POV Ичиго
— Гетсуга Теншо! — Я тяжело дышал, крепко сжимая в руке рукоять меча и внимательно смотрел на ухмыляющихся Пустых, гадая, от кого ожидать удар. Перед тем, как начать тренировку, Гриммджоу и Зангецу сказали, что в предстоящей битве с Сейретеем основная ставка будет на меня, поскольку Маюри наверняка (безо всяких сомнений!) использует яд против Пустых, чтобы вывести сильнейших игроков с поля боя, и я, по сути дела, останусь один против целой оравы. Вариант, в котором я сдавался на милость шинигами, даже не обсуждался, иначе все наши усилия пошли бы прахом. Поэтому Зангецу, паскудно так улыбаясь, заявил, что он и Гриммджоу будут вдвоем биться против меня, да ещё и в своих высвобожденных формах. Я представления не имел, как буду сражаться против Хичиго в его форме берсерка, учитывая, что тот одним взмахом клинка может устроить тектонический сдвиг, но надежда умирала последней. Гриммджоу был счастлив, когда скрестил со мной клинки: он зверски хохотал, периодически рычал мое имя и бил-бил-бил, не оставляя права на ошибку, бил беспощадно, бил так, словно хотел прикончить – но мне тоже было чем его удивить. Я многого нахватался от Хичиго: например, освоил прием Лунной цепи, управляя своим занпакто на расстоянии, держа в руке цепь гарды и метая меч туда, куда мне надо, сам же перемещаясь в другую сторону и тем самым окружая противника со всех сторон. Казалось, будто бы тяжелый бой доводит Гриммджоу до экстаза: не припомню, чтобы я когда-либо видел _настолько_ счастливую морду. — Грызи, Пантера! О-о, ну вот, началось. Острейшие клыки клацнули возле самого уха, и я отскочил, стараясь уследить за смертоносными черными когтями бывшего Эспады. Хичиго наблюдал за нами, скрестив руки на груди, и пока не вмешивался, словно поджидая нужного момента: я успел лишь заметить, как его лицо было нахмурено, словно бы то, что он видел – не больно ему нравилось. Интересно, в чем дело? Я делаю что-то не так? — Не отвлекайся, Куросаки! — Гран Рей Серо жахнуло в метре от меня, и мне поспешно пришлось сваливать в сторону, чтобы не попасть под «обстрел». — Ты сейчас принадлежишь только мне! Хичиго хмурится сильнее, а я словно боевой колобок, перекатываюсь туда-сюда, уворачиваясь от ударов и подгадывая нужный момент для атаки. — Гетсуга Теншо! — Мой лунный клык разрывает пустынные небеса, затмевая свет ложного купола Лас Ночес на несколько секунд, и из багрово-черной реяцу раздался смех. Дикий, животный, совершенно радостный, и в меня прилетел Десгаррон, который я успел отразить мечом, и чисто на инстинктах закрылся лезвием от когтей Джагерджака, выпрыгнувшего словно из неоткуда. Он как безумный кричал какие-то странные вещи, над смыслом которых я не очень хотел задумываться; он говорил, что помнит нашу первую встречу, словно это было вчера, помнит, каким я был худосочным слабаком, помнит, как я сражался с ним в последний раз, защищая Иноуэ, и то, что происходило сейчас, было порядком выше, абсолютно иным; мои руки невольно задрожали, когда я увидел перед собой лазурно-голубые глаза, в которых плавно пульсировал зрачок, а клыкастый рот утверждал, что хочет меня как никогда сильно, что внутреннее вожделение разрывает его плоть; я не знал, что сказать на все это, и нашу тесную связь внезапно прервало мощнейшее серо, раскидав по разные стороны и заставив неплохо так поглотать песка. — Хватит болтать, дебилы. — Белоснежные длинные волосы Хичиго развевались без помощи какого-либо ветра, а на черной маске застыл кровожадный оскал. — Мы пришли сюда сражаться! Гетсуга Теншо! Теперь меня атаковали двое. Зангецу был совершенно непредсказуем, каждый раз меняя градус атаки, не желая следовать какой-либо определенной стратегии, да и вообще плевал на