Знахарка и охотник

— Элли? — видимо, Алеку надоедает моё молчание. — Не заставляй меня пожалеть о сказанном, — тихо произносит он. — Прости, я… — делаю глубокий вдох, решаясь взглянуть ему в глаза. Признание Алека стало для меня неожиданным. Но и желанным. В последние дни у меня от одного его взгляда всё внутри переворачивается. Да и сейчас я не могу до конца справиться с дрожью в голосе, когда нахожу силы озвучить свои ощущения. Впервые вслух, признаваясь не только ему, но и себе: — Ты мне тоже нравишься. И не как возможный друг. Вижу как с каждым моим словом лицо охотника словно разглаживается. Алек перестаёт хмуриться, на его губах появляется лёгкая улыбка. Он выдыхает с явным облегчением. Его ладони перемещаются мне на спину, я и шелохнуться не успеваю, как оказываюсь в тесных объятиях. Упираюсь руками в грудь Алека, заставляя его немного отстраниться от меня. Мне приятна его реакция. Ещё несколько минут назад обида и отчаяние разъедали меня изнутри. А теперь голова начинает кружится от эйфории. От понимания того, что чувства к Алеку, просыпающиеся во мне, взаимны. Но я не хочу торопиться. Мне немного страшно от того, как быстро всё меняется между нами. Я не хочу его обидеть или оттолкнуть. Робко, боясь быть неправильно истолкованной, всё же произношу:  — Алек, только давай не будем торопиться. Мы столько лет были… — запинаюсь, не зная как лучше выразить свою мысль, — чужими друг для друга… — думаю, что лучшим решением будет сказать правду о своих чувствах, — я боюсь. Поднимаю глаза на лицо Алека, встречаясь с его серьёзным взглядом. Он молчит, не пытаясь перебить меня. Вижу, что он слушает внимательно, и это придаёт мне храбрости. Продолжаю:  — Я боюсь тех эмоций, что ты вызываешь во мне. Но я не хочу отказываться от них. Мне нужно немного времени. Ты понимаешь? Алек кивает в ответ. Прижимает меня к себе сильнее, целует в лоб:  — Я не хочу торопить тебя, Элли. Рад, что между нами не осталось недопонимания. — Давай, пока сохраним всё в тайне? Если о нас узнает моя бабушка или Иззи… — Если о нас узнает Иззи… нет, — Алек начинает тихо смеяться, — я даже думать об этом не хочу, — выпускает меня из объятий, но сразу берёт за руку, нежно сжимая мою ладонь. — Пойдём, нам обоим не мешает немного отдохнуть перед вылазкой за дурман-цветами. Мы укладываемся спать в «шатре». Но в это раз не по разные стороны ствола. Я доверяю Алеку, точно зная, что он не позволит себе лишнего, пока я к этому не готова. Алек обнимает меня со спины, закидывая руку мне на талию. Оказывается, это приятно, засыпать в объятиях парня, который тебе нравится… очень нравится. -//- Мне впервые приходится собирать дурман-цветы без бабушки. С ней у нас всё было продумано до мельчайших деталей. Мы заранее готовили повязки, пропитанные настоем, немного ослабляющим эффект от аромата этого растения. Ими закрывали нос и рот во время сбора цветов и дышали только через них. Но всё равно мы менялись с ней через каждые пять-десять минут. Пока одна собирала цветы, вторая дышала свежим воздухом. Теперь бабушка слишком слаба, чтобы отправляться в дальние вылазки. Я подробно рассказываю Алеку о действии дурман-цветов, оставляю ему пару повязок. Его задача следить за тем, чтобы, увлёкшись работой, я не оставалась в облаке дурманящего аромата слишком долго. Но несмотря на все предосторожности, я не смогла набрать полной корзины лепестков, как мы делали это с бабушкой. Зато ядовитого аромата надышалась столько, что мне становится плохо. Путь к дому становится настоящей пыткой. Мне приходится часто останавливаться, чтобы справиться с тошнотой и слабостью, накатывающими волнами. Алек выглядит обеспокоенным. Предлагает добраться до моего убежища и подождать, пока я приду в себя. И я бы с удовольствием с ним согласилась. Всё, чего мне хочется, прилечь, потому что с каждой минутой сил остаётся всё меньше. Но лепестки нужно правильно, а главное, быстро обработать. Иначе они потеряют свои целебные свойства, и все мои усилия окажутся напрасными. В какой-то момент силы окончательно покидают меня. Я присаживаюсь на землю, пытаясь отдышаться и справиться с чёрными пятнами, что плывут перед глазами. Наверное, я теряю сознание, потому что следующее, что помню — плечо охотника, обтянутое тёмной тканью, в которое я утыкаюсь носом. Понимаю, что