Проблема рыцаря - дракон

      Двухмачтовый бриг уверенно рассекал водное пространство. "Эксперто Креде". Откуда он в этих водах не так беспокоило тамплиеров, как наличие капитана. Адевале стоял у штурвала. Живой и невредимый. Он не был призраком или миражом. Чернокожий мужчина был живым человеком.       Хэйтем хмуро всматривался в океаническое пространство стоя на носу корабля. Дракон не мог понять, как смертельно раненый человек, жизнь которого убегала буквально как вода сквозь пальцы, мог остаться в живых. Как можно было выжить при такой ране? Шэй атаковал Аде, когда матросы не видели, а покидать умирающего ассасина пришлось в спешке, ибо взволнованная команда бросилась к своему капитану.       Нельзя было выжить в тех условиях! А у ассасинов не было частицы эдема, чтобы спасти мужчину. Так отчего же кажется, что здесь есть что-то неучтённое магистром тамплиеров? Хэйтем вспомнил драконий рёв, что настиг их на берегу. Может ли быть, что некий дракон-ассасин сумел спасти товарища? Но как?       Чего не знали ящеры-тамплиеры? Что за удивительные секреты бережно хранят драконы-ассасины, обучая своих детей? Что мог бы узнать Кенуэй, если бы его отец не погиб в том пожаре? Но сколь бессмысленно гадать о том, что могло бы быть! Этого никогда уже не случится. Остаётся лишь узнать о том, что происходит в американской ложе, убедиться, что с ребёнком всё будет хорошо и попытаться вернуться к… К прежней жизни. Вот только кто примет восставших против магистра Англии? Хотя Хэйтем подумывал надавить на то, что было нанесено оскорбление драконам, состоящим в Ордене. Это вполне могло помочь, всё же противостоять ассасинам, часть из которых оборачивается трудноубиваемыми ящерами, та ещё задачка.       Бриг бодро пересекал океан, приближаясь к карибским островам. Конечно, путешествие было бы более затяжным, если бы не страдающий от скуки Аудиторе. Молодой белый дракон несколько раз на дню поднимался в небо, хватал брошенный ему канат и тянул корабль к маячащей где-то за горизонтом цели. В такие моменты на нос корабля карабкался детёныш. Он расправлял свои хрупкие тонкие крылышки и довольно попискивал.       Шэй, успевший с интересом изучить некоторую часть корабля, теперь бросал любопытные взгляды на Адевале, ведь этот умудрённый жизнью капитан, мог поведать удивительные истории, дать полезные знания. Но больше всего Кормак полюбил слушать истории матросов, что травили байки, стоило только белому дракону освободить их от необходимости отслеживать курс корабля да силу ветра. Тамплиер устраивался где-нибудь неподалёку и внимательно слушал их истории, порой недоумевая, когда они поминали другого капитана. Матросы говорили: «Так любит золото, что даже самые страшные бури в ужасе бегут от его корабля, боясь вставать между кладом и алчущим добычи зверем!» Никто так и не назвал имени странного капитана, что, несомненно, расстраивало Кормака.       Порой тамплиер с тоской смотрел на капитанский мостик, где у штурвала стоял ассасин. Минуты такой тоски часто накатывали ночами, когда в отблесках зажжённых фонарей паруса казались алыми. Вспоминалась грозная и воинственная «Морриган». Отчего капитан начинал совсем уж впадать в уныние. Частенько в такие минуты приходил маленький белый дракончик. Детёныш садился рядом с мужчиной, или карабкался к нему на руки, после чего заглядывал в глаза и смотрел так доверчиво, что сердце охотника таяло от непонятной и неизвестной доселе нежности.       Что касается вечно серьёзного Хэйтема, то моменты, когда маленький дракон проводил время в его компании, казались тамплиеру болезненно невыносимыми и в то же время отчаянно необходимыми. Малыш заставлял мужчину думать о том, что могло бы быть, если бы он не оставил свою женщину, если бы не был глух к безмолвным просьбам своего сына. Дракон-тамплиер вздыхал, проклинал своё упрямство, что под стать какому ослу и гладил тёплые чешуйки на спине всё ещё безымянного ребёнка.       Хотя, стоило признать, что не всегда тамплиеры могли предаваться мучительным мыслям и воспоминаниям. К примеру, пару раз, ставший удивительно озорным, дракончик нагло, свесившись с вант, стаскивал треуголку у магистра Кенуэя, после чего недовольный мужчина преследовал чешуйчатого нахала по всему кораблю, забыв о собственном статусе.       Так умудрился подавиться раздобытым в трюме яблоком Шэй, когда мимо него буквально пролетел глава американской ложи. Мужчина позволил проявиться драконьим крыльям, чтобы легче было преследовать юркого малыша среди мачт и крепящихся к ним снастям и балкам.       