* * *
Каменные горгульи, растопырив от натуги крылья, изрыгали из себя струи воды. Вода, истекая паром, наполняла небольшой квадратный бассейн. Действие клея уже закончилось, и они всем гнездом отправились отмываться. Итачи уже разделся и сел на скамейку в бассейне, хотя вода доходила ещё только до колена. Он низко опустил голову, отчего намокшие из-за пара волосы закрыли его лицо с двух сторон. Обито куда-то отошёл, сказал, минут на пять всего… Саске, для которого плачущий Итачи тоже стал тем ещё ударом по картине мира, молча сел рядом и подпёр брата плечом. Наруто попытался заглянуть старшему Учихе в лицо, но волосы создавали слишком надёжную завесу. — Итачи, с тобой всё в порядке? Может, тебя расчесать? — Я… просто немного устал, — глухо признался тот. — Простите, мои хорошие… Я не должен был так… — Не должен был что? — удивился Узумаки. — Хотеть в университет, а не по глухомани лазать? — Расклеиваться, — Итачи зябко повёл плечами и взбаламутил воду ногами. — Просто это оказалось сильнее меня. Наруто озадаченно потёр затылок, посмотрел на Саске. Столкнулся с таким же растерянным взглядом. — Ну… со всеми бывает. Я вон ночью камни в реку бросал. Ты Обито покусал… кстати, где он застрял? Должен был уже вернуться. — Наверное, покушать забежал… Я всё-таки его дважды покусал, плюс нервотрёпка… А ещё у него свои дела должны быть… — Итачи повёл плечом, заложил волосы за уши и чуть виновато взглянул на птенцов. Сначала Саске даже не уловил, что именно не так. Да, непривычное выражение лица, глаза красные светят чуть сильнее… А потом дошло. — Твою же ж!.. Глаза просто казались больше на подростковом лице. Плечи сузились, сохраняя часть мускулатуры, но добавляя какой-то нескладности и несуразности… — Серьёзно?! — Узумаки забрался на скамейку с ногами, явно из последних сил удерживаясь, чтобы не начать ощупывать Итачи. — Так реально можно? Прямо хоп, и возраст сменить? Или это вы с Обито его перераспределили? — Ты про что? — Ну, он повзрослел, Итачи помолодел… — Возраст сменить можно, но это не от связи зависит, а от самовосприятия, — Обито стремительным шагом влетел в купальню. Хорошая порция крови завершила его трансформацию, и теперь это был крепкий мужчина лет тридцати на вид. — Я мог бы повзрослеть давно, просто подростком мне нравилось больше. — А сейчас у тебя появилась мотивация к этому? — Саске смерил Обито настороженным взглядом. — Да. Скорее всего, у Итачи после обращения было что-то подобное. Он ведь очень резко повзрослел, верно? — Да, — кивнул тот, разглядывая его чуть настороженно. — Теперь тебе не нужно переживать про соплю в полёте. — Надеюсь, ты-то свою брутальность скинул не из-за этого? — Не знаю, — тот посмотрел на свои руки. — Она просто упала. Исчезла. Растаяла. Разом. Итачи подвинулся к тёплой струе воды. Он не понимал, что происходит, и… и это было восхитительно. Восхитительно, что понимать и не требовалось. — Спасибо, — Обито тихо улыбнулся. — Что поверил. — Я не… отказывался, — Итачи чуть закусил губу. — Я понимаю, что связь между птенцом и мастером — это… чудо, вообще-то. Он бросил быстрый взгляд на брата и продолжил: — Когда я обратил Саске, это было словно я заново научился дышать. В мире совершенно ничего не изменилось, но лунный свет казался ярче, а трава под ногами — зеленее. Не как смысл жизни, всё-таки смысл — это что-то слишком рациональное. А как ощущение жизни. Что она наполняет тебя. Что она есть. Мне даже того придурка жаль, который обратился. Который обратил сам, но этого так и не ощутил. — А мне нет, — неожиданно жестко ответил Обито. — Потому что это из-за него ты