Наше путешествие в Венецию началось на рассвете, как и говорил художник, стоило только ленивому солнцу заалеть над отдохнувшей за ночь Флоренцией. Не знаю, как я смогла продрать глаза в такую рань и даже героически встать с постели, но чувствовала я себя хуже разбитого корыта, сонно моргая и подпрыгивая на кочках в такт с повозкой. Леонардо же сидел рядом, как ни в чем не бывало, спокойно держа вожжи и направляя грациозных белых лошадей по земляной дороге.
Когда мы подъезжали к Романье, повозка намертво застряла, не желая двигаться с места без каких бы то ни было причин. Нет, никакой грязи, к которой привыкли российские лесники и про которую можно бы было сначала подумать, здесь не было и в помине, и завязнуть в ней не представлялось никакой возможности. Скорее всего, неисправность была где-то в конструкции колес.
Спустившись с повозки на землю, мы с Леонардо принялись выяснять, в чем же причина неполадки, и через несколько минут художник лишь покачал головой.
— Я знаю как ее починить, но для этого нужно приподнять повозку, а сил на это, ни у тебя, ни у меня, увы, нет. Придется кому-то из нас идти дальше по дороге и просить помощи в городе. Или ждать, пока здесь проедет кто-нибудь... — сказал он, с сожалением глядя на большое колесо, слетевшее с оси.
— Ну, думаю, ждать нам долго не придется — рыцарь-герой уже на горизонте, — с улыбкой указывая на медленно приближающуюся к нам человеческую фигуру на лошади, произнесла я. Ну наконец-то!
— Эцио! — как только путник спешился, Леонардо налетел на него с крепкими объятиями. — Какими судьбами, дружище?
Аудиторе в ответ обнял художника, а затем поклонился мне, поцеловав руку. Вот ведь любвеобильная итальянская морда! Подкатывает, причем внаглую.
— Я заходил к тебе в мастерскую, и мне сказали, что ты отправился в Венецию, — произнес Эцио, заглядывая в покрытую парусиновым пологом повозку, под которым были аккуратно уложены множество механизмов и моделей. — Нам в который раз по пути, друг. Мне тоже нужно осуществить там несколько дел. Я вижу, у тебя небольшие неприятности, — он кивнул на съехавшее заднее колесо. — Могу я чем-то помочь?
Пока мальчики чинили повозку, я с упоением наблюдала за их слаженным творческим дуэтом со стороны. Как там говорится в пословице? Можно вечно смотреть на огонь, на воду, и на то, как другие работают. А уж если это двое красивых молодых мужчин... Так можно вообще не отрываться от этого зрелища.
Наконец, когда с проблемой было покончено, мы продолжили путь в Венецию уже втроем. Как и раньше, я с Леонардо уселись на лавку, Эцио же пустил коня шагом рядом с повозкой, и двое друзей разговорились. С их последней встречи прошло уже два года, и им о многом нужно было рассказать друг другу. Если честно, мне было жуть как интересно слушать все это, но в то же время я чувствовала себя белой вороной, потому что совершенно не участвовала в разговоре.
— Я счастлив, что ты сопровождаешь меня в пути, Эцио, — произнес Леонардо через несколько часов езды. — Но, подумай, ты окажешься в Венеции куда быстрее, если не будешь придерживаться темпа повозки. Я очень рад, что снова увидел тебя, но прекрасно понимаю, что ты спешишь по своим делам, и у меня нет полномочий тебя задерживать.
На это ассасин лишь рассмеялся.
— Мне это только в удовольствие после вечных погонь и быстрой езды. К тому же, я хочу убедиться, что ты и синьорина Лера доберетесь до Венеции в целости и сохранности, — в его карих глазах появились веселые огоньки. — Когда свадьбу играть собираетесь? Или уже без меня все провернули?
Как по команде, мы с Леонардо тут же залились краской.
— Эцио, ты как ребенок! — покачал головой художник. — Мы с Лерой просто живем и путешествуем вместе. Я же тебе говорил, она потеряла память, и я не мог оставить ее на улице.
Аудиторе странно покосился сначала на художника, а затем перевел полный веселья взгляд на меня. Ну что такое, а?
