Дань пиратству

      В экипаже все трое ехали молча. Лишь цокот копыт стучал по каменистой дороге. Путешествие невольно воскрешало в памяти Элизабет ее прошлую жизнь, которую она вела, будучи дочкой влиятельного губернатора. Не хватало отца. Но теперь на месте самого близкого человека был Уилл, что сидел рядом, на которого Суонн взглянула мельком прежде, чем отвернуться обратно к окну.       — Миссис Тернер, совсем забыл сказать. Ваше бальное платье будет ждать вас в гостевой комнате вместе с костюмом мистера Тернера, — кивнул лорд. — Бал начнется ближе к ночи, у вас будет время для отдыха.       — Где найти Шансу? — не поднимая взгляда на Грейтцера, поинтересовалась Элизабет.       — Ведьма встретит вас отдельно, не на самом балу. Сможете поговорить с ней сразу после…       — Нельзя ли сразу?       — Я учту ваше пожелание, — отозвался лорд, и до самого имения никто больше не произнес ни слова.       Экипаж въехал через широкие кованые ворота, проехав через весь город. Уилл предпочел ехать с закрытыми глазами, прислушиваясь к обстановке вокруг и к одному необычному ощущению: он поймал себя на мысли о том, что на земле ему находиться куда менее по душе, нежели в море, как будто идти по палубе даже легче, чем по берегу или дороге. Здесь он не слышал ни шума моря, ни треска корабельных снастей, к которым настолько привык, что их присутствие казалось неотъемлемой частью жизни.       Сдержанно поблагодарив Грейтцера, Тернер помог Элизабет выйти из экипажа, и в сопровождении вездесущего лейтенанта чета отправилась ко входу в большой двухэтажный особняк. Гостевое крыло располагалось в левой части дома, там гостей ждали горячая вода, мягкая постель и временная одежда, которую предложили на время, пока их собственную будут приводить в порядок.       — Мистер Тернер, миссис Тернер, — у двери в гостевую комнату их вежливо приветствовала молодая женщина, облаченная в простое платье, напоминающее то, что носили горничные в доме при отце Элизабет. — Ваши вещи будут готовы в течении часа. Если будет что-то нужно…       — Спасибо, — мягко прервала ее Суонн, чуть улыбнувшись уголками губ. — Я отдам платье жены лорда Грейтцера, подождете немного?       — Конечно, миссис Тернер, — учтиво кивнула дама, притупив взгляд.       Как только двери в комнату закрылись, Элизабет быстро нашла взглядом предложенное взамен синее платье, лежащее аккуратно сложенным на кровати.       — Что в твоей голове, Уилл? — спросила она, по пути к кровати цепляясь пальцами за шнуровку платья и постепенно ее расслабляя.       О том, что его голова явно забита какими-то думами, ясно свидетельствовал факт того, что мужчина почти не обратил никакого внимания на приветствие горничной и убранство комнаты, ограничившись кивком, после чего добрался до постели с другой стороны и тоже принялся переодеваться.       — Не знаю, радоваться или досадовать на проклятие Джонса, — наконец отозвался он, бросив рубашку лорда на покрывало. — В той его части, которая обещает сверхъестественные способности. Может, причина в моей неудачи лишь в том, что я пока еще слишком человек — потому и не вышло.       — Пока еще человек? — предположение мужа явно вывело Элизабет из равновесия, и она взглянула на него озадаченно, на секунду даже остановившись. — Ты собрался стать таким же, как Дэйви Джонс, ради способностей? — она нахмурилась, наконец скидывая с себя платье и берясь за новое — ничем не примечательное и явно не годное для бала. Натянув его на плечи, Суонн снова принялась за шнуровку, наблюдая за мужем весьма напряженно.       — Нет, Элизабет. Но если помнишь, сердце из сундука находится у Калипсо, а Джонс ясно сказал, что со временем из-за этого я тоже превращусь в бессердечную тварь, — Уилл невесело усмехнулся. — Но Джонсу опыта разбираться во всякой чертовщине не занимать, это правда. Я прежде и не задумывался о том, что он умел.       