готов был отгрызть потыкавший тебя в плечо палец, и хорошо, если только по локоть. Бесконтрольные обращения не просто так запрещены. Итачи бросил взгляд на Наруто и смутился. Насколько это обращение было подконтрольным, это ещё вопрос. — Ненависть — слишком яркое чувство, — Итачи прижал ладонь к груди. — Занимает так много мыслей, тратит так много нервов… Он её недостоин. — Ненависть? — Обито вздернул брови. — Вот ещё. Ненавидеть кучку праха почти десятилетней давности вообще глупо. Тем более, когда у меня есть вы. — А есть — мы? — осторожно уточнил Наруто. — Конечно. Мне что, вас на дроби делить? Вот это Итачи, это не Итачи? Все мои. — Не хватает только обнять и гордо напыжиться, — хихикнул Итачи. — И напыжусь, — Обито хмыкнул и бросил в Саске мочалку. — Ну, чего замерли? Или вам всё-таки понравились блёстки? — Я собираюсь хорошенько отмокнуть, — сообщил Итачи. — С этим есть какие-то проблемы? — Никаких. Но отмокать лучше, всё-таки смыв с себя творчество Виктора. Тем более, если они колючие. Помочь? — Да, было бы очень неплохо, — Итачи склонил голову, подставляясь. Наруто с минуту наблюдал за тем, как Обито бережно промывает волосы и не менее бережно отмывает Итачи от блёсток. Потом всё-таки встряхнулся и потыкал Саске в бок: — Что делать будем? Учиха вздрогнул, приходя в себя, мотнул головой: — Мыться. — Я про вообще. — Ну, месяц у нас есть. Думаю, за это время разберёмся, кто куда поступает и кому какой клан достаётся. — Итачи, кажется, совсем очарован, — заметил Наруто. — Насколько тут… Вообще всё, придётся выяснять самим. — Выясним, — кивнул Саске. — Да и накал опьянения скоро пойдёт на нет… Саске был в лёгком ступоре. Итачи помолодел… И не только выглядел младше него, но ещё и чувствовался мелким! И пусть связь не изменила характер, крепилась она… Не к скале, а к мягонькой шёрстке ласки. Кто бы мог подумать, что Итачи такой… И страшно было думать, что если бы не вся эта затея с кланом — они бы так и не узнали. Не увидели эту ласку. Продолжали бы опираться — на скалу. — Надо будет заехать за вещами… — тихо заметил Итачи. Сюда они направились с демонстративно пустыми руками, не собираясь оставаться на ночь. Но… — На день пижамы вам точно найдутся, — Обито улыбнулся уголком губ. — Если хотите, можно будет съездить на машине. — О… Спасибо. Мальчики, хотите, я вам помогу?.. — Хотим! — Узумаки поспешил ответить, пока Саске не вспомнил про воспитание, вежливость и всю прочую стаю своих отборных тараканищ. Может, эти фамильные чудовища Учиха и были полезными в каких-то там ситуациях — но обычно проблем от них было гораздо больше, чем пользы.* * *
— Виктор из клана Нхиль! — послышалось из коридора строгое. — Лорд безумия! Изволь объяснить своему мастеру, что ты творишь? Гости переглянулись и побежали на цыпочках наблюдать за взбучкой. Небольшая гостиная была полна перевёрнутой и разломанной мебели, дырок от пуль и осколков стекла. Означенного Виктора загнали в угол четверо покрытых блёстками соклановцев. — Ну, мам… Я просто проверял одну теорию! — Виктор поднял руки в защитном жесте, честно глядя на своего мастера обоими глазами. Она чем-то напоминала Аталексис — только выше, массивнее и с волосами до пят. — Какова цель эксперимента? — негромко поинтересовался темноволосый парень, сложив руки на груди. Глаза у него были вообще разноцветные. Один голубой, другой — карий. Интересно, это усиливает пиздецовость или уменьшает?.. Хотя, наверное, даже гадать глупо. — Я хотел узнать, будут ли вампиры стесняться блёсток, — сообщил Виктор. — И для этого ты выбрал самое кривое нанесение?! — звонкий женский голос горел