***
— Вот же мерзость. — Маюри крайне недовольно посмотрел на рыжего шинигами, который не подавал признаков сознания даже после ударной дозы нашатыря и сломанных костей. — А всего несколько часов назад ты казался таким крепким, почти неуязвимым. Таким со-вер-шен-ным! В воздухе из голубых микрочастиц рейши соткался высокий мужчина, одетый в черный развевающийся плащ. Серьезный взгляд из-под желтых стекол очков скользнул по лежащему на железном операционном столе Куросаки Ичиго и остановился на колбе размером с человеческий рост. Внутри было существо, лишь отдаленно напоминавший того Зангецу, которого он знал: рогатая маска срослась с кожей, став лицом, кожа покрылась плотной броней; руки оплетали витые черные узоры, руки и ноги стали звериными лапами с острыми загнутыми когтями, как у орла, а вокруг тела был обмотан длинный толстый хвост, украшенный шипами. Старик не был уверен в том, что нынешний Зангецу поймет его, но он должен был попытаться ради своего хозяина, который с каждой секундой терял остатки жизненной энергии. Нужно рискнуть. — Проснись, Зангецу. — Пробасил мужчина. — Он умирает. Белые веки резко распахнулись, и гелиодоровые радужки вспыхнули огнем. — Да что за?.. — Куротсучи Маюри, почувствовав чье-то присутствие за спиной, стремительно обернулся и тут же инстинктивно отскочил от града осколков разбившейся капсулы. Хичиго, выгнув дугой спину и поджав переднюю лапу, исторг угрожающий громогласный рык и плотоядно облизнулся, явно намереваясь сожрать шинигами. — Нет, Зангецу! На это нет времени! Ичиго вот-вот умрет! Услышав имя хозяина, Хичиго тихо заскулил и ловко запрыгнул на койку к Куросаки. Острые когти сорвали крепления с глаз вместе с веками, а хвост, который от волнения метался из стороны в сторону, опрокинул столик с хирургическими инструментами. Пустой стал судорожно вылизывать раны шинигами, обнюхивая тело и только чудом не задевая своими острыми рогами. — Гх… Ах ты.. Дрянь… — Маюри потянулся к своему занпакто, но застыл: на шее медленно очертилась горизонтальная кровавая линия и голова с тихим чавком скатилась с шеи на пол. Старик, опустив меч и потратив на это убийство остатки сил, обессиленно опустился на одно колено, низко опустив голову.***
— У меня нет ответа на этот вопрос, Ичиго. — Старик Зангецу отпустил тело Ичиго в пространстве и коснулся его ног, растирая кожу от колен и до стоп, залечивая раны. — Я знал, что должен был исчезнуть в Аусвайлене, но почему этого не произошло… Сложно сказать. Может быть потому, что я – единственная истинная частица души Яхве. — Погоди-погоди. — Куросаки замахал руками, радуясь в душе, что перестал быть несчастной калекой. — Ведь другие квинси, насколько мне известно, имеют силы самого Яхве, и… — Все верно. Они носят часть его силы. Но я – осколок его души, и именно поэтому ношу его облик. Большую часть сил ему все же удалось забрать, и сейчас я очень слаб. — Старик поднял ладонь и сжал пальцы. — Пока ты не пробудил меня, я находился в глубокой спячке в глубинах твоего разума, и со временем смогу восстановиться полностью. Но нет никаких гарантий, что это произойдет в скором времени и произойдет вообще. — А где же… Где же мой Зангецу? Ты чувствуешь его? — Нет, Ичиго. Во внутреннем мире его нет. Куросаки за голову схватился – значит, ему не показалось. Хичиго действительно был перемещен каким-то способом из внутреннего мира во внешний, и теперь томился в чертовой пробирке. — Ичиго? — Мужчина взволнованно посмотрел на рыжего шинигами, который почему-то стал становиться прозрачнее. — Что происходит? — А, это? — Он слабо улыбнулся, махнув рукой. — Меня всего лишь расчленяют и я умираю. Вот так вот, старик. Не бывает счастливых историй и счастливых концов. — Ты ошибаешься. — Дух квинси прикрыл глаза, пытаясь отыскать занпакто – но он был безумно далеко отсюда. Значит, придется использовать последние внутренние резервы, чтобы оказаться снаружи и воззвать к Зангецу за помощью. Он должен успеть, чтобы спасти юношу, который принял лежачее положение в пространстве, продолжая бледнеть и испаряться. Это его долг.***