Алек взял меня на руки и быстрым шагом идёт к деревне. Приподнимаю голову, произношу тихо:  — Можешь опустить меня, я дальше пойду сама. Алек бросает на меня быстрый взгляд, хмурится и отвечает сердито:  — Лучше молчи, Элли, не трать зря силы. У меня и вправду нет сил, чтобы спорить с ним. Оглядываюсь по сторонам, узнаю хорошо знакомые места. Понимаю, что до деревни осталось идти всего ничего. Вспоминаю о дурман-цветах. Снова приподнимаю голову, пытаясь вывернуться так, чтобы заглянуть вниз. — Не ёрзай, Элли, — сквозь зубы произносит Алек, — не усложняй мне задачу, прошу, — он, остановившись, перехватывает меня поудобнее. — Корзина? — обеспокоенно спрашиваю я. — Не бросил я твою корзину, Элли. Успокойся, — отвечает он. Кладу голову обратно ему на плечо. Закрываю глаза, мысленно благодаря Алека. Я обязательно сделаю это и вслух, но чуть позже, когда приду в себя. -//- — Элли! Голос бабушки вырывает из сна. Она легко трясёт меня за плечо, повторяет:  — Элли, пора вставать. Нехотя открываю глаза. Сразу же понимаю, что лежу в своей кровати. Присаживаюсь, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Висла, не теряя времени, вручает мне в руки кружку с горячим настоем. Произносит, хмурясь:  — Пей. — Бабушка, — стону я, по запаху понимая, что она пытается напоить меня очищающим чаем. Он хорошо помогает после отравлений, и я сама не раз готовила его для тех, кто попадал под действие дурман-цветов. Вот только вкус у него на редкость отвратительный. С мольбой гляжу на бабушку: — Я себя хорошо чувствую, — голова и вправду не кружится, да и тошнота прошла. — Пей, — голос бабушки звучит непреклонно. — Алек тебя принёс в бессознательном состоянии, — она возмущённо смотрит на меня из-под сведённых к переносице бровей. — Чем ты думала, Элли? Ты же обещала, что соберешь треть корзины и всё! А набрала почти полную! — Я делала перерывы и… — понимаю, что оправдываться перед бабушкой глупо. Она слишком хорошо меня знает. Я повела себя самонадеянно, за что и поплатилась. Начинаю большими глотками пить чай, стараясь быстрее покончить с ним. Между глотками спрашиваю: — Как Алек себя чувствовал? — Да что ему будет, — ворчит бабушка, — два часа возле тебя сидел, уходить не хотел. Да только Саймон пришёл, сказал, что его отец ждёт. Тебе тоже просил передать, чтобы ты к Роберту вечером зашла. От слов бабушки о том, что Алек не хотел оставлять меня одну, на сердце теплеет. Даже чай не кажется уже таким отвратительным. Забывшись, улыбаюсь, допивая напиток. Но, поймав, пристальный бабушкин взгляд, быстро прихожу в себя. Задаю вопрос, переводя беседу в рабочее русло:  — Ты обработала собранные лепестки? Бабушка кивает. Отдаю ей кружку, вскакиваю с кровати. Меня ведёт немного в сторону, понимаю, что от резких движений пока лучше воздержаться. Но терять время на лежание в постели я не могу. А потому, хоть и медленно, но иду во двор. Мне есть, чем заняться до вечера. -//- Я замечаю Иззи во дворе дома Лайтвудов. Она гуляет с сыном, но по тому, как сразу бросается ко мне с обеспокоенным видом, понимаю, что подруга специально поджидала меня. — Как ты? — спрашивает взволнованно, внимательно вглядываясь в лицо. — Алек рассказал, что случилось. Лесной дух, Элли, нельзя подвергать себя опасности. Успокаиваю подругу, уверенно говоря, что со мной всё хорошо. Вру, конечно. Слабость ощущается до сих пор. Да и чувство усталости становится к вечеру всё более явным. Хочется присесть и просто немного отдохнуть, отключившись от бесконечных забот. Иззи подхватывает Робби на руки, уносит малыша в дом. Мне стыдно, что я не смогла уделить ему внимание. Даю себе обещание, что в следующий раз обязательно поиграю с ним. Иззи возвращается с двумя стаканами морса из кислицы. Мы идём в сад, в беседку. Я беру стакан с освежающим напитком и с благодарностью во взгляде падаю в плетеное кресло-качалку. Подруга задумчиво смотрит на меня. Зная её, догадываюсь, что она хочет о чём-то спросить. Жду, когда она, наконец, соберётся с мыслями. — Элли, — Иззи склоняется немного вперёд, заглядывая мне в глаза, — а скажи-ка мне, дорогая, что у тебя с Алеком? Вы встречаетесь? Давлюсь морсом, настолько неожиданными становятся вопросы Иззи. Моя реакция выдаёт меня с головой. Она бросает на меня победоносный взгляд, и тут же произносит с обидой