Она наконец справилась с одеждой, взглянула на мужа еще раз, подхватила платье жены Грейтцера и прошла к выходу из комнаты, чтобы открыть дверь и передать наряд горничной. Шумно вздохнув, Элизабет закрыла дверь, на мгновение не двигаясь и прикрывая глаза, пытаясь успокоиться. Думать о том, что говорил муж, было весьма болезненным, а потому подошла она к нему и обхватила его лицо руками, заставляя взглянуть на себя.       — Мы не допустим этого, Уилл. Ты не станешь бессердечным. У тебя есть твое сердце, и оно тут, — она коснулась пальцами его груди, глядя в глаза. — А то, что у Калипсо, мы сможем отыскать. И сможем отнять то, что принадлежит нам. То, что принадлежит мне, — на последних словах голос ее прозвучал особенно твердо.       Тень улыбки появилась на его губах, и мужчина, обняв жену, шумно выдохнул, пытаясь прогнать нежелательные мысли. Элизабет знала, что не меньше нее он боится за Генри и, будь его воля, перевернул бы вверх дном все Карибское море, если бы то помогло вернуть сына.       А еще она знала, что ему свойственно брать все заботы и трудности на себя, отчего невозможность найти решение сразу выводила его из себя.       Элизабет обняла его в ответ, чуть крепче, чтобы дать ему почувствовать свою поддержку и пытаясь внушить веру в лучшее. Все слишком закрутилось, грозя разрушить ее семью, она ждала мужа двадцать лет только для того, чтобы вновь, кажется, потерять. Но не только его, а теперь и сына.       С шумом выдыхая, Суонн коснулась губами скулы любимого, тихо проговорила:       — Отыщем Шансу. Не будем ждать разрешения Грейтцера. Или я сорвусь.       Очень хотелось зарыться носом в волосы любимой, но разговаривать тогда было бы неудобно. Поэтому Уильям предпочел возразить:       — Он обещал встречу с ней, и если хочет от меня чего бы то ни было добиться, то должен держать свое слово. Давай подождем бала. Я не уверен, что ведьма живет прямо здесь. А если не увидимся с ней, то Грейтцеру придется ответить за свои слова перед нами.       — Даже не предпримем попытку узнать все сами? — недоверчиво проговорила она, так и не отстраняясь от него, утыкаясь носом в изгиб его шеи, вдыхая его запах и поглаживая обнаженную кожу торса кончиками пальцев почти в невесомых касаниях. — Я не знаю, как смогу пережить этот бал. Все мои мысли о сыне, — с этими словами она чуть крепче прижалась к нему. — Но он жив. Это и я чувствую. И я верю в него. В нем живет такая же отвага, как и в его отце.       — Завтра утром мы уже будем плыть обратно в Порт-Ройал, — то ли напомнил, то ли пообещал Уилл, обнимая Элизабет крепче. Он и сам сходил с ума от тревоги, но должен скрывать, чтобы не усиливать панику. Поглаживая жену по волосам, он хотел передать ей хоть толику спокойствия, хотя в нем самом никакого спокойствия не было.       Нехотя отстранившись через минуту, он все же закончил переодевание и, постучав дверь, передал поджидавшей там горничной вещи Грейтцера. Когда та с поклоном их забрала и удалилась, он вернулся в комнату и задумчиво встал у окна, опираясь рукой о раму.       — На земле почувствовать море почти невозможно, — негромко пробормотал он, глядя на далекую синюю гладь, видневшуюся через буйную зелень острова.       — Ты провел в море большую часть жизни. Оно тянет тебя. Здесь — только земля, — женские руки мягко скользнули по мужскому торсу, обнимая его со спины. Скулой прижавшись к его спине, Суонн прикрыла глаза, поглаживая. — Но, как ты сам сказал, завтра мы уже будем снова в море, — она ободряюще улыбнулась, хоть улыбку ее не было видно.       — Полтора дня — не десять лет, Элизабет, — заметил Уилл, испытывая чувство признательности за то, что она рядом. Окно выходило на залив, где вдали стояло несколько кораблей с сине-красными флагами, на которые он и смотрел. — Мы найдем Генри, а потом поплывем на поиски Атлантиды. Найдем первый корабль, укрепим «Голландец» и возьмем курс на Край Света. А там, не сомневайся, заставим Калипсо забыть о нашей семье, — правда, тут же вспомнился Джонс, к которому его преемник, как ни старался, неприязни никакой не питал. Порой думалось: а как бы поступил на его месте сам Тернер, если бы отдал ради любимой смертную жизнь, а она позабыла о нем?       