Перед глазами медленно появилось что-то белое, и когда взгляд смог сфокусироваться, Ичиго ошарашенно моргнул восстановленными веками, поскольку прямо перед ним был Зангецу в своей маске. — Зангецу? Ты в порядке? Все хорошо? Но Хичиго молчал. Он только что-то прорычал непонятное и спрыгнул на пол, махнув хвостом, который просвистел в опасной близости от лица Куросаки. Шинигами тяжело приподнялся на локтях, все ещё чувствуя слабость, но с удовольствием отметил, что кожа на вспоротом животе срослась. Теперь жизнь вне угрозы. Взгляд наткнулся на стоящего старика Зангецу, который запрокинул голову назад, активно впитывая в себя рейши всех окружающих предметов, с каждой секундой становясь все отчетливее: теперь он не стеснялся использовать свои способности квинси, и это почему-то совсем не отторгало, поскольку Ичиго был искренне рад возвращению своего наставника. Однако, с Хичиго творилось что-то странное: почему он бегает на четвереньках и ничего не говорит? Да и вообще, выглядит как… В душе что-то покрылось толстым слоем льда: неужели проклятый яд Маюри убил в нем сущность занпакто? Неужели силы шинигами вновь ушли? — Старик! — Ичиго свалился со стола и кое-как встал на ноги, обращаясь к квинси, который прервал процесс восстановления и обернулся. — Я ведь остался шинигами, да? — Попробуй призвать свою силу. И тогда поймешь. — Как? — Позови свой меч. Парень прикрыл глаза, сосредотачиваясь на цели: внутренне он собрал всю свою волю и мысленно представил, как за спиной появляется родной тесак, однако, ничего не происходило. Он бился долго, бился нудно, потел и прикусывал губу, отчаиваясь и впадая в страх с каждой секундой все больше и больше, и когда сорвавшись, крикнул: «Зангецу!», обнюхивавший углы лаборатории Пустой вздрогнул, присев на лапы, а за спиной наконец появилась родная тяжесть. Меч вернулся! Он все ещё шинигами! Обнаженное тело закрыла ткань духовной силы в виде шикахушо, и Куросаки почувствовал себя в прежней уверенности и спокойствии – хоть что-то было в норме. А теперь осталось свалить отсюда. Подбежав к столу, на котором располагался выпотрошенный Гриммджоу, Ичиго схватил его тело, даже не проверяя, жив он или нет (конечно жив, и никаких иных вариантов!) и рванул к выходу, сопровождаемый своей силой: духом квинси и духом Пустого, которые совместной атакой Серо и Гетсуги Теншо попросту вынесли дверь лаборатории, очистив путь к свободе. Главное, не встретить кого-то из капитанов или лейтенантов, иначе тяжелой битвы не избежать. Было как-то совершенно непривычно, что Хичиго бежал рядом не на своих двух, попутно отвешивая начиненные ядом комментарии, а на четырех лапах, покачивая хвостом из стороны в сторону; благо, старик Зангецу выглядел как всегда невозмутимым, и это вселяло надежду на то, что ситуацию можно исправить. «Если я не потерял силу шинигами, значит, Зангецу все ещё мой занпакто. Надо найти способ вернуть ему возможность стать человеком, но у кого просить помощи?» Он притормаживает. Озадаченно останавливаются Пустой и мужчина, не понимая, что задержало их хозяина. — Подержи Гриммджоу, старик. Я быстро. Квинси не