возмущением. Как тогда, когда обещал убить сквозь выстрелы. Её пышные золотые волосы казались такими живыми и человеческими, что становилось страшно представить масштаб её пиздеца. — Ну… А есть разница? — удивился Виктор. Глаза его разъехались, как у хамелеона. — Есть! — хором ответили все четверо. — Ты же понимаешь, что мог просто попросить, — мягко начал четвёртый, классически красноглазый. — Мы бы с удовольствием применили бы блёстки и пошли на публику. — Ну, так не интересно… — Короче! — возмутилась девушка, перезаряжая пистолет. — Виктору опять не хватает приключений на задницу. Предлагаю их ему обеспечить! Щёлкнул затвор. — Эй-эй, Альба! Хватит! Я уже набегался! Честно! Ты меня больше пяти часов гоняешь, хватит! Я скоро спать на бегу начну, — Виктор зевнул. — А вы правда сможете в блёстках выйти в люди?.. — Правда, малыш. Куда хочешь, чтобы мы сходили? — Я тут слышал, что сирот систематически обижают и не дают им найти гнездо, — Виктор стрельнул глазом в их сторону. Все взгляды скрестились на их кучке, стоящей в дверях. — К чиновникам, значит? — женщина задумчиво на них посмотрела, а затем перевела взгляд на Виктора. — Хорошо. — Спасибо, мам, ты самая лучшая! — тот стремительно бросился ей на шею, а она даже не покачнулась. — Всё равно патроны почти кончились, — проворчала Альба, разочарованно отворачиваясь. — Я даже не знаю, восхититься или ужаснуться нашей будущей репутации? — хмыкнул Саске. — Нашей? — удивился Наруто. — Почему ужаснуться? — не понял Обито. — Кому надо, проследят, откуда ноги растут у всех этих внезапных проверок, — пояснил младший Учиха. — Но это ладно, это можно списать на совпадение. Максимум — запомнить, что обижать нас не стоит, а то может нагрянуть что-то непонятное. Наруто хихикнул — так изящно охарактеризовать творящееся вокруг безумие… да, это было в характере Саске. — А вот вампиры в блёстках — это непонятно. Это странно. Это неправильно, в конце концов! Кто мы такие, что за нас пришли качать права вампиры в блёстках? Наруто хихикнул ещё раз — и вправду забавно же. И, кстати, о безумии и блёстках! — Ви-иктор! Стой! На лошади Ашера можно кататься? — Ага. Только рекомендую взять огнеупорные штаны. Внизу в гардеробе есть форма пожарников, — отозвался вампир, свисая со своего мастера. — Зачем вам форма пожарников? — удивился Саске. — А кости задницу не отбивают? — Узумаки интересовали более практичные вещи. Подумаешь, форма пожарника. Может, здесь в ней днём гулять ходят. — Так вот откуда у тебя были те ожоги на жопе! — осенило красноглазого вампира. — Ну ты даёшь! Раньше о штанах продумать не мог?.. — Эксперимент — основа науки! — Показать, где гардероб? — Обито честно старался держать невозмутимую морду. — Насчёт костей — не знаю, у меня задница горела, не оценил. Но если оседлаешь — расскажи, как оно там! — С чего тебе это вообще в голову взбрело? — уточнил гетерохромный пиздец, который вёл себя тише всех. Чем настораживал… — Я книжку прочитал! — Виктор гордо показал книгу с тёмной обложкой. — Стефани Майер… Никогда о такой не слышал, — пробормотал парень, беря эту книгу и пролистывая. Взглянул на аннотацию, выходные данные… — Ты взял её в Великой Библиотеке?.. — спросил он сдавленно. — Ну… — В Великой Библиотеке, в которой есть каждая когда-либо написанная книга из любого из миров?.. Ты взял подростковый любовный роман?.. — В антураже вампиров, — кивнул Виктор. — Из Великой Библиотеки, из которой нельзя выносить книги… Ты украл ЭТО?.. — О, это ты просто раздел с фанфиками не видел… Саске переглянулся с братом, хищно подался вперёд. Ни о чём подобном упомянутой «великой библиотеке» они никогда не слышали. Нет, ну что-то подобное почти всегда встречается в фэнтези-книгах, или там играх… правда, Саске не был уверен, читал ли Итачи хоть что-то из развлекательного фэнтези. — Что это за великая библиотека и как в неё можно попасть? — Никак, — вздохнул вампир с разными глазами. — Это доступно только Хранителю. И почему Библиотека выбрала Хранителем именно моего мастера… — Возможно, потому, что я ценю все книги, а не только «полезные»? — Виктор скривился и показал руками кавычки. — Вполне вероятно, — кивнул тот и представился гостям. — Я Артемис. Хоть Великая Библиотека нам недоступна, но некоторой магией мы всё-таки владеем. — Учиха Саске. Если он Хранитель, разве он технически может украсть книгу из своей библиотеки? А дать доступ кому-то ещё? — В неё можно попасть только при определённом уровне… — …ебанутости, — подсказал Виктор. — Да, верно. Но какого уровня должна быть… — …ебанутость! — …чтобы книгу оттуда вынести… Виктор счастливо разулыбался. — А насколько большом уровне? — теперь хищный взгляд достался Наруто. — На большом! — радостно заявил Виктор. — Слушай, симпатичный любознательный мальчик, а хочешь, я тебе книжку украду?.. — Хочу! Только интересную! — А какую, м? По квантовой физике? По магии? Самый продаваемый любовный роман? — Лучше выбирай что-то более полезное. Иначе когда за украденной книгой придут остальные Хранители, будет очень обидно умирать, — добавил Артемис. — Мне бы за это было. — Не будь таким пессимистом, Арти! Никто меня не убьёт. Ты слишком хорош. Саске прищурился. — Интересную. Не самую продаваемую, не самую полезную… интересную. Что скрывать, Учихе было любопытно, по каким критериям Виктор выберет ему книгу. И он очень надеялся, что это не окажется что-то типа того шедевра, откуда Виктор вытащил идею с блёстками. — Договорились, — Виктор заулыбался, как сытый лис. — У вас всё хорошо? — уточнила женщина, продолжая держать своего обалдуя на плече. — Всё… Срослось? — Да, — Обито нежно улыбнулся. — Мы пока что ничего не решили окончательно, но связь приняли все. — Поздравляю, — улыбнулась она. Белое лицо, покрытое белыми же блёстками, делало её похожей на скульптуру из снега. Но чуть розоватые губы и нежная улыбка рушили это впечатление. — Мы тогда… Пойдём? — робко спросил Итачи. — Если хотите, Ксу можно обнять, — снова улыбнулся Обито. — Она старшая в гнезде, так что все мы — её птенцы так или иначе. — Ага, кто не муж, — фыркнула Альба. Саске мотнул головой — к такому он пока готов не был. Да и вообще, его не слишком богатая тактильность полностью уходила на Итачи и Наруто. Теперь вот ещё Обито. Итачи осторожно шагнул вперёд. — Вы… Не против? Кса поставила Виктора на пол — на него тут же направила пистолет Альба — и открыла объятия. Итачи осторожно подошёл, обнял, прижался и… Он смутно помнил, что она также является основательницей рода. Рода, который существует минимум лет пятьсот. И это чувствовалось. Будто обнимаешь живую, тёплую металлическую статую, внутри которой потоками струится лава. Но… Она обнимала его. Не так, как Обито, и не так, как родители — но эти объятия давали чувство безопасности. Прекрасного, волшебного не-одиночества. Как будто прикоснулся к ветке дерева и почувствовал его целиком — до последнего листика, до каждого ответвления корешка. — Спасибо, — проговорил Итачи, поднимая голову и блаженно улыбаясь. — Вы очень хорошая. Кса погладила его по голове. — Иди, наслаждайся своей семьёй. — А почему — Кса? — громким шёпотом спросил Наруто. — Это имя такое странное? — Домашнее сокращение, — пожал плечами Арти. — Полное просто выговаривать дольше. Итачи кивнул, отошёл к Обито. Икнул. Чуть покачнулся. Резкие физические изменения не располагали скакать, как горный козлёнок. Обито подхватил его — не на руки, просто приобнял за плечи, помогая устоять на ногах. В конце концов, Итачи не ребёнок и даже не новообращенный. Он взрослый, самодостаточный, Охотник даже… Поэтому лучше сначала уточнить, да. — Отнести тебя? Обито молча подхватил птенца на руки, постоял, давая устроиться поудобнее. — Отдыхать? — Да, — полушёпотом пискнул Итачи.* * *