Ответа не находил. Но и осуждать Дэйви Джонса не мог.       В ответ он услышал тишину. Элизабет молча вслушивалась в ритм его сердца, что глухим эхом отдавался по телу, но в голове мелькало слишком много мыслей. Желая отвлечься от них, Элизабет наконец нарушила приятную тишину тихим вопросом:       — Что ты так смотришь? — она окинула себя взглядом. — Ах, это. Платье. Ужасный вкус, правда? Пока мы ехали сюда, я видела пару дам в достойных нарядах даже на улице города. Давно я не была на цивилизованных островах… — с наигранном сочувствием проговорила она, подняв чуть лукавый взгляд на мужа. — Сразу хочется сбежать отсюда.       — Давно? Мы только вчера отбыли из Порт-Ройала, чем не цивилизованный остров? — мужчина вскинул бровь вверх, продолжая рассматривать супругу. — Он, конечно, сильно пострадал много лет назад, когда Барбосса на «Жемчужине» устроил знатный пожар, но город сумел более-менее отстроиться. И я вовсе не на платье смотрю, — расплетя руки, он взял ее за подбородок и мягко приблизил к себе.       — Порт-Ройал стал мне родным. Я провела там большую часть своей жизни, но на других островах, обустроенных также достойно, я не бывала. Кроме, конечно, Англии, — она мягко усмехнулась, но усмешка ее плавно пропала, стоило обратить внимание на выражение лица супруга. Поддавшись его рукам, она заглянула ему в глаза, смотря так внимательно, будто готовилась к прыжку в омут. — На что же ты смотришь? — спросила она, коснувшись своей рукой его руки, той, что держала ее за подбородок.       — На свое сокровище, — прошептал мужчина, ласково ведя свободной ладонью по щеке своей женщины. Наклонившись, в самом что ни на есть буквальном смысле пресек дальнейшие попытки молвить еще хоть слово, накрыв ее губы своими, легонько толкая к себе.       Элизабет ответила на поцелуй, руки тут же скользнули к затылку мужа, но одна вдруг соскользнула, пробежалась по завязкам рубахи на вырезе груди и остановилась внизу живота, прямо на линии штанов. Выждав несколько сладких мгновений поцелуя, Суонн отстранилась от губ мужчины, глядя в его глаза весьма серьезно, хоть серьезность эта была отчасти напускной.       — Не стоит, мистер Тернер, пытаться заставить играть по вашим правилам, — он мягко толкнула его. — Ведь знаешь, что не буду.       — Именно в этом и дело, Элизабет, именно в этом, — прищурился он, в последний момент увернувшись от перспективы встретить спиной оконную раму, но прежде, чем пройти мимо жены, направляясь к выходу из комнаты, поравнялся с ней и сказал: — Однажды ты сама попросишь об этом, — после чего как ни в чем не бывало открыл дверь и сделал приглашающий жест: — Так и будем сидеть тут до самого бала или выясним, нет ли тут твоей ведьмы?       — Моей ведьмы, — повторила она, скрыв полное обескураженное состояние от слов мужа, поворачиваясь к нему. — Сначала ты говоришь, что мы дождемся Грейтцера, сейчас — что мы идем ее искать? — она непонимающе взглянула на него. Раздраженно вдохнув, сделала пару шагов вперед, начиная злиться, но подавляя недовольство. — Больше не хочу слушать от тебя возражений, — внезапно выпалила она, не оборачиваясь к Уиллу и стремительно шагая по коридору, взглядом ища кого-нибудь, у кого можно было бы спросить дорогу. — Все равно окажусь права.       Он ничего не ответил на ее возмущение, выйдя следом за ней, а потом попросту пропал из поля зрения. Каких-то пару минут — и вот Элизабет идет по коридору одна. Попадавшиеся навстречу слуги хозяина имения приседали в полупоклонах перед ней, но спешили заниматься своими делами: кто спешил с корзиной белья на стирку, кто нес стулья, кто протирал окна в просторном коридоре — словом, работы у здешней прислуги хватало.       Она шла слишком стремительно, чтобы обернуться и проверить, идет ли за ней муж. Раздражение взыграло в ней, а потому она попросту никого не замечала вокруг, включая слуг, что, вероятно, принимали ее за взбалмошную девицу аристократичных кровей. Завернув за угол, Элизабет буквально влетела в пухленькую даму, что несла в руках красную ткань, напоминающее сложенное платье. От столкновения тюк чуть ли не выпал из рук женщины, но Суонн легко его перехватила, вложив обратно в руки даме.       — Ох, простите, мэм, совсем не вижу, куда иду, — начала оправдаться горничная, опуская взгляд в волнении.       — Нет, это моя вина, простите, — отозвалась Элизабет, улыбнувшись. — Первый раз в поместье, не знаю, куда идти. Я и мой муж… — она обернулась, чтобы взглянуть на Тернера, но не нашла его, испытывая удивление, а потом вернула внимание женщине, явно опешив.       — Ваш муж? — повторила горничная, не смея поднять взгляд.       — Мы недавно приехали. Поэтому я еще не знаю, где здесь что, — быстро нашлась Элизабет, мило улыбнувшись. — Я хотела найти одну гостью… Шансу, знаете?       Служанка чуть улыбнулась, кивнув.       — Знаю, мэм. Я могу проводить, куда скажете. Только платье ваше донесу до комнаты. Позволите?       — Да. Спасибо, — коротко поблагодарила Суонн, наблюдая за тем, как женщина стремительно удаляется в сторону их комнаты, пока сама жена капитана «Голландца» менялась в лице. Она огляделась вокруг, но не приметив мужа рядом, раздраженно выдохнула, усмиряя в очередной раз гнев.       И тут же оказалась схвачена упомянутым мужем, который вырос за ее спиной, мгновенно зажал ей рот и прижал руки к телу, после чего втащил через порог ближайшего помещения, которое оказалось еще одной сквозной гостевой комнатой, к счастью, необитаемой. Там, прижав к стене возле очередного окна, он наконец соизволил обозначить себя:       — Элизабет, это я. Прошу, без звука, пожалуйста. Сделаешь? Я отпущу.       Ни единого звука она не произнесла, слишком ошеломленная произошедшем, успевшая испытать холодное прикосновение страха к сердцу — неизвестность всегда пугает людей. Но как только знакомый голос обозначил себя, сердце Элизабет рухнуло куда-то к ногам, взметнулось вверх и забилось вновь с волной облегчения. Она, осторожно вдохнув, согласно кивнула, явно не понимая того, что происходит и к чему подобные действия.       Уилл тотчас же ее отпустил и указал на окно, сам держась у той же стены сбоку, давая понять, что высовываться точно не стоит.       — Вон, посмотри, — вполголоса произнес он, осторожно отодвинув угол занавеси, чтобы открыть получше обзор. — Целый десяток испанских солдат. Занимают посты у всех наружных дверей, чтобы никто не прошел мимо них. Интересно, они прибыли с одним из упомянутых «влиятельных людей»?       Осторожно заглянув за стекло окна, Элизабет и правда заметила кучу солдат, что распределялись по своим местам с оружием в руках.       — Или тут готовится что-то другое, — также тихо ответила ему Суонн, не взглянув на Тернера, а лишь внимательно наблюдая за тем, как мужчины отдают друг другу какие-то команды и распределяются, будто готовятся к чему-то. — Испанцы… разве это возможно? — она взглянула на мужа, хмуря брови. — Не думала, что мир так быстро их пригрел, — и более тихо прошептала. — Как бы нам выбраться отсюда…       — Погоди, они не одни. Видишь? За углом, справа. Там определенно англичане, — мужчина указал в том направлении. — Люди лорда, скорее всего. И они с испанцами не враждуют. То есть, я понимаю, что с Испанией уж три года как заключен худой мир, но ты видишь, что они рассредотачиваются по двору в явном намерении перекрыть все пути отступления, собираясь в патрульные тройки? Они дополняют друг друга.       Тем временем происходило еще более невероятное: на крыше постройки напротив (кажется, это была кухня) разгуливало двое солдат, одетых явно во французскую форму.       — Будто все преследуют одну цель, будто все объединены, — прошептала она, следя за происходящим — военных было и правда много, как и образовавшихся патрулей. Ко входу в имение подъехал очередной экипаж. Навстречу гостям вышли трое военных, облаченных во французские, английские и испанские одежды, чтобы сопроводить в главный дом вышедшие фигуры. У одного из прибывших в глаза бросалась треуголка, другой следовал без какого-либо головного убора, а третий предпочел отдать дань кожаной шляпе, явно отличаясь от двух своих предшественников: вместо официальном костюма он был облачен в темный плащ скорее путешественника или охотника, нежели знатного человека.       — Как думаешь, кто это? — кивнула Элизабет в сторону прибывших.       — Понятия не имею. Мне не знаком никто из тех, кто приезжает сюда. А обилие охраны указывает, что гостями сегодняшнего бала станут люди и впрямь очень влиятельные, — добавил Уилл, резко выпрямившись, чтобы его не заметил как раз разворачивавшийся в их сторону стражник. Тернер тут же притянул супругу к себе, уводя в тень. — И что-то мне подсказывает, что все эти силы предназначены не только для того, чтобы никто посторонний не проник на мероприятие, но и никто из присутствующих вдруг неожиданно его не покинул.       — Как я и ожидала, — прошипела она, выпрямившись вслед за мужем. — Ловушка, не иначе, — хмыкнув, Элизабет прошла в комнату, но оставалась осторожной. — В любом случае, мы отсюда уплываем завтра. Сколько бы здесь ни было охраны. А сейчас — Шанса. Горничная сказала, что знает, где она, но боюсь, — она взглянула в сторону коридора, — я ее уже не найду.       — Грейтцеру придется выпустить нас утром, он это знает, иначе ничего не добьется. Если, конечно, вся эта охрана не направлена против него, а он об этом не знает, — Уилл напоследок глянул в окно, убедился, что там ничего не изменилось, после чего нагнал Элизабет. — Ты представить себе не можешь, как я рад, что мы с тобой находимся под защитой, — конечно, он имел в виду проклятое золото. — Он об этом знает из услышанного разговора с Джонсом, но это ровным счетом ничего не меняет. Давай вернемся в нашу гостевую комнату и дождемся: я слышал, что служанка понесла твое платье, а значит, ее еще можно найти именно там.       — Да, но как бы она не ушла оттуда, — мрачно заметила Суонн, стремительно направляясь обратно в коридор. — Если нас увидят снующими по дому, это будет слишком подозрительно, но ты прав, Уилл. Как хорошо, что мы под защитой, — они дошли до своей комнаты, как дверь той открылась, и та самая пухленькая горничная удивленно охнула, завидев супругов прямо перед носом.       — Ох, мистер Тернер, миссис Тернер, — пролепетала она. — Не думала, что вы так быстро вернетесь. Я принесла также и ваши вещи, сэр, — обратилась она к Уиллу, почтенно опустив взгляд.       — Спасибо, — отвлекла внимание женщины Элизабет. — Вы проведете нас к ведьме?       — Конечно, мэм. Но бал скоро начнется, вам бы…       — Прошу, ведьма сейчас важней.       — Чем скорее мы повидаем ее — тем больше времени будет успеть подготовиться к балу и не опоздать, — добавил Тернер, кивком поблагодарив за доставленную одежду.       С этим горничная не стала спорить и повела чету длинными коридорами. Намереваясь срезать дорогу, она вознамерилась было пройти через внутренний двор, но осеклась при виде охраны и повела в обход внутри дома. В конце концов, она проводила супругов в правое крыло дома, поднялась на последний этаж, довела до угловой комнаты, возле которой стояли навытяжку двое солдат из охраны хозяина дома, и объявила:       — Ее устроили здесь.       Для Элизабет видеть охрану для ведьмы не было непривычным зрелищем. Скорее она была к этому готова, а потому, поблагодарив служанку, Суонн внимательно посмотрела на двух солдат, взвешивая решение.       — Нас не послушают. Если ее держат взаперти от всех под охраной, ты думаешь, что все так просто? — Элизабет вскинула бровь.       — Возможно, ее охраняют как раз для того, чтобы она не сбежала, — многозначительно подняв бровь, добавил Тернер и спокойным шагом вышел из-за угла, откуда они наблюдали.       Между ним и «мундирами» состоялась короткая перепалка, суть которой свелась к нежеланию впускать к ведьме посетителей со стороны последних. В итоге сошлись на том, что один из охранников доложит лично лорду и заодно пришлет замену себе, а до того момента гостям запрещается переступать порог временного обиталища опасной гостьи. Переглянувшись с женой, Уильям кивнул, и чету впустили внутрь не раньше внеплановой смены караула.       