успевает сказать и слова, как Ичиго разворачивается и бежит вглубь Сейретея, сопровождаемый Зангецу, который ни в какую не хотел упускать его одного и только протестующее рыча на предложение остаться вместе со стариком. Он должен найти это место. Обязан, пока выдалась такая возможность. Впереди показалась невысокая фигурка, в которой воодушевленный от такой удачи шинигами не мог не узнать Рукию: она куда-то неспешно шла, погруженная в свои думы, и создавалось впечатление, что она не замечала никого и ничего вокруг. — Йо, Рукия! А где Мукен? — Где совет 46. Прямо до конца и направо. — Безэмоциональным голосом ответила девушка, даже не останавливаясь, и прошла бы дальше, если бы в голове что-то не щелкнуло. Голос Ичиго. Одну чертову секундочку. — Ичиго?! — Прости, мне некогда! — Парень, сопровождаемый каким-то белым чудовищем, уже скрылся за углом, оставив Кучики в полной растерянности, а когда она кинулась за ним, надеясь рассчитаться с ним за все, то увидела лишь пустой проход между территориями отрядов. Он бежал быстро, как только мог, молясь, чтобы старика никто не увидел за то время, пока будет стоять и охранять Гриммджоу. Хоть бы все обош… — А ну стой, чертов мальчишка! — Прямо перед ним из неоткуда возник тяжело дышащий и растрепанный Маюри, скаливший желтоватые зубы. — С тобой слишком много возни для обычного образца! Ичиго завел руку назад, готовый сражаться за свою жизнь, ступив перед зарычавшим Зангецу, чтобы в случае какой-то коварной атаки принять все на себя, но судьбоносной битве было не суждено произойти на этот раз. Капитан одиннадцатого отряда Зараки Кенпачи сидел на крыше одного из барака и водил кончиком Нозараши по черепице, чувствуя небывалый прилив скуки. Если раньше была Ячиру, развлекавшая его болтовней и хотя бы своим присутствием, то теперь он был совершено один. И даже её больше не существовало. Про рыжего мальчишку и говорить не приходилось: как бы Зараки не орал и не матерился, что эти придурки из совета 46 решили прикончить одного из самых интересных соперников, каких ему доводилось встречать на протяжении своей долгой жизни, все было тщетно: после стычки в Уэко Мундо рыжий куда-то исчез, и было понятно, что его банально прикончили. Гребаные твари. — А-а? — Зараки ушам своим не поверил, когда услышал знакомый юный голос, сказавший: «Завали!» в ответ на бешеные визги Куротсучи. Рыжий пацан жив, чтоб его! Склонившись с крыши, Кенпачи убедился в этом воочию, и разбежавшись, спрыгнул прямо между двумя оппонентами. — С тобой слишком много возни для обычного образца! — Завали! — В ответ рявкнул Ичиго, крепко сжимая рукоять занпакто, и он готовился было нанести первый удар, но отшатнулся назад, поскольку прямо перед ним откуда-то сверху спрыгнула знакомая огромная фигура. Черные растрепанные волосы до поясницы, шрам, тянущийся от лба до подбородка, дикие желтые глаза — Зараки! — Что, Ичиго, этот жопный прыщ тебя убить вздумал? — Куросаки ушам своим не поверил, когда по интонациям Кенпачи понял, что тот на его стороне. — А ну отойди, варвар! – Завизжал Маюри, рассекая воздух Ашизоги Джизо. — Он – мой! — Хуй твой! — Оскалившись, Зараки бешено расхохотался и кинулся прямо на Куротсучи, встречая лезвие его клинка своим. — Вали отсюда, Ичиго! Потом должок отдашь! — Спасибо! — Шинигами развернулся и побежал дальше, испытывая целый каскад чувств: Зараки всегда, черт его побери, являлся вовремя, спасая ситуацию своей мощью, и этот момент не был исключением. Его точно само провидение послало. Охрана самой главной тюрьмы для особо опасных преступников полегла от первой же банкайной Гетсуги