Суровые будни охотника за нечистью

- Ты с ума сошел? - вкрадчиво прошипел я, приподнимаясь и в упор глядя на эльфа. Тот съежился под моим пристальным взглядом, но решительности у него не убавилось. Тоже мне, спаситель человечества. За такую глупость ему памятник не поставят и в ранг богов не возведут. - Я все равно не отступлю, - голос слегка дрогнул, но тот держался на редкость стойко. Я бы сказал, на редкостную дурость стойко. - Это дело принципа. - Какие вы, эльфы, принципиальные, - возвел глаза к потолку я и скрестил руки на груди. - И до жути глупые. - Пусть так, Юу. Если ты мне в этом не поможешь, то я буду действовать сам. Эта остроухая задница, сама того не ведая, лезет прямо в пасть неизвестной нам нечисти. Отлично, полакомится свежей эльфятинкой, а потом еще и одним слишком распереживавшимся за эту самую задницу охотником, но я еще не теряю надежду его отговорить. - Я натравлю на тебя мелкого, - начал подступать с другой стороны я, вызвав своими действиями лишь насмешливую ухмылку. Внутри все начинало закипать: да кто он такой, чтобы меня не слушаться? Он же, в конце концов, мой ученик! И я, как учитель, имею над ним кое-какую власть. Точнее, должен иметь, по идее, и надо это продемонстрировать. Выйдя из-за стола, я схватил за грудки Кою и встряхнул как следует. Тот на секунду поморщился и жалостливо уставился на меня своими бездонными глазками. Я чуть было не поддался пресловутой эльфийской магии, но на то я и Охотник, чтобы быть максимально стойким. И догадливым: эта хитроумная раса только снаружи миловидная и безобидная, а на самом деле с ними могут тягаться только истинные вампиры: эльфы - прирожденные убийцы, которые втираются в доверие, обольщают, а затем безжалостно вспарывают брюхо своей жертве. Ну или убивают каким-либо другим, более изощренным способом. Они полностью контролируют все свое тело вплоть до рефлексов и контроля над болевыми ощущениями. Вдобавок обладают притягательной для всех существ внешностью, что делает их еще более опасными. Я об этом отлично знал и не хотел быть глупой мухой, которая вот-вот сядет на красочный лепесток цветка-хищника. Дальнейшая её участь предсказуема. - Ты не понимаешь, куда лезешь, Кою, - я еще раз тряхнул того, чтобы прочистить ему мозги, но все же мало надеясь на эффективность этой процедуры. - Нечисть - это не люди, не тролли и даже не тебе подобные, иначе ты бы даже не подумал ко мне соваться. Я тебя по-хорошему прошу: не лезь на рожон, - и, помолчав, решил пойти на грязную уловку. - А то твой собственный клан защищать будет некому. Такашима вздрогнул, задетый моими словами, и опустил взгляд, закусив губу. Сейчас мне действительно хотелось верить в то, что это не эльфийские происки, поэтому я решил снизойти до такой милости, как погладить это недоразумение по голове. - Я просто хочу помочь, - упрямо твердил тот, но теперь в его голосе начали проскакивать плаксивые нотки. А когда медовая макушка легла на мое плечо, а тонкие руки обвили талию, я понял, что попался, и смущенно отвел взгляд в сторону, пряча обе руки за спину. За этой картиной умиленно следил Ютака, а с верхнего этажа, могу поклясться, слышался злобный хохот мелкого. В голове щелкнула мысль, как отвадить это глупое существо от подобных глупостей в дальнейшем. - Ладно, будешь ты приманкой, раз так хочешь, - соблаговолил я, а Кою тут же поднял свои радостные глазки, но, увидев мою хищную улыбку, тут же насторожился. - Как там говорили, одной из жертв была плакальщица?.. *** - Ой, на кого ж ты нас покинул! - надрывался остроухий, сморкаясь в черные тряпки. Я, Руки, Акира и Кай прятались в окрестных кустах, из которых доносилось злорадное хихиканье. Глядя на разыгравшееся представление, хихикали только я и мелкий: я - потому что хотел сполна проучить этого борца за справедливость, мелкий - ему по вредности положено. Братец мирно посапывал, а Юта не выражал должного интереса. Видимо, его не привлекали эльфы, переодетые в человеческих женщин. Дабы проучить нашего принципиального эльфа, я решил обрядить его в плакальщицу: замотать с ног до головы в черные тряпки, а Акира, который оказался не таким уж и отсталым в плане умственного развития и в проявлении творческих