Суровые будни охотника за нечистью

Какого черта сейчас происходит? Какого черта я целую Такашиму, а тот сжимает в своих пальцах мою рубашку? Я застыл на месте и не мог пошевелиться, не понимая, что происходит. Так, пожалуй, чувствовал бы себя лунатик, если бы его разбудили во время ночной прогулки или вдруг очнулся человек, одурманенный на рынке цыганкой и почувствовавший, что кошелька уже давно и след простыл. Пожалуй, второе даже больше подходило: я чувствовал, что на какой-то момент мой разум улетел куда-то далеко, а тело действовало само по себе. Ехидный внутренний голосок переспросил, а был ли у меня разум вообще. Или хотя бы мозги. Странно это, очень странно – никогда раньше вот так сразу не терял голову. - Юу, - тихо выдохнули в район шеи, и в том месте, где кожу пощекотало теплое дыхание, следом огорошила цепочка мелких поцелуев. – Что такое? - Я инстинктивно сделал небольшой шаг назад, но хватка чужих рук на спине не ослабла, лишь взгляд стал более обеспокоенным. - Что-то не так? - Кою, - неуверенно начал я, отводя взгляд. Меня не покидало ощущение, что что-то не так, что-то я упустил, но я не знал, как это сказать эльфу. Он с таким обожанием и восхищением смотрел на меня, что все слова застревали в горле. - Я тебе не нравлюсь? Я тебе не интересен? – вопрошал он, и я тут же поспешил возразить: - Нет, что ты! - Тогда что? – Такашима пытливо и вместе с тем настойчиво пытался взглянуть мне в глаза и как-либо привлечь мое внимание. Будь я сейчас котом, я бы пристыженно прижал уши к голове под полным надежды взглядом Кою. Но если посмотреть на это с другой стороны, в самом деле казался странным отказ от «дармового угощенья». Мол, бери – не хочу… А я только носом верчу. Причина, по которой я отказывался, не была ясна даже мне самому, просто я чувствовал внутри некоторое смятение и твердую уверенность, что я не должен был этого делать. По крайней мере, сейчас. Да, именно так. Я чувствовал себя застенчивой девицей, которая хотела бы попросить подождать и дать время, поэтому мои глаза невольно бегали из стороны в сторону, а мысли метались в голове, будто вспугнутые крысы, и выловить хоть одну из них было практически невозможно. - Просто я не могу… вот так… - начал мямлить я, но меня тут же прервали: - Как? – переспросил остроухий, и я почувствовал, словно меня придавили носком сапога, не позволяя ускользнуть от ответа. - Когда ты в таком состоянии! – выпалил я пришедшую на ум мысль, и тут же затараторил, пытаясь ее не упустить: - Ты ведь пострадал в бою, да и монстр вон что сотворил с тобой… Побереги себя, вот види… Я демонстративно приподнял край его рубахи и подавился словом. Там не было ровным счетом ни-че-го. Ни синяков, ни ушибов, ни ссадин, только небольшая худоба все еще напоминала о себе. И то, она не была настолько ужасающей, как какой-то час назад. С осознанием этого я понял, что отступать больше некуда. - Значит, ты беспокоился обо мне? – эльф подошел ко мне вплотную, обвивая мой торс руками и делая так, словно мои руки невзначай скользнули ему на спину, не выпуская края рубашки и натягивая ее на ребрах. Сквозь тонкую ткань собственной одежды я ощущал горячий живот Такашимы и невольно сделал шаг назад. И еще один, и еще, пока не уперся спиной в дверцы платяного шкафа и не оказался пришпиленным к ней телом Кою. Такое положение вызывало волнение, которое тягучим осадком скапливалось в груди и медленно, но уверенно перетекало вниз. Черт, теперь я точно попал. – Тогда тебе стоит знать, что лучшее лекарство для эльфа – это… - остроухий присел на корточки и ловкой змеей выбрался из своей рубахи, которая осталась у меня в руках. – Вот… Ловкие пальчики одной руки перекочевали на мои штаны, а другой – начали приподнимать край моей рубахи. Такой расклад заставил меня несколько пересмотреть мое отношение к этому действу - любой бы дрогнул, развернись у его ширинки такое зрелище. Эльф мне нравится? Нравится. Сам эльф не против? Очень даже. Казалось, больше препятствий не должно быть, но я бы хотел этот момент оттянуть. Однако мой член и озорно сверкающие глаза подле него решили все за меня. Не найдя очевидных причин пресечь все на корню, я решил сдаться. Слишком много мыслей было в голове, слишком все хаотично и нельзя выцепить какую-то одну из