Теншо, словно кегли в боулинге; Хичиго тоже не стоял в стороне, удивляя своими атаками: подпрыгивая высоко в воздух, он быстро-быстро размахивал когтями, от которых отлетали порожденные реяцу бело-алые миниГетсуги, и их силы вполне хватало на то, чтобы противник был повержен. Они с боем прорывались все дальше и дальше, оставляя за собой кровь и тела мертвых врагов – Ичиго очень не хотел и не любил убивать, но сейчас выбора попросту не было. Он подбежал к двойным дверям, дождался, пока они плавно раскроются и вошел в маленькое пространство, которое оказалось… лифтом! Пустой чинно уселся, обвив хвост вокруг передних лап, и Ичиго почувствовал себя идиотски, поскольку когда лифт поехал вниз после нажатия на самую нижнюю кнопку, заиграла стандартная музычка ожидания из лифтов каких-нибудь американских элитных отелей. Слишком глупо и неподходяще здесь. Диньканье оповестило о том, что Ичиго прибыл на самый нижний этаж, нисколько не сомневаясь, что Айзена держат именно здесь, и наверняка за самой дальней дверью: Гетсуга Теншо, которая вынесла железную преграду к цели доказало, что порой стереотипы возникают не из пустого места. Айзен Соуске сидел в сплошной темноте, его лицо, кроме носа, было закрыто чем-то черным, как и все тело. Не особо разбираясь со всем этим дерьмом, Ичиго просто шарахнул ещё одной Гетсугой по бывшему капитану пятого отряда, решив, что если ключа от замков у него нет, то придется действовать так. — Куросаки Ичиго, ты ведь понимаешь, что это было весьма грубо? — Оковы пропали, как и загадочная черная ткань, которая теперь обрывками висела на совершенном теле; длинные вьющиеся каштановые волосы здорово отросли за несколько лет и теперь достигали лопаток. — Завали. Встать можешь? — После нескольких лет сидения в одной позе это несколько проблематично. — Понятно. Значит, не можешь. — Не особо церемонясь, Куросаки закинул тушку Айзена себе на плечо и помчался к выходу из темницы, краем сознания радуясь, что филейная часть бывшего врага все же осталась закрытой тканью. — Что ты делаешь, позволь узнать? — Жопу твою, — косой взгляд на округлые ягодицы на своем плече, — спасаю. Не видно разве? — Чем обязан такой честью? — Потом расскажу. — Понятно. Значит, личные цели. Должно быть, это что-то действительно важное, раз ты осмелился на подобное. — Да захлопнись наконец. — Ичиго ступил в лифт и почувствовал себя вдвойне идиотски, поднимаясь наверх с полуголым мужиком, который бархатным и спокойным голосом вещал о том, что ему весьма неудобно упираться затылком о стену лифта, и все это под сраную мелодичную музычку! На выходе его уже ждал очередной отряд шинигами во главе с Хицугаей Тоширо, и то, что капитан десятого отряда был настроен на серьезную битву, было видно по тому, что он использовал свой банкай. — Прости, Куросаки, но этого я тебе простить уже не… — Гетсуга Теншо! «Прости, Тоширо, но нет у меня времени объяснять, почему мне все равно, извинишь ты это или нет» — Довольно любопытно. — Даже сейчас Айзен являл собой невозмутимость и спокойствие после того, как Ичиго вырвался из черной реяцу и помчался дальше, даже не глядя, живы ли шинигами или нет. — Значит, ты поссорился с Обществом душ? — Мягко сказано. — По какой причине? — Я же сказал, что все потом. — Куросаки судорожно искал выход из бесконечного лабиринта белых стен, изо всех сил сдерживая желание просто пойти напролом, чего делать было нельзя – он и так переполошил весь Сейретей, который наверняка уже пошел по его душу. И сражаться с Айзеном на плече будет… как он там сказал? Несколько затруднительно. Но наверное сама богиня Фортуна