Суровые будни охотника за нечистью

* - имеется в виду пояс верности. Процессия, возглавляемая пузатым старостой, приближалась все медленнее и неувереннее. Мужики были вооружены вилами, лопатами, граблями и прочим хозяйственным инвентарем; крепкие бабы угрожающе стискивали в руках скалки и сковородки - видимо, отработав прежде свое склочное мастерство на мужьях. Мне даже показалось, что я слышал и детские голоса, радостно обсуждавшие свою давешнюю добычу - найденного дохлого ворона, которого они собирались использовать в случае разберихи, а также правда ли, что сложенный кукиш отводит глаза нечисти. Послышался хлопок подзатыльника и рев - видимо, кто-то решил потренироваться и опробовать это чудодейственное средство, получив следом затрещину от мамки за непотребство. Бывало такое, знаем. Так меня изредка встречало особо неприветливое и суеверное население, и я ехал по деревенской дороге, сплошь окаймленной этими знаками. Оные могли вызвать разве что недоумение у уже почившего монстра. Я красочно представил картину, как вместо гримасы страха и ужаса удивленная наглостью тварь перед своей мордой наблюдает две уверенно сложенные дули, а то и чего похлеще. Братец мой неоднократно с этим экспериментировал, однако народная примета себя не оправдывала. Чем дальше заходила кучка сельчан, тем больше орудия в их руках дрожали, как щенячьи хвосты, как только в поле зрения появлялись разрушенные могилы, деревянные щепки и взрыхленная когтями почва. Кое-кто даже завидел кровавые пятна и благополучно грохнулся в обморок, подняв панику среди всей этой своры, и теперь импровизированный отряд начал напоминать кишащий муравейник. Да куда там на монстра идти - с таким балаганом только ворон на полях пугать. Некоторые бабы вполне заместо пугала сгодятся, даже еще страшнее получится. Краем глаза я взглянул на братца: тот хоть и держался за свое плечо, но гримасы боли на лице не было. Наверное, мелкий постарался. Как бы только это Акире во вред не пошло; я эльфу - целителю от природы - доверяю намного больше, чем горе-магу, который едва не похоронил меня заживо. Хотя, и Кою сейчас далеко не в лучшем состоянии: тяжело дыша, цепляется кончиками пальцев за мою куртку, облокотившись на меня же. Будь другая атмосфера, я бы растрогался, но мне еще предстояли разборки с местными, которые уже подошли к нам практически вплотную и вовсю шушукались, косо поглядывая на труп. - Это и есть та тварь, рад вас познакомить, - мрачно пошутил я, приподнимаясь и своим видом показывая, что буду вести переговоры от лица всей нашей группы. Реакция была неоднородной: кто-то ахал, кому-то срочно потребовалось ведерко, особо впечатлительные по второму кругу падали в обморок, гулом повисли молитвы – кто читал за упокой, а кто - бесогонные, в эффективности которых я сомневался. Изгнать почему-то хотели меня, якобы за убийство «дитятки безневинного», но до беса мне еще было далеко. Не люблю иметь дело с существами, которые после смерти принимают человеческий облик – поди докажи, что ты зарубил не кого-нибудь из односельчан и не пытаешься «обдурить честной люд». - Что-то не похож он на монстра, - сомнительно протянул староста, боязливо тыкая заступом в бездыханное тело. – Ни когтей, ни зубов. И куда в него могло столько людей влезть? Эвон тощий какой. Таканори, почуяв, что староста подозревает халтуру и в таком случае о вознаграждении можно забыть, решил немного подыграть, навеяв иллюзию: тут же постепенно начали появляться зубы в количестве, десятикратно превышающем прежнее, когти выросли длиной едва ли не больше самих рук, а тело стало пузыриться и постепенно принимать вид, отдаленно напоминающий прежний. Разве что появились невесть откуда взявшиеся закрученные бараньи рога, копыта и извивающийся хвост – все полагающиеся атрибуты типичного демона. Религиозные до