***
На утро Альфред обнаружил андроида беспокойно спящим, а Франциска вообще не было видно. Раз уж у него была такая возможность, американец достал из своей сумки жвачку и отправил пластинку со вкусом “двойной мяты” в рот - невозможность почистить зубы была одним из тех аспектов, о которых не задумываешься, когда мечтаешь оказаться на месте главного героя “Всадника без головы”. Подумав, он также достал раствор для линз и, убедившись в отсутствии свидетелей, закапал его в глаза. Не особо задумываясь об этом, он присел около Артура и стал смотреть на его лицо. Его веки подрагивали, брови и губы кривились. Пару раз он дернул головой и что-то еле слышно пробормотал. Альфред всерьез забеспокоился о его здоровье. Он поднес руку к его плечу, думая, не разбудить ли его. Он все еще не знал, что заставило его тогда вмешаться в казнь. Конечно, кроме понимания, что ничем по-настоящему плохим ему это не грозит. Но все же? Об англичанине он тогда не вспоминал. А когда услышал его голос, что он почувствовал? Трудно сказать. В их первую встречу то, что он оказался андроидом, сильно огорчило его, но в то же время впечатлило. Он с интересом ожидал, что и другие хозяева при ближайшем рассмотрении окажутся интересными произведениями научного и художественного гения. Но нет. Слова, улыбки, все эмоции встреченных им дряхлых стариков, сильных мужчин и красивых женщин были предсказуемыми. Гости, получавшие такое большое удовольствие от радостей вроде борделя, бара и пистолетов, раздражали его. Сильно приближаться к Бонфуа не хотелось. Ему было одиноко. Английский авантюрист с привлекательно вздернутым кончиком носа и забавными густыми бровями не мог быть главным достоянием парка, самым удачным экземпляром. Но он ему нравился. Альфред решился и слегка потряс его за плечо. Тот часто задышал и свел брови к переносице, но не проснулся. Джонс сделал еще несколько попыток, и Артур открыл глаза и застонал. - Блин, ты плохо выглядишь! - нахмурился Альфред. Он не знал, понимает ли англичанин, что происходит. Его веки задрожали, рот приоткрылся, и он смотрел прямо в глаза Альфреду. С его учащенным дыханием это было похоже на… черт. - Почему от тебя так пахнет? - хрипло пробормотал Артур, не переставая смотреть на него. - А? - он вздрогнул от неожиданности. Керкланд прочистил горло и пояснил: - Твое дыхание… Странно. Альфред отпрянул. Он и не заметил, что так сильно приблизился к его лицу. Хотя и сам чувствовал запах чужого дыхания и пота. Это не напрягало. - Это эм-м… ну… - все, что он смог сказать, но британец закрыл глаза и снова застонал, и Джонс успел выплюнуть жвачку через плечо. - Так! Не нравится мне это! А ну покажи-ка свою ногу, - потребовал он. Если Артур и хотел возразить, то боль, по-видимому, была сильней этого желания. Он слегка согнул ногу и кивнул, позволяя Альфреду делать все, что тот пожелает. Американец закатал его рваную штанину и ужаснулся. Пуля действительно только поцарапала голень, но оставила длинный след, который выглядел теперь очень плохо; кожа вокруг сильно покраснела. - Гре… Ох ты ж блин! Да она у тебя воспалилась! - Англичанин в ответ лишь скривился от боли, а Джонс не смог сдержать гнева: - Ты почему не позаботился об этом вовремя?! Целый день так ходил! - А что я мог сделать? - возмутился Артур. - Если бы мы не сбежали от тех ублюдков, не большое бы моя нога значение имело. А потом… у меня и возможности не было, тебе так не кажется? Если у тебя были все это время лекарства, довольно мило с твоей стороны было бы об этом сказать. Он был прав. Альфред отругал себя за то, что не настоял на дезинфекции алкоголем прошлым вечером. Но сейчас он принялся за дело без лишних слов. Сделав небольшой глоток из собственной фляги, он постарался промыть рану оставшейся водой. Потом взял сосуд с