Проблема рыцаря - дракон

      Эдвард лениво скользил над водной поверхностью, стремительно приближаясь к одинокой касатке. Эцио предпочёл лететь выше, с интересом наблюдая за тем, как Кормак следует за старшим драконом, очевидно, прекрасно зная, что будет происходит дальше.       Шэй сделал ленивый взмах крыльями, пытаясь унять поднимающийся внутри азарт. Мужчине хотелось узнать, какого это, охотится в обличье дракона? Без лодки, без корабля, без гарпунов? Какого это? Будет ли в жилах столь же яростно течь кровь, горячая, словно пламя? Будет ли это столь же изматывающе и упоительно. Кормак хотел бы спросить, хотел бы узнать.       Всё внутри трепетало, ожидая, когда Эдвард Кенуэй покажет, что нужно делать. Солнце светило в морду и тень отставала от летящих ящеров. Было ли это какой-то важной деталью или просто случайным совпадением? Вот пират резко взмыл вверх, уводя за собой двоих драконов. Поднявшись повыше, Эдвард хитро глянул Кормака, а потом повёл мордой и сделал приглашающий жест лапой, дескать прошу.       Тамплиер завис, глядя на плескающуюся внизу касатку. Правильно ли он понял? Ему правда предлагали атаковать в пике? Ухнуть сверху и вцепиться зубами в добычу? Кормак нервно и рвано вздохнул, а потом нырнул вниз. Сложив крылья и плотно прижав их к телу, чёрный ящер ухнул в воду, пытаясь цапнуть морского обитателя, да только воды нахлебался и с перепугу начал бить крыльями по воде. Кое-как поднявшись в воздух, Шэй вернулся к ассасинам, наблюдающим за касаткой, что лишь отплыла немного в бок.       Капитан «Морриган», человек имеющий свой собственный флот и не раз охотившийся на морских и сухопутных животных сейчас чувствовал себя крайне раздосадованным. Это чувство было сродни разочарованию, а тихое фырканье молодого ассасина лишь раздражало. Правда не долго Аудиторе скалил зубы, теперь ему выпала сомнительная честь поохотиться.       Эцио едва сдержал удивлённый рык. Он не умел охотиться, от слова совсем. Нет, Эдвард кое-чему его научил, но это были знания на случай непредвиденной ситуации. Аудиторе всегда мог купить еду, у него не было необходимости гонятся за живностью с маниакальным выражением лица. Единственные на кого охотился юноша – люди, тамплиеры. Как ему поймать касатку? Будучи знатного рода, итальянец абсолютно не испытывал желания опозорится перед врагом. И как ему было ловить эту плавающую зверюгу?       Сделав небольшой круг вокруг незадачливой жертвы, молодой ассасин отметил, что добыча начинает нервничать, стоит тени упасть на водную гладь над ней. Аудиторе помнил, что порой, преследуя врага, ему приходилось тщательно отслеживать положение своей тени, хотя что солдаты, что их хозяева редко интересовались тенью на земле.       Эцио сделал ещё один круг, а после спикировал вниз, словно охотящийся орёл. Солнце светило впереди, заставляя тень находится как можно дальше от намеченной жертвы. Аудиторе атаковал полураскрыв крылья и собираясь вцепиться когтями. Так что атака итальянца буквально в точности повторяла охоту пернатых хищников. Погрузившись по брюхо в воду и вцепившись когтями в касатку, юноша забил крыльями, силясь подняться в небо. Только это оказалось ошибкой. Морской зверь рванулся, выворачиваясь из не слишком удачной хватки неумелого охотника.       Раздосадовано зарычав, белый дракон поднялся в небо, старательно игнорируя довольный взгляд тамплиера, что радовался провалу оппонента. И пока два неудачливых охотника действовали друг другу на нервы, Эдвард, при помощи орлиного зрения, отследил куда поплыла касатка, ушедшая на глубину.       Отплыв на десяток другой морских миль, морская хищница вновь поднялась на поверхность. Золотой дракон полетел за ней, тем самым отвлекая представителей своего вида от кривляний. Кенуэй собирался показать, как правильно охотиться, будучи драконом. Морская пучина всегда диктовала свои правила, отличные от тех, что царят на земной тверди.       Эдвард прекрасно помнил, как ведут себя морские звери ещё с тех, уже далёких, времён как он охотился на них с гарпуном сидя в шлюпке. Золотой ящер поднялся повыше и стал ждать подходящего момента. Было очень важно напасть в тот миг, когда добыча начнёт погружаться под воду. Пусть это значило, что борьба несколько усложниться, но убирало шанс неудачно встретится с касаткой у поверхности.       Кенуэй сделал ленивый взмах крыльями и довольно прищурился. Пару секунд он был неподвижен, а потом резко рванулся к морской хищнице. Атака шла строго по касательной. Пред погружением в воду, золотой ящер глубоко вдохнул. В следующую минуту шла жесткая борьба. Все четыре лапы крепко держали добычу, когти медленно, но верно проникали всё глубже под кожу вырывающейся касатки.       