— Кстати, синьорина, хочу еще раз поблагодарить вас за ваши изобретения. Они не раз спасли мне жизнь, — произнес он то, чего я совсем не ожидала в данную минуту. Это он про базуку и бумажную ерунду, что ли? Мда, изобретения... Их даже как-то смешно таким гордым словом называть. — Леонардо, ты знаешь толк в девушках.
Снова он за свое!
— Я смотрю, ты все еще работаешь над этой хитроумной, похожей на летучую мышь, штуковиной? — сменив тему, поинтересовался ассасин, кивая на модель планера, лежащую в повозке.
— А, да. Не хотелось бросать ее там. Знаешь, я, наверное... Хотя нет, неважно.
Леонардо немного поборолся с собой, но вскоре жажда рассказать о своем невероятном открытии все-таки пересилила осторожность.
— Только никому не говори об этом, хорошо, Эцио? — голос изобретателя был взволнованным. — Послушай, думаю, я придумал, как сделать, чтобы человек взлетел!
Эцио посмотрел на него и недоверчиво рассмеялся.
***
Вскоре наша компания въехала в узкое ущелье, где всякий шум, топот копыт и наши голоса эхом отражались от скал с удвоенной силой. Внезапно ассасин, осматривающий почти невидимые вершины утесов, что окружали нас с обеих сторон, напрягся и остановил коня, вслушиваясь в происходящее. Леонардо, не понимая, что так насторожило друга, тоже притормозил повозку.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил изобретатель.
— За нами погоня, — ответил Эцио, прикрывая глаза. — Шесть или семь всадников. Точно не могу сказать.
И правда, через некоторое время я услышала стук копыт, и увидела, как несколько лошадей приближались к нам сзади. Их знамена мерцали вдалеке желтым и алым.
— Люди Борджиа! — пробормотал Эцио, обнажая меч, и в то же мгновение сторону повозки полетел арбалетный болт, вонзившись в деревянную доску. — Леонардо, возьми вожжи и не давай лошадям остановиться! Продолжай ехать, что бы ни случилось! Они здесь из-за меня.
Леонардо поспешил сделать так, как сказал Аудиторе, и, уже отъезжая от скорого места кровопролитья, я обернулась и увидела, что Эцио ринулся навстречу всадникам. Ассасин уверенно ударил лошадь по бокам, направляя ее в гущу врагов, и, низко пригнувшись в седле, врезался в группу, так, что мощь его атаки отбросила двух лошадей далеко назад. Металлическая пластина, закрепленная на его правом предплечье, отразила внезапный удар еще одного врага, и в следующее мгновение Эцио взмахнул мечом в ответ, сбросив всадника на землю.
От быстрой езды повозку нещадно качало, словно лошади в ней наелись какой-то веселой травы. А еще, на пути была куча ужаса в количестве булыжником и пеньков, из-за которых наше транспортное средство грозило приобрести нетоварный вид гораздо раньше установленного срока.
— Жаль, что мои сведения ему почти не помогли, — покачала головой я, глядя на то, как Эцио ожесточенно сражается с людьми Борджиа, и его силуэт с каждой секундой все больше и больше исчезает из виду. — Не волнуйся, Леонардо, с ним все будет в порядке. Но кардинал не успокоится до тех пор, пока не убедится в его смерти. И мы должны что-то с этим делать.
***
Эцио нагнал нас вечером того же дня, когда наша повозка проезжала мимо стен древнего города Форли — небольшого государства с собственным правительством. Заработавший еще несколько боевых ран парень, кажется, был в довольно хорошем настроении, получив полагающуюся ему порцию адреналина на день. Казалось бы, ничто не предвещало беды: мы втроем ехали тихо-мирно, неприятелей на хвосте не наблюдалось, никто не желал перерезать нам глотки... Однако было одно большое "но", которое настигло нашу компанию в порту на побережье Равенны. А именно, чтобы попасть в Венецию, требовался пропуск. И ни у меня, ни у Эцио его не было. Впрочем, благодаря прямо-таки неземному обаянию и столь же потрясающему везению парня, а также небезызвестной Катерине Сфорца, дорога в Венецию ему была открыта.
Эй, подождите, а как же я? К такому жизнь меня не готовила!