виски, лежавший у потухшего костра, и вылил довольно большое количество жидкости, заставляя Артура дернуться и зарычать. - Идиот! Нам же нечего теперь пить! - Черт, уже слишком поздно для этого, - пробормотал Джонс, игнорируя его. Тут он вспомнил о содержимом своей сумки и радостно ахнул. Все-таки иногда он был предусмотрительным (вот бы мама узнала)! Он метнулся к своим вещам и достал упаковку антибиотиков широкого спектра. “Так, ты тут живешь на лет семьдесят раньше, чем появились эти штучки, но ты ведь на возражаешь?” - подумал он, доставая две таблетки. - Вот, выпей это! - он показал их на ладони Артуру, который смотрел на него, подняв брови. - Серьезно, это поможет. - Я… Да что за… - Нет, серьезно, выпей! - Альфред почувствовал отчаяние. Он не слишком разбирался в медицине, но это сейчас казалось единственным выходом, вот только Керкланд, разумеется, лишь беспомощно пялился на подозрительные объекты. - Слушай, я понимаю, ты не знаешь, что это, но пожалуйста, просто доверься мне! Оно не повредит тебе, я обещаю! Артур несколько секунд смотрел на него, а затем молча взял протянутые таблетки и проглотил, запив остатками воды. Альфред не сдержал вздоха облегчения. Британец подтянул ногу к себе, морщась, и постарался осмотреть. - Как только найдем какие-нибудь лекарства и приборы, сделаем лучше. Я не спец, но все будет в порядке! - уверенно улыбнулся американец. - Слушай, как же тебе повезло, что пуля не задела крупных сосудов! Артур странно смотрел на него. Альфред улыбался ему, кинул еще несколько подбадривающих слов, а тот продолжал смотреть изподлобья. Тогда Джонс и сам смутился. - Эй… - наконец спросил он, стараясь придать голосу легкость. - Почему ты поверил мне?.. Хотя я ничего не объяснил... Помедлив, Керкланд ответил: - Ты сумасшедший… Да, именно сумасшедший, - без тени сомнения сказал он, заставляя Альфреда рассмеяться. - Но ты точно не желаешь мне зла, - продолжил британец серьезно. - Кто знает, почему. - Да ладно, разве странно, что я хочу помочь, когда тебе это нужно? - Да! Чертовски, между прочим, странно! Ну, не вообще, а вот именно так, как это делаешь ты. Подвергая опасности себя, - он покачал головой и более неприязненно добавил: - Вот твой друг явно находится в более здравом уме. “Считаешь, он нормальней?” - про себя спросил Альфред, думая о причинах такого различия в их поведении. Некоторое время они молчали. - А это… средство, оно и от пуль защищает? - Артур в упор посмотрел на него. - Ам, ха-ха, нет, - американец отвел глаза. Керкланд все еще задумчиво смотрел на него. И казалось, он даже не заметил, когда на его щеку опустилась муха. А Альфред вдруг понял, что слышит какие-то звуки. Топот копыт, кажется, откуда-то слева, из-за высоких кустов? - Франциск возвращается? - Где бы он ни был. - Ты что, не слышишь, что скачет не одна лошадь? - настороженно ответил Артур. - Эй, дай-ка мне тот револьвер. Альфред потянулся за своим кольтом, а британцу подал тот, что Франциск вчера забрал у трупа - он лежал у потухшего костра. Альфред встал перед Артуром лицом к кустам, за которыми к ним кто-то приближался. Он обернулся на англичанина, который напряженно сжимал револьвер. Возможно, он просто привык готовиться к худшему. Но у Джонса внезапно появилось тревожное предчувствие. На этот раз по какой-то причине он был готов, и дальнейшее не было расплывчатым потоком, напротив, его восприятие обострилось. Все было быстро, четко и ясно. Меж кустов показались двое мужчин, и за несколько секунд, что им потребовалось, чтобы приблизиться, Альфред успел их разглядеть. За гостей их принять было невозможно: лица обоих были покрыты шрамами. У одного с левой стороны болтался пустой рукав, другой кричал что-то беззубым ртом. На Джонса были нацелены пистолеты. Он не хотел в них стрелять. Они