них. Словно, томимый голодом, пытаешься вытряхнуть из банки малосольный огурчик, но все они столпились у горлышка и ни один не получается вытряхнуть на тарелку. После безуспешных попыток начинаешь думать – может, ну его? Хотелось в порыве злостного бессилия швырнуть эту банку вместе с чертовыми огурцами об стену, как голову со своими мыслями. В этот момент мне хотелось разучиться мыслить. Решив сделать первый шаг со своей стороны, я положил руку на голову Такашиме и начал сквозь пальцы перебирать его волосы. Мягкие, шелковистые – эти приятные ощущения словно успокаивали и наталкивали на мысль: ты, Широяма, действуешь в правильном направлении. Почувствовав прикосновение к себе, Кою подхватил движение и потерся щекой о мою ладонь, едва касаясь руки губами, но не целуя. Глаза были прикрыты, словно тот испытывал блаженство, а на губах появилась слабая улыбка. Такая податливость и покорность с одной стороны умиляла, а с другой – подогревала возбуждение. В тихом омуте черти водятся: вот та фраза, которая подошла бы эльфу. Я нутром чуял, что за этой мягкостью скрывается тот еще развратник, и меня так и подначивало вытащить его наружу, узнать, что может таить в себе это остроухое чудо. Все же не зря у его расы весьма специфическая репутация. Как оказалось, мне даже не пришлось ничего вытаскивать, Такашима взял «быка за рога», то бишь кота за уши – приподнялся и вовлек меня в поцелуй. Медленный, тягучий, даже несколько осторожный, словно прощупывая почву и проверяя мою готовность и решимость. Я внутренне сжался, словно перед прыжком в ледяную прорубь, но все же перехватил инициативу, проникнув языком между мягких и податливых губ, а руку положив на стройную талию. Кожа под моими вечно холодными пальцами казалась обжигающей, а сквозь ресницы я видел, что пылающий румянец уже коснулся несколько выделяющихся скул Кою. Никто из нас не торопился разрывать поцелуй, и это мне дало время приноровиться, а затем и вовсе расслабиться и избавиться от ненужных мыслей. Мне нравилось быть в этом небольшом мирке, который заключался между мною и эльфом, ощущать своим лицом его постепенно сбивающееся дыхание, сплетать языки, сминать пухлые губы своими, постепенно разделять жар на двоих так, чтобы тела стали одной температуры. И чтобы этот мир стал слишком тесным для одних поцелуев. Ловкие руки наглаживали мои бока, спину, сминая ткань рубашки, а затем и вовсе перебрались на шею, ероша из-под низа волосы вблизи линии роста. Добрался-таки до моего секретного места, вынудив прервать поцелуй и едва слышно застонать. Заприметив эту реакцию, Кою прошелся кончиком языка по своим губам, собирая накопившуюся слюну, и припал к шее, то едва касаясь ее, то выводя языком какие-то узоры. Тот успех, с которым он начал изучать мое тело, приятно удивлял, и с каждой секундой его ласк от паха по ногам, как лава, растекались тепло и нега. В тот момент во мне боролись два чувства: стремление доминировать - ибо моя гордость не могла позволить случиться иначе, - и желание наблюдать за тем, насколько раскрепощенным может стать Такашима, если ему дать волю. Это действо напоминало дегустацию какого-то заморского блюда: сначала подозрительно косишься и тыкаешь вилкой, мол, не собирается ли там что-то подозрительно шевелиться; затем принюхиваешься к аромату и начинаешь предполагать, каким окажется вкус; пробуешь самую малость, а затем не можешь и не хочешь останавливаться. Медленно, но уверенно остроухий стал перехватывать надо мною контроль, а я не ощущал при этом никакого подавления, просто тонул в омуте, куда он зазывал меня. Казалось, что его действия были на шаг впереди моих мыслей, поэтому все происходило так, как я этого хотел. Я хотел, чтобы он целовал меня, наглаживал, постепенно приближая к кровати, а затем слегка подтолкнул, оседлав мои бедра. Все это время я не мог оторвать взгляда от его коньячного цвета глаз с глубокой темной серединой, словно радужка плавно перетекала в зрачок. Я пьянел с каждой секундой, насыщаясь ими, и у меня уже кругом ходила голова. Даже почудилось, что от его волос стал исходить терпкий орехово-древесный запах. Не спеша, Кою расшнуровал верх моей рубашки, очертил кончиками пальцев ключицы и оголившиеся плечи, и потянул ткань на себя, доставая заправленные края из