раз они блеснут разнообразием вопросов.        — Рудольф, — не без важности произнес он. Как же не выпендриться?        — Что делал у лагеря?        — Бежал.        — Куда?        — Не знаю. На север, — он отдышался, пока пользовался моментом. — За мной следовали охотники. Я следовал прямо от них.       Его хотели было ударить, но замахнувшегося охотника приостановил другой.        — Я видел, как отряд привел его сюда. Всех лошадей загнали.       Рудольф долго смотрел на своего мучителя. Тот подумал, глядя на лист, в котором наверняка написаны вопросы или имена, и показал головой на стул неподалеку.        — Это другое дело, — с облегчением произнес маг, когда его подняли и поволокли в его сторону. — Я уже устал стоять на коленях…       Только его усадили, как руки пристегнули к подлокотникам ремнями. Ведьмак глядел на это и диву давался. Он жалел, пошел не той дорогой, и теперь оказался здесь, на стуле. Хрен знает, что теперь с ним сделают. За охотниками задвинули небольшой кусок ткани, служивший им ширмой. Рудольф смотрел на одного, что был впереди него, и оглянулся на двух сзади. Они схватили его за плечи и прижали к спинке.        — Что тебе известно о планах лис в деревне?       О какой деревне и лисах в ней говорилось, Рудольф понятия не имел. Что происходило в этом странном концлагере для магов, он тоже не знал. Поэтому пожал плечами, как мог, и скривил рот. За это его ударили в живот. Снова. Ему не дали согнуться, чтобы как-то облегчить боль. Следующий удар пришелся по лицу. Сперва было ощущение, что его оглушили, но когда в глазах все выстроилось, как надо, ведьмак сплюнул кровь с рассеченной губы.        — Где располагаются посты Когтей?       Рудольф только вскинул брови. Глупее понятий он не слышал. Как оказалось, ему важно было знать это.        — Извини, понятия не…       Его снова ударили, даже не дав говорить. Злость закипала в ведьмаке, но наручники говорили «нет». А избиение продолжалось. Вопросов больше не было. Охотники поняли, как эпатажный ведьмак к ним попал. И как правильно надо с ним обращаться. Теперь из-за ширмы доносились лишь выкрики охотников и глухие удары кулаков о тело. Рудольф еще не знает, что проведет здесь все время до ночи. А пока он там, другие могут вздохнуть с облегчением.