Гамма

      Надо ли говорить, что от похода в бар я все-таки не отвертелся? Иран за остаток недели мне прожужжал абсолютно все уши, примерно тысячу раз переспросил, не струсил ли я. А потом еще и завел моду скидывать мне фотографии всяких там певцов и актеров. Исследовал мой вкус, видите ли. Я был готов выть и лезть на стену, но отступать было поздно. Мелкий мне этого бы не простил. Да и мне в конечном итоге даже стало интересно. Ну, а вдруг, чем черт не шутит, судьбу встречу?       В ночь с пятницы на субботу я толком не спал. Все ворочался и ворочался, прикидывая в голове то один то другой расклад. Нервничал вообще как черт. Все же опыта у меня, считай, никакого и не было. Только за ручку и держался, дальше не зашло.        Встал, разумеется, весь разбитый и вареный. И с абсолютно минусовым желанием идти-таки сегодня в этот проклятый бар. Еще до завтрака я прошел все пять стадий: отрицал, что сегодня уже суббота; злился на мелкого; сочинял длинный список невероятно важных причин, по которым поход должен был быть перенесен на завтра (а лучше бы — и отложен на неопределенно-долгий срок); погрузился в короткую, но насыщенную депрессию. Ну и в итоге все же смирился. Вроде бы. В любом случае вылазка планировалась на вечер, а до того я собирался заняться подготовкой к семинарам. О, да, я с большим удовольствием эскапировал в мир знаний, да так крепко, что очнулся только от назойливого звонка в дверь.       Ни секунды не сомневаясь, кого увижу, с горьким вздохом открыл дверь. Братец сходу налетел с яростными воплями: — Ты еще не гото-о-ов!!! А ну живо марш собираться!       Мне ничего не оставалось, кроме как покорно отправиться в душ, в то время как Иран деловито ворошил мою одежду. Будь я в менее подавленном состоянии — точно наорал бы. А сейчас просто махнул рукой. Пусть уж творит, что захочет.       Мои волосы, вопреки самой их природе, были распущены и — непростительно — завиты притащенной Ираном из дома плойкой. Я мог только тихонько оплакивать такое надругательство.       Разумеется, мучения на этом не закончились. Меня переодели в совершенно несвойственные мне шмотки (я не сразу и вспомнил, откуда у меня вообще такое великолепие): мягкий удлиненный джемпер кремового цвета с широким воротом, подчеркивающий такие изгибы моей фигуры, о которых я и понятия не имел никогда, и облегающие темные джинсы (удивительно, как я вообще в них втиснулся). Обуться, слава богам, разрешили в родные кеды. Откуда-то еще Иран достал украшение на шею на короткой цепочке, а потом еще и начал мазюкать мне лицо прямо-таки всем подряд. Процедура, мягко скажем, не самая приятная. Так что чертыхались оба, а пару раз (из-за того, что у меня все начинало чесаться в самые неподходящие моменты) меня и вообще отправляли смывать все нафиг.        Но, о чудо, часам к девяти вечера сборы были закончены. Я дошел до бара под чутким и неусыпным надзором братишки. Вот будь он старше, еще и внутри бы проконтролировал, не сольюсь ли я, но, слава богам, ему всего тринадцать. Так что, бодро отсалютовав мне и выдав длинный список наставлений, он пошел спиной вперед, не прекращая буравить меня глазенками. А я вздохнул и зашел в помещение. Дефицит света тут щедро компенсировался обилием разнообразных запахов и звуков. Я поежился. Не выживу я тут, ой не выживу.       Для начала я решил оглядеться. Судя по всему, бар состоял из нескольких помещений. В этом большую часть занимала барная стойка и платформа, на которой в данный момент разогревались и настраивались музыканты. А в дальних, как я полагаю, должны быть столики. Для такого затворника как я народу было вполне предостаточно, но я был уверен, что ближе к ночи станет совсем не протолкнуться. А значит, надо решать проблему по-быстрому. Все же я не развлекаться сюда пришел.       