Проблема рыцаря - дракон

      Привыкнув к драконьему облику, Эцио едва сумел уснуть в кровати. Лишь усталость от весьма бурной встречи с родственниками позволила итальянцу провалиться в сон достаточно быстро.       Проснулся Аудиторе внезапно. Словно кто-то резко выдернул его из сновидения. Ещё не успев разомкнуть глаз, юноша уже ощутил, как холодная волна беспокойства охватила его внутренности. Беда подобралась к самым воротам Монтериджони.       Солнце только начало вставать, ночной караул не успел смениться утренним, и уставшие наёмники дремали. Это было очевидно по тому, как было тихо. Не слышно тихих разговоров, что отвлекали от желания уснуть, не скрежетали доспехи, зацепившись за камень башни.       Слишком тихо. Эцио рывком встал с кровати и поспешил одеться. Инстинкты кричали об опасности. Юноша поспешил на стену, на ходу затягивая ремни брони. Все ещё спали, тишина дома нарушалась лишь приглушёнными шагами Аудиторе. Выскочив во двор через парадную дверь, итальянец поспешил найти взглядом стражников. Те, кого он увидел лежали грудью на зубцах стены.       Слишком неестественно. Слишком неудобно для живого спящего человека. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы сопоставить тишину и странные позы солдат.       - ТРЕВОГА! - Эцио бросился к воротам, срывая сонную негу с городка. – ТРЕВОГА!       Юноша вскарабкался на ближайшее здание, собираясь сократить путь по крышам как услышал знакомый свист. Дракон внутри яростно зарычал и первое ядро обрушилось на виллу Аудиторе. Кто-то пришёл с войной в дом ассасина. В дом дракона.       За считанные секунды город забурлил. Его наполнили крики паники, боли и страха. Враг не прекращал обстрел. Ядра падали на дома, обрушивали здания и убивали всех, кого могли достать. Солдаты бежали к воротам. Кто-то судорожно натягивал броню. К счастью, люди, что должны были сменить ночной караул уже были облачены и спешили занять места павших товарищей, чтобы обороняться до прибытия подкрепления.       Эцио, стиснув зубы, едва успел отскочить с пути очередного ядра. Юношу злила необходимость скрывать свой драконий облик. Конечно, полуобликом он успел засветиться в некоторых городах Италии, а вот продемонстрировать, что именно он обладатель пробуждённого драконьего гена ещё не успел. К тому же, те бедолаги видели его лишь мельком, так что люди просто поспешили в церковь. Кто-то решил, что его отравили, а кто-то принял это за знамение апокалипсиса.       Аудиторе разбежался и перепрыгнул на здание борделя, которое было не так давно отреставрировано. Цыкнув, ящер увернулся от осколков повреждённой стены. Деньги, потраченные на отстройку здания были значительной частью украдены. Но всё же было досадно, что с трудом восстановленное родовое гнездо, а не только выше упомянутый бордель, методичным обстрелом неведомого противника превращается в руины.       Эцио вскарабкался на стену и с удивлением признал в штандартах противника знамя Борджиа. Ящер не знал, что им нужно, да только тамплиеры не пожалели денег. Армию, что они собрали под свои знамёна, можно было смело бросить против целого государства!       Ассасина не пугало количество врагов. Больше раздражало, что без драконьего облика от подобного полчища не отбиться, а значит жителей надо выводить. А может этого враг и добивался? Вынудить Аудиторе обернуться ящером, чтобы обвинить Монтериджони в ереси?       Эцио рванул к установленным недавно пушкам. Вчера он только бросил на них любопытный взгляд, дядя очень радовался этой обновке на крепостных стенах. Клаудия на это лишь глаза закатывала, а Мария Аудиторе сдержанно улыбалась.       Ещё одно ядро перелетело через весь городок и едва не попало в виллу. Эцио присмотрелся. Дядя собирал людей, возможно Марио Аудиторе желал выйти за стены, чтобы отвлечь немного врага. Юноша же предпочёл заняться пушками. Его сердце билось рвано, а чувства выдавали непонятные кульбиты. Едва ли это было из-за раздавленных солдат. Подобную смерть Эцио встречал редко, так что пришлось сглатывать неприятный комок в горле.       Но ни это было причиной всё возрастающего беспокойства. Эцио снёс почти все ряды катапульт и стал выискивать пушки. Те были подняты на осадные башни. Всего две, но вносили они в городе знатный хаос своей достаточно прицельной пальбой.       Дракон попытался оценить ситуацию, окинув взглядом все собравшееся войско врага. И когда взгляд выхватил ряды пехотинцев у леса, где он спрятал детёныша, Аудиторе ощутил поступающую дурноту. Пошатнувшись, преисполненный паники и страха, отчаянно жаждущий узнать, что с детёнышем, Эцио слился со своей драконьей сутью до конца.       