Суровые будни охотника за нечистью

Из-за внезапного «вмешательства» мелкого с моего тела словно схлынул излишек возбуждения, что было весьма кстати. Если б я кончил тогда, из-за меня эльфу пришлось бы дольше ждать своей разрядки, но теперь мы снова были на одном уровне. Меня почему-то утешала мысль если не о своем превосходстве, то хотя бы о равенстве между нами, ведь именно в этот раз, пока мы изучаем друг друга, мое доминирование было бы неуместным, а позволять подавлять себя я не мог чисто по определению. Поэтому даже когда Кою навис надо мной и склонился для поцелуя, я вцепился в его бедра и стал поглаживать их. Он все еще был в своих штанах, и руками я ощущал бархатистую, наверняка не так давно выделанную оленью кожу, а под ней – крепкие, упругие мышцы, которые переходили в настолько же упругий и подтянутый зад. Мне казалось, что остроухий едва уловимыми движениями подавался назад - так, что мои ладони как влитые обхватывали ягодицы. «Словно там им самое и место», - с усмешкой подумалось мне. - Скорей сними их, Юу, - сбивчиво прошептал мне на ухо Такашима, отвлекаясь от поцелуя и мимолетом касаясь губами у меня под ухом. В этот момент я словил себя на мысли, что все его фразочки, побуждающие меня к действию, звучат довольно-таки вызывающе и заставляют сильнее ощущать пульсацию внизу живота. А тихие стоны, судорожные выдохи сквозь зубы пополам с ноткой умоляющего поскуливания убеждали меня в полном контроле ситуации. Если бы я хотел, я бы мог сделать так, чтобы эльф плавился в моих руках от возбуждения, таял, как лед на солнце, закатывал глаза в истоме и прижимал свои забавные ушки, не в силах больше сдерживать в себе нахлынувшие чувства, умолял поскорее позволить ему кончить, но… я и сам был недалек от этого. Руки потянулись к мудреному поясу, который казался сложной головоломкой – с трясущимися-то как при опохмеле пальцами. Остроухий даже приподнялся, чтобы мне было удобнее, и я смог расстегнуть пряжку лишь тогда, когда резко дернул за ремешок. Вместе с этим движением сам Кою дернулся, как тряпичная кукла, и истомным движением руки зачесал назад прилипшую к лицу мокрую челку. Мне оставалось только с немым восторгом восхищаться тем, как он измотанно и изнеможденно смотрел на меня. Хотелось сглотнуть, но, как назло, пересохло в горле. Раз за разом он продолжает тешить такого жгучего собственника, как я. Что мое – то мое. Что твое – то мое. И тело твое тоже мое. Наконец-то те чертовы штаны нашли свое место на полу, и я мог наслаждаться обнаженным Такашимой целиком, с ног до головы. Что и говорить, сложен он был идеально: высокий и стройный, вместе с тем хрупкий, но, если приглядеться, под кожей были видны точеные мышцы, налитые эльфийской силой; тазовые косточки особо выделялись, описывая собой треугольник. Мои руки, когда ощупывали одетые прелести Кою, меня не подвели: бедра были стройными и точеными, а ягодицы так и манили их раздвинуть, что я незамедлительно и сделал. Кожа была мягче бархата – мне казалось, что своими огрубевшими пальцами я царапал и рвал ее, однако стоило мне приблизиться к напряженному кольцу мышц, Такашима уже во второй раз за эту ночь перехватил мою руку за запястье, и во второй раз мое самолюбие получило колкий удар шпилькой. - Этого не нужно, - мягко объяснил он, скрещивая свои пальцы с моими. Мысли в голове не могли найти свое место, ни одно из моих предположений не могло ответить на вопрос «Почему не нужно?». Мой опыт мне нашептывал, что такого не могло быть, ведь в последние дни эльф ни с кем не уединялся, разве что с тем монстром… Я мысленно дал себе пощечину за такое идиотское предположение. А интуиция мне говорила, что ответ не стоит даже и пытаться найти, ведь кто их, этих остроухих, знает; ни одно другое существо не может сравняться с ними в интимном искусстве. Что и говорить, мое шестое чувство меня не подвело. Другой рукой, которая была свободна, Кою взял мой член и стал направлять в свое тело. Как я и ожидал, головка уткнулась в плотно сжатые мышцы, но мне ничего не оставалось, кроме как следовать за действиями эльфа. Его тонкие брови сомкнулись на переносице, на лбу появились складки, а губы сомкнулись: Такашима пытался сконцентрироваться. Я