штанов. Он все время искоса поглядывал на меня, наблюдал за моей реакцией, словно спрашивая одобрения, и благодаря этому я чувствовал себя так, словно ведущий здесь - я, а не эльф, и мне решать, чему быть дальше. То, что прелюдия так растягивалась, в этот раз пришлось мне по нраву: удовольствие от такого блюда, как Такашима, необходимо растягивать. Невозможно познать всю многогранность и тонкость благородного напитка, если выпить его залпом, как дешевое пойло. Когда я наконец освободился от своей рубашки и почувствовал себя на равных с сидящим на моих коленях эльфом, я решил, что теперь мой черед изучать. Кою было хотел что-то сделать, но я перехватил его руку за запястье и слегка потянул на себя, уткнувшись носом в шею. Он и вправду пах лесом, мне не почудилось, однако я придвинул его к себе не за этим. Мое природное кошачье любопытство привлекли острые ушки, которые я крайне редко мог наблюдать за всю свою жизнь, да еще и так близко. Интересно, их форма влияет на их чувствительность? Не долго думая, я отодвинул прядь волос и кончиком носа очертил край, прихватив острый хрящик губами. Такашима слегка дернулся, словно от щекотки, и едва слышно хихикнул, обвивая меня руками и слегка царапая ногтями спину. Ушко зашевелилось, а я с легкой полуулыбкой оторвался от этого занятия, удовлетворив свой интерес. Глаз неимоверно притягивали соблазнительно пухлые губы, но они уже были «опробованы», так что, ограничившись коротким поцелуем под подбородком, я стал присматривать следующую подопытную область. Ключицы и ребрышки также заманчиво выпирали, притягивая внимание, но воистину мое воображение потревожили соски: маленькие, аккуратные, по-детски розовенькие. Даже слюну сглотнул, глядя на это великолепие. Эльф с подозрением скосил свой взгляд на замешкавшегося меня, и я увидел в его глазах опаску пополам с вожделением, а это значило, что я вблизи от его слабого места. «Один-один», - мысленно подвел счет я, и, с хитрым прищуром ответив на взгляд, лизнул выпирающий бугорок. Кою протяжно застонал, прогнувшись в пояснице и вцепившись в мою спину ногтями. Едва удержавшись от того, чтобы в удивлении на такую бурную реакцию выгнуть бровь, я взял под свой контроль сразу два соска, чтобы остроухий и не думал слетать с волны удовольствия. Один дразнил с помощью языка и губ, а другой старался симметрично сминать пальцами. Такашима стонал так, что наверняка столпившиеся под открытым окном кошки стали ностальгировать по марту. Но то, что беспокоило меня гораздо больше, – к стонам добавились провокационные движения бедрами, так что еще немного, и кошкам довелось бы слушать дуэт. - Стой, - тяжело дыша, оборвал меня эльф, а я недоуменно остановился, облокотившись лбом о его грудь. «Я что-то делал не так?» - самое первое предположение, которое пришло мне на ум. Одно только оно заставило меня в обиде поджать губы, а в груди появиться тяжелому осадку. Другого объяснения я для себя не находил, иначе зачем прерывать то, что тебе нравится? Моя гордость получила мощный пинок в пах и валялась и скулила где-то на краю сознания. Широяма сделал что-то не так в постели - уму не постижимо. Погладив ладонями бока Кою – больше для своего успокоения, а не для его удовольствия, - я решился поднять свой взгляд и посмотреть, что же все-таки было не так. Признаюсь честно, более сексуального я в своей жизни еще не видел: блестящие, словно от влаги, глаза, полуприкрытые в приступе блаженства; ярко-алые щеки и такие же алые губы, влажные от слюны и припухшие от укусов. Даже казалось, что волосы были встрепаны, хотя тот не касался себя – руки были заняты тем, что превращали мою спину в когтеточку. Мои глупые домыслы развеялись, а досада сменилась самодовольством. Я просто слишком его возбудил - так, что его не хватило бы на потом. Молодец, Широ. - Нравится мое лицо, Юу? – выдохнул тот томным голосом, а я сглотнул, понимая, что мое созерцание не осталось незамеченным. Остроухий еще раз провокационно двинул бедрами, заставляя меня стиснуть зубы: возбуждение уже было достаточным, чтобы начинать причинять неудобства. – Нравится? – повторил он, мягкими поглаживаниями перемещая свои когтистые лапки на мои щеки. – Скажи, Юу. Я замялся, закусив щеку изнутри. Не любил я отвечать на такие вопросы, которые