Дань пиратству

      Долго супругам ностальгировать не пришлось, потому что к ним навстречу шел тот самый «синий мундир», который, остановившись перед ними, представился:       — Капитан Тернер, полагаю? Миссис Тернер. Лейтенант Уоррен Дженкинс к вашим услугам, — по всей форме раскланялся «мундир» и немедленно перешел к делу, подтвердив подозрения: — Лорд Грейтцер поручил мне встретить вас в порту и сообщить, что он ожидает вас в доме губернатора Смита незамедлительно. Его светлость скоро должен отбыть, поэтому он просит вас не откладывать встречу. Он уточнил, что вам известно, о какой встрече речь.       — Благодарю вас, лейтенант, мы с супругой прибудем в дом губернатора Смита немедленно, — скрывать, что удивлен, Уильям не стал, и ему сильно захотелось побыстрее все выяснить.       Посыльный откланялся, и супруги двинулись дальше, в глубь шумного портового города.       — Как думаешь, к чему спешка? — Уилл крепко задумался, не замедляя шаг.       — Может, что-то случилось? — предположила Элизабет, идя теперь достаточно быстро, чтоб поспевать за мужем. Ее взгляд устремился вперед, где над городом, на небольшой холме, стоял дом, что некогда принадлежал ей, отчего у нее вдруг защемило сердце: она вспомнила об отце. — Грейтцер требует к себе слишком много внимания, — на последних словах она покосилась на мужа, стараясь сохранять невозмутимый вид до самого дома губернатора, где их тут же встретили как долгожданных гостей.       Встречающий придворный вежливо поклонился, раскрывая перед ними двери, и Элизабет приложила немало усилий, чтобы удержать эмоции внутри себя: теперь она в этом доме чужая, притом давно. Но как сильны воспоминания детства…       — Мистер Тернер, миссис Тернер. Губернатор Смит ожидает вас в кабинете, — со времен отца даже место для приемов никуда не перенесли.       — Держись, — одобряюще шепнул муж ей на ухо. Сам Тернер убедился, что медальон в глаза не бросается, скрытый под тканью, и на всякий случай поправил свой ворот, чтобы и цепочка заодно не привлекала внимания. Затем обоих супругов впустили в кабинет губернатора.       Это был тот же самый кабинет, где примерно неделю назад Уилл впервые заговорил о патенте. Хотя прошло двадцать два года с того дня, как место отца Элизабет занял его преемник, здесь ничего не стали менять. Разве что беспорядка на столе стало побольше.       — Входите, мистер Тернер. О, миссис Тернер, — сэр Джереми Смит поднялся из-за широкого дубового стола, по правую руку от него с вежливой улыбкой приветствовал посетителей лорд Грейтцер.       — Благодарю вас за то, что отнеслись со всей серьезностью к моей просьбе, мистер Тернер, — добавил полномочный представитель Его Величества короля Англии, Шотландии и Ирландии. — Миссис Тернер, должен признать, вы преподнесли нам сюрприз своим появлением.       Она вежливо кивнула губернатору, тем не менее, не воспользовавшись иными жестами приветствия.       — Надеюсь, для вас этот сюрприз окажется приятным, — безупречно вежливо парировала она, легко улыбнувшись уголками губ, вложив в фразу и ответ, и капельку нажима, где-то отдаленно смешанного с угрозой. Внимание переключилось на губернатора. — Губернатор Смит, надеюсь, вы не против моего присутствия рядом с мужем? Вы помогли мне когда-то, знали моего отца. Я думаю, лорд Грейтцер понимает всю суть данного положения, — взгляд вернулся на лорда, и она деланно, любезно улыбнулась.       — Зная вас, я ничуть не удивлен вашему желанию, миссис Тернер, — вместо губернатора ответил Грейтцер, что ясно показало всем присутствующим, кто обладает здесь полнотой власти. — Что ж, пусть будет так. Полагаю, мы бы допустили большую ошибку, недооценив вас.       — Тогда перейдем к делу? — предусмотрительно сжав руку Элизабет, вставил Уилл. Намек он понял: Грейтцер когда-то плавал с Беккетом и, несомненно, немало запомнил из тех приключений. Например, что женщина может осмелиться угрожать представителю короля, заставляя подписать некий жизненно важный для ее значимого человека документ.       Губернатор Смит, все это время вежливо не вмешиваясь, коротко улыбнулся и указал супругам на два кресла напротив стола. Элизабет, взглянув на лорда многозначительным взглядом, села в кресло рядом с мужем, пытаясь расслабиться, однако выходило это весьма плохо.       — Сожалею, что попросил перенести встречу, но дело в том, что поутру я отбываю, так что через два дня, как ранее было условлено, у нас не было бы возможности для данного разговора. Губернатор, прошу вас, — Грейтцер жестом пригласил продолжать, чем того озадачил, видимо, потому, что изначально ход беседы предполагался немного другой, а потому последний решил уточнить:       — Милорд, правильно ли я понял…       — Да, губернатор, именно так, — подбодрил того Грейтцер.       Тот выдвинул один из ящиков стола, вынул оттуда перевязанный лентой сверток и передал Уиллу. Тот, получив разрешающий кивок, развязал сверток и извлек оттуда сложенный вчетверо лист тонкого пергамента.       — Это ведь каперский патент, где вписано мое имя. Заверенный вами и лордом Грейтцером, — по лицу Тернера было видно, что он не ожидал на самом деле так скоро получить вожделенную грамоту, дающую право топить любые корабли в море, кроме английских, с указанием доли в пользу короля, а также перечнем гарантированно принимающих портов и рынками сбыта. Кроме того, патент содержал недвусмысленное указание на то, что имя указанного лица совершенно чисто перед законом Короны.       — Все так и есть, мистер Тернер, — кивнул губернатор, чуть улыбнувшись. — Мы с лордом Грейтцером единогласно приняли решение удовлетворить ваше прошение.       Элизабет настороженно наблюдала за мужем, кинув мельком взгляд на бумагу, также не скрывая своего удивления.       — И в чем подвох? — прямо поинтересовалась она, взглянув на губернатора, а следом на Грейтцера.       — Подвоха нет, миссис Тернер. Все законно, — отозвался губернатор Смит.       — Вероятно, так же законно, как нужно Короне, — заметила она, не сводя глаз с Грейтцера. — При нашей первой встрече вы говорили о каком-то особенном предложении моему мужу.       — Верно, а также я говорил о том, что предпочитаю конструктивный подход, — невозмутимо парировал английский вельможа. — Именно поэтому я рекомендовал губернатору не откладывать рассмотрение ходатайства вашего супруга и лично подписал бумаги как законный представитель интересов Его Величества. Бумаги вы получаете, как видите, без всяких условий, и до того, обратите внимание, как речь зашла об «особенном предложении». Ваш супруг пожелал служить Англии — Англия услышала вас.       — Благодарю за хлопоты, сэр. И вас, губернатор, — по Уиллу ясно читалось, как сильно он впечатлен. — Подобная благосклонность требует благодарности, я правильно понимаю?       — Вы вольны принять мое предложение, как только оно будет озвучено. Или же нет. На патент и ваш новый статус данное решение не повлияет, уверяю вас. Но надеюсь, что оно вас заинтересует и вы его примете, — добавил Грейтцер.       Сэр Смит поднялся из-за стола, мужчины поднялись за ним следом.       — На этом моя миссия окончена. Вы можете продолжить разговор прямо здесь, господа. Капитан Тернер, поздравляю вас с поступлением на королевскую службу. Миссис Тернер, позвольте выразить свою радость за вашего супруга, — губернатор раскланялся. — Милорд, — последний формальный поклон достался Грейтцеру, и глава Ямайки покинул гостей, исчерпав свою роль в данном мероприятии.       Проводив его взглядом задумчивых черных глаз, Уильям вернул внимание лорду:       — Давайте теперь перейдем делу. Что за предложение вы выносите?       — Мистер Тернер, я вас приглашаю посетить бал, на котором пройдет церемония встречи неких важных господ, — отозвался Грейтцер, садясь за стол губернатора с невозмутимым видом. — Думаю, вам будет интересно узнать, в каких интересах Корона сейчас контролирует воды Карибского бассейна.       — В интересах власти, — снова вмешалась Элизабет, скептически глядя на мужчину. Тот поймал ее взгляд и усмехнулся.       — Англия хочет быть властителем морей, здесь тайны нет. Для поддержания наших колоний и товарооборота нам нужна хорошая защита, которую будет обеспечивать и ваш муж, миссис Тернер. Это будет особенное мероприятие, где соберутся значимые, очень влиятельные люди, заинтересованные в том же, в чем и Компания. Я хочу, чтобы вы вошли в этот круг, капитан Тернер, потому что иметь на нашей стороне такую силу, как вы, будет шагом дальновидным и разумным. К тому же я подумал и пришел к выводу, что если, получив вас, заручусь поддержкой короля пиратов, то наши шансы на взаимовыгодное сотрудничество возрастут, — Грейтцер многозначительно посмотрел на Элизабет и извлек из-за пазухи еще один сверток.       — Король пиратов избирается на время войны, а сейчас Братство ни с кем не воюет, — по голосу Уильяма угадывалась встревоженность. — Что это у вас?       — Король пиратов пользуется доверием Братства, а значит, располагает силой, с которой приходится считаться. Задайте себе один вопрос, капитан: почему, прекрасно зная, где располагается Бухта Погибших Кораблей, я до сих пор не собрал флот и не разнес пиратскую столицу до последней сгнившей доски? — Грейтцер полуиронично поднял брови и передал Элизабет второй сверток. — Возьмите, ваше величество, здесь помилование для вас и для вашего сына Генри. Ваши имена полностью очищены от любых обвинений, а о порванном мундире Тернера-младшего более не вспомнит ни один член Королевского флота. Помимо этого, любые обвинения в колдовстве сняты с подруги вашего сына, мисс Карины Смит.       — Помилование? — Элизабет приняла сверток в растерянности. Она вскинула брови, пытаясь понять, что происходит. Сейчас в ней боролось чувство гордости, свободы и желание обезопасить сына, ведь как можно лучше манипулировать матерью ребенка? Только его жизнью и благополучием. — Вы не разнесли Бухту в ваших целях, естественно, — наконец подала голос она, раскрывая сверток и пробегая взглядом по нему — все верно. Она, Карина и Генри чисты. — К тому же, всех пиратов в Бухте вам все равно не переловить. Позвольте поинтересоваться: вы хотите, чтобы пираты поддержали Корону? Или вы хотите держать Братство под контролем? — женщина свернула пергамент, но из рук не выпустила.       По удивленному взгляду Уилла можно было сказать, что он не ожидал появления еще одного документа. Обдумывая это, он наблюдал за женой и хозяином положения, тоже не переставая задаваться вопросом, в чем для того выгода.       — Признаюсь честно, изначально я рассчитывал использовать ваше помилование в качестве дополнительного аргумента для вашего супруга, миссис Тернер, как способ показать свое расположение и заинтересованность в его участии, но, как я уже упоминал, союз с вами лично мне видится причиной более достойной, — Грейтцер слегка откинулся в кресле, никак не показывая, что каким-либо образом заметил растерянность Тернеров. — Вы правы: ссориться с Братством в мои планы не входит. Разумеется, я отдаю себе полный отчет в том, что пиратство как явление — язва на теле Архипелага, но прямо сейчас искоренять ее я смысла не вижу. Золотой век пиратства уже подходит к своему концу. Так зачем мешать естественному процессу? — с той же легкой улыбкой Грейтцер развел руками. — Все, что на данный момент я предлагаю вашему супругу — это знакомство с людьми, от которых в будущем будет зависеть судьба Англии, да и не только ее, в обмен на содействие и поддержку их начинаний в качестве стороны, непосредственно связанной с материями, являющимися зоной одного из их многочисленных интересов.       — Вы говорите о проклятиях, божествах и потустороннем мире? — уточнил Уилл, переглянувшись с женой. Внешне он допускал лишь проявление небольшой озадаченности, но в глубине души слабо понимал, какими намеками говорит Грейтцер.       Тот кивнул:       — Верно, мистер Тернер. А так же о предметах, способных проклятия снимать и даровать власть над морями. Вроде Трезубца Посейдона. Слышали о таком?       — Трезубец был сломан, и именно это избавило меня от должности перевозчика душ, — ответил Уилл.       