Итачи стоял у окна, глядя вниз, во внутренний двор. Там Наруто в костюме пожарника пытался залезть на давно мёртвого коня под одобрительные выкрики Виктора. Конь был такому раскладу не очень рад, но куда ему от юношеского энтузиазма… Итачи специально сидел в комнате. Очень хотелось помочь, но он понимал, что ничего опасного там нет, и своей помощью он только нарушит игру. Понимал также, что обмануть судьбу не вышло. У каждого вампира есть неотъемлемое право на одного птенца. На того, кого называют истинным. Того, от встречи с которым зубы становятся врастопырку и хочется его укусить, сделать своим, никогда не отпускать. Когда Итачи обращал Саске, он думал — вот оно! Разве кто-то может быть роднее и ближе его маленького отото?.. Разве щемящее желание стать снова семьёй, полностью — не оно самое?.. Итачи потратил это право на него. А потом появился Наруто. И вроде бы ничего страшного, общались, виделись. А потом как-то плавно накатило, полностью и незаметно срывая крышу. Он ведь не думал тогда ни о чём, просто зубы врастопырку, просто занежить… Обратить. А чтобы завести второго птенца, нужно гораздо больше бумажек. Заранее подать заявление, доказать свою адекватность и адекватность будущего птенца, показать уровень дохода и, главное, дождаться очереди. Люди — ресурс ограниченный, и если всех обратить, питаться станет некем. Поэтому государство очень следит за популяцией. Нет, никакого штрафа за нарушение не будет, просто, возможно, их найдёт тот, чью очередь они заняли. И захочет вернуть справедливость. Имеет право. Тут было два выхода. Можно было записать Наруто на Саске, сказать, что это его истинный птенец… И тогда бы он столкнулся с такой же проблемой позже сам. Либо же воспользоваться тем, что обращение было нестандартным, создавая свой клан, уводя из-под закона для классических вампиров. И всё может даже обойтись, если они попадают под правила клана Нхиль об обращении. Обито положил руку на плечо — молча. Связь птенца и мастера позволяла ощутить, что творится на душе у Итачи, — и как раз поэтому не находилось слов. Что можно сказать, когда в груди так щемит? Когда нежность, горькая, полынная, бесконечно важная — затапливает с головой? Да и нужно ли что-то говорить, если ладонь на плече уж точно не хуже слов передаст поддержку? Не обнять, нет. Просто напомнить — больше не нужно со всем справляться в одиночку. — Всё будет в порядке, — тихо сказал Обито несколько минут спустя. Раньше Итачи сам заявил бы об этом с уверенностью. Он сам бы, лично, убил бы всякого, кто покусится на его семью. Любого, кто решил бы воспользоваться своим правом на освобождение места в очереди. Ведь чтобы появился новый вампир, старый должен был умереть. Причём не какой-то там неучтённый преступник, а законопослушный и являющийся частью системы. Сейчас… Он просто не мог. Рукоять меча казалась настолько отвратительной… Настолько чужой, что казалось странным, что он когда-то её касался. Осталось только надеяться на Обито и весь клан Нхиль, но… кто он им? Кто поручится, что они — защитят?.. Связь — штука такая… Если