способностей, запихал тому соломы в декольте, в результате чего у Кою появился размер эдак четвертый-пятый. Я оценивающе осматривал его со всех сторон и ворчал, не перебор ли, а Сузуки на свою голову заявил, что чем больше, тем лучше, за что схлопотал подзатыльник от своего ручного гнома. Я мысленно потирал лапки, потому как Таканори наверняка просто завидовал Такашиме, ведь у него самого был нулевой, если не минус первый размер. Может, Акиру привлекают сосочки? Или же мелкий морок себе колдует? А они используют магию в ролевых играх? Тьфу, что за пошлые мысли. В итоге, когда мы закончили мытарства над эльфом, наша процессия в полном сборе пошла на кладбище. Ну, как пошла - Уруха спотыкался на каждом шагу и путался ногами в подоле, без устали ворча что-то о проклятых ловких человеческих женщинах, которые обряжаются в тряпки, как покойники в саван. Не успели мы пройти и половину пути, как ткань из черной очень быстро превратилась в серую. Как всегда, очень добрый некромант подал руку несчастному (или уже несчастной?), и до кладбища Кою успел не только сам поваляться в пыли, но еще и приурочить к этому делу наверняка поминающего недобрым словом свою доброту Кая. И теперь эльф с облегчением присел, я бы даже сказал, прилег на холмик земли, завывая на все кладбище похлеще иного вурдалака. Я любовался формами и упивался сложившимся положением в целом. Матсумото по моему поручению наставил магических ловушек по периметру всего погоста, а также возле наиболее подозрительных могил. Я ведь не настолько тиран, чтобы позволить беззащитному в этом случае Такашиме оказаться в опасной близости от нечисти без какой-либо подстраховки. Другое дело, не является ли тираном мелкий - я все еще помню «активированный» защитный круг. Но на этот раз все было сделано на совесть: даже я с моими хилыми способностями мог за версту учуять, как от кладбища несет опасной магией, а нечисть и подавно. Оставалось надеяться лишь на то, что нечисть действительно опасается магии, а не наоборот, окажется гурманом. Бывают и такие, но процентов эдак семьдесят-восемьдесят все же питают неприязнь к колдунам, а не питаются ими. В этом случае я поддерживаю более распространенную точку зрения среди нечисти: от мелкого меня самого иногда воротит, но от предложения погрызть его косточки я бы все-таки отказался. - Ой, сыночка, родненький, как же жизнь жестокая с тобой расправилась-то, а! - Кою, продолжал вопить, изредка срываясь на визг или хрип, и попытался слегка приподняться, ухватившись за крест. Только сейчас я задумался о том, что женщина с мужским голосом смотрелась бы со стороны как минимум странно, еще и постоянно спотыкающаяся о «проклятущие тряпки». Но публика требовала хлеба и зрелищ, и мы с Таканори активно махали руками из кустов, мол, внемлем тебе, еще не заснули, давай продолжай. А крест, тем временем, не вынес такого надругательства над собой и переломился пополам. Остроухая горластая дева уставилась на него с нескрываемым удивлением и одним броском швырнула аж за ограду кладбища. Я присвистнул и покачал головой - сильные нынче плакальщицы пошли, ничего не скажешь. Видимо, эльфы не понимают важности этого атрибута для людей, и за такое святотатство нам не то что не заплатят - самих заставят платить, в лучшем случае. В худшем попытаются без всяких разглагольствований сжечь на костре. - Кою! Кою! - зашипел из кустов я, а на меня недоуменно оглянулись. Сейчас бы ни в жисть не сказал, что передо мной мужчина-эльф: глазки блестящие, как пуговки, пухленькие губки слегка приоткрыты, острые ушки прикрыты волосами, ну а что грудь немного косит... И даже не немного... И даже не грудь... Впрочем, это уже мелочи, я слишком придираюсь. Я стал всяческими жестами указывать на то, чтобы тот поднял свою задницу и пошел вернул крест. Словно глухонемые мы обменивались жестами, и в результате я начал в отчаянии биться головой о землю. Меня напрочь отказывались понимать: Такашима то оглядывал себя с головы до ног, то шарил где-то у себя под складками ткани, причем, с таким лицом, что у меня начали закладываться нехорошие подозрения. Мелкий, вдоволь насмотревшись на мои страдания, послал, видимо, тому телепатический сигнал, и