Элизабет ничего не сказала, лишь взглянула на Уилла вновь, словно ища решения в его в глазах. Муж был так же озадачен, как и она, а потому Грейтцер так умело загнал их в тупик.       — Нам ведь можно подумать? — осторожно спросила она. — Я не дала еще своего согласия, — она демонстративно подняла руку со свертком.       — Миссис Тернер, помилование и патент не являются в данном вопросе предметом торговли: они ваши без всяких, повторюсь, условий, — со всем терпением повторил Грейтцер, наклоняясь к супругам в доверительном жесте. — Они вас обоих совершенно ни к чему не обязывают, я хочу, чтобы мы с вами это хорошо понимали. Поэтому нет никакой нужды думать, что в случае вашего несогласия я потребую их назад. Как сторонник конструктивного подхода, направленный на взаимовыгодное и, заметьте, добровольное партнерство, я совершенно не настаиваю на немедленном согласии. Напротив, я хочу посвятить вас в дела, которые в любом случае коснутся со временем каждого. Я же считаю, что участвовать в них, тем самым оказывая непосредственное влияние, гораздо предпочтительнее, нежели пребывать в неведении и позволить другим принимать решения о том, как именно должен измениться мир. Понимаю ваши сомнения, но пока же речь идет лишь о том, чтобы вы познакомились с этими людьми. Соглашаться на какое-либо предложение с их стороны заранее вовсе не требуется.       Недоверчиво глядя на Грейтцера, Элизабет пыталась принять информацию, которая, даже несмотря на то, что мужчина говорил довольно убедительно и добродушно, не вселяла в ее сердце ни капли доверия.       — Это прекрасно, что условия таковы и ни к чему не обязывают, — начала она, не выдавая очевидной тревоги. Память об играх Беккета и Ост-Индской компании, погубивших ее отца, так и осталась свежа.       — Методы моего предшественника себя не оправдали, — мягко поправил Грейтцер, заметив, что Тернер хранит молчание, только слушая. — Я хочу, чтобы вы знали, что ничем мне не обязаны ни за патент, ни за помилование. Я специально представил их вручение именно в таком свете и ни в каком более, и если к чему они и должны послужить, то к тому, чтобы вы выслушали мое предложение и согласились посетить бал на Каймановых островах — это в полутора суток пути при скорости в шесть узлов. Для Беккета вы были всего лишь кучкой пиратов, пытающихся бороться с неизбежным, он считал, что имеет полный контроль над всем, и, откровенно говоря, он слишком многое возложил на шантаж Джонса, который и без вашей помощи при первой же возможности обратился бы против него, не успей вы раньше с ним покончить. Я же не хочу ни с кем враждовать и оставляю за вами право оценивать и решать самостоятельно — потому что не имею ни малейшего желания проснуться однажды и обнаружить вокруг своего корабля пиратский флот или армаду каких мертвецов. Кстати, давно думал при случае полюбопытствовать, мистер Тернер, — теперь Грейтцер обращался к Уиллу. — Не доводилось ли вам…       — Перевозить его? Нет, он отказался. Сказал, что справится сам, и ушел на призрачном «Индеворе», — повторил тот ту же историю, которую поведал жене. — Должно быть, до сих пор скитается по потусторонним морям, потому что мы на «Голландце» видели его несколько раз.       — Вот как… — на лорда история произвела сильное впечатление не в последнюю очередь потому, что перед ним сидел тот самый перевозчик и рассказывал об этом так, как о чем-то обыденном и малоинтересном, что многократно усилило впечатление. — Заблудшая душа… Никому не пожелаешь подобной участи, — искренне признал он.       — В тех морях дружба ли, вражда, слава или бесчестье — все это не имеет никакого значения, — качнул головой Тернер. В его голосе слышалось сожаление. — Беккет многое совершил, за что его до сих пор ненавидят, и его действия привели к тому, что в итоге я занял место Джонса и был разлучен с семьей — разве была для меня причина простить его? Возможно, в этом случае отчасти он мог быть и прав, потому что именно мне пришлось переправить в числе первых губернатора Суонна, — тон мужчины стал резче, что почти не резало слух, однако Грейтцер, будучи опытным политиком, распознавал малейшие перемены в настроении собеседника.       — Я сожалею о случившемся, — искренне произнес он. — Миссис Тернер, уверяю вас, что не знал о намерении лорда Беккета в отношении вашего отца. Я полагал, что Беккет отпустит его, на худой конец, посадит его под замок — но не пойдет на убийство. Мне искренне жаль.       — Что в прошлом, то в прошлом, не так ли? — попыталась свернуть она неприятную тему, хотя тоска по отцу кольнула ее сердце где-то глубоко внутри. — Шла война. Но, как я обещала Беккету, он ее проиграл и оказался мертв, — со вздохом проговорила она. — Тем не менее, лорд Грейтцер, сейчас же мы остановимся на том, что вы нам предложили.       Уильям все это время пребывал в задумчивости и, когда в разговоре возникла пауза, созрел, чтобы высказать свои соображения:       — Кстати, о взаимной выгоде. Вы, кажется, говорили о том, что эти важные люди заинтересованы во власти, в том числе, на море, так ведь?       — Я это говорил, — подтвердил Грейтцер.       — Тогда у меня есть встречное предложение, как приблизиться к этой цели, — спокойный и твердый голос Уилла отдавал сдержанным холодом. Черные, как бездна, глаза переместились с жены на лорда. — Для того, чтобы получить господство на море — и господство над морем — для начала, прежде всего, нужно избавиться от прежнего повелителя. Повелительницы.       — От Калипсо? — Грейтцер не стал скрывать, что предложение его удивило. Он обвел взглядом обоих супругов. — Однако, разве не совет Братства освободил ее двадцать лет тому назад? Вы присутствовали при этом, господа.       — Совет Братства надеялся, что богиня поможет сокрушить армаду Беккета, чего не произошло. Она всего лишь закрутила гигантский водоворот, на краю которого «Жемчужина» сошлась в бою с «Голландцем» под командованием Джонса, — продолжал Тернер так же размеренно. — Наши ожидания не оправдались, и теперь что пираты, что прочие жители Архипелага, что путешественники из Старого Света — все они снова зависят от ее милости. Во второй раз Калипсо на ту же уловку не попадется, но всегда можно придумать другую. Укротите ее — у упомянутых вами влиятельных людей не будет соперника.       — Неожиданное предложение, мистер Тернер, — задумался лорд. — Весьма неожиданное. Чем же лично вам насолила морская богиня, что вы так горячо жаждете ее устранить?       — Она пытается навредить моей семье и разлучить меня с ней, — теперь лед в голосе Уилла звучал отчетливо.       — И вы считаете, что, как вы сказали, мои влиятельные люди могут в этом помочь? — спросил тот.       — Если они желают добиться господства и власти над морем — это в их интересах, — кивнул Уилл. — Взаимовыгодное партнерство, не так ли, лорд Грейтцер? Впрочем, должен заметить, что устранение Калипсо не принесет господства над морями само по себе, иначе бы Братство властвовало там еще с тех пор, как они заперли ее в смертном теле. В действительности же никто не получил явного преимущества, потому что устранить соперника — вовсе не всегда значит тут же занять его место и получить все ему причитающееся, — Уилл досадливо вздохнул. — Если, конечно, этого соперника не зовут Дэйви Джонс.       — Я это услышал, мистер Тернер, — кивнул Грейтцер, продолжая пребывать в размышлениях. — Стало быть, вы хотите прибегнуть к помощи людей, о которых мы говорим все это время, чтобы они помогли вам, а вы, в свою очередь, помогли им в достижении цели?       — Да, — подтвердил Уильям. — В таком случае приглашение на бал выглядит подходящей возможностью, и мы оба получаем то, что хотим от другого: вы желаете, чтобы мы отправились туда, а мы — содействия в нашем деле.       — Что ж, звучит разумно и убедительно, мистер Тернер, — подняв бровь, рассудил Грейтцер, подумав с пару минут над идеей. — А вы что скажете, миссис Тернер?       — Мой муж знает, о чем говорит, — сказала Элизабет. — Однако ни он, ни я понятия не имеем, что это за люди, с которыми вы хотите нас познакомить. И да, лорд Грейтцер, не сочтите меня недоверчивой, — она чуть наклонилась вперед, к столу, но осанку сохранила прямую. — Я хочу, чтобы вы дали гарантии нашей семье о том, что патент не будет уничтожен, как и наше помилование. Гарантии — не на словах. Это будет нашим первым… конструктивным шагом.       — Какие же гарантии вас устроят, если слова полномочного представителя короля вам недостаточно? — судя по виду упомянутого представителя, он почувствовал удовлетворение от наметившего сдвига в позитивное русло.       — Печать короля. Не без участия парламента. Думаю, такую ценность вряд ли смогут разорвать, потому что так захотелось?       — Моя печать эквивалентна большой королевской печати, покуда за мной сохраняются полномочия, возложенные Его Величеством, — на случай, если она не вполне понимает, уточнил Грейтцер. — Несколько месяцев займет доставка прошения в Лондон, еще несколько — прибытие заверенных печатью короля документов. Я могу изготовить дополнительные экземпляры и патента, и приказов о помиловании, однако вас устроит ждать столько времени? И покуда они будут в пути, вам не останется другого выхода, кроме как положиться на документы, заверенные мной и губернатором Смитом.       — Пусть все это и займет время — будет уверенность, а также возможность проверить правдивость ваших намерений, — слабая улыбка мелькнула на губах, и она отвела взгляд от мужчины. Несмотря на все договоренности, она до сих пор чувствовала себя неуютно, так, будто находилась в клетке в некогда собственном доме, сжатая в силках правил и недоверия.       — Я восхищен вашей честностью, миссис Тернер, — признал Грейтцер. — Надеюсь, и моя окажется для вас убедительной. Итак, вы примете приглашение на бал?       — Я разделяю мнение своей жены в том, что прежде чем делать какие-либо выводы, следует сперва узнать, с какими именно людьми вы рекомендуете нам свести знакомство, — взял слово Уилл, переглянувшись с обоими. — И поскольку, по вашим словам, это знакомство нас ни к чему не обязывает, при этом служа возможностью получить информацию, я считаю, что поездка на Кайман является для меня и Элизабет безопасной и ее следует осуществить.       — Прекрасно, — сдержанная улыбка возникла на лице лорда. — В таком случае предлагаю вам отплыть вместе со мной завтра утром. На корабле у нас будет время обсудить какие-либо вопросы, если возникнут. Встретимся на борту «Розы».       Тернер кивнул и поднялся первым из-за стола.       — В таком случае, не будем терять времени. Мне необходимо отдать распоряжения на «Голландце» и назначить заместителя на время своего отсутствия.       — Не стану вас больше задерживать, — кивнул Грейтцер, также поднимаясь. — Благодарю за уделенное время, господа. И поздравляю вас с назначением, капитан Тернер. Миссис Тернер, мое почтение.       Попрощавшись с ним, супруги наконец смогли покинуть особняк губернатора, который через одного из своих слуг, пришедшего проводить до выхода, тоже передал свои поздравления.       Оказавшись на улице, Уилл позволил себе наконец выдохнуть и спрятал бумаги за пазуху.       — Думаю, здесь Грейтцер честен и не станет совершать ошибок Беккета. Он знает, что гораздо быстрее можно добиться доставленной цели не угрозами, а посулами. Но я не доверяю ему — как и он не может доверять нам. Вот что скажу, Элизабет, — он остановился на улице и положил руки на плечи жены, смотря на нее: — Держи друзей близко — а врагов еще ближе. Если его «влиятельные люди» могут помочь решить нашу проблему с нашей общей знакомой, то я подумаю, как этого добиться. Но сначала все выясним.       — Я рада, что ты получил то, что хотел, — она улыбнулась. Мягко и нежно, несмотря на то, что они все время оказывались меж двух огней. — Иди к «Голландцу». Я собираюсь проведать Генри, — наконец хотела добавить что-то еще, намереваясь продолжить, как ее перебил чей-то голос:       — Элизабет? — она удивленно обернулась через плечо, встречаясь взглядом с тем, кто ее окликнул. Это был высокий мужчина средних лет, одетый в темную простую одежду торговца. На его лице играло легкое удивление, но стоило пересечься взглядом со Суонн, он тут же поправил себя. — Миссис Тернер.       — Мистер Уотерс, — не допустила Суонн ошибки назвать человека по имени, хотя прекрасно его знала. Она вдруг осеклась, взглянув на мужа. Незнакомец, заметив это, поспешил назваться:       — Мистер Тернер, рад представиться — Дэвид Уотерс.       — Мистер Уотерс помогал мне с доставкой припасов и обучал Генри азам морского дела, — быстро вставила Элизабет, не желая, чтобы Дэвид что-либо недоговорил. — Насколько мне известно, вы уплывали в Англию?       — Да, миссис Тернер. И вернулся, чтобы посвятить себя другому делу.       — Это какому же?       — Скоро узнаете, — таинственно ответил тот, и на губы его легла весьма тяжелая, хищная улыбка. Он перевел взгляд на Уилла. — У вас замечательные жена, мистер Тернер, и сын. Жаль, что видели они вас слишком редко.       — Теперь я намерен с ними не расставаться. Благодарю за заботу о моей семье, мистер Уотерс, — если Уилла и удивили недомолвки, то он лишь слегка вздернул бровь, в остальном оставаясь спокойным. Недобрый оскал незнакомца он тоже заприметил, что вызвало только больше вопросов.       — В последнее время кому что ни скажи, все становится явью, — чуть насмешливо добавил Уотерс и пожал плечами. — По пути в Порт-Ройал я встретился с пиратами. Удар отбил, но воспоминания они, конечно же, оставили. Хотел бы попробовать себя теперь в ином деле.       Суонн изумленно вскинула бровь.       — Бороться против пиратов? — спросила она весьма легким тоном. Уотерс подавил смешок, но так по-доброму, будто она сказала очевидную глупость, которую ей можно простить. Он чуть снова не обратился к ней по имени, вовремя исправившись:       — Миссис Тернер, вы же знаете, я не из таких людей. Впрочем, я видел, как вы спешите куда-то, но упустить из виду вас и… вашего мужа не смог. Я вас задерживаю?       — Немного, — призналась Суонн, сохраняя теперь равнодушие на лице. — Мы только недавно вернулись из плаванья.       — Времени до заката меньше, чем хотелось бы думать, поэтому, к сожалению, мы должны вас покинуть, — добавил Уилл. — Удачи вам, мистер Уотерс.       Он легко потянул Элизабет в сторону, в направлении порта, то и дело поглядывая туда, куда направился ее знакомец, и шагнул на боковую улочку в обход.       — Я хочу за ним проследить. Недомолвки для нас сейчас невыгодны, Элизабет. Что за дела с этим типом?       — Он не сделает ничего плохого, Уилл, — они шли по узкой улочке, где тень от домов полностью скрывала собой весь проход. — Как я и сказала, он помогал нам. В один день мы с Генри отправились в порт, где он тайком проник на корабль, — от поступка сына она усмехнулась — любопытство тому явно досталась от нее. — И корабль этот принадлежал Дэвиду, который привел его обратно ко мне. Уотерс предложил обучать Генри азам мореплавания, а разве я могла запретить сыну, когда его отец — капитан «Голландца»? — она перевела взгляд на Тернера, коротко улыбнувшись. — За ним нет никаких грубых поступков, никакой опасности, но я не доверяю ему, — призналась она. — Потому что доверять мужчине, который пытается помочь замужней женщине, неразумно. К тому же, это даже не друг моего отца, — она намекнула на губернатора Смита, и вдруг замерла, поняв, что порт оказался близко. — Уилл, я же хотела навестить Генри, помнишь?       — Если за ним нет никаких дурных дел, к нему претензий нет, а тебе я доверяю, — нахмурившись, отозвался Уильям, пытаясь понять, чем конкретно ему не нравится этот Уотерс, что не было связано с напрашивающимися в подобных ситуациях подозрениями, потому что в жене своей был уверен и знал, что она сама не допустила бы неподобающего к ней отношения.       Пока наконец не понял, в чем дело. Остановившись и приобняв Элизабет за плечи, он сказал, подозревая, что это ей не понравится:       — Времени мало, до дома тебе придется взять лошадь, чтобы успеть повидать сына и все ему объяснить. Я должен убедиться, что твой знакомый не затевает ничего, что испортило бы о нем доброе впечатление, затем навещу тайник и поговорю с командой. Генри должен кто-то все объяснить, поэтому если ты предпочтешь остаться и приглядывать за мной, то скажи сразу — и я отправлю Палифико к нашему дому. Тот объяснит. Но решай быстро, пока Уотерс не ушел слишком далеко.       — За ним не надо следить, — возразила Элизабет, строго глядя на супруга. — Он вряд ли планирует что-то плохое, Уилл. Зачем тебе это?       — И когда, скажи на милость, я вел себя неразумно? — поднял бровь Тернер, начиная ускоренным шагом продолжать слежку, утягивая жену за собой, пока шел разговор. — Элизабет, я чую, что все неспроста. Другого человека я бы, может, оставил в покое, но не в этот раз, — он снова остановился и вполголоса произнес, тихо вздохнув: — Я чувствую смерть. Там, впереди. Она связана с Уотерсом.       — Его смерть? — первое, что пришло ей в голову, было именно это. — Или от его руки? — а вот после подобных мыслей по телу вдруг невольно пробежался холодок. Она глубоко вдохнула, кидая осторожный взгляд вперед и надеясь, что Дэвид не додумается обернуться.       Ускорив шаг, Уильям держался подальше от цели, теряясь в толпе и держась тени зданий, где легче было укрыться.       — Пока еще не понял. Но чувство сильное. Может, зря наговариваю и твой приятель просто хочет податься в пираты в поисках лучшей жизни? — отшутился он, ввернув шутку подальше от посторонних ушей.       — Может, — бросила она весьма сухо, специально чуть притормозив супруга, покуда в какой-то момент Дэвид замер, решив обернуться. Суонн среагировала быстро — благо на улице сновало немало народу. Она резко развернула мужа к себе и прикоснулась губами к его губам, целуя его коротким, отвлекающим поцелуем, создавая иллюзию влюбленной пары. Когда угроза миновала, Элизабет шумно выдохнула, замечая, что Уотерс свернул в очередную улочку. — Как бы там ни было, нам он вреда не причинит, — заверила она, кивнув в сторону цели. — Мне кажется, туда лучше не идти, Уилл.       — Именно потому, что так кажется, я туда пойду, Элизабет, — возразил он, все еще улыбаясь от поцелуя, но не собираясь уступать. — Не бойся за меня, нам в любом случае причинить вред он не сможет — мы ведь защищены теперь, помнишь?       Оглядевшись по сторонам, Уилл заметил прислоненную к стене ближайшего дома лестницу и забрался по ней на крышу, двигаясь совершенно бесшумно. Обернувшись, он посмотрел, следует ли супруга за ним.       Порой спорить с мужем было бесполезно и не потому, что она не имела аргументов для отстаивания своего мнения, а потому, что деваться уже было некуда, покуда оставить Уилла одного она не могла. Так же, как и не могла допустить, чтобы его заметили, ведь это сразу подорвет и без того шаткое отношение только двух познакомившихся мужчин. Она обреченно на него взглянула, поджимая губы, как и всегда, когда хотела сказать многое, но сдержала себя.       — Что ты вытворяешь? — она забралась следом на крышу. — Откуда столько внимания к нему?       — Я хочу выяснить, что он задумал и почему от него несет смертью. Элизабет, это серьезно, — терпеливо объяснил муж, безошибочно благодаря чутью выбирая направление. Порой им приходилось переходить с крыши на крышу тесно стоявших домов, порой — перелезать с балкона на балкон, а однажды пришлось пройтись по натянутой между зданиями бельевой веревке, к счастью, выдержавшей вес и пустой.       Пока наконец не вышли к городским воротам, ведущим в джунгли, для прохода через которые им пришлось спуститься на землю и пройти как ни в чем не бывало. Элизабет наконец смогла перевести дух и смерить мужа многозначительным укоряющим взглядом.       В какой-то момент они упустили цель за густыми зарослями, но, подумав с секунду, Уилл выбрал направление, и вскоре они заметили Уотерса снова. Прячась за пальмами и в густой траве, они постепенно добрались до пещеры, в которой преследуемый и скрылся. Переглянувшись с женой, Тернер направился туда, но заходить сразу не стал, вслушиваясь в легкий свист ветра, долетавший из глубины. Выждав пару минут, он рискнул сделать пару шагов, полагая, что его уже не заметят. Женщина ступала за мужем следом медленно и весьма осторожно, прислушиваясь к различным звукам.       В полумраке пол под ногами был плохо виден, от факелов на стенах шло больше чада, чем света, но темные ниши и боковые коридоры помогали оставаться до сих пор незамеченными. Площадку с просветом он заметил впереди, но также приметил и нишу, поэтому, поднеся палец к губам, глазами указал Элизабет на нишу, а потом на просвет — мол, спрячься там, но смотри, чтоб тебя не заметили.       Сам же Тернер двинулся в противоположную сторону, заметив еще один просвет — видимо, второй отнорок тоже вел к центру пещеры, а значит, тех, кто там собрался, можно и окружить. Да и если что он не услышит, Элизабет сможет потом рассказать.       Она предпочла бы не разделяться, но выбора не было. Следуя в нишу, на которую указал муж, Элизабет замерла в своем укрытии — прямо из-за небольшого выступа, что хорошо скрывал и позволял увидеть то, что творилось там впереди, где свет от факелов заполнял все стены своим оранжевым цветом, а голоса фигур вдруг стали хорошо слышны, как и видны силуэты. Сомнений не было, это был Уотерс. И не один.       — Хочешь сказать, это будет большой улов? — послышался чей-то грубый мужской голос с легкой хрипотцой.       — Я не говорю, что он будет слишком большим, но нас обеспечит, — согласился знакомый голос, и Элизабет узнала в нем Дэвида. Он появился в ее поле зрения, отчего она тут же пригнулась, но мужчина лишь обходил площадку мерными шагами, продолжая рассуждать. — Если этот английский пес сказал правду, — он вдруг остановился и присел возле кого-то, — то значит, мы будем богаты, верно?       Послышалось какое-то тяжелое то ли дыхание, то ли хрипение.       — Говорит, что да, — заключил Уотерс, поднимаясь на ноги. — Поэтому так любезно предоставил нам корабль. У нас есть все шансы завершить наше маленькое предприятие.       — Да, но ведь мы востребованные торговцы, перевозим грузы уже несколько лет, и вступать на этот путь… — чей-то молодой голос вдруг прервал его. Дэвид от него отмахнулся.       — Ты не имеешь с этих грузов почти ничего. Лишь жалкое жалование, пару чарок рому с похлебкой. Вы боитесь рисковать ради лучшей жизни?       — О пытке речи не шло… — снова зазвучал чей-то голос, наполненный мрачностью и почти ели уловимый, и все взгляды устремились на человека, что лежал подле ног Уотерса.       «Попробовать себя в ином деле, да?» — если бы Элизабет могла слышать Уилла, он сказал бы ей именно это. Сам Тернер заприметил рядом с собой еще одну нишу — или даже боковой коридор — и бесшумно перетек туда, пользуясь возможностью подобраться поближе к говорящим и при этом не привлечь к себе внимания. Ему чертовски не нравился весь этот разговор, как и данность обнаружить дома пиратов, которые явно добыли себе корабль и как раз планировали какой-то набег. Но спешить не стоило: Уилл хотел услышать о том, какой именно набег запланирован и кто жертва, прежде чем вмешиваться.       — Не пытай мы его, не узнали бы о ценном грузе, который через пару дней будет нашим. Мы получили информацию, иначе бы здесь не собрались, — Уотерс вдруг достал нож, демонстративно покрутив его в руке, осматривая острое лезвие и, словно примеряясь, как будет лучше им резать, затем в один удар пронзил горло замученного человека, заливая кровью каменистый пол и пачкая свои руки. Брезгливо вытерев холодное оружие об тело, он также вытер и руки, чем вызвал у Суонн судорожный вздох: и этому человеку она позволила находиться рядом с ней и Генри, когда он способен творить такое ради собственной выгоды!       — Пытки кончились, — заключил он, обводя собеседников взглядом. — Осталось подготовиться к нападению, господа, и нажива у нас в руках. Итак. Вы готовы пойти на это?       Тут же повисло молчание, и лишь треск от факелов нарушал тишину. Элизабет эти минуты почти не дышала, так тихо было, в опаске кидая взгляд туда, куда ушел муж.       