ты ей уже сдался, ничто не может её разрушить. Что бы твой родитель ни творил. — Твой птенец… Наруто… он ведь может питаться не только кровью. У него вообще жажды как таковой нет, — Обито всё-таки обнял Итачи со спины. — А значит, он не включается в пищевую цепочку. Это нужно просто задокументировать. Вам не нужно доказывать своё право на жизнь. Не нужно… сражаться. — Он — чудо, — тихо признался Итачи. — Я не думал, что дампира можно создать… так. — Можно по-разному. Например, моего отца вообще не обращали. Они с Ксой близнецы, и обращение пошло сразу на обоих. — Она же сама не классический вампир! — Была таковой, но изменилась позже. Раньше очень любили проводить ритуалы на невинных девах. Мой тебе совет — внимательно выбирай деву в таких случаях. — А то выберешь Ксу? — невольно улыбнулся Итачи. — Она… тоже победила создателя? Почему-то даже говорить «убила» было неприятно. Так же неприятно, как браться за собственное оружие. Будто Обито, слизывая его шрамы, убрал и всё, с ними связанное. — Она его съела, — подтвердил Обито. — А это не твой брат там?.. По одной из галерей быстрым шагом пронёсся Арти. За ним по пятам следовал Саске. — Кажется, он очень заинтересован. Да и я бы не отказался узнать немного о магии. — А, магия… У каждого из нас есть разные способности. У Ашера, например, это в том числе способность поднимать мёртвых лошадей. — Почему об этом никто не знает? — спросил Итачи тихо. — Знают, все знают. — Но знают… Не так. — Магия… прекрасное поприще для самообмана. Есть тысячи людей, уверенных, что у них есть магия. Людей без критического мышления, которые не найдут у себя магию, даже если она у них есть. Но которые убедят себя в её наличии. И даже некоторых окружающих. На их фоне хоть мысли читай, хоть демонов вызывай… — Хоть на воскрешённых конях катайся? Наруто всё-таки удалось запрыгнуть на злосчастный скелет, и теперь во дворе разворачивалась почти что коррида — лошадь пыталась сбросить с себя седока, а Узумаки с восторженными воплями сопротивлялся, умудряясь при этом размахивать руками в огнеупорных перчатках. — Ага. Честно говоря, про магию я могу рассказать не так уж много… Я с ней родился, я среди неё рос. Я понимаю, почему вы спрашиваете… Но это как докапываться до особенностей дыхания. — Научишь? — Итачи с трудом отвёл взгляд от счастливейшего Наруто. — Нет, — Обито улыбнулся хитро. — Магии нельзя научить, её можно только раскрыть. — А если у меня нет никакой магии? Ведь я обычный вампир с красными глазами. — А я необычный вампир с красными глазами. Знаешь ли, количество цветов ограничено… — У вас вообще хоть кто-то обычный в клане есть? Обито озадачился. — Знаешь, теоретически должны быть. Хотя бы потому, что обычное среди необычного — необычно. Но вот так навскидку… Андре вроде бы ни в чём таком не замечен, но он святое создание, а это куда более редкое явление, чем способности к телепортации. — Святой? В каком смысле святой? Христианский, что ли? — у Итачи уже голова пухла. — Не обязательно христианский. Будда там, Далай-лама, — с губ Обито сорвался неловкий смешок. — Просто… слышал же, как он разговаривал с Виктором? Он всегда так. — Эм… — Итачи честно задумался. — Он не пытался его пристрелить? — Именно. А ещё пытался решить ситуацию. — Подумаешь, адекватный человек в нашем дурдоме… — Да, но он здесь выжил! Итачи открыл рот, осознавая масштаб личности. Во дворе Наруто всё-таки свалился с коня — но не нужно было обладать связью с ним, чтобы понять, что это было скорее милосердием по отношению к коню, чем победой поднятого скелета. Узумаки счастливо хохотал и всё так же радостно