Гибкий драконий хвост и крылья контролировали движение. Не позволяя погружаться на глубину, в результате чего борьба происходила почти у самой поверхности. Касатка попытаюсь укусить ящера, но тот того и ждал. Его челюсти вцепились в чужую морду, блокируя ряды острых зубов. Касатка билась и издавала сигналы бедствия, что могли привлечь нежелательных гостей. Её трескотня и крики неприятно отдавались в голове.       Но дракон не отпускал добычу, ибо ящер был совершенным убийцей как на суше, так и в море. Специальная перегородка* в горле закрывала его от попадания воды, что позволяло не беспокоится о том, что он может утонуть. Эдвард это знал, в то время как Кормак допустил ошибку, будучи абсолютно неосведомлённым о ряде механизмов драконьего тела.       Борьба продолжалась ещё минут пять и, к счастью, не успела привлечь повышенного внимания со стороны возможных конкурентов на добычу. Когда касатка окончательно прекратила сопротивление, Эдвард стал выбираться из воды. Подняться в воздух с добычей было тяжело. И дракон проделывал это очень грузно, словно наевшийся до отвала хищник, которому вроде и стоит уйти в тенёк, но полный желудок очень этому мешает. Только вот дракон был голоден и всеми силами старался поскорее добраться до земли.       Поднявшись в небо, Эдвард бросил задумчивый взгляд на летящих следом. И если Кормак хмурился, гадая как именно всё это провернул золотой ящер, то белоснежный Аудиторе не сводил голодного взгляда с туши касатки. Эцио буквально чувствовал голодные спазмы желудка, готового оповестить весь мир о том, что один очаровательный ящер очень голоден.       Хэйтем с интересом следил за приближающимися драконами, вот уже некоторое время детёныш тихо попискивал, прося покормить. Так что возвращение охотников означало, что малыш скоро поест и, возможно, захочет спать. Увлёкшись мыслями, Кенуэй упустил момент приближения драконов, поэтому вздрогнул, когда перед самой мордой рухнула большая туша. Ящер нахмурился, мысленно ругая себя за то, что расслабился. И пусть сейчас он был в безопасности, но подобная нерасторопность однажды может привести к гибели.       Синий дракон вздохнул и стал наблюдать за детёнышем, прогрызающим толстую шкуру касатки. Всё же тамплиер был так же голоден, но его смущала необходимость есть сырое мясо, вгрызаясь в плоть, что даже не нарезана на небольшие кусочки. Не то что бы Хэйтем был такой уж и ханжа или не знал еды в условиях похода. Было, всё это было, но магистр так привык есть в человеческом обличье, что ему казалось диким питаться в драконьем облике.       Кормак подобного не испытывал, то ли он был увлечён необычностью происходящего, то ли считал подобную трапезу неким посвящением в крылатые охотники. Но выбрав для поедания хвост касатки, Шэй приступил к трапезе, стараясь есть как можно аккуратней, если такое вообще возможно с учётом брызжущей в стороны крови при отрывании очередного кусочка сочного мяса.       Эдвард Кенуэй воевал с хребтом и боком туши, предоставив брюхо детёнышу и Хэйтему, как самую питательную часть, правда юный дракон не оценил толстого слоя брюшного жира и старательно прогрызал путь к мясным частям. Золотой дракон подцепил кусок шкуры с жиром и рванул на себя, тем самым отрывая полоску и открывая себе доступ к мясной части. Но не успел пират избавиться от невкусной части туши, как под лапами показался Эцио, ищущий прямой доступ к самому вкусному, так что кусок шкуры прилетел прямо на загривок юного нахала, что шарахнулся в сторону, сбрасывая с себя этот неаппетитный кусок.       Аудиторе обнюхал шкуру и фыркнул брезгливо, тут же обратив свой взор на Хэйтема, что решил-таки оторвать себе плавник косатки. Синий дракон упёрся лапами в тушу, пытаясь добыть себе часть морского зверя, чтобы отойти в сторону и попробовать поесть, но не тут-то было. Стоило тамплиеру почти до конца отделить плавник от касатки, как он наткнулся взглядом на Аудиторе. Драконий голод доводил того до исступления, так что решив, что Хэйтем держит в пасти неплохой кусок мяса, Эцио резко дёрнулся к опешившему великому магистру, но, потыкавшись носом в плавник, решил, что он того не стоит. Ассасин тяжко вздохнул и принялся тормошить тушу у основания черепа.       Хэйтем некоторое время ещё понаблюдал, за остервенело вгрызающимся в морское животное белым драконом, и решил перебраться к Шэю, тот определённо не будет столь агрессивен, как один молодой итальянец. Эдвард лишь проводил дракона насмешливым взглядом, ведь тот ещё не знал, что такое настоящий драконий голод, но, в принципе, тамплиеры рисковали скоро узнать это.