Наконец голос подал тот самый бас, что звучал ранее.       — А, к черту. Мы с тобой, — по его словам было понятно, что он совершил какой-то жест — наверняка махнул рукой. Остальные поддержали его. — Так каков план?       — Сегодня уходим в море, проследим за нашим ценным кораблем и выждем благоприятный момент. С вас требуется собрать остальных. Встречаемся сегодня ночью в порту. Без шума, господа.       Элизабет глубоко вдохнула, переводя дух, и тут же напряглась, заметив, что Уотерс вдруг направился в ту сторону, где стоял муж. Но звука не подала, мысленно чертыхаясь от понимания, что не может ничего сделать, но потом задела ногой небольшой камень. Пираты тут же повставали со своих мест, оголяя оружие, но Уотерс среагировал первым, приложив палец к губам, и направился к укрытию Суонн. Сердце у той забилось как сумасшедшее, а рука сжала нож, висевший на поясе, и спрятала в рукаве — если попадется, будет шанс спастись.       — Элизабет? — голос прозвучал громом среди ясного неба. Она на секунду закрыла глаза, пытаясь убедиться, что это реальность, не сон, а затем взглянула на Дэвида, что обнаружил ее. Он с несколько мгновений смотрел на нее искренне-удивленно, но затем взгляд поменялся, становясь жестче, и мужчина выволок ее из укрытия. — Не ожидал тебя здесь увидеть.       — Побольше уважения, Уотерс. Перед тобой королева пиратов, — из ниши вышел Уилл, держа Уотерса на прицеле одной рукой, а другой оставляя обнаженную шпагу опущенной. Выражение его лица говорило о крайнем разочаровании человеком, о котором его супруга была хорошего мнения, а сталь, ясно различимая в темных глазах, красноречиво указывала, что шутки закончились.       Послышались щелчки других пистолей, и три из них уставились на Тернера. Четвертая нацелилась на Элизабет, которую держал главарь данной шайки.       — Что он болтает, а? Кто это вообще? — подал голос один из новоиспеченных пиратов, весьма не обрадованный тем, что их кто-то подслушал.       — Мистер Тернер, вы же собирались вернуться в порт на свой корабль. Что же вас задержало? — едко поинтересовался Уотерс, удерживая Элизабет. — Господа, познакомьтесь: капитан «Летучего голландца» Уильям Тернер и его жена Элизабет.       — Если бы от тебя не воняло смертью, я бы и внимания не обратил, — отрезал Уилл, повышая голос. — Еще раз повторяю, третий не стану: перед тобой королева пиратов, и если вы вздумали стать ее подданными, то сообразите своими скудными мозгами не делать глупостей. Вы и так уже достаточно нагадили за собой.       Бандиты между собой запереглядывались, не упуская из внимания незваных гостей:       — Воняло смертью? О чем это он? Что, прямо взаправду капитан «Голландца»? Который…       — А что, у пиратов есть королева?       — То есть, они не сдадут нас страже? Они свои?       — Да ну, сказки! Порешаем, как того офицеришку, и концы в воду!       Раздался выстрел. Тот пират, который предлагал «порешать» Тернеров, упал замертво с дыркой во лбу. Опустив дымящуюся пистоль, Уильям с совершенно непередаваемым в злости лицом обвел взглядом опешивших заговорщиков.       — Кто-нибудь еще хочет натворить глупостей?       Если до появления Уилла Дэвид не держал Элизабет какой-либо хваткой, то как только послышался голос Тернера, он тут же развернул ее к себе спиной, прижимая дуло пистоля к скуле. Элизабет шумно вздохнула, стиснув зубы от подступающей злости за то, что она так просто попалась, да к тому же не к кому-либо, а к человеку, которого считала хорошим. Она демонстративно оскалилась, дернувшись в его руках.       — Весьма впечатляет, мистер Тернер, — почти добродушным тоном проговорил Уотерс, не выпуская ни на дюйм из рук жену названного.       — У пиратов и правда есть король, — процедила Элизабет сквозь зубы холодным голосом. Бояться нечего. Разве что злостное разочарование читалось на ее лице. — Пиратство уже давно стало источником бунтарства, так что если вы хотите вступить в эти ряды, сперва узнайте Кодекс, — она почти прорычала эти слова, злостно сверкнув глазами, окидывая каждого взглядом. — И свою королеву.       Сильная рука, что держала ее, вдруг усилила хватку, а Уотерс чуть наклонился к ее уху, хотя говорил так, чтобы было слышно всем. Пистоль он так и не убрал в сторону.       — Элизабет, — нарочно зовя ее опять по имени, говорит он. — Я всегда считал тебя необычной женщиной, сильной духом, роскошной телом, но чтобы ты была королевой пиратов… — он как-то тяжело вздохнул и поднял тяжелый взгляд на Уилла, чему-то ухмыльнувшись. — Ты убил моего человека, — заметил он, кивнув в сторону нового трупа. — Глупость творишь ты, а не мои ребята. Я бы вот тоже мог убить ее, — он вдавил дуло в скулу, вынуждая Суонн глубоко вдохнуть, сохраняя спокойствие и пытаясь угомонить злость. — Но не могу. Видишь ли, все эти годы я все думал: может, она одумается? — он наигранно вскинул брови. — Но нет. И как же нам с тобой договориться, Уильям Тернер? Ты, как и она, вероятно, знаешь о том, о чем мы здесь говорили, не так ли?       — Слышал каждое слово, — подтвердил Уилл. — Иные пираты — порядочные мерзавцы, но ты не пират, Уотерс. Ты трус, который пыжится стать пиратом, теша свое самолюбие и желая чужую жену. За угрозы королю пиратов полагается смерть, как и за оскорбление пиратского Кодекса — не меньше. Я не договариваться с тобой пришел, а вывести тебя на чистую воду. Скольких еще ты убил до этого бедолаги? Причем совсем недавно, иначе бы вонь от убийств, совершенных тобой, не вывела бы на тебя.       — Откуда он знает? Мы ж правда… того… — оставшиеся пираты опять зашушукались. Те двое, что продолжали целиться в Тернера, старались помалкивать, то и дело косясь на тело на полу. Но третий, что держал Элизабет на прицеле, вдруг догадался сообразить:       — У вас нет доказательств, того, что мы пираты. Вам могло послышаться. Вы убили добропорядочного человека и примерного семьянина, оставив его жену вдовой, а маленького сына — без средств к существованию. Вас не замучает совесть по ночам, мистер Тернер?       