ничего ему не сделали. Они как хищные животные - стараются выжить в своем мире и не могут по-другому, к тому же они не способны причинить ему вред. Но он был не один, и человек сзади него был в опасности. Ему было больно и страшно, хотя он этого не покажет. Альфред с самого начала держал руку с кольтом поднятой. Промелькнула мысль: что, если они выстрелят первыми и попадут ему в лицо? О, будет больно. Но если он уклонится… Джонс шире расставил ноги, постарался лучше загородить Артура и нажал на курок. Рука сильно дернулась; он промахнулся. С другой стороны тоже раздались выстрелы. Альфред вновь спустил курок. Он продолжал стрелять, несмотря на то, что ему попадали в плечи и в грудь, пока оба всадника не повисли в седлах, шлепнувшись лицами в шеи своих лошадей, которые ржали и поднимали копытами пыль. Тишина звенела в ушах. - Почему они напали на нас? - спросил он, наконец. - Хотели ограбить. Что удивительного? Альфред повернулся к Артуру, которые все еще сидел на земле. - Они ехали на нас… они ехали прямо сюда издалека, они не могли нас видеть все это время. Что если… может, это я их спровоцировал… ну, тем, что целился в них из револьвера, и все такое? И это я начал стрелять. - Нет, - уверенно ответил Артур. - Они бы не ехали просто так через все эти кусты. Будь уверен, они бы напали. Возможно, они нас заметили раньше с другой стороны - черт знает, как это место просматривается. - он замолчал, но, было видно, думал о чем-то еще. И тут из кустов немного с другой стороны послышались шорохи, и через несколько мгновений перед ними верхом на своей лошади появился Франциск. Альфреду не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Керкланд нахмурился. Он чувствовал, как и собственные брови опустились и сошлись у переносицы. - Ох, на вас напали, и вы отбились... - Пойдем-ка туда, откуда ты пришел, - прервал Джонс не слишком убедительно говорящего Бонфуа. Сжав кулаки, он быстрым шагом направился к Франциску, который слез с лошади и услужливо отодвинул ему ветку куста. Альфред прошел немного дальше и резко развернулся к французу, идущему следом. - Так значит ты только что незаметно подъехал, да? Франциск успокаивающе поднял руку и без напускной озабоченности сказал: - Не нужно, я буду честен. Это я привел их к вам. Он пожал плечами и сделал паузу, чтобы Альфред подобрал слова для выражения своего негодования. Когда тому этого сделать не удалось, француз продолжил: - Не буду утомлять деталями, но я заставил их поверить, что вы двое - дилетант и раненый - обладаете чем-то ценным, что у вас легко отобрать. Вот так они и послужили для тебя тренировкой, с которой ты отлично справился. - Какого хрена?! - прокричал наконец Альфред. - Тренировка? - Не волнуйся, я все это время был поблизости, ничего бы… - Ты обманул их и заставил отправиться на смерть! Гребаных людей! Или погоди… - Альфреда осенило, и он заговорил с тихой яростью: - Может, ты не этого хотел? Ты знал, что Артур ранен, а со мной ничего не случиться. - Франциск поднял брови и неверяще усмехнулся, но Джонса это не убедило. - Говори, ты хотел, чтобы они убили его, да? - Да нет же! - Бонфуа покачал головой и всплеснул руками. - Неужели? - свирепо спросил Альфред. - Боже мой! Мне плевать на него. Я не стал бы устраивать это, чтобы от него избавиться! - Как же. Ты с самого начала ну очень не хотел, чтобы он был с нами. Франциск вздохнул и снова покачал головой. - Не имеет значения, хочу я или не хочу. Я не буду убивать его специально, впрочем, как и стараться сохранить его жизнь. Альфред, - сказал он серьезно. - Проблема не в нем, а в тебе. Американец хотел возразить или рассмеяться, но француз остановил его, уже не пытаясь говорить спокойно: - С этим андроидом или без - ты собрался в Парию, в самое сложное место этого парка, и ты