размахивал руками, выбираясь из защитного костюма — видимо, живописал ощущения от катания на пылающем скелете. По связи от него шарашило бесшабашным весельем, от которого с непривычки слегка кружилась голова. Но странным было не это, а то, что от Обито ощущалась волна сравнимой силы. Разве что более сглаженная, как будто её изо всех сил старались приглушить. Итачи невольно улыбнулся, потому что невозможно было не улыбаться такому счастью. — Ты чего… Кстати, как мне тебя назвать? Деда? По имени как-то отчуждённо. Обито постарался собраться обратно из булькающей лужицы, в которую его повергло сказанное Итачи «в нашем дурдоме». — Деда… нет, как-то не так звучит. Я, конечно, не твой отец… но, может, хотя бы «старший»? — Звучит как армейское звание. Ну, может, наплюём на условности… Папа? Обито замер, кажется, даже дышать перестал. В голове ни одной связной мысли не осталось, одно сплошное «бу-у-у-ульк» от растекания в лужицу счастливой протоплазмы. Его птенец, его драгоценное сокровище — признал! Не просто как мастера — гораздо, гораздо глубже. — Да… да, мой хороший… Итачи сглотнул, почувствовав эту радость. Это было так… Казалось, Обито возьмёт его в ладошки и спрячет за пазухой. И Итачи даже был не против. К счастью, связь мастер-птенец обоюдная. Если ты принял связь, то какую бы мерзость или несправедливость мастер бы ни сотворил, это не порвёт связь. Да, возникшая ненависть или равнодушие связь отторгают — но страшно представить, что нужно натворить, чтобы такие эмоции сформировались не до принятия связи, а после её раскрытия. Потому что мастер — нормальный, здоровый мастер — не станет делать ничего, что расстроит птенца. Это всё равно что самого себя душить — вроде бы и можно, но на практике попробуй-ка не повеситься, а именно задушить самого себя руками. А ещё… Итачи сглотнул. Говорят, эмоции можно свести к двум крайностям: либидо и мортидо. Секс и боль. И любое чувство, стоит его в достаточной степени накалить, сведётся к одному… Или к другому. Итачи вспыхнул. Если бы это были его собственные птенцы, он бы знал, что делать — на ручки и целовать. Но это были его принцы, вампиры, воспитанные им же. Вампиры одного поколения. А тут… Мало ли что тут считается приемлемым?.. И хоть хочется провести ладонями по плечам… Втиснуться, стать максимально близкими… Смешать дыхание и кровь… Это… Можно? Ну, разве что провести и прижаться, а дальше пусть сам посмотрит. Краснеющий вампир — зрелище само по себе редкое, чисто в силу физиологии. Итачи и не покраснел. Но любой более-менее наблюдательный человек может понять яркие эмоции — даже просто по мимике. А уж с учётом связи… Обито почти оглушило — даже не силой эмоций, а тем, каким тугим вышел их клубок. Итачи привык сдерживаться, скрываться, подавлять себя. И сейчас неосознанно делал то же самое, через силу зажимаясь в рамки. Сам бы Обито в такой ситуации уже сбил с ног и разлёгся сверху, а не деликатно втискивался в объятия. Коснуться губами виска. Скулы. Накрыть поцелуем губы — можно, малыш, всё можно. Итачи вцепился в губы поцелуем. Жарким, ярким, совсем не целомудренным. Зарылся руками в волосы, взлохматил, протянул за пряди, прижал за затылок. Можно нагло залезть на ручки, точнее, обхватить ногами за пояс и крепко схватиться за плечи. Можно целовать — до неприлично распухших губ. До сердцебиения, которое перебрасывает проклятую кровь где-то в горле. Можно тянуться за прикосновениями. Изнывать от того, что всё тело горит, а одежда такая… лишняя. Обито охнул — Итачи оказался горячим, причём далеко не в метафорическом смысле. Обычно вампир такой температуры