мозга костей селяне побросались на колени и стали биться головой об землю, но я решил, что на сегодня развлечений достаточно, поэтому вытащил меч и вонзил его в иллюзию, которая мигом рассеялась. На что-то большее у гнома сил явно бы не хватило, поэтому задумку я раскусил сразу. И то, я был наверняка уверен, что где-то у него были амулеты, которые накапливали в себе часть магического резерва: волшба на фоне нытья о своей якобы истощенности, еще и лечения Сузуки выглядела донельзя подозрительной. - Теперь точно не проснется, - уверенно заявил я, пытаясь краем глаза выцепить Таканори. Хотелось поскорее презентовать плоды своих трудов и поскорее отправиться отдыхать, дать возможность подлечиться пострадавшим и, естественно, забрать честно заработанный гонорар, а не любоваться происками этого гнома. - Эй, а ведь мужик похож на кузнеца из Вампирьей Запруды, - заявил один паренек, и тут же схлопотал от своей мамки. – А что? – возмущенно продолжил тот, потирая затылок. – Он ведь тятьке плуг чинил, и вообще мастеритый мужик… был. - В самом деле, кузнец, - поддержал другой мужик, и схлопотал от той же бабы – муж, видать. – Ох и знатно пояса* вскрывал, сколько мужиков выручил. Следующий удар уже был деревянной скалкой, и доносчик присоединился к группе девиц, потерявших сознание. - Что еще за Вампирья Запруда? – с подозрением протянул Кай, поднимаясь и отряхивая плащ. - Да это владения вампирши местной, - пояснил староста, уже не рискуя беспокоить покойника, но все так же недобро поглядывая на тело. – Можно даже сказать, бывшие. Кто поразбегался, а кто ужином стал. Ну, или монстром. Опустела деревенька совсем, один зáмок и остался. Страшные слухи о нем ходят… Проклятое место, истинно вам говорю. Мало того, что эта бестия все силы из своих владений высосала, так и приезжие люди там частенько пропадают, в особенности молодые. Говорят, красивая зараза, фигуристая… Кхем, ну так о чем я. Из той проклятущей деревеньки покойный, пусть земля ему пухом будет. Авось и свезло ему еще, коль покой свой нашел, жуть какие непотребства там творятся. Не суйте туда нос, и живы-здоровы будете. - Непотребства, говоришь, - протянул я. «Фигуристая, говоришь» – перекривлял меня мой внутренний голос. - Истинно так, - поддакнул мужик. – А с покойным-то что делать? Не по-людски как-то бросать посреди леса, упокоить надобно. - Закопайте - и дело с концом. Ничего с ним больше не случится, тело уже недееспособное, - заверил всех некромант, и народ тут же зажужжал, поддерживая мнение специалиста. Я поперхнулся от такой несправедливости, а мелкий ехидно захихикал, намекая на мою профнепригодность. – Если изволите, мы пойдем раны залечивать. Среди толпы пошел еще более благоговейный шепоток – спасители, мол, настолько рьяно сражались, что уже успели получить боевые травмы. Пока еще кто-то не вздумал устраивать нам расспросы, я подхватил эльфа, свистнул остальным и сделал ноги с того места, покачиваясь от усталости. К слову, ушастый уже держался покрепче, даже лицо не отливало неестественной белизной, но продолжал виснуть на мне и строить из себя полудохлую и предобморочную девицу. Весьма натурально, причем, и кое-кто даже в этом убедился. На выходе из кладбища мы встретили подслеповатую бабульку, которая, видимо, отбилась от общего стада и едва передвигалась, опираясь на клюку. Круглое тельце было замотано во всевозможные тряпки, разве что нос из-под платка торчал. Передвигалась она медленно, но бодренько, напевая что-то под нос дребезжащим голоском. Но вскоре в поле ее зрения попала наша компашка, и курс движения мгновенно поменялся. - Эх, вы, молодежь, - прошамкала она, доставая из-под вороха одежды руку, которая была как моя шея в обхвате. И откуда такие берутся? Куда сплошь ни глянь – смолоду везде нормальные бабы, а с годами они словно превращаются в