это с высокой колокольни; Гриммджоу опасно вспарывал воздух лапами рядом с моим телом, и черт побери, это была действительно тяжелая и изнурительная битва, которая совершенно вымотала нас троих. Мы едва добрались до спальни и рухнули на постель втроем, моментально отрубившись безо всяких предисловий. А когда я случайно проснулся через какое-то время, то заметил, что моя голова лежит на торсе Хичиго, а Гриммджоу без обиняков обнимает за талию: посетило какое-то странное чувство того, будто эти двое боятся, что я куда-то сбегу, исчезну, растаю, словно призрачная дымка, и не было логического объяснения этим страхам, но вполне возможно, что у Пустых, имеющих звериное начало, какой-то свой образ мышления, и я попросту решил над этим не заморачиваться. Хуже было другое: внутренне я беспокоился за сестер и отца, мало ли, вдруг Сообщество душ решит использовать их в качестве приманки? А тело? А если я умру и останусь шинигами? Честное слово, хоть бы все это закончилось, и закончилось как можно быстрее.Конец POV Ичиго.
Текли секунды, которые превращались в часы, а те, в свою очередь – в дни. Раз за разом Ичиго сражался с Зангецу и Гриммджоу одновременно, оттачивая свои боевые навыки и обучаясь искусству непредсказуемости, чтобы было чем удивить шинигамских капитанов. Кроме того, Хичиго неоднократно напоминал про то, что необходимо освоить технику Финальной Гетсуги Теншо, чтобы однозначно лишить противника какого-либо преимущества, однако Куросаки, прекрасно припоминая условия доступа к этой силе, пока не спешил. Ну то есть как не спешил: на ласки белобрысого демона отвечал страстно и с удовольствием, но стоило тому занять лидирующую позицию, как тут же начиналась драка – сдаваться и уступать не хотел никто. Ни Зангецу с его гордыней Пустого, ни Ичиго из принципа. Коса нашла на камень. Единственный, кто не парился во всей этой ситуации, был Гриммджоу: он ловил кайф из битв, до которых дорвался спустя столько времени, да ещё и с Куросаки, нет, с двумя Куросаки, а что может быть охереннее, как не это? Впрочем, своих иных намерений по отношению к Ичиго, не особо скрывал, чем вызывал регулярные рычания со стороны Хичиго, и выбешивая самого шинигами, который порядком устал от этих срачей. Воспитательные разговоры не помогали – каждый оставался при своем мнении и этим все заканчивалось. Забот у Куросаки хватало: прошла без малого неделя с момента попадания в Уэко Мундо, а Сообщество душ почему-то медлило. Неужели они считают его настолько опасным, что готовятся к атаке с такой тщательностью? Даже непонятно, радоваться этому или приунывать. Ичиго лежал в постели, заложив руки за голову, и думал. Что случилось с его телом? Наверняка шинигами об этом позаботились. Да даже не наверняка, а сто процентов. Кто-то из тамошних гениев придумает, чем можно шантажировать Куросаки, а это было проще простого: семья. Впрочем, судя по битве с Айзеном, Ишшин Куросаки не растерял своих навыков, поэтому использовать маленьких девочек в качестве приманки не получится – глава семейства с особым рвением сторожил своих детей. Что ещё? Теоретическая подружка Ичиго – Орихиме? Та тоже могла за себя постоять, и с лихвой. Про Чада и Исиду и речи идти не может – в гроб вгонят только так. А остальные одноклассники? Нет, это было бы уже слишком низко, даже для шинигами. Однако, слишком низко для шинигами и маленьких невинных арранкарш убивать, но убили же. Нет-нет, об этом лучше не думать. — Йо, Куросаки. Опять весь в думах? Ичиго даже вздрогнул от неожиданности, поскольку совершенно не заметил, как в комнату зашел Гриммджоу и лег рядом. Очень рядом. Настолько, дьявол его раздери, рядом, что можно было отчетливо разглядеть бьющуюся на сильной шее жилку. — М… Как