понятия не имеешь, что это значит! Там есть преступники, головорезы, бывшие военные, маньяки, горы оружия и взрывчатка. И не знаю, успел ли ты заметить, но здесь все очень реалистично, - хохотнул он. - Ты в праве поступать, как хочешь, но ты не осознаешь, что в парке тебя все еще могут избить, кинуть в яму, возможно, покалечить - кто знает! Здесь может произойти несчастный случай, если ты не будешь готов защитить себя. Если ты не будешь готов стрелять в роботов, когда они угрожают. Именно так это здесь и работает! - Может, я хотел провести время более мирно! - Но ты собрался на разборки с бандами… - Может, я передумал! - Может, - разозлился Франциск, - ты просто вообще не знаешь, чего хочешь? Кроме того, что… - он махнул в ту сторону, где остался Артур наедине с трупами на лошадях. - Твою! Мать! Конечно, ты у нас все знаешь лучше всех! - Альфред пнул ногой сухой пень. - И ты в праве решать, кому умирать, а кому убивать. О, ты привык плести интриги и манипулировать людьми, да? Франциск выглядел оскорбленным, но американец не хотел останавливаться. Злость захлестнула его: - Здесь простор для таких, как ты! Я так себе и представлял это гребаное место. Черт! Зачем только ввязался? Бонфуа закатил глаза и цокнул языком. - Ох да, вечно это мы виноваты во внутренних конфликтах твоей сложной души! Да, Альфред, я все это хорошо помню. И все же ты здесь, и даже не пытайся утверждать, что единственная причина - твои альтруистические побуждения. Последние слова были едким сарказмом, и Альфред хотел бы грубо возразить, но он и самому себе не мог ответить, были ли его побуждения альтруистическими. Можно ли считать альтруизмом, когда решаешь за других, что для них лучше, даже если уверен, что поступаешь правильно? - Нет уж, мой дорогой. Приглашение в парк было еще и приглашением в элиту, которое так нужно тебе для твоей карьеры. И именно это приглашение ты принял. Да, верно. И все же, как бы он ни хотел добиться успеха, он мог жертвовать им, чтобы не участвовать в том, что считал неправильным и неприятным. Альфред искренне верил, что это не было главной причиной. Он получил ценное приглашение вместе с продвижением по службе, и знал, что в случае его отказа, Франциск непременно устроит так, чтобы оно досталось его брату. В голове пронеслось что-то о наивности и упрямстве Мэттью. Нет, он, конечно, со временем узнает Бонфуа получше и сам поймет, что с ним лучше не сближаться, но пусть это произойдет не здесь. Не в таких условиях. Интересно, подумалось ему, Мэтта Франциск тоже заставил бы убивать против воли?.. Как к Мэтту отнесся бы Артур? Как бы там ни было, пока они были здесь, Альфред с Франциском не могли продолжать ругаться, а потом разойтись в разные стороны. Так что Джонс сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая себя и постарался перестать обо всем этом думать. - Ладно, я просто не хочу больше об этом говорить, - хрипло пробормотал он. Бонфуа смотрел на него очень мрачно. Он покачал головой и произнес неестественно легко: - Тогда давай возвращаться. Хотелось бы оставить себе одну из лошадей, еще убегут. О, и я нашел речку, пока искал их. Они вернулись на поляну, и Артур встретил их опасливым взглядом. Франциск отстраненно направился к одной из лошадей, все еще державшей мертвого всадника. Альфред же знал, в его облике еще хорошо видны следы приступа злости. - Он нашел речку, - кивнул он в сторону француза. Керкланд изогнул бровь и кивнул.***