Кою, взяв в руки подол, бодренько поскакал в сторону брошенного креста. Вот так бы и сразу сделал, а не сетовал на свое одеяние. Представление начало потихоньку надоедать, да и жажда мести уже не приносила должного удовольствия, поэтому я лег на спину, сложив руки за головой. Вечернее солнце уже было не столь ярким, как дневное, поэтому мне не приходилось щурить глаза, а земля еще не успела остыть, чтобы я начал ощущать спиной холод; лишь одна слишком острая ветка впивалась в область под лопаткой и приносила легкий дискомфорт. Я прикрыл глаза, наслаждаясь временным покоем, который наверняка продлится недолго - профессия обязывает постоянно быть, как на иголках, поэтому каждая такая минутка была для меня на вес золота. Сейчас меня не тревожили ни упыри, ни нечисть, ни нежить, ни истеричные гномы и домогающиеся эльфы... Прекрасно. Вот только мое чутье - это стандартная ложка дегтя в такой медовой неге, и оно, увы, редко когда меня подводит. Я уже стал чувствовать, как тело в легкой дреме начало слегка покачивать, однако эти ощущения были ложными: на самом деле меня дергал за плечо вусмерть перепуганный, бледный Руки. - Эй, Аой... - он впервые ко мне обратился по-человечески, и это даже меня взбодрило, напрочь прогнав намечающийся сон. А неподдельно волнительные нотки резонировали с моим нехорошим предчувствием. - Чего тебе? - я едва сдержал зевок и лениво прищурил один глаз. Ухо отметило подозрительную тишину, которую ранее нарушал Такашима своей возней и причитаниями. Нехорошие мысли начали яростно атаковать мозг. - Кою... Там он... Я в момент вскочил и судорожно начал охватывать взглядом территорию; под ложечкой тревожно засосало. Над могилой одиноко возвышался обломок креста, а цветы были примяты некогда побывавшим там эльфом. Взгляд скользнул в сторону кустов, куда этот непутевый остроухий кинул крест, но и там было пусто, лишь черный шарф раскачивался на ветках, словно победный пиратский флаг. Самого Такашимы нигде не было. Я сорвался с места и побежал к могиле, надеясь узнать что-то по свежим следам. От нее шли четкие следы от сапог, которые как раз вели к месту предположительного исчезновения. Каких-либо сопутствующих отпечатков не было вплоть до кустов, и лишь там я наткнулся на нечто интересное. Крест так и остался лежать, судя по всему, до него дойти не успели, следы от сапог потерялись в траве, которая была словно причесана в одном направлении. Я провел ладонью по этому участку, надеясь почувствовать какие-то подозрительные неровности, и опять наткнулся на те следы от когтей, которые вчера высмотрел Уруха: те самые, похожие на следы от ножа, только длина на этот раз была всего несколько дюймов. А ветка, на которой висел шарф, оказалась надломлена, словно за нее пытались в отчаянии ухватиться. Что ж, теперь мы не имели права уйти просто так - нам надо найти Кою. Если его, конечно, уже не убили. Внутренний голос вещал, что эльфы ведь не так просты, поэтому у остроухого шансы должны быть куда больше, чем у его предшественников, но сейчас я был действительно взволнован и напуган. Первая реакция - привычная выдержка и хладнокровная разведка ситуации - прошла, и на ее место стало волнение, переживание и даже страх. Что же это за тварь такая, что даже эльфы ей по зубам? И которую не в состоянии выследить охотник? Я бессильно опустился на колени, рассеянно сжимая в руках то, что осталось от Кою. На грани с безысходностью появлялась злость: и на себя, и на Матсумото. - Ты же поставил ловушки, - утвердительно произнес я, стараясь, чтобы голос не дрожал и в нем не проскочили раздраженные нотки. Удивительно, как это нас по пути сюда волки без барьера не сожрали. На фоне этого факта исчезновение Такашимы не было удивительным, но я и сам отчасти виноват: знал, что на эту мелкую дрянь нельзя положиться и доверил ей остроухого. - Поставил, - я обернулся, зло и исподлобья глядя на дрожащего, как осиновый лист, Таканори. - Я честно ставил, я... - И почему же тогда Кою не стоит передо мной, раз ты «честно ставил»? - зарычал я, стискивая кулаки. Бить белобрысого гнома я не собирался, потому как если сейчас дать ему возможность, то тот изведет самого себя и без посторонней помощи размозжит себе