обычно. Удивительно, но присутствие Джагерджака успокаивало. Сильное тело поблизости дарило ощущение поддержки, именно тогда, когда она была необходима. Очень вовремя, надо признать. — Сил нет на твое кислое ебало смотреть. Посмотри на себя: целые дни ты либо шароебишься по коридорам, либо лежишь здесь. И все это с таким лицом, будто говна навернул. Да что с тобой? — Сообщество душ, Гриммджоу. Я жду шага от них. И после того, что я видел в лаборатории Маюри, я уже ни в чем не могу быть уверенным. — Ха-а-а, так вот что тебя парит. — Зрачки в синих глазах немного расширились. — Я так и думал. Не можешь забыть Нелл? — Это тоже. — Расслабься. Ты здорово поднасрал шинигами, когда меня вытащил. Думаешь, ради одного арранкара они рванут сюда всем табуном? Башкой-то подумай. Смысл им какой? Главная цель выполнена: все, кто представлял хоть малейшую угрозу, мертвы. Мстить и вредить не в твоем стиле. Короче, гоняться за тобой тупо нет смысла. Один я, ясное дело, не сделаю ничего. Разве что твой белый, но ты очевидно его контролируешь и не дашь навредить кому-либо. Ичиго ошарашено выслушал бывшего Шестого и даже приподнялся, начиная переваривать сказанное. — А ведь… А ведь ты прав. Получается, я зря беспокоился? — Может быть, и не зря. — Неохотно проговорил Гриммджоу, отводя взгляд в сторону. — Никогда нельзя исключать тот или иной вариант. Ошарашенный взгляд на арранкара. — Ты давно таким умным стал? — Я им всегда был. А ты, долбоеб рыжий, — довольно ощутимый и болезненный щелбан по лбу, — никогда не недооценивай соперников даже со своей архисилой. — Я не..! — Завали. — Лениво прорычав, Гриммджоу навалился сверху, вжимая застывшего Ичиго в постель и приблизил свое лицо к его. — Ты когда молчишь умнее выглядишь, Куросаки. Рыжий тихо дышал, разглядывая лицо Гриммджоу и пытаясь понять, что тот будет делать дальше. Просто дразнит, играясь? — Ты не можешь отрицать тот факт, что нас тянет друг к другу. Ещё с момента первой встречи. Ичиго медленно поднял ладонь и провел подушечками пальцев по руке Гриммджоу: он чувствовал шероховатость смуглой кожи, сопротивление тонких, почти невидимых волосков, выступы закатанных рукавов ткани арранкарской формы, а затем спокойно посмотрел в глаза напротив. — Тебя тянет к моей силе, Гриммджоу. К моей маске Пустого. Если бы я был слабее остальных, ты забыл бы о моем существовании в минуту победы. — Ты рассуждаешь как ребенок, Куросаки. — Джагерджак склонился ниже, и по телу прошла легкая дрожь от шепота на ухо. — Разве не так влюбляются живые? М? Они видят кого-то, кто выделяется в их глазах из всей толпы, и именно с этого все начинается. Меня заинтересовала твоя сила. Да. Да, черт побери! Но я не потерял интереса после победы. Ты же помнишь, Куросаки? В первый раз я победил тебя! А ведь… Да, точно. Гриммджоу, улыбаясь как маньяк, отметелил Ичиго по роже, втоптал его в асфальт и ушел вместе с Тоусеном, пообещав вернуться. Почему? Ведь он получил желаемое..? — А ты так рвался стать сильнее ради меня. Я знаю, что в твоей несуразной башке стоял именно мой облик, когда ты пытался контролировать свою силу Пустого. — Пальцы судорожно вцепляются в ткань куртки, поскольку юркий язык Гриммджоу скользнул по кромке уха, а оттуда на шею. — Тебе ещё нужны доказательства, Куросаки? Нужны? Кажется, именно это и стало последней каплей. Приложив зверские усилия, Ичиго все же смог оттолкнуть Гриммджоу и умчался в коридоры Лас Ночес, искренне желая затеряться в них. Внутри все сходило с ума от поднявшегося хаоса эмоций: гребаный Шестой что-то смог пробудить в нем, то, что возможно и было изначально, но спокойно дремало до поры до времени. Странные чувства, которым нет названия, и это раздражало. Симпатия? Взаимная