оберегала рыжего от нежелательных встреч, поскольку ему не только удалось найти оставленного старика, который принял свой юный облик («- Тенса?! Но почему?» «- Ты же сейчас в банкае, дурак») и Гриммджоу, но и обнаружить, что на них чудом никто не наткнулся. Что это? Неужели после стольких мучений удача решила повернуться к ним лицом, а не задницей? Отряд Куросаки степенно приближался к вратам Сейретея, чтобы покинуть пределы опасной зоны, и Ичиго опасался, что кто-то догадается ждать их именно там, и не ошибся – там была Рукия. Одна. Сердце радостно зашлось от ещё одной удачи – с ней можно было договори… Зачем она подняла свой меч? А шикай зачем активировала?! Он тормозит перед ней, изумленно уставившись на поднятый занпакто в свою сторону, и тихо спросил: — Рукия? В чем дело? — Это ты мне объясни, в чем дело! — Было ясно, что девушку переполняла истерика. — Сначала ты исчезаешь после битвы в Уэко Мундо, а потом как ни в чем ни бывало появляешься на улице Сейретея, а теперь ещё и с Айзеном в руках!!! Как это понимать?! — Рукия… — Да что у тебя в голове вообще, идиот ты рыжий?! — Ру… - Что «Рукия»? Ну что? — Доверься мне. Прошу. Она поднимает голову, изо всех сил сдерживая желание разреветься, уткнувшись носом в грудь Ичиго, но все же сохранила свое достоинство воина, лишь едва заметно шмыгнув носом. — Что ты хочешь, Ичиго? — Позволь нам покинуть Сейретей. Это все, что нужно. Кучики подавляет вздох, затем касается гигантской двери, которая тяжело поднимается вверх, открывая доступ в Руконгай. На волю. — Ичиго. — Да? — Он оборачивается и вздрагивает, когда ощущает на своих губах поцелуй. Вновь. Как и в тот раз. Прикрыв глаза, парень ответил на ласку, положив одну ладонь на худенькую талию, но эту скромную идиллию прервал ненавязчивый голос Соуске: — Молодые люди, позвольте прервать ваши нежности, но мне несколько некомфортно присутствовать при столь интимном зрелище. Покраснев, Ичиго моментально отскочил от такой же красной от смущения Рукии и побежал к остальным, стараясь не замечать укоризненного взгляда Пустого и его бешеного размахивания кончиком хвоста. — Береги себя, придурок чертов! «Обязательно. Обещаю тебе.» — Мысленно ответил Ичиго на крик Кучики, и весь отряд скрылся в подлеске, за которым начинался Руконгай.***
Хичиго придирчиво обнюхивал кусты, обхаживая территорию возле места, на котором они обустроились: небольшая зеленая полянка, окруженная высокими деревьями, заканчивалась обрывом, с которого, что иронично, открывался довольно живописный вид на Сейретей. Тенса Зангецу, уже приняв старший облик, поскольку шинигами вернул шикайную форму, сидел в сторонке и продолжал подпитываться рейши, явно радуясь идее выйти из внутреннего мира, Айзен же разминал конечности и хитро поглядывал в сторону Ичиго. — Куросаки Ичиго. — Ну чего тебе? — Мне действительно интересно, почему ты вытащил меня из Мукена после того, что произошло между нами. Парень немного содрогнулся от такой витиеватой формулировки. — Луна в воде. Глаза Соуске расширились лишь на мгновение, а затем губы тронула легкая улыбка. — Вот оно что. Стало быть, тебя волнует вопрос: действительно ли ты являешься моим исполненным желанием. Опять странная формулировка. Видно, придется привыкать. — Да. Ты прав. Я хочу убедиться, что не имею к тебе никакого отношения, и все то, что случилось — не воля Хоугиоку. — Не могу сказать «да», но и не могу утверждать обратного, поскольку это действительно интересный вопрос. Если рассматривать общую картину ситуации, то вполне логичен вывод, что нет, это не так. Но факты утверждают обратное. — ..