Hollow and Protector

— Это здесь? — Бьякуя поднял голову, глядя на одно из многочисленных окон в стене гигантского белоснежного дворца Лас Ночес. — Все верно. — Кьораку Шунсуй поправил сугэгаса (свою плетеную шляпу) и тяжело вздохнул. — Это духовное давление ни с чем нельзя спу… — Ах вы бляди! — Реплику главнокомандующего Готей-13 прервал чей-то грубый вопль, и в окне показалась взлохмаченная посиневшая физиономия Пустого Куросаки Ичиго. — Ублюдки, твари, уроды! Фекалии тараканьи! Волоски междуягодичные! Не могли попозже что ли явить свои полипы?! — Х-Хичиго, не надо так орать… — Раздался негромкий голос Ичиго, который безуспешно пытался успокоить свой занпакто, но не тут-то было. — Я почти сделал это с ним! Я почти его уговорил! А вы, собаки, все испортили! Чтоб вам пусто было! Капитаны ошарашено разошлись, когда в их строй прицельно прилетел чей-то черный ботинок, и его хозяин немедленно заорал голосом Гриммджоу: — Ах ты паскуда! Мне что обувать-то теперь?! — Твои проблемы! — Стой, это мое оби! — Да какая хрен разница?! — У меня больше! — Эй, вот только сейчас совсем не время про свои половые комплексы напоминать! — Заткнитесь оба! — Что значит «заткнитесь»?! По милости этих мразей я теперь со стояком сражаться буду! Наконец из окна неловко выпрыгнули три фигуры и приблизились к отряду шинигами, которые изо всех сил делали вид, что ничего не слышали. Особенно счастливым выглядел Гриммджоу, топавший босым на одну ногу. — Ну… Кхм. — Красный от смущения и стыда Ичиго, кашлянув в кулак, попытался вернуть пафос ситуации, стараясь не смотреть в глаза Кьораку. — Зачем вы пришли? — Мы пришли поговорить. — Шунсуй миролюбиво поднял ладони. — Нам не о чем разговаривать. — С чего ты это решил, Куросаки-сан? — Наверное с того, что он, — Ичиго кивнул в сторону брезгливо морщащегося Маюри, — выпотрошил невинную маленькую девочку? — Ах, ты про Неллиэл. — Шунсуй на несколько секунд спрятал глаза полами сугэгаса. — Дело в том, что разрешение на эксперименты над арранкарами капитан Куротсучи получил не от меня, а непосредственно от совета 46, поскольку понимал, что я этого разрешения банально не дам. — Вы варвары, которые далеки от науки. — Куротсучи отмахнулся, мол, чего ещё от вас ожидать. — Для ваших мозгов слишком сложно понять, что для шагов вперед нужны эксперименты во всех направлениях, безо всяких моральных сотрясов! — Я тебе сейчас голову отрежу, мразь. — Ласково проговорил Ичиго, заведя руку назад и взяв рукоять Зангецу. Хичиго же, выражая солидарность с желанием Короля, высунул синий язык и тоже достал свой занпакто, раскручивая его на цепи. — Давно пора, Король! — Мы все ещё можем решить вопрос мирно. — Настаивал Шунсуй, но было заметно, как он напрягся. — Мы всего лишь хотим забрать Гриммджоу, и… — Хер. — Сказал как отрезал Куросаки, взмахнув Зангецу и проведя его кончиком черту по серому песку. — Я не отдам вам Гриммджоу ни при каких условиях. — Даже при таких? — Капитаны неспешно разошлись, и вперед вышел… Кон. Ичиго не сдержал изумленного стона, когда увидел своё тело, безо всяких следов трупного разложения, живое и дышащее, пусть и пока под владением чужой души. Получается, Зангецу был прав и шинигами ворвались к нему в дом, украв физическую оболочку ради шантажа? — К-Кон! — Приветик. — Модифицированная душа виновато улыбнулась и помахала ручкой. — Давно не виделись, Ичиго! — Не поддавайся на провокацию, Король! — Злобно зашипел Хичиго, видя, как по телу Ичиго пробежала дрожь. — Не смей! Возможность прекратить все это, уступив злобного арранкара Сообществу душ… Вернуться домой, в мир Живых, поехать к семье и наконец обнять их всех: отца, Юзу и Карин, сказать, что он безумно соскучился по всем им… Повидать дорогих сердцу друзей… Всего лишь одно слово. Маленькая слеза скатилась по побледневшей щеке и Ичиго закричал: — Гетсуга Теншо! — Огромная черно-алая волна понеслась на капитанов Готея-13, и это послужило ответом, выбором стороны. Гриммджоу, который молчал до этой секунды, наблюдая за тем, как решается его судьба, одними губами проговорил: «Куросаки…», еле сдержав себя, чтобы не дать в морду чертовому рыжему, что колебался долю секунды. Но он все-таки выбрал именно его! Не свое тело, не шинигами, что однажды уже предали, а именно Джагерджака, который не в таком далеком прошлом стремился прикончить его семью! — Что же… — Когда тьма реяцу Гетсуги рассеялась и показались капитаны, целые и невредимые, Кьораку Шунсуй поднял ладонь. — Капитаны. Вы засвидетельствуете совету 46 о том, что произойдет далее. Куросаки Ичиго… Это был твой последний шанс. Вас всего трое против… — Ошибаетесь, шинигами. — Раздался голос со стороны, и все повернулись на его звук, обмирая от увиденного зрелища. — Ну наконец-то. — На лице Гриммджоу расцвел дикий оскал, когда он увидел появившуюся на горизонте высокую женскую фигуру. — Долго ж ты топала. Это была она. Королева Уэко Мундо, чьи светлые пшеничные волосы развевались от движения. Длинные сильные ноги вышагивали по серому песку, белая костяная броня покрывала интимные части тела, а небольшой занпакто покоился в руке своей хозяйки. Тия Халлибел вела за собой целый отряд шипящих и рычащих адьюкасов; было совершенным чудом, что она смогла собрать их и как-то договориться – но теперь стало понятно, куда же регулярно отлучался Гриммджоу. Это был самый неожиданный и приятный сюрприз из всех, который только возможен в этой ситуации, и Ичиго не сдержал улыбку. — Нет. Я сейчас не один, и… — Капитан Куротсучи. — Кьораку чуть склонился в сторону капитана двенадцатого отряда и тот мерзко заулыбался. — Уже давно. Просто дожидался, пока произойдет диффузия. Стоило слову «диффузия» прозвучать, как адьюкасы начали безо всяких ведомых причин валиться на песок, судорожно дергаясь и погибая один за другим; Тия, схватившись за горло, упала на колени одновременно с Гриммджоу, и они оба потеряли сознание; Хичиго качнулся тоже, но оперся о меч, не позволив себе упасть вместе со всеми. Весь этот кошмар произошел за долю секунды, даже не успев дать понять испуганному Ичиго, что теперь он остался абсолютно один на поле боя – Зангецу, глаза которого потихоньку закатывались, уже не считался за боевую единицу. — Черт! — Закричав, Куросаки кинулся к своему занпакто и обхватил его руками, не веря, что он умирает. — Зангецу! Зангецу! — Бляди… — Прохрипел Пустой, выкашливая слова из глотки вместе с кровью. — Я так и знал, что они не станут сражаться чес..кхх.. — Зангецу, прошу тебя… Вернись во внутренний мир. Пожалуйста. Там ты сможешь быть в безопасности. Хичиго понимал, что у них очень мало времени. Серые губы растянулись в знакомой ухмылке и Ичиго услышал: «Финальная Гетсуга Теншо» — Н-но мы же.. Мы же не… — Ичиго. — Зангецу придвинулся ближе и прошептал на ухо. — Я… шутил. Расхохотавшись напоследок от выражения лица Короля, Пустой исчез, рассыпаясь в пространстве белыми частицами реяцу, и Ичиго, пообещав, что разберется с этим паскудником позднее, посмотрел из-под длинной челки на капитанов шинигами. Кьораку Шунсуй. Грустный, опустивший взгляд вниз. Сой Фон, скрестившая руки на груди. Роджуро Оторибаши, качающий головой. Исане Котецу, прижавшая руки к груди. Шинджи Хирако, явно не желающий вредить бывшему собрату-вайзарду. Кучики Бьякуя, совершенно равнодушный, с закрытыми глазами. Тецузаэмон Иба, нервно сглатывающий слюну. Лиза Ядомару, покусывающая нижнюю губу. Кенсей Мугурума, держащий руки подле ножей-занпакто. Хицугая Тоширо, сжимающий перевязь Хьоринмару. Ухмыляющийся Зараки Кенпачи. Куротсучи Маюри, все ещё выглядящий так, словно все шло по плану. И… Нет, Рукии не было. И даже понятно, почему. Его бывшие друзья. Бывшие