делали намек на мою слабость. Однако Такашима был таким податливым и услужливым, что, с одной стороны, совесть брала свое - все-таки нужно не только брать, но и отдавать, - а с другой – я бы сильно не пошатнулся, высказав свое согласие. Поэтому кивнул, несмотря на свое смятение, и продолжил глазеть на изнывающего от возбуждения эльфа. - Я хочу увидеть такое же, - глаза напротив озорно сверкнули, а руки на щеках ласково погладили скулу большим пальцем, отодвигая сползшую на лицо прядь. – Хорошо? Не дожидаясь ответа, он сполз с моих колен на пол и стал расстегивать ремень на штанах. Поначалу я было почувствовал в его вопросе подвох, но следующее его движение отбросило сомнения, и я смог расслабиться. В таком деле уж точно нечего волноваться, и я шире развел колени, чтобы Кою смог удобнее устроиться. Тот с готовностью занял свое место, поначалу облокотившись локтями на мои бедра, а затем полностью стянул штаны, чтобы освободить «поле деятельности». Член уже достаточно затвердел, чтобы встать, и остроухий, взяв его в ладонь, прошелся вверх-вниз, чтобы присмотреться и примериться. Непроизвольно хотелось двинуть бедрами навстречу, но локти Такашимы помешали это сделать, вернувшись на место – они не держали накрепко, но становилось неудобно двигаться. - Я все сделаю сам, - хитро донеслось внизу, и я, ухмыльнувшись кончиком губ, замер в предвкушении. Доведя рукой до более твердого состояния, Кою умостил свои ладони возле ягодиц и дальше принялся работать только ртом: вылизывал от основания до кончика, надавливал кончиком языка на выступающие венки и посасывал головку. Раз за разом с каждым движением становилось жарче, тепло распространялось от паха по всем телу, и я начал задыхаться, судорожно глотая воздух. Из горла вырывалось рычание, которое я старался заглушить и сдержать в себе, а ведь он даже не вобрал член полностью. Пришлось облокотиться на руки и прогнуться в спине, раз нижняя часть тела обездвижена. Невозможно было усидеть на месте, когда некоторым зонам уделяют повышенное внимание, а другие в то же время обделяют, хотелось всего и сразу. Эльф оторвался, с причмокиванием выпустив член изо рта, и стал растирать слюну по всей длине. - Хочешь больше? – подмигнул он, искоса поглядывая и улыбаясь – не ухмыляясь. На губах блестела слюна и, наверняка, моя смазка, и я сглотнул с осознанием этого. Я таял под его движениями, плавился, хотелось извиваться, так почему же он меня все время спрашивает, если сам видит? Да, я хочу больше, я хочу его целиком и полностью, и не скрываю своей реакции на его ласки, но не могу, черт возьми, сказать это вслух. Это выше меня, и я не могу сказать «да» или «хочу», хотя хотел бы. Зачем меня заставлять? Видимо, колебания или растерянность отразились на моем лице, так что Такашима прикрыл глаза и в некоторой мере снисходительно, а то и с мольбой произнес: - Ты красиво рычишь. Мне кажется, что даже мурчишь. Делай так, пожалуйста, для меня. И, опустив глаза, обхватил губами член и опустился до самого основания, пройдясь по головке глоткой. Тело бросило в крупную дрожь, и я не смог сдержать это в себе – протяжно застонал, в самом деле переходя в конце на полу-рык. Руки остроухого наконец-то переместились дальше, на ягодицы, сминая их, и я смог толкнуться бедрами. Каждый раз, когда головка входила в горло, тот каким-то образом смыкал свои связки в определенный момент, словно обволакивая своими мышцами. Я никогда не ощущал на себе такого ранее, поэтому тело особо остро реагировало на это: воздух вокруг казался таким холодным, будто меня посадили в камеру со льдом, а на лбу и висках выступила испарина, куда тут же прилипли волосы. Инстинктивное желание сдерживать стоны по-прежнему не ушло, но стоило мне взглянуть на то, как между пухлых губ скрывается покрытый венами член, как он покрыт слюной пополам со смазкой, как снизу-вверх на меня смотрят потемневшие практически до черноты глаза - выжидательно, покорно, по-щеньячьи преданно, - и звуки вырывались из моего горла сами собой. «Я хочу, чтобы хорошо было прежде всего тебе» - вот, что эти глаза говорили. Поэтому раз за разом, с каждым толчком я старался смотреть в них, ведь видя это, я не мог не застонать или не зарычать, даже несмотря на свои предубеждения. В тот момент было