что? Какие ещё блять факты? — Например, для того, чтобы стать действительно сильной личностью, нужно пройти через множество моральных испытаний и закалить душу в огне. Смерть дорогого тебе человека, матери, стала для тебя отправным пунктом к тому, что ты имеешь сейчас. Ты весьма изменился после той трагедии, не так ли? — … — Далее, каждая твоя ступень принятия силы сопровождается тяжелыми трудами. Далеко за примером ходить не нужно: даже твой занпакто оказался не обычным духом, а гемиштом занпакто и Пустого с крайне сложным характером, с которым тебе пришлось бороться довольно долгое время. — ….. — Сила квинси, — взгляд в сторону старика Зангецу, — что по природе своей конфликтовала со стороной шинигами, ставя барьер за барьером, которые ты так же преодолевал, становясь при этом сильнее. — ……. — Поэтому вполне логично, что Хоугиоку, не найдя того кто мне нужен средь окружающих людей, просто породил его сам, взращивая старательно и плавно, раз за разом поднимая по ступеням все выше и выше… — Хватит! — Ичиго не выдерживает, вскочив на ноги и запуская пальцы в волосы, стиснув зубы. — Хватит, заткнись! Я становился сильнее, потому что так было нужно! Потому что..! — Потому что везде фигурировал я, Ичиго. Именно я создал Белого, который стал жить в сердце твоей матери. Именно я уничтожил прежний совет 46, не дав изменить решение о казни Рукии. Именно я создал арранкаров. Именно я похитил девочку по имени Орихиме. Именно я стал причиной твоей потери сил шинигами и их возвращению. — Ты лжешь! Я всего достиг сам! Сам! — Это неоспоримый факт. — Взгляд Айзена стал уже серьезнее. – Если бы не сила твоей души, ты бы не стоял здесь и сейчас рядом со мной, как равный. Рыжий устало потер ладонями лицо и, глядя в сторону, вновь спросил: — То, что ты писал в дневнике – правда? Почему ты хотел стать Королем Душ? — Все истинно. Ни слова лжи. Мне ведомо то, что в твоем мире ты был гоним за яркий цвет волос, поскольку являлся исключительным по природе своей. Можно сказать, у нас во многом довольно схожие судьбы. Наверное, ты не сильно удивишься, если я скажу, что род Соуске некогда принадлежал к аристократии. —..но..! — Да, я помню строки о том, как отзывался о аристократии, но не без причин. Я был ещё слишком мал, когда клан Айнгири, стремясь уничтожить другие довольно сильные кланы, полностью вырезал всех моих родственников, оставив в живых лишь меня, поскольку на тот момент силы шинигами дремали во мне, и меня приняли за одного из ублюдков, который был рожден где-то на стороне - бесталанный, а следственно, не представляющий угрозы. По большей части, в аристократических ветвях рождались дети с сильными способностями, конечно же, исключения нередки, но тем не менее, в ребенке присутствовала хотя бы частица силы. Я же был совершенно пустым, словно обычная душа, и никто не мог сказать, кем я стану через несколько лет. — Айзен усмехнулся, словно бы говоря: «Весьма иронично, не так ли?». — Я всегда тянулся к знаниям, и в Академии шинигами частенько сталкивался с таким явлением, как травля. Не смотри на меня столь жалостливо: те, кто меня задирал, сталкивались с крайне неприятными последствиями, поскольку я в совершенстве владел кидо высокого уровня, поэтому всегда мог дать отпор обидчикам. И именно в период детства и отрочества я узрел всю грязь и изнанку нашего общества, именно тогда понял, что те идеалы, к которым нужно стремиться нормальному человеку, далеки от того пути, по которому с гордо поднятой головой идет Сообщество душ. К слову говоря, представители клана Айнгири восседали в совете 46, поэтому я не погнушался поднять на них