Что касается наблюдавших за этим ассасинов… Что же, они лишь хмыкали и пытались скрыть улыбки, радуясь тому, что маленький дракончик стал активен. Это значило, что маленькое чудо быстро пойдёт на поправку и возможно, при должном старании, сможет быстро вырасти до полутора метра в холке. Это размер, при котором вот такие найдёныши принимают впервые облик человека, а точнее подростка.       - Завтра будем на месте, - объявил тамплиерам ассасин. Эцио подошёл не только оповестить представителей вражеского ордена о скором прибытии на место, но и забрать зевающего дракончика спать. Малыш зафыркал и расползся по рукам итальянца, демонстрируя что он устал и уже не в состоянии двигаться.       Аудиторе скептично хмыкнул, но всё же сделал вид, что поверил маленькому вредителю. Сегодняшняя ночь была последней на корабле. Тамплиеры посмотрели на капитанский мостик, где у штурвала стоял Адевале. Представители вражеской фракции так и не смогли выяснить что-либо о том, как сумел выжить этот ассасин. Конечно, у них ещё была надежда узнать это, только вот этот шанс был призрачным и крайне сомнительным. Едва ли ассасины так просто поделятся драконьими секретами.       Аде наслаждался ночью и думал о том, как совсем скоро сможет вернуться к своей семье. Только доставит на остров компанию драконов. Мысли кружили вокруг Бастьен и их сына. Будет ли вынужден мальчик вступить новым солдатом в эту многовековую войну или его родителям удастся защитить своё дитя от этого кошмара?       Хуже всего было думать о том, что перед его глазами есть крайне печальный пример. Семейство Кенуэй. Драконы-оборотни. Ни разу не слышал ещё Адевале о том, чтобы дракон сторонился этой войны. В конечном счёте, они всегда парили в небесах пытаясь учуять потерянное наследие прошлых цивилизаций.       Темнокожий мужчина иногда думал о том, что то, с какой маниакальностью порой драконы рыскают в поисках частиц эдема, чтобы спрятать их подальше от людских глаз, есть явление странное. Может ли быть, что жизнь драконам даровали сами предтечи? Может ли оказаться правдой то, что Те, Кто Был До знали об опасности своего наследия и потому стремились уничтожить его, спрятать как можно глубже?       Если бы они могли ответить! Но даже Мудрецы молчат, стремясь избавится от драконов в одно мгновение и погибнуть от их ярости в другое. Тысячелетия истории, века войн и уничтожения книг и иных записей привели к тому, что никто уже не знает, где прячется правда. Слабые попытки вспомнить что-либо, узнать, выяснить заводят в такие дебри, из которых невозможно понять где правда, а где безобразный вымысел.       Но ясно всегда было одно: не зря людские легенды сохранили в себе истории о рыцарях, что сражались с крылатыми монстрами, а потом находили в логове чудовища несметные богатства.       Ночь прошла тихо, не гремели на горизонте грозы, предвещая шторм, но и ветер не стихал. Стоило признать, что увидеть на горизонте Большой Инагуа было счастьем и облегчением. В рассветных лучах он казался землёй обетованной.       - По курсу земля! Большой Инагуа!       Матросы поспешили на палубу, проверяя и готовя снасти. Будучи в приподнятом настроении, они затянули песню о Билли Райли.       Старый Билли Райли был мастером танцев.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       Старина Билли Райли, хозяин дрогхера.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       Выскочивший на палубу итальянец осмотрелся и поспешил вскарабкаться на мачту.       Мастер дрогхера, привязанный к Антигуа.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       Ассасин разбежался и прыгнул, в прыжке веры он обретал крылатый облик. Дракон издал рёв, перекрывая песню моряков.       Старый Билли Райли имел славную молодую дочь.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       Ответом стал рёв морской пучины, рёв бушующего моря или океана. Адевале не смог подавить улыбку.       О Мисси Райли, маленькая Мисси Райли.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       У него была красивая дочь, но мы не могли ее тронуть.       Над островом поднялся дракон и, рыча приветствие, рванул к кораблю.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!       Вернули её и уходили, парни.       Сверкающий на солнце ящер пронёсся мимо корабля, обдав людей доброй порцией перегара. Адевале хотелось рассмеяться, глядя на танцующих в небе драконов. У штурвала сидел детёныш, с любопытством поглядывая на старших сородичей.       Старый Билли Райли, старый Билли Райли!