Забравшись на высокий барный стул, я окинул взглядом лежащий там прейскурант. Половину названий я и не знал никогда, а другую только в фильмах и слышал. Как же тут разобраться? Прикусив губу и тихо постукивая ногтями по полированной поверхности, я сосредоточенно сопоставлял всю известную мне информацию о напитках с размерами кошелька. Выходило туго. Видимо, заметив мой ступор, ко мне обратился бармен. Для меня это звучало примерно как пение ангелов, спустившихся с небес едино ради помощи мне. Я поднял глаза и неловко улыбнулся, так как за воображаемым пением ангелов слов-то и не разобрал. К слову сказать, барменом оказался вполне симпатичный альфа северной наружности. Практически экзотика для наших краев. Интересно, как он ухитряется сохранять свою кожу такой бледной под нашим нещадным солнцем? Или потому и устроился барменом, чтобы выходить из дома с закатом? — Вы выбрали? — в, боюсь представить, который уже раз спросил северянин, ничем не выдавая своего нетерпения. — Н-нет… Простите, я плохо разбираюсь, можете сделать что-нибудь не крепкое и не особо дорогое, пожалуйста, — я постарался улыбнуться максимально мило, поджимая плечи. То ли я гениальный актер, то ли он, одно из двух. Бармен ответил мне вежливой улыбкой, произнес что-то непереводимое — название коктейля, видимо — и цену. Она была по карману, так что я согласился.        Вскоре передо мной уже стоял высокий бокал, практически доверху наполненный жидкостью практически такого же кремового цвета, как мой джемпер, разве что чуть розовее. На дне виднелись кубики льда, покрыт он был пеной взбитых сливок и проткнут трубочкой. Я от души поблагодарил бармена и, аккуратно взяв стакан обеими руками, начал сползать с высокого стула.       И чуть не врезался в кого-то мощного и высокого. Затаив дыхание, я поднял глаза выше. Альфа, а это однозначно был он, тоже меня заметил и расплылся в улыбке. — А что это такая крошка тут делает и притом одна?       Борясь с растекающимся по венам страхом пробормотал, что совсем я и не один тут, что меня ждут во-он там вот. Для верности радостно помахал рукой куда-то ему за спину в толпу и, пока эта туша разворачивалась, скоренько прошмыгнул в следующий зал. Там вжался в стену, прижимая к себе чудом не пострадавший коктейль, будто сокровище, и пытался перевести дыхание. Видимо, альфа решил найти себе жертву посговорчивей и преследовать меня не стал. А я глотнул коктейля и, наконец, оглядел помещение.       Света тут, казалось, было еще меньше. Тьму разгоняли только светильники на занятых кем-либо столиках, коих было совсем немного. Из главного зала начали доноситься звуки музыки, и я совсем расслабился. Неторопливо прошел вглубь зала, поглядывая на посетителей. Ближайший столик занимала сладкая парочка. Типичное зрелище: блондинистый омега чуть ли не всем телом висит на образцово-мускулистом альфе. Я скривился и поспешил глотнуть алкоголя. Он, пусть и был слегка приторным, но парочка давала ему фору в тысячу очков — от одного только взгляда на них начинал скрипеть сахар на зубах.       За другим — явно бизнесмены. Двое, кажется, бет в деловых костюмах. По столу разбросаны бумаги, а два бокала пива сиротливо стоят на краю стола, совершенно нетронутые. Я хмыкнул, точно не моя клиентура.       Вздохнув, прошел еще дальше, практически до панорамного окна, которым оканчивался этот зал. Вид, надо сказать, был превосходный, архитекторы знали, что делать. Здание, в котором находился этот бар, стояло на отвесе скалы, и за стеклом простиралось бескрайнее море. А над ним — такое же бескрайнее небо, все испещренное яркими звездами. Чуть-чуть помедитировав — а бокал тем временем опустошился практически наполовину — я собрался вернуться в основной зал. Но неожиданно оказалось, что не один я любовался красотами родной природы. Еще один посетитель, которого я не заметил из-за выключенного светильника. Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, так что я опознал в нем парня примерно моих лет. О, кажется, Фортуна ради разнообразия повернулась ко мне не задом. Как ни погляди — он просто сборник стереотипов о бетах. Телосложение совершенно не различимо благодаря бесформенному серому свитеру; слегка вьющиеся темные волосы то ли принципиально не причесывались никогда, то ли парень по дороге сюда встретил головой сеновал; а за очками в тяжелой оправе и не различишь, куда парень смотрит. Но, видимо, все же на меня, поскольку лампа зажглась. Мне пришлось зажмуриться и добираться до свободного стула на ощупь. И только сев, рискнул открыть глаза и заодно уж осмотреть своего неожиданного соседа повнимательнее. Глаза оказались стального серого цвета; кожа, как я и ожидал — смуглой, может, чуть светлее моей (все же такие как местный бармен — редкость, как я и говорил). Еще я машинально отметил высокие скулы и тонкие губы (сразу вспомнились те примеры красоты, которыми бомбардировал меня братец — что-то подобное я отмечал как «чуть получше, чем остальные, но вообще завязывай уже»).       Бета (а я был практически уверен, что это так) не торопился начинать разговор. Но и не сгонял меня с уже насиженного места, только скользил по мне глазами. Я так и не смог охарактеризовать его взгляд ни как изучающий, ни как скучающий.       Я выдавил что-то вроде улыбки и спросил: — Что, тоже на спор?       Он непонимающе глянул на меня и пожал одним плечом. — Брата сопровождаю вроде как. Первый выход в свет после совершеннолетия, считай. Веселится в том зале. Если услышишь визг — это точно он, — парень хмыкнул, закатывая глаза. И это была первая эмоция, которую я имел честь лицезреть. А я уж было подумал, что он робот или статуя. Я хмыкнул тоже и решил начинать раскрывать карты: — Меня Мирт зовут. И мой названный брат решил наладить мне личную жизнь. Не спрашивая, хочу я или нет.       Во взгляде парня промелькнуло понимание, но так же быстро ускользнуло куда-то, как и прочие проявления эмоций. — Даг. Крепись что ли.       Я кивнул и допил коктейль. Идти за новым было откровенно лень, да и незачем. Напиваться я не собирался, компанию я себе нашел, да и перед моим собеседником тоже стоял пустой бокал. — Так что за спор? — неожиданно разорвал он тишину. А я и не сразу среагировал, так что ему пришлось повторить свой вопрос, не особо скрывая зачатки раздражения. О, так ты не любишь, когда тебя не слушают? Тогда тебе придется тяжко — я тот еще любитель повитать в облаках. — А, да так, мы не особо обговаривали правила. Мне просто срочно нужно найти «любоф фсей жизни» и всего-то делов.       Я хмыкнул, всем своим видом показывая, в каком именно из гробов новой коллекции видал я такие квесты. Над нашим столиком опять повисла тишина. Которая неожиданно прервалась отчетливым визгом. Мы переглянулись и тихо засмеялись. — Ты же бета? — спросили мы с ним друг друга практически синхронно и так же одновременно уверенно кивнули. Напряженности в атмосфере после всего этого стало на порядок меньше. — Так значит, нужно сыграть «парочку», чтобы твой брат поверил и отстал?       Я кивнул. Мы скрепили союз рукопожатием. А потом еще, сходив за добавкой, разговаривали о том и о сем. Оказалось, мы учимся в одном университете, только на разных факультетах, да и вообще у нас много общего. Мне даже начало хотеться, где-то там в глубине моей отсутствующей души, чтобы это оказалось не просто притворством.