свой меч. Это много объясняло, несмотря на типичность истории. Айзен был прав: у них действительно во многом схожие судьбы, но не более того. Пути все же разные, как цели и стремления. — Ну а сейчас-то что? Сейчас ты что будешь делать? Айзен вновь улыбнулся. — Уповаешь услышать: «Пожалуй, откажусь от своих планов», верно? — После той истории с Королем Душ и Яхве? Да. — Ах да, ты об этом… Возможно, должен тебя поблагодарить дважды, поскольку благодаря тебе мне удалось избежать возможной гибели. Даже перспектива Мукена кажется не такой уж и отвратительной после того, что я видел. Не могу сказать, что брошу свою затею… — Соуске сдержал смешок, когда увидел молнии в глазах Куросаки. — Но пообещаю подумать над более гуманными методами её исполнения. Фыркнув, Ичиго устало лег на траву, и тут же был придавлен к земле Хичиго, который нагло устроился на груди своего хозяина, положив на неё подбородок и прикрыв глаза, источая ауру усталости. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в алый цвет; Айзен сидел подле Джагерджака, изучая его раны и аккуратно обрабатывая их лечебными кидо, объяснив, что после такого количества сдерживающих реяцу печатей и артефактов его духовное давление было весьма нестабильно, поэтому применять что-то более серьезное было опасно. «Я мог бы попробовать открыть Гарганту или разом вылечить Гриммджоу, однако, при слишком крупном импульсе либо нас выбросит где-то в ином пространстве, где мы можем легко погибнуть, либо Гриммджоу разорвет на куски» — Старик, слушай… — Ичиго говорил тихо, стараясь не потревожить спящего Пустого. — Все-таки почему Хичиго превратился в.. ну… — Если исходить из того, что ты мне рассказал, то возможен вариант, что препарат Маюри полностью запечатал сущность занпакто Зангецу, и осталась лишь сущность Пустого. Запечатал — не значит уничтожил, поскольку ты все ещё можешь ими пользоваться, хотя возможно, что с некоторыми помехами. — А он понимает, что я ему говорю? — Абсолютно. Память осталась при нём, но отныне видит он мир не глазами человека, но глазами зверя. — Когда мы переместимся во дворец Лас Ночес, я смогу создать антидот, который вернул бы твоему занпакто его изначальное предназначение. — Подал голос Айзен. — Это не так сложно, как кажется на самом деле. — Я как-то и забыл, что ты ученый. — Ичиго неловко почесал затылок, обводя взглядом черную ткань одежды, которую Айзен создал себе с помощью простенькой иллюзии: полностью облегающая, очень похожая на то, что было на нём во время пробуждения Хоугиоку, была прокомментирована: «Белый цвет не принёс мне удачу, но возможно, черный* принесёт», а отросшие волосы убрал в низкий хвост, только выпустив неизменную вьющуюся прядь на лицо. — Понимаю. За амплуа великого злодея порой сложно разглядеть что-то ещё. Куросаки устало опустил затылок на траву, глядя на постепенно темнеющее небо, и стал бездумно поглаживать длинную белую гриву Хичиго. «Итак, что мы имеем? Я стал шинигами-отступником. Наверное даже преступником. Труп арранкара. Мой занпакто озверел. Старик вернулся. И Айзен… Просто Айзен. Если бы мне кто-то четыре года тому назад сказал, что я собственными руками выпущу этого ублюдка из Мукена – смачно плюнул бы этому идиоту в лицо. Но этот ублюдок не выглядит так, словно собирается куда-то сбегать… Видимо, тюрьма немного подкорректировала его приоритеты» Наконец, он погрузился в сон, подложив под голову руки. Айзен и дух квинси, смотревшие в сторону вечерних огней Сейретея, переглянулись, но больше ничего не сказали. *В Японии белый цвет считается цветом траура, тогда как черный - счастья и удачи