не важно, что заставляло меня поступить иначе: потому, что меня просили, или потому, что я не мог устоять. Пока я всецело отдавался в руки – а, точнее, рот – умелого эльфа, эти самые ручонки подобрались к самому священному и неприкосновенному месту. Поглаживая ягодицу, пальчики постепенно подобрались к анусу и стали массировать его. Не сказал бы, что как холодной водой окатило, но заставило дернуться и отвлечься от происходящего внизу. - Не волнуйся, - Такашима оторвался от своего занятия и поспешил объяснить: - Я не собираюсь быть сверху. Просто попробуй кое-что, тебе должно понравиться. Хорошо? Я с сомнением скосил глаза вниз, понимая, что наконец-то столкнулся с пресловутой природой остроухих извращенцев. Уж кто-кто, а они лучше всех вели себя в постели, такая молва ходила. Сомнения хоть и коснулись меня, но разморенное состояние и убеждение Кою взяли свое. Без любопытства также не обошлось. Меньше всего я сейчас хотел останавливаться, а если это мне не повредит, тогда будь что будет. Добившись моего молчаливого одобрения, эльф с удвоенным энтузиазмом продолжил свое дело, так что мне оставалось только стонать и извиваться. О том, что творилось вокруг входа, я старался не думать, концентрируя свое внимание на члене, но когда палец спустя какое-то время надавил, я вновь не на шутку встрепенулся. Другая рука легла мне на бедро, успокоительно поглаживая. На одной чаше весов стояло инстинктивное желание убрать руку и пальцы, а с другой – желание познать что-то новое и отблагодарить своим доверием старания Такашимы. Мысленно отругав себя за консервативность и сравнив с брюзжащим стариком, я постарался расслабиться. Он ведь обещал. Проникновение пальца отозвалось мурашками на предплечьях и щеках. Как я себя ни пытался привести в порядок, внутри прочно поселилась паника и мысль: «так не должно быть». Видимо, это было достаточно ощутимо, и вместо того, чтобы по-прежнему поглаживать бедро, Кою намертво в него вцепился, не давая мне убежать, и ввел палец глубже, почти полностью. Прежде чем я начал бы вырываться, он не стал пальцем имитировать толчки, а… нашел какую-то точку и надавил на нее. Внезапно вспыхнувшие ощущения заставили все мои мысли вылететь из головы, как пробка из бутылки. Это было… необычно. Словно разряд тока прошелся от того места и отозвался в головке члена. На несколько секунд эльф остановился, давая мне распробовать ощущения, а затем продолжил шевелить головой, параллельно стимулируя ту точку. Под шквалом новых ощущений по коже бисером рассыпались мурашки, а пальцы ног неосознанно подгибались. Вопреки моим предубеждениям, я не чувствовал, что меня… имели, просто иначе не получилось бы туда добраться. Пока палец активно не двигался, я мог ощущать себя так. Сейчас получалось только барахтаться в потоке новых ощущений и сжимать в руках одеяло, будто оно держало меня, чтобы не утонуть и не погрузиться с головой. - Черт… я так скоро… - сквозь зубы процедил я и буквально в тот же момент услышал стук в стену. Такашима встрепенулся, а меня словно сдернули с небес на землю. Потеряв возвышенный настрой, мы уставились туда, откуда донесся стук. Как будто калошу швырнули. - Это ведь комната Таки и Акиры? – протянул эльф, приподнявшись с пола, а я тут же хмыкнул: - Думаю, не составит труда догадаться, кто там слишком умный. Мы вдвоем переглянулись и вздохнули. Этот мелкий всегда умеет появляться в ненужный момент, но в этот раз он впервые не подстроил какую-то подлость, даже наоборот. Нутром я почуял, что нашу комнату начало обволакивать магическое поле, которое отозвалось характерным проблеском. Остроухий, видимо, тоже это почуял, но не смог разобрать, что это, в отличие от меня. Это тот же щит, который окружал когда-то их с Акирой, когда они были возле костра – поглощающий весь шум внутри него. Первое, о чем бы я подумал, – мы просто-напросто тревожим сон этой полудрагоценной персоны, отчего он и возвел щит, если бы не тот факт, что создатель щита слышит все, что внутри него происходит. Эта мысль вызвала у меня ухмылку, но ведь чего не сделаешь для друга, то бишь Кою. Может, я бы даже подумал о том, чтобы наутро поблагодарить его, однако сейчас мои мысли были заняты другим. Подтянувшись к изголовью кровати, я увлек за собой эльфа. - Продолжим?..