тяга? А как же Зангецу? Именно это серьезно тормозило все дальнейшие рассуждения, словно превратившись в огромный непробиваемый барьер, создав тупик. Нет, лучше не думать обо всем этом и успокоиться. Гриммджоу просто играется, ему скучно. И остановимся на этом. — Целка. — Произнес Гриммджоу, как только подол шинигамьего косоде скрылся на углом двери и нахмурил брови: вот что он не так сделал?! Всего-то донес до мозга рыжего истину, а тот свалил куда-то. Как обычно. Впрочем, было одно существо, которое могло дать ответы на все интересующие вопросы – кто как не дух меча Куросаки? Хичиго обнаружился в пустыне: он увлеченно раздирал когтями горячую плоть пустого, и жадно лакал зеленоватую кровь синим языком. Бывший Шестой почувствовал, как пах наливается кровью, но он тут же тряхнул головой – не за этим ведь пришел. — Эй, плесень. Поговорить надо. Хичиго замирает, а затем поворачивает голову и скалится. Паскудно скалится, нехорошо. Джагерджак успевает уловить взглядом лишь смазанное движение, и в следующую секунду оказывается на лопатках: разум поспешно обрабатывал ситуацию, и выходило то, что у Хичиго, на перепачканном лице которого расцвела садистская улыбка, снесло башню. — Ты что, мразь, вчера родился? Как ты посмел прервать трапезу? Гриммджоу использует всю свою физическую силу, чтобы остановить руки Белого, который разодрал когтями хакама, но куда там. — А ну лежать, адьюкас! Ты сам напросился! — Я не адьюкас, чтоб тебя! — Кого ты обманываешь, ничтожество? — Гелиодоровые радужки засветились дьявольским огнем. — Меня или себя? Я чувствую, кем ты был. Чувствую, что ты смог дорасти лишь до адьюкаса, слабая дрянь. И не рыпайся, больнее будет. Больнее..? Ответ приходит в виде вбившегося в анус члена Хичиго, и Джагерджак захрипел, не веря в то, что происходит. Насилие между пустыми не редкость. Это такое же естественное явление, как пожирание друг друга во имя выживания. Гнев, похоть, голод, одиночество, жажда жизни. Нервный узел инстинктов, не более того. Арранкар считал, что являет собой устрашающую картину, и ни одна тварь не посмеет так поступить с ним. Не посмеет отыметь, как делает это сейчас чертов Васто Лорд с лицом Ичиго. Нет… Они были одинаковы лишь с первого взгляда. Да, имели общие черты, но не более того. Это просто… Искаженное отражение Куросаки. Злобное, сумасшедшее, жестокое. — Ты уж прости. — Издевательски протянул Хичиго, хватая тело Джагерджака, который пытался отползти, упираясь пятками в песок. — Король меня динамит уже который день, и это настоящая пытка для моих яиц! Не рыпайся, адьюкас, иначе я сожру тебя и не пожалею! — Свали.. нахуй! — Не в характере Гриммджоу так легко сдаваться. Бороться до последнего вздоха. Он вытянул ладонь, чтобы поджарить Серо харю белой мрази, но тот издевательски расхохотался и вгрызся клыками в смуглую плоть. Алая кровь закапала на застарелый шрам, оставленный Гетсугой Теншо, и шлепки стали ещё более глубокими, более резкими, приобретая странную ритмичность, отдававшуюся в ушах. — Смотри в глаза своим инстинктам! Смотри! И Гриммджоу смотрел. Шлеп-шлеп-шлеп. Сознание начало уплывать. Обморок? Нет, не похоже. Шлеп-шлеп-шлеп. Реальность расплывалась, менялась, и заместо режущего глаз белого цвета появился рыжий. Теплый приятный оттенок огня. Куросаки? Шлеп-шлеп-шлеп. Да, он. Его лицо. Но какого хрена он оказался сверху? Совсем страх потерял, щенок? Да он, Гриммджоу, да он никогда..! Шлеп-шлеп-шлеп. В порядке исключения возможно все же… Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп. Только в этот раз. Веки подрагивали, взгляд расфокусировался и руки опали на песок, выпустив из пальцев ткань белого косоде. Он был вне времени и пространства, ощущения реальности