Спокойная река встретила их приветливыми бликами на воде. Самому Альфреду безумно хотелось прыгнуть в прохладную воду прямо в своей дурацкой, слишком теплой одежде. Но он отчаянно возражал против того, чтобы туда лез раненый Артур. Внезапно вмешался Бонфуа и сообщил, что река достаточно чиста и безопасна. Пить оттуда воду, по его словам, тоже было можно. Сказав это, он кивнул Альфреду, как бы давая подтверждение тому, что знали лишь они двое. Он все еще был довольно холоден. Вообще, какие бы высокие технологии не были тут замешаны, американец точно знал, что эта вода уж никак не могла избежать встречи с чьими-то продуктами жизнедеятельности. Но раз Франциск прямо перед ним пил только что набранную воду из фляги, значит, пить ее было можно. Керкланд дал ему понять, что сам в состоянии справиться с промыванием раны, но Альфред все равно не оставлял его в покое; а потом он осуществил свое страстное желание искупаться. Англичанин тоже зашел в воду. Джонс сделал все возможное, чтобы показать, что на Артура, пока тот раздевался и не скрылся под водой, он не смотрел (и это было правдой); он был уверен, что получил от него такое же обращение, пока сам был голым на поверхности. Бонфуа вообще занимался в это время вещами на берегу и ни разу не обернулся. Теперь Альфред вяло пытался вспомнить, какие антибиотики могут дать побочные эффекты, и представляет ли холодная вода опасность. Но ничего так и не пришло на ум, пока он разглядывал изящную линию плеч Артура, видную над водой. Его блестящие от воды мышцы и выпирающие ключицы, и то, как солнечный свет подчеркнул рельеф его шеи, когда он запрокинул голову… А еще им досталось от убитых кое-что полезное. Альфред старался не думать пока о произошедшем, но благодаря этому у них наконец появилась еда! Сухари и немного вяленого мяса - но Джонс был благодарен и этому. Конечно, это относилось к самому факту еды, но не к количеству. И не будь он так голоден, его бы намного больше волновало то, что он ел запасы убитых им людей. Еще Франциск узнал от них о небольшом поселке примерно в часе езды. Он выразил желание поехать туда в одиночестве, и никто, разумеется, не возражал. Альфред остался с Артуром у реки на несколько часов. На всякий случай они устроились на крутом каменистом берегу, поросшем кустами - вряд ли туда кто-нибудь забредет. Британец не спрашивал ни о чем из того, что произошло утром, и Альфред был этому рад. Вместо этого он рассказывал обо всем понемножку, хотя говорить о своей обычной жизни с Артуром оказалось очень непростой задачей. Он рассказал про своего брата и про особые намерения Франциска по отношению к нему. Ему хотелось увидеть реакцию британца. Но тот лишь на секунду немного шире открыл глаза, когда понял, о чем речь, и продолжил внимательно слушать. А потом сообщил, что у него тоже есть братья, но единственной подробностью было то, что они ублюдки.***
Этой ночью они легли не на пиджаки, а на небольшие вязаные покрывала. Костер горел ярче, они были сыты, и воды было предостаточно, правда, в основном в алкогольном эквиваленте. Так безопасней в путешествии - пожал плечами Франциск. Еще он рассказал, что в поселке уже слышали про убийство священников, но никакой практически применимой информации он не получил. У Артура появились простые, но новые и чистые рубашка и штаны и шляпа. Его здоровье вызывало у Джонса уже не такие сильные опасения. Он хромал, но выглядел довольно хорошо, и выразил желание выпить чего-то покрепче воды перед сном. - Нет! Тебе нельзя! - воскликнул Альфред, не представляя, как объяснить это при Франциске, который лениво наблюдал за ними, периодически отпивая виски. - Ну вот еще! Хватит с меня твоих указаний, - презрительно ответил Керкланд и направился к фляге, игнорируя отчаянные попытки американца что-то объяснить глазами. Джонс не придумал ничего лучше, чем схватить его за руку. Англичанин развернулся и гневно на него уставился. - Тоже мне, мамочка нашлась. - Так, хватит! - Альфред заговорил резко. - Алкоголь для тех, кто будет ночью охранять нас, пока остальные спят. Не думаю, что ты с этим справишься! Артур вырвал руку. Не глядя на