Стоило Тернерам переступить порог, как их встретила мрачная атмосфера: окна были заколочены деревянными досками. Множество небольших свечей стояло по всему периметру комнаты, а у центральной стены расположился камин, потрескивая огоньком только недавно брошенных дров. Света здесь было очень мало, создавая таинственную обстановку, однако фигуру, облаченную в оранжевые тона света от камина и свеч, можно было заметить. Она стояла молча возле огня, за которым наблюдала заворожено и равнодушно одновременно, так и не повернув головы к гостям.       — Какова оплата? — послышался мелодичный голос женщины.       — Сначала скажи, поможешь ли ты? — Суонн старалась оттянуть то неизбежное, что приближалось.       — Разве я не помогла тебе прежде? — спокойным тоном поинтересовалась ведьма, но голос ее звучал подобно хищнице, что готова сделать выпад и вцепиться зубами в свою жертву.       Элизабет опустила на секунду взгляд, понимая, что ничего не говорила мужу насчет этого, а потом быстро произнесла:       — Этого недостаточно. Я не думала, что обращусь вновь, но…       — Твой сын, — прервала ее Шанса, подняв взгляд на Уилла. — Ваш сын, — поправилась она. — Какова оплата? — повторила она. — Кровью ты уже отплатила. Твоя жизнь принадлежит проклятью, как и жизнь твоего мужчины. И лишь ваш сын еще живой.       По нахмуренному выражению лица Уилла было ясно, что он не понимает ровным счетом ни слова из сказанного, тогда как обе женщины отлично знали, что имели в виду, особенно ведьма, чей самодовольный вид заявлял о собственном превосходстве. И чем дольше он слушал их, тем меньше ему услышанное нравилось.       — Элизабет, ты ранее прибегала к ее услугам, не так ли? — он повернулся к жене, испытующе окидывая взглядом с головы до ног. — Зачем, позволь спросить? И чем ты заплатила за ее услуги? А ты, — он вернул внимание ведьмы. — ответь мне: сможешь ли ты найти нашего сына Генри, которого богиня Калипсо спрятала где-то в море? И что ты хочешь за эту услугу при условии, что ты действительно можешь его найти и не станешь мне лгать.       В глазах Шансы тут же вспыхнула вспышка гнева, но зла на лице она не изобразила — лишь холодный взгляд бросила на Элизабет.       — Разве я солгала тебе? — прошипела она. — Ты пришла ко мне за советом, как уберечь твоего мужа от внимания вашего врага, вернувшегося из небытия — и я указала тебе на Бухту Погибших Кораблей, — говорила она так, будто била хлыстом. Слова Тернера явно задели ее, а потому она, окинув его взглядом, прошла к столу, на котором стояло несколько склянок, взяла пару из них и плавно подняла к глазам, рассматривая на свет.       Элизабет перевела дух, понимая, что говорить мужу сейчас что-либо о своем поступке бессмысленно — Шанса говорила за нее. Лишь взглянула на Уилла умоляюще, так, чтобы он понял ее.       — Кровью вы уже не отплатите, — продолжила ведьма, не оборачиваясь. — Но у вас есть что куда получше, — она обернулась к ним через плечо и взглянула на Суонн. — Моя свобода.       — Ты хочешь, чтобы мы тебя освободили от Грейтцера, и тогда ты ответишь мне, где наш сын? — переспросила женщина, нахмурившись. Шанса отошла от стола вместе с парой склянок и приблизилась к камину, где потрескивал огонь.       — Ваш сын в городе, откуда вы уплыли.       — Не может быть… — опешила Суонн, не сводя глаз с ведьмы. — Он был…       — В море. Калипсо забрала его на остров, но он выбрался с него. У вашего сына есть помощники, о которых вы даже не знали.       — Ему могли помочь русалки, как мы и думали, — предположил Уилл, обращаясь к жене, затем сделал два быстрых шага к ведьме, загораживая жену от нее, и, вдруг схватив ту за горло, припечатал к стене. Склянки упали на пол и покатились, ногой Тернер сдвинул их себе за спину. Лицо его при этом изменилось в одно мгновение, став жестким и очень сердитым. — Хватит запугивать мою жену и говорить загадками, Шанса. Рассказывай все как есть. Не вздумай лгать и изворачиваться: одна твоя товарка тоже очень любила говорить об оплате, во что это вылилось — ты уже знаешь. Если твои ответы устроят меня, ты получишь свободу и ничего сверх этого не посмеешь потребовать.       — Ты сам не видишь, но морского дьявола в тебе все больше, Уильям Тернер, — прохрипела она в его хватке, но вырываться не стала. Она перевела взгляд ему за спину, на Элизабет. — Скоро он захочет твою душу, — усмехнулась она и тут же поморщилась, потому что положение было весьма неудобным. — Но когда ее получит и обретет власть над морем, у него не будет власти надо мной. Ты не позволишь, — и взгляд ведьмы впился в Суонн, отчего та нахмурилась, не понимая.       — Но ты же на…       — Все, кто будет в море, все, кто будет жив или мертв, будут принадлежать вам, — процедила она сквозь зубы, взглянув на Тернера, и убрала его руки от своей шеи, явно прикладывая к этому жесту магию, нежели физическую силу. — Ваш сын — в Порт-Ройале, на берегу моря вместе с русалкой и мертвецом. Опасность ему не угрожает, Калипсо будет… в гневе, когда узнает о том, что случилось, но вы успеете, если не совершите ошибку на балу.       — Какую ошибку?       Шанса взмахнула рукой, гневно взглянув на Элизабет, останавливая от вопросов:       — Ваше пребывание здесь может изменить устройство всего мира. Вопрос был задан один — и я ответила на него. Хочешь больше — плати больше.       И снова оказалась прижатой к стене, на этот раз пальцы вокруг ее горла сомкнулись сильнее, и ведьма захрипела, осознав, что ей трудно дышать. На этот раз освободиться не получилось, потому что ее собственные руки тоже оказались схвачены мертвой хваткой.       — Я тебе велел перестать пугать мою жену, Шанса, — Уилл говорил вполголоса, не повышая, но чем тише звучал его голос, тем больше в нем слышалось злости. — Ты такая же, как Калипсо — жадная, самодовольная дьяволица, которая считает, что вправе распоряжаться чужими судьбами ради собственного удовольствия, наплевав на то, что будет с миром. Отвечай на вопрос Элизабет — или я сочту твою помощь недостаточной.       Ведьма тонко рассмеялась, но из-за недостатка воздуха захрипела.       — Берегись, капитан… Ты ведь знаешь, что станет с «Голландцем», если ты пойдешь по стопам Дэйви Джонса и станешь столь же жестоким, как он…       — Если бы не такие, как ты, ему бы не было причины проклинать свое сердце, — хватка стала сильнее.       — Хр… хрмф… Ты… не посмеешь… Если такие, как вы… станут определять… судьбы мира… все рухнет к дьяволу в пропасть… — пришлось на мгновение чуть ослабить натиск, иначе бы ведьма задохнулась. — Пусти, я сказала то, что ты хочешь!..       — Верно, сказала, — согласился Уилл, перехватил обеими ладонями ее шею и, резко дернув, отпустил наконец. Неестественно выгнув шею, Шанса съехала по спине на пол, когда мужчина от нее отошел, с застывшим на лице выражением неверия и гнева. — Цена уплачена — ты совершенно свободна.       Все это время Элизабет стояла за спиной Уилла, в ужасе наблюдая за ним, а вскоре послышался странный хруст, вынуждающий вздрогнуть, а следом в темной душной комнате воцарилась необычная тишина, прерываемая треском камина.       — Уилл… — прошептала Суонн, обходя мужа и опуская взгляд на Шансу, что застыла со стеклянными глазами возле стены в полусидячем положении. Она в опаске взглянула на него, не веря своим глазам, а в голове звучали слова Шансы о том, кто такой Тернер и как все может измениться. — Что нам теперь делать? — прошептала она, возвращая взгляд на ведьму и, выждав пару мгновений, опустилась рядом с ней, касаясь ее шеи, там, где должен быть пульс. Но пульса не было.       Суонн тут же отдернула руку.       — Мы знаем, где Генри, — выдохнула она себе под нос, вставая на ноги. — Наш сын в порядке. Но ошибка… — поджав губы, она не смогла не сказать того, что было очевидно, — ошибка, которую возможно предвидела Шанса, могла быть только что совершена.