тела может достичь, только залившись кровью по уши… или раскачав магию до примерно такого же состояния. Но Итачи был ещё не инициирован и кровь пил только вчера и у самого Обито… дальше мысли всё-таки спутались. Очень сложно думать о каких-то отстранённых вещах, когда тебя так целуют. Так стискивают, что рубашка трещит под пальцами и практически сама рассыпается в лоскуты. Кровать под спиной оказалась очень вовремя. Обито упал и удивился, насколько большими были его ладони на теле Итачи. Он вспомнил, что они поменялись габаритами, но это было так странно… Странно чувствовать, что не он тонкий-звонкий, а на нём. Итачи прижался к его шее губами. Не кусая, но ставя крепкий засос. Огладил по груди — мускулистой, достойной защитника гнезда. По животу… К поясу джинсов. Итачи расстегнул, оторвался, облизнулся, оглядываясь на то, что ему предстоит покорить. Увиденное… Радовало. Не будь Обито вампиром, он бы всё-таки покраснел. Потому что, ну… до недавнего времени он выглядел подростком. Школьником-старшеклассником. Такие уже ходят на свидания и даже на этих свиданиях целуются — но всё-таки их не раскладывают на кровати, облизываясь настолько хищно. Хотя бы для того, чтобы не испугать. Нет, своего птенца Обито не боялся — но такой энтузиазм оглушал. Как будто Итачи хотел, давно хотел… но они ведь даже не знали о существовании друг друга! А ещё… Итачи был таким хрупким. Светлокожим, худощавым — такие никогда не вырастают в мускулистых здоровяков. А уж в нынешнем состоянии… ладони, и то казались огромными, неуклюжими даже. Не подходящими для этого хрупкого совершенства. Где-то в другой части замка Саске резко затормозил и поспешил во внутренний дворик, позволяя Арти сбежать. Там Наруто уселся под раскидистую яблоньку, обмахиваясь шлемом. Рядом валялась форма пожарного. — Ты тоже почувствовал? — спросил Саске, падая рядом. — Ага. Итачи дорвался. А ты говорил — холодный, рациональный, не темпера-а-аментый… — Я такого никогда не говорил! — оскорбился Учиха. — Значит, я говорил, — отмахнулся Наруто. — Такая жабка была каменномордая, эх! — Почему жабка? — попытался возмутиться Саске. Попытался — потому что тяжело возмущаться, когда тебя по связи глушит такими эмоциями. — А ты можешь понять эмоции жабы по её морде? — искренне удивился Наруто. — А ещё они прикольные, да… Саске вздохнул — любовь Узумаки к самым странным вещам была совершенно непредсказуема. Не то чтобы это напрягало… хотя Учиха всё-таки подозревал, что они с Итачи тоже в некотором роде «странные вещи». Особенно учитывая, сколько он сам отбрыкивался от дружбы с Наруто. — В гнезде всегда так? — вдруг спросил Узумаки. — А? — Ну, хочется ревновать, а как-то не ревнуется. — Не знаю… — честно признался Саске. — Никогда не приходилось. Постороннего я бы загрыз, а к тебе никогда не ревновалось. А что, хочется? — Ну… вроде как надо, — Наруто озадачился. — Наверное. Видал, как я коня? Лошадка, пасущаяся где-то в противоположном углу двора, обиженно фыркнула. Кажется, она пыталась разрыть какую-то могилку. Хотя возникал вопрос, что во внутреннем дворе замка делают захоронения, мда… — Ощущал. А от меня этот их Артемис сбежал, — пожаловался Учиха. — Поймаем! Виктора позовём, если что, — Наруто съехал вдоль ствола дерева на колени к Саске. — Когда Итачи угомонится. — Ага… — Саске зарылся пальцами в светлые волосы. Он справедливо сомневался, что после такого буйства эмоций Итачи будет в состоянии кого-то ловить, — но вампиры живут долго. Очень долго. Так что никуда Артемис от них не денется. Тем более что вопрос вступления в клан Нхиль, похоже, можно считать решенным.