американца, он, прихрамывая, вернулся к своему месту и лег. - Если дело в том, что я не заплатил за это, так бы сразу и сказали. В следующий раз, будьте добры, вообще не тратьтесь на меня. Альфред тоже вернулся на свое место и некоторое время смотрел в огонь. Он был уверен, что Артур подыграл ему. Он был умным, он понимал больше, чем показывал. Джонсу стало перед ним очень стыдно. Как британец себя чувствовал, видя, что ему чего-то недоговаривают, что он чего-то не понимает? Даже если он верил в добрые намерения американца. Альфред задумался, каким образом он мог бы быть с ним более честным. Но нет, он бы никогда не рассказал ему правду. Каково узнать, что твоя жизнь - лишь несколько строчек сценария, что ты искусственный? Каково ему было бы узнать, зачем он на самом деле существует? И что настоящие люди, его создатели, просто развлекаются, играя с миром, который он знает. Все эти трупы были реальностью для него. Именно это было причиной, по которой Альфред вчера и сегодня старался оградить Артура от этого - он отчетливо понял это только сейчас. Возможно, лучше наоборот отдалить его от правды, но дать ему приятное объяснение и спокойствие? Вот только Альфред мучительно хотел не врать, а наоборот, открыть ему больше своих мыслей. Сегодня днем он ходил по тонкому льду, рассказывая Артуру разные вещи. Он пытался, конечно, избегать того что могло насторожить его, но получалось, видно, очень неуклюже: Керкланд часто смотрел на него с непониманием; его могло рассмешить что-то, и Альфред не понимал, почему (но ему это нравилось); а иногда лицо андроида было серьезным, даже хмурым, и он будто намеревался что-то спросить, но так ни разу этого и не сделал. А Джонс наслаждался каждым сказанным словом и отгонял мух, которые летали вокруг. А еще раньше, когда они оба были в воде, Артур посмотрел ему в глаза. Это был не один из тех взглядов, которые они периодически кидали друг на друга, чтобы сделать вид, что не испытывают неловкости. Это был взгляд, неожиданно приводящий в оцепенение. Зеленые глаза смеялись, хотя лицо оставалось спокойным, и Альфреду показалось, Артур видит его насквозь и предлагает заглянуть так же глубоко. Правда, длилось это всего мгновение. Размышления делали все только тревожней, и Альфред решил отложить все это на потом и расслабиться. Правда, десяток первых глотков виски сделал все только запутанней, но потом тяжелые чувства отступили, а в теле и в мыслях появилась приятная легкость. Через какое-то время Артур уже спал, а Франциск наконец решил заговорить с ним. - Мне грустно из-за нашей утренней ссоры, мой друг, - будучи выпившим, он всегда говорил таким голосом, будто они с собеседником были очень близки. Альфред был настроен миролюбиво, но он боялся, как бы одно неосторожное слово со стороны француза не заставило его вспылить так, что его агрессию будет не остановить, словно летний лесной пожар. - Почему бы нам не послать к чертям разные мнения и не насладиться этим чудным вечером? - мечтательно улыбнулся Бонфуа. - Почему бы нет. - Я лишь хочу, чтобы ты знал одно, - француз посмотрел на него с пьяной задумчивостью: - Твоя жизнь намного важнее всех этих… кукол. О да. Печально, но их все равно убьют не сегодня, так завтра, и знаешь, они потом будут жить как ни в чем не бывало. А вот твоя жизнь - единственная. Она дана тебе Богом… - Богом? - рассмеялся Альфред. - Раз уж ты заговорил о боге, Фрэн… Твой бог вообще не против того, чем ты тут занимаешься? По-моему, ему не очень нравилось создание искусственных людей в принципе, а уж то, для чего ты их используешь... - В наше время моему Богу приходится все больше идти на уступки, - подмигнул ему Франциск, и Альфред опять засмеялся. Он был не очень пьян, но начинал ощущать сильную сонливость. Скоро он и не заметил, как провалился в сон.