лоб. - Они не сработали. Я ставил на физическое и магическое воздействие, но они засекли только эльфа, и движение было таким быстрым, что я просто-напросто не успел на это среагировать, - начал оправдываться Руки, хватаясь за голову. Его растерянный взгляд скользил туда-сюда, не находя точку для фокусирования. Но внезапно он стиснул челюсти и глаза приобрели яростный оттенок, и мелкий как с цепи сорвался: - Почему ты всегда пытаешься сделать меня виноватым?! Сам отлеживался в сторонке, а ты, Така, делай всю грязную работу?! Я, в отличие от тебя, хоть что-то пытался сделать, хоть как-то подстраховать Кою, а ты находил в этом только развлечение... И отпусти меня, Акира! Братец схватил вырывающийся и истерящий вихрь со спины поперек груди и держал что есть силы. Как бы я не был зол на мелкого, как сильно меня сейчас не охватывала ярость в его адрес, а определенную долю правды пришлось признать. Лучше бы я поссорился с Кою, связал его по рукам и ногам, но не пустил бы на это чертово кладбище. А если уж и согласился, то надо было глаз с него не спускать, а не ворон считать. И раз так случилось, то всю ответственность я должен взять на себя. Хотя бы как наставник, пусть и весьма аховый. - Мы будем искать Кою, - я поднялся с колен и направился в сторону выхода из кладбища. Обязательства я не любил категорически, но в данный момент чувство долга и ответственности за Такашиму меня подбадривало и поддерживало, придавая сил и сдерживая проявляющиеся порывы слабости. - Не надо было допускать его пропажи, - выплюнул Таканори, перестав вырываться, но продолжая огрызаться и тем самым вновь пытаясь подорвать меня. - Така, успокойся, - примиряюще начал Кай. Видимо, он испытывает на себе роль эдакого нейтрализатора агрессии в нашей... команде? - Юу прав, надо что-то делать, а не выяснять кто виноват. Мы ведь можем потерять ценное время. Маг злобно пофыркал, но соизволил успокоиться; лишь начал втихаря сверлить меня взглядом, а когда я поворачивался к нему, то игнорировать. - Нам нужны записи, - бормотал я, перебирая в уме различные варианты. Надеюсь, в этот раз эльф не брал свиток с собой, потому что там сбор всей основной информации по этому делу. Нельзя упустить ни единой детали, допросить старосту, остальных, но не позволить чему-то страшному случиться с Кою, потому что я сам себе простить не смогу. Знал бы, из какого он клана, совесть заставила бы меня работать там задарма и каждый день молиться за его упокой. По мне не скажешь, но честь для меня далеко не самое последнее в жизни. Не удержавшись, я сорвался на бег, поднимая за собой дорожную пыль. Какие-то шавки увязались за мной, но я бежал так, будто за мною гналась стая волков, а не стая бродячих собак. Стоило мне скрыться за воротами, как на них обрушилась волна непрерывного лая и тявканья, а сами псы начали остервенело драть их когтями. Впрочем, мне уже было все равно: я буквально взлетел в нашу комнату и тут же обнаружил на кровати наполовину распакованную дорожную сумку Кою. Вытряхнув остатки, я начал перебирать вещи, чертыхаясь в горе различных склянок и емкостей. И как это он запоминает, где что находится? К одной из бутылок на горлышке была привязана бумажка с надписью «Юу. От покраснения». В горле от этого запершило, ведь остроухий так заботливо относился ко мне, а я так небрежно на это реагировал и допустил такому произойти. Сволочь ты неблагодарная, Широяма. Моя совесть получила бы огромный простор для своей деятельности, если бы мне на глаза не попался тот самый свиток с записями, который полностью привлек мое внимание. Где-то внизу был слышен топот ног уже подтянувшейся компании, а вскоре в дверном проеме появился запыханный Акира. - Что ж ты так удрал, как в задницу ужаленный, - прохрипел тот, держась одной рукой за косяк, а другую положив на колено. Я выставил перед ним руку с оттопыренным указательным пальцем, призывая замолчать. Взгляд впивался в каждую строчку, разбирая каждое слово и буквально воспринимая каждую фразу. Собственно, один небольшой момент меня как раз и зацепил, и я вперился в несчастный кусок бумаги, донельзя обрадованный тому, что назначил Такашиму главным летописцем. Кажется, я понял, где его надо искать.