происходящего растворились, как растворяется кубик сахара в горячем чае. Только умиротворение и покой на душе. Он видел перед собой Ичиго, смазанно, нечетко, но все же видел: его покрасневшую от стараний и возбуждений кожу лица, прикушенную нижнюю губу, потемневшие глаза оттенка раухтопаза, скатывающуюся по виску капельку крови. Он совершенно не мог шевелиться – да и зачем? Все и так устраивало. Необычный секс, абсолютно не вписывающийся в рамки стандартных представлений. Впрочем, разве с Ичиго могло быть как-то иначе? Хичиго довольно ухмыльнулся: он не ожидал, что техника сабспейса сработает на этом адьюкасе, и тем не менее, это был именно он. Ах, спасибо интернету и ноутбуку, оставшимся в мире Живых! Просто килотонны интереснейшей информации, пока Король спал, уставший после изнуряющих тренировок! Наконец, Хичиго кончает и милостиво решает, что на этом наказание зарвавшегося адьюкаса завершено. Он неспешно вытащил член, натянув обратно хакама и обвязав их оби, а затем толкает когтистой лапой Гриммджоу, который до сих пор пребывал в астрале. — Эй, ничтожество голубое, очухивайся давай. Рассказывай, за каким хреном ты меня потревожил. Джагерджак очнулся, встряхнув головой. Что это сейчас было? Он впал в какой-то странный транс, вызванный этим белым обсоском, который спокойно продолжил дожирать пустого, считая, что использование преимущества, как вышестоящего на лестнице иерархии, здесь было вполне уместно и естественно, чтоб его. Но хуй бы с ним, главное – вызнать информацию. — О, Куросаки. Хичиго приподнял бровь, наблюдая за тем, как Джагерджак пытается приладить разорванные хакама так, чтобы хоть что-то прикрыть, при этом, его движения были заторможенными, словно в замедленной съемке – было заметно, что выход из сабспейса прошел не до конца. — Что тебе надо от Короля? — Я хотел узнать, как ты можешь быть его занпакто и источником его силы Пустого одновременно. Или вас там, блядь, несколько? Хичиго даже заржал от такого, а затем, отпихнув от себя доеденную тушу, стал вылизывать когти руки, чем-то отдаленно напоминая кота. — Мм, ты прав. Нас было двое: истинный занпакто, то есть я, и дух квинси. Но силу Пустого давал тоже я. Та маска, что ты видел на Короле - моих рук дело. — Значит, именно твоя сила меня зацепила. Ясно. — Нет. Ошибаешься. Гриммджоу, уже развернувшийся, чтобы уйти, останавливается, покачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный. Блядина белая, да что же ты сделал? — Что это значит? Ведь именно из-за твоей маски Куросаки был так силен, разве нет? Хичиго спокойно поднялся и приблизился к Джагерджаку, с легкой улыбкой ответив: — То, что я настолько силен, целиком и полностью заслуга самого Ичиго. Я – его инстинкт, его сила, его дух. Если бы Король был таким же, как остальные шинигами – то я был бы гораздо слабее. Я всего лишь физическое воплощение его силы. Вот и все. Ичиго поднял голову, когда заметил вошедших в спальню довольного Хичиго и Гриммджоу, который как-то подозрительно прихрамывал, поддерживая руками ткань хакама. Секундочку… Озарение моментально прошибло даже такого наивного человека, как Куросаки. — Так. Только не говорите мне, что вы..? — Ой, да ничего страшного, Гриммджоу случайно напоролся анусом на камень в виде моего члена. Бывает. — Завали ебало, плесень! — Злобно зашипел арранкар, и оттолкнув расхохотавшегося Хичиго, скрылся в купальне. — Ничего мне объяснить не хочешь? — Ичиго даже брови нахмурил, но Зангецу остался невозмутим. — Да запросто. Он помешал мне пожрать, а я его трахнул. Поверь, Король, среди Пустых это норма. — Но сейчас вы люди, а не… — Мы людьми никогда не станем, Ичиго. Запомни. Если на льва надеть костюм – от этого он не станет более цивилизованным.