Мир вспыхнул, становясь контрастней. Звуки стали громче и чётче, запахи сражения, не самые приятные стоит признать, зловонием ударили в нос, вынуждая чихнуть и смахнуть выступившие на глазах слёзы. Но это не отвлекло дракона от его цели. На пределе чувств, он ощутил дрожание золотистых потоков. Словно кто-то бьётся в путах, в отчаянной попытке раскрыть грубо и болезненно стянутую пасть.       - Мессер Аудиторе! – один из наёмников попытался оттащить дезориентированного информацией юношу от пушки, но ассасин тут же рванулся из чужих рук. Ему уже было плевать, что подумают люди. Детёныш, которого так отчаянно оберегали даже драконы-тамплиеры, похищен! Прямо под носом у него, у Эцио.        «Нет, нет! Нет-нет-нет!» - застучала с подскочившим пульсом в голове мысль. Малыш стал как младший брат. Как болезненный братик Петруччо. Эцио дёрнулся вперёд, чувствуя, как человеческое горло судорожно сжимается, давясь воздухом. Как становиться невыносимо дышать от очередной страшной ассоциации и встающей перед глазами картины.       А память вспыхивает рваными осколками прошлого. Толпа ликует, считая, что творится правосудие. Помост. Обвинения. Его крик и… Верёвка, мгновенно сломавшая хрупкую шею ребёнка, не говоря уже о старшем брате и отце, что всё же пару раз дёрнулись в смертельных удушающих объятьях предательства.       - Мессер! – доносится сквозь вату испуганный крик, когда Эцио разбежавшись отталкивается от стены. Он совершает прыжок веры, но поймает его не тело врага или колючий стог сена, а крылья. Крылья с тремя короткими алыми полосами. Эти крылья вознесут в небеса белоснежного гиганта, что обрушится на врага, изрыгая адский огонь.       Пламя, что пожрёт наглецов. И никакие крики ужаса не остановят обезумевшего от боли ящера. Его сердце будет стонать от боли вновь раскрывшейся раны. Крутой вираж, удар и сложатся одна за одной осадные башни. Но враг привёл знатную армию. Белый гигант не может покинуть осаждённое гнездо, ибо его разорят, сожгут, сравняют с пылающей землёй.       Лошади, что тащили осадные орудия и провиант в панике разбегаются прочь, давя людей, вставших на пути. Командиры пытаются взять ситуацию под контроль, но и они с ужасом смотрят на дьявольскую тварь, что появилась из неоткуда. Конечно, им говорили, что армия Папы отправится на войну против ереси, что поглотила здешних людей, но дракона они не ожидали увидеть. Кто-то попытался подстрелить зверя из уцелевшей катапульты, только выпущенный камень попал по своим, ибо бестия легко увернулась от снаряда.       К шуму сражения добавились ещё крики раздавленных, но ещё живых. Хаос окутал войска врага вокруг Монтериджони, словно дым от разожённых костров, призванных ухудшить видимость осаждённым.       Офицер ругнулся, его отряд состоял из профессиональных наёмников, но уже лишился трети людей. Впрочем, многие успели потерять всех подчинённых. Мужчина хотел скомандовать отступление, но слова застряли в горле. Прямо на него летел белоснежный ящер, и в его глазах человек видел столько ненависти, что ею можно было бы отравить весь мир.       Из глотки дьявольского порождения вырвалось не пламя, в этот раз она исторгла страшный по своей силе рёв. Он пронизывал насквозь. И теперь наёмник не сомневался, дракон собирается уничтожить всех, кто посмел прийти под эти стены с оружием в руках. Раздалось бессвязное бормотание и плачь.       Кто-то взывал к Богу, умоляя его обрушить свой гнев на демоново отродье. Но офицер был уверен, что никакие боги, никакие святые и уж тем более никакая армия ангелов не сумеет усмирить дракона.       Легенды и придания наверняка врут, ведь едва ли кто-то сумел когда-либо победить крылатого зверя. А мольбы никто не услышит, они сами виноваты. Наёмник поморщился, голова ужасно звенела. Неладное можно было заподозрить уже в тот миг, когда Борджиа начали собирать столь большую армию для похода на маленький укреплённый городок.       Крики и безумные причитания побеждённой армии вновь разорвал драконий рёв. В нём крылась чистая ненависть, столь ядовитая, что, казалась, разъедает разум всякого услышавшего. Некоторые солдаты, сорвав шлема с голов и зажав уши руками, стали биться головой о землю, словно это могло заглушить рёв, который будто звучал прямо в черепной коробке.

***

      Эдвард сидит рядом с Аде в ожидании ассасина, назначившего встречу. Ящер хмурится и нервно барабанит пальцами. Его не пугают мангровые заросли болот, через которые будет несколько тяжело взлететь. Нет, что-то другое крутит нутро и ломает суставы, словно он дряхлый старик, страдающий артритом.       В голове мечется мысль о беде, она с самого утра постоянно скребётся в череп, словно неотъемлемый фон всех размышлений. Это раздражает, это нервирует, а ещё пугает. И даже обеспокоенные взгляды связанного драконьей печатью не спасают, не помогают понять, что пытается сказать ему трепещущие нити мира.