По взгляду Уилла читалось, что его эти слова задевают, но голос остался твердым:       — Горе сыну, чей отец легко готов пойти на убийство. Он сделал свой выбор.       — Думаешь, мы и тебя отпустим живым? Тогда ты точно никому ничего не расскажешь! — захорохорились двое других.       — Вы разве не знали? Капитана «Голландца» невозможно убить, — можно было бы счесть, что Тернер над ними подшучивает, если бы не держался с абсолютно окаменевшим в холодной злости лицом.       Некоторые время пираты опешили, переглянувшись друг с другом, не зная, как реагировать, пока один из них не подал голос:       — Как это невозможно? Ты же сошел на сушу! Значит, весьма возможно! — он усмехнулся, уверенней направляя оружие в сторону Уилла.       — К тому же, если капитана «Голландца» невозможно убить, всегда можно убить его жену, — заметил Дэвид, едко улыбнувшись.       На этом моменте Элизабет втянула воздух сквозь зубы резко, рвано и жестко, будто от чего-то удержалась, а затем ядовито процедила:       — А ты не забывай, что в твоих руках королева пиратов, — она наконец разжала пальцы, которыми держала рукоятку ножа. Тот легко выскользнул из рукава ей в руку, и Суонн с размаху вонзила острие в ногу мужчине, вынуждая отпустить себя из крепкой хватки.       Тут же поднялся переполох. Ошарашенные пираты сначала не среагировали, но следом начали стрелять в Тернера, пока Элизабет разбиралась с Уотерсом, врезав коленом ему по челюсти, покуда он согнулся пополам от боли. Мужчина от неожиданности и боли одновременно упал, зажимая рану руками, а Элизабет с обезумевшими темными глазами разгневанно проговорила:       — Если бы я знала, что скрывается за личиной добродушного капитана, ты бы за километр к моему сыну не подошел!       Дэвид болезненно сжал зубы, взглянул на нее резко и зарычал, направляя пистоль в сторону Суонн, вынуждая ее замереть от неожиданности, когда послышался выстрел. Правда, Элизабет не почувствовала ничего. Абсолютно. Лишь удивленно опустила взгляд в свой бок, куда попала пуля и откуда даже не пошла кровь, будто смерть прошла мимо нее.       Так и было. Тем не менее, пираты, палившие по Уиллу, и сам Тернер замерли, когда прогремел новый выстрел, но если бандиты ожидали, что женщина сейчас упадет мертвой, то Уилл знал, что она уцелеет — умом знал, а сердце все равно чуть не остановилось. Придя в себя быстрее остальных, взмахами сабли он расправился с оставшейся троицей и развернулся к Уотерсу, со всего размаха опрокидывая наземь тяжелым ударом, таким, что у того из носа брызнула кровь.       Шумно дыша в попытках держать себя в руках, капитан «Голландца» направил кончик сабли на главаря, чтобы тот не вздумал подняться.       — Гнилая ты погань, — процедил он, с трудом воздерживаясь от желания проткнуть Уотерса насквозь. Внезапно он дернулся, когда из его шеи показался кончик вонзившегося ножа, брошенный кем-то из недобитых пиратов. Заведя руку под голову и вытащив нож, Уилл развернулся и бросил обратно, да так, что лезвие мощным броском вошло в грудь по рукоятку. Пират захрипел в последнем крике, дернулся пару раз и затих.       — Какого черта вы не сдохли, — прохрипел Уотерс, вытирая кровь из носа тыльной стороной ладони и пытаясь подняться — кровь сочилась из раны, и сделать это было сложно.       — Мой муж говорил правду о том, что убить его нельзя, — у нее самой чуть сердце не остановилось, когда Уилла ранили, и сейчас она чувствовала невероятное облегчение.       — А почему же ты тогда жива?! — воскликнул тот, но Элизабет уже не слушала, взглянув на мужа напряженным взглядом:       — Что с ним делать?       — Она жива потому, что верна своей семье и во всем поддерживает своего мужа! — повысил голос Уилл и пинком пресек попытку Уотерса подняться. Не то что бы сильно, но ощутимо. Конечно, он слегка покривил душой, говоря о поддержке, ведь Элизабет была против проклятия, но подлецу об этом совершенно не за чем знать. — Или ты не слышал легенду о том, что жена морского дьявола не стареет, чтобы всегда встречать его с моря? Глупо желать чужую жену, Дэвид, глупо. Ты ведь потерял сына года три назад, верно? Он был рыбаком и утонул во время прилива, запутавшись в снасти. Я переправил его на ту сторону. Знаешь, что он говорил мне? Что ты хороший человек. Вот только он не знал, что ты после развода с женой нацелился на мою.       Мельком взглянув на Элизабет, замечая ее смятение и страх, от которых кольнуло сердце, он качнул головой.       — Я не хочу больше множить смерть, их уже сегодня немало. Ради светлой памяти твоего сына я дам тебе шанс сойти с гибельного пути и построить нормальную жизнь. Только попробуй причинить вред моей семье или убить невинную душу — я узнаю об этом и приду за тобой, — последние слова прозвучали очень тихо и очень весомо.       Дэвида, кажется, поразили слова Уилла. Она даже изменился в лице: довольная ухмылка исчезла, уступая место открытому недоумению и недоверию в сказанное. Но на угрозы Тернера он ответил тяжелым хрипом, кашлянув и поморщившись.       — Мне не светит нормальная жизнь, мистер Тернер, — прохрипел он тяжело, подняв взгляд на мужчину. — Я хотел ту, что вы только что отняли, — взгляд его вдруг блеснул чем-то опасным. — А я не люблю, когда у меня что-то отнимают.       Элизабет, все это время слушавшая это, вдруг шагнула к Дэвиду, ловя его поднятый на нее взгляд сверху вниз, а затем, поджав губы, снова с размаху засадила острие ножа в ногу Уотерса, вынуждая его заорать и повалиться на бок. Отойдя от него и переводя дух, Элизабет, чувствуя внутри вину, поджала губы.       — Мы должны уходить, — твердо сказала она, не желая дальше оставаться на пиратском побоище.       — Нельзя вернуть то, что никогда тебе не принадлежало. Как и отнять то, что с самого начала твое, — взяв жену за руку, Уилл смотрел на нее так, как знала только она, но горечь в этих словах напомнила им о другой, куда более весомой проблеме. Он не взглянул на корчащегося пирата до тех пор, пока, уходя, не обернулся через плечо, чтобы бросить: — Светит или нет — это твой выбор. Я тебя предупредил.