шарик метр диаметром. Ручки-сосиски, ножки-сардельки, а тело – огромный шмат ливерной колбасы весом эдак с полтонны. И как это клюка еще не переломилась от такой-то тяжести. – Ить, какие тощие все пошли, - «сосиска» потянулась к эльфу и ущипнула его за бочок. Как и полагается девице, тот тоненько взвизгнул и придержал вываливающуюся из декольте солому. Наряд тоже был соответствующий. – Ни кожи, ни рожи. Запомни, девонька, мужик – не собака, на кость не бросается. Кушай хорошенько, будешь аппетитным пирожочком, прям как я, хе-хе-хе. Такого молодца упустишь. Мне игриво подмигнули, но я только и смог, что нервно дернуть глазом. Конечно, лесть и комплименты – это хорошо, но уж больно странные бабки нынче пошли. Такашима вмиг вспыхнул – то ли от смущения, то ли от злости, а бабулька засеменила к своим следующим жертвам. Вот ведь прицепилась: и удрать хочется, и невежливо получится. - Ох, что за девицы пошли, - продолжила старушка, вплотную подбираясь к мелкому. Стоило мне понять, что нас с Кою это бедствие больше не коснется, и мы стали с интересом наблюдать за дальнейшим. Может, я и с интересом, а ушастый еще отходил от сказанного, поглаживая бок. Матсумото попытался попятиться, но бабуся вмиг проявила невиданную прыткость, схватив того за белобрысые пряди. – Совсем кудри-то обкорнала, волосы – краса девичья. Смотри, не упусти суженого. - Даже бабке – и той видно, - многозначительно протянул я, хитро поглядывая на Акиру. Тот сделал вид, что не услышал моих слов, и попытался удержать свое мелкое недоразумение от совершения возмездия. Его явно задело то, что его приняли за девку – это вам не эльф, - и разъяренный гном стал желать крови. К счастью, это стихийное бедствие было в надежных руках, и путешествие на кладбище для бабки не стало путем в один конец. - А ты, эвон в черное понаряжался, - зацокала языком старушка, поддевая кончик плаща Ютаки своей клюкой. Было видно, что некромант изо всех сил старался сохранить лицо, проявляя уважение хоть и к полубезумной, но все же старости. – Небось, вампирюга какой, чур тебя! – бабулька троекратно перекрестилась и смачно плюнула через левое плечо. - Даже девки, и той нет, кобель эдакий. Эх, молодость… Отпустив каждому из нас комментарий и доведя до нервного тика, старушенция посчитала свой долг выполненным и вновь вернулась к своему первоначальному курсу. – Видать, девки и молодость – ее больная тема, - со вздохом заключил Уке, глядя вслед сгорбленной фигуре. – Пристрелите меня, если я когда-то стану таким же, - закатил глаза я, поправляя сползшего с плеча эльфа. Тот в ужасе на меня уставился, а Таканори проявил несказанный энтузиазм, подкрепленный раздражением от произошедшего: - Зачем до старости ждать, я и сейчас с радостью подсоблю! Я лишь закатил глаза, не желая тратить последние силы на споры, и молча побрел в сторону нашего временного пристанища, не смея думать ни о чем другом, кроме как о кровати и обо сне. Даже земля мне сейчас показалась бы пуховой периной, но к утру я бы точно подхватил простуду, а вдобавок еще и о Такашиме следовало позаботиться. Голод также напоминал о себе, но я сомневался, что стану возиться с кухонной утварью ради того, чтобы набить себе желудок – к моему пробуждению с этим успешно справится хозяйка дома. – Знаешь… - тихо раздалось под боком, и я взглянул на притихшего остроухого. – Никогда бы не подумал, что скажу это, но я хотел поблагодарить тебя за то, что запихнул в эту одежду. Как только я оказался под землей, тварь попыталась прокусить мне грудину, но вместо этого наткнулась на солому. Если бы не это, то я бы мог сейчас не быть… рядом с тобой. Эльфов убить хоть и трудно, но все же возможно. - За солому стоит поблагодарить Акиру, - поначалу возразил я, но вскоре до меня дошел смысл его слов, заставив несколько смутиться. И, чтобы не выдавать