братья по оружию. Напарники. Те, кого он защищал. Те, кто сейчас стоит по другую сторону битвы. «Мне очень жаль» — Финальная Гетсуга Теншо! В этот раз всё было иначе: связь с собственным занпакто, доведенная до совершенства, позволила Ичиго слиться с сущностью Зангецу, отбеливая его кожу и волосы, но глаза… Белки окрасились в цвет тьмы, а радужки – в алый. Почти так, как и было в форме Мугецу, да вот только теперь Ичиго был полностью белым. Стал он Зангецу. Единой душой. А рука его – Гетсугой Теншо. — Хе-хе-хе. Ха-ха-ха-ха-ха! — Маюри довольно рассмеялся, глядя на и вытащил из ножен занпакто. — Банкай! Конджики Ашизоги Джизо! Матаи Фокуин Шоутай! Перед Ичиго, который даже не дернулся, явилась огроменнейшая тварь в виде пузатого младенца, являющая собой банкай Маюри. Капитан Куротсучи, лукаво улыбаясь своими длинными желтоватыми зубами, отдал приказ напасть на отступника. Мощный порыв ветра растрепал гриву длинных платиновых волос. Не показывая отвращения при виде быстро ползущего к нему демонического младенца, Куросаки поднял ладонь, подавляя тяжелый вздох. Дежавю. — Мугецу. Звуки растворились в черной пелене реяцу. На несколько секунд место окутала непроглядная бездна, опустошающая, высасывающая ощущение того, что ты жив, что ты существуешь. И как только стали потихоньку появляться части окружающего пространства, шинигами узрели останки Ашизоги Джизо вокруг невозмутимого Ичиго. — Не надо. Прошу вас. Отступи… Глаза расширились от шока, не давая довоговорить фразу: что-то сдавило глотку, и страшная боль пронзила тело, заставив потерять равновесие и пасть на колени. В чем дело? Он теряет силы шинигами? Неужели даже при идеальной синхронизации с занпакто придется расплатиться за использование столь устрашающей мощи? — Ты неимоверный глупец, Куросаки Ичиго. — Над шинигами навис абсолютно спокойный Маюри. — Какое счастье, что я поместил внутрь Ашизоги Джизо яд против занпакто, который разработал после того восстания. И ты, слившись со своим Зангецу, буквально передал в руки нам победу. Можно уносить его, он ничего нам не сделает. Последнее, что чувствовал Ичиго, будучи на грани сознания, это руки Кенсея и Ибы, которые подхватили его тело, сделав тем самым ещё больнее, отчего он вновь закричал, раздирая воплем глотку; а страшный беспомощный вопль Рукии, зовущего его по имени, Ичиго уже не слышал, наконец погрузившись в спасительную тьму обморока.

***

Он резко пришел в себя и почти ослеп от бьющего в глаза пронзительного света от шести лампочек операционного медицинского прожектора. Попытался моргнуть, но не вышло: снизу и сверху веки держали специальные крепления, не позволяющие закрыть глаза, чтобы увлажнить начавшие гореть глазницы. Зрачки судорожно дернулись в сторону, бешено пульсируя и изменяя свой размер: на соседней койке лежал Гриммджоу с выпотрошенным животом, а неподалеку от него на стене висела расхристанная Тия Халлибел, чья нижняя половина черепа была отпилена. Ичиго, испустив слабый стон ужаса, медленно повернулся в другую сторону: в колбе, начиненной мутной зеленой жидкостью, покоился вытащенный из внутреннего мира Зангецу в позе эмбриона. — Очнулся? — Где-то в глубине помещения раздался леденящий душу голос капитана двенадцатого отряда, и к задрожавшему от страха парню медленно подошел Куротсучи Маюри, искренне наслаждаясь выражением ужаса на лице бывшего противника. — Это хорошо, потому что исследования будут досконально верны, если пациент во время операции будет пребывать в сознании. А теперь… Между длинными белыми пальцами мелькнул скальпель. Проходившие мимо лаборатории двенадцатого отряда шинигами испуганно вздрогнули от раздавшегося чудовищного агонистического крика, и поспешили отойти от этого адского места подальше, проклиная собственную мысль пойти именно этим путем, а не дорогой поспокойнее.