в голосе:  — Почему ты мне ничего не рассказываешь? Я же твоя лучшая подруга! — чуть подумав, добавляет ещё более обиженным тоном. — Единственная твоя подруга. — Да с чего ты взяла? — мямлю я в ответ, пытаясь собраться с мыслями. — Думаешь, я ослепла? — раздражённо отвечает Иззи. — Я давно заметила, что Алек к тебе неровно дышит. Но ты не обращала на него никакого внимания. Зная твою детскую обиду на него, я и не лезла к тебе. Но я же вижу, что между вами всё изменилось с момента как он вернулся после вылазки к морю. Последние дни Алека как будто подменили. Я только и делаю, что ловлю своего вечно хмурого брата мечтательно улыбающимся. Мне кажется, он скоро в темноте светиться начнёт, таким довольным выглядит. А сегодня? — Иззи даже встаёт из кресла, от переизбытка эмоций начиная прохаживаться по беседке. — Ты бы видела, каким он был взволнованным! Если бы не отец, он бы убежал обратно к тебе в дом, чтобы лично убедиться, что ты пришла в себя. Я слушаю Иззи с раскрытым ртом. Я, конечно, всегда знала, что она очень наблюдательная и хорошо разбирается в людях. Но всё равно не ожидала, что она обо всём догадается настолько быстро. Вспоминаю нашу договорённость с Алеком о том, что мы ничего не будем ей рассказывать. Понимаю, насколько наивным было рассчитывать, скрыть от Иззи наши отношения. Не выдержав, начинаю смеяться над нашей с ним глупостью. — Что смешного я сказала? — Иззи, уперев руки в бока, осуждающе смотрит на меня сверху вниз. — Ты обо всём верно догадалась, — отвечаю я примирительно. — Садись, — киваю на кресло я, — расскажу тебе всё, но при одном условии, — Иззи пододвигает кресло ближе ко мне, усаживаясь так, что мы оказываемся совсем близко. Тогда я продолжаю: — Никто пока не должен ничего знать. Иззи кивает. И я рассказываю ей о том, что произошло. Мне немного стыдно, потому как вроде сама же просила Алека сохранять всё в тайне, а теперь нарушаю нашу договорённость. Но Иззи всё равно догадалась, а мне хочется обсудить с ней свои эмоции. Она единственный человек, с которым я могу поделиться самым сокровенным. По мере моего рассказа в глазах Иззи всё больше разгорается радость. Я заканчиваю, а она вскакивает с кресла, подпрыгивает несколько раз, как ребёнок хлопая в ладоши:  — Я так рада, — обнимает меня, — мне всегда хотелось, чтобы вы влюбились друг в друга. Это так романтично. — Иззи, — шиплю ей, — тише, прошу. Помни, ты обещала, — грожу шутливо пальцем. Она вновь возвращается в кресло. Улыбается, и склонившись ко мне, шепчет заговорщически:  — Скажи, а вы уже целовались? — Иззи! Вот это я точно не буду с тобой обсуждать! Но она лишь продолжает хитро улыбаться:  — Похоже ещё нет. Но уверена, скоро у вас и до этого дойдёт. — Иззи, перестань, — ощущаю как щёки постепенно окрашивает румянец. Подруга лишь смеётся надо мной. Подмигивает мне:  — Уверена, с ним тебе понравится, — тянет меня за руку, — пойдём, наверняка, ужин уже готов. По пути к дому спрашиваю Иззи:  — Знаешь, зачем я понадобилась твоему отцу? Подруга резко останавливается:  — Дух лесной, я за нашим разговором совсем забыла тебе сказать, — вижу как улыбка сползает с её лица. Она как-то странно смотрит на меня, наконец, вздохнув, недовольно произносит: — Лидия вернулась. Вот это новость! — Когда? — задаю вопрос, просто чтобы не молчать. Новость о возвращении Лидии, мягко говоря, не радует. Мы и раньше не особо ладили, а теперь, когда мы с Алеком… мысли путаются. Глубоко внутри появляется страх, что она приехала не просто так. Что если она хочет вернуться к Алеку? — Вчера, — голос Иззи, отвечающей на прозвучавший от меня вопрос, вырывает из невесёлых мыслей. — А сегодня уже к нам на ужин напросилась. И придёт не одна, с родителями. — А меня зачем позвали? — недоуменно спрашиваю я. — Ну как же, — удивляется Иззи, — ты же теперь тоже часть нашей семьи. Мне совсем не хочется видеть Лидию. После того, что между нами произошло около года назад… она и раньше не любила меня, но то была лишь детская неприязнь. Теперь же я знаю точно, Лидия меня ненавидит. А ещё я понимаю, мне совсем не хочется наблюдать за тем, как Алек отреагирует на её возвращение. Что если его симпатия ко мне исчезнет, как только он вновь увидит свою бывшую невесту? Но я не могу просто сбежать. И потому в растрёпанных чувствах следую за Иззи.