своей реакции, я выпалил: - Но если бы не моя идея, то и соломы тоже не было бы. – А ты излишней скромностью не страдаешь, - засмеялся Кою, и я, косо улыбнувшись, легонько толкнул его бедром. – Да ну тебя. Я гениален. Всего лишь, просто-напросто гениален. – Может, стоит добавить тебя в список эльфийских богов? – О, несомненно, это будет заслуженно. Я даже подумаю над созданием собственного культа. – Один почитатель у тебя уже есть! В шутку обмениваясь любезностями, мы наконец дошли до нашего двора. Пожалуй, никогда раньше я не был так рад видеть дом, в котором я останавливался, а задания никогда раньше не заканчивались на такой облегченной ноте. Чаще всего – под мои ругательства и категорическое нежелание возвращаться в то место, где меня снабдили «непыльной работенкой». Все порасходились по своим комнатам, и я облегченно выдохнул, закрыв за собой дверь. Наконец-то сон, отдых, никаких монстров, чудовищ и надоедливых мелких гномов. Только я, кровать, подушка, одеяло… и Кою. Стоило мне обернуться, и я тут же от неожиданности вжался в дверь лопатками. Стоявший в пол-оборота эльф дернул плечом, и ткань тут же съехала вниз, будто шелковая, хотя мы выклянчили у хозяйки самое дешевое и грубое платье. Кожа в лунном свете казалась полупрозрачной, а волосы отдавали льняным блеском, даже и не думая скатываться в колтуны. Но меня поразила отнюдь не красота этого существа, а, скорее, обратное. По спине и рукам чернильными пятнами расплывались синяки, острые позвонки и ребра обтягивала кожа, а рука повыше локтя была неестественно искривлена. Послышался хруст: Такашима крепко стиснул в ладони то место, и оно уже не было настолько деформированным. Видимо, там была неправильно сращена кость, и Кою силой вправил ее, сломав заново. Словив мой ошеломленный взгляд, остроухий неловко улыбнулся, хотя напряженная складка, залегшая между бровей, была более заметной. – Все никак не было времени вправить, жутко мешало. А я-то еще мысленно подначивал, называя его полудохлой девицей. Кто же знал, что он не притворялся. – Черт возьми, - выругался я, подойдя к эльфу вплотную и поворачивая к себе за плечо. – Что же эта тварь сделала с тобой? Тот тяжело выдохнул и аккуратно убрал мою руку, стискивая губы в полоску – видимо, я сдавил плечо слишком сильно. – Извини. – Оно напало на меня, но вокруг была сплошная темнота, и я не мог ни размахнуться, ни увидеть это. Я мог лишь догадываться на слух, и в конце концов долго не продержался. Лечение отнимает много сил, но я слишком давно ел, чтобы самому полностью излечиться. Кою виновато опустил взгляд, а я стиснул зубы до такой степени, что на скулах заиграли желваки. Хотелось рвать, метать и мстить, но, увы, то чудовище уже было мертво. И даже убил его не я, и если бы знал, то от тела ничего не осталось бы. Злость тут же вскипела в крови, так же как и совесть дала о себе знать. В то время как я страстно желал отдыха, Такашима «всего лишь» хотел вправить себе кости. Даже несмотря на то что его тело было в настолько ужасном состоянии, он один смог убить монстра, хотя четверо с этим справиться не могли. Пытался не причинять другим беспокойства настолько, насколько это было возможно, наверняка терпя при этом неслабые боли. А я, черт возьми, все это время просто хотел спать. – Идем, - твердо сказал я, вытаскивая из лежащего на кровати рюкзака свою рубашку и натягивая ее на недоумевающего эльфа. Одно движение – и остатки платья рваными лохмотьями опали к сапогам вместе с шуршащей соломой. Чувствую, нам влетит за испорченную утварь, но об этом я думал в последнюю очередь. Гораздо важнее было позаботиться о Кою, и в кои-то веки на первом месте стояло не мое собственное благополучие. – Я приметил где в этом доме погреб с соленьями и копченостями. Ты же не против позднего ужина? Ответом мне была смущенная улыбка.