во все глаза наблюдал за изменениями в нем и его теле, однако первым на них отреагировал вовсе другой орган. Чувствительная головка стала постепенно проникать в становившееся все более податливым тело, хватка сфинктера постепенно ослабевала. Только не говорите мне… О, черт возьми! Я резко двинул бедрами, входя практически до самого основания, а Кою ахнул от неожиданного, но весьма приятного движения. Пошатнувшись, облокотился рукой о мое бедро и прогнулся назад в пояснице, потеряв концентрацию. Теперь меня охватывали все те же плотные мышцы, и я смог убедиться в том, что происходило: эльфы и в самом деле могут идеально контролировать свое тело, приспособив это умение не только для смертельных схваток, но еще и для постельных. Он достаточно ослабил свои мышцы для того, чтобы я смог войти, а теперь на моем члене словно сомкнулся капкан, однако я вовсе не боялся за то, что могу остаться без оного. Напротив, почуяв жажду новых ярких ощущений, практически сразу стал не спеша двигаться, толкаясь в эти тиски удовольствия. По телу разбежались тысячи мурашек, это нельзя было сравнить с тем, что делал остроухий ранее: я одновременно чувствовал разряды по всему телу, и в то же время мне казалось, что оно полностью онемело, хотя бедра не прекращали двигаться. Мою руку по-прежнему стискивала ладонь Такашимы, и это чувство позволяло удерживать сознание в реальности. Мне даже казалось, что эта связь была сильнее, чем связь других наших частей тела, пусть приносила не настолько сладострастные ощущения. А Кою, видимо, упивался происходящим настолько, насколько это было возможно: блестящая от пота грудь с выделяющимися ребрами часто-часто вздымалась, выдавая из себя жалобные стоны, а соски на ней застыли крупными горошинами. Голова была откинута назад, шелковистые волосы плавно потряхивались в такт толчкам, однако несколько непослушных прядей прилипли к шее, чем приковывали к себе внимание, равно как и выступающий кадык. Лицо его рассмотреть я не мог, однако был уверен в том, что он сейчас наверняка закусывает губу и прикрывает глаза от наслаждения, и мне хотелось видеть это зрелище. Сейчас я не мог ни о чем думать, ни о чем размышлять, только жадно впитывать ту информацию, которая подогревала мое возбуждение, постепенно подталкивая его к пику. Я был бы плохим партнером, если бы позволял такое делать только себе. Свободная рука легла на тонкую талию эльфа, позволяя ему удерживать баланс и в то же время крепче насаживая на себя. Это движение встрепенуло остроухого, и тот, на секунду сбившись с темпа, оторвался от самозабвенного погружения в мир ощущений. Не забывай, кто тебе их дарит, Такашима. Рука потянулась выше, очерчивая изгиб бока, словно невзначай коснулась напряженного соска и остановилась на шее. Выше дотянуться я не мог, хотя безумно хотелось коснуться тех пухлых губ, чтобы они не молчали. С долей удивления для себя я осознал, что мне стало не хватать его голоса, которым он говорил те умоляющие фразы, и, словив взгляд помутневших глаз, я мысленно послал сигнал ему, ибо не мог сказать таких слов вслух: «Говори мое имя. Я хочу слышать тебя, не молчи». Увлеченный собственными мыслями, я не заметил, как рука оторвалась от шеи и потянулась в сторону тех губ, которые не могла достать, но замерла на полпути. - Юу… - тихо и сдавленно выдохнул Кою, словно услышав мой безмолвный позыв. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Чтобы Такашима не останавливался на этом, я вернул ладонь на его талию и стиснул ее, чтобы член проникал еще глубже, еще сильнее терся об атласные стенки, задевая чувствительную точку. Рука, которой эльф облокачивался о мое бедро, дрогнула и согнулась в локте, так что остроухий поспешил сменить опору на мою грудь, слегка царапая ее своими коготками. Движения его бедер из тягуче-плавных стали несколько резче: прошло то время, пока мы могли наслаждаться контактом, нестерпимое желание достичь пика стало выше нас. Теперь, когда его лицо оказалось в пределе моей досягаемости, я жестко схватил его за подбородок и провел большим пальцем по нижней губе, слегка оттопыривая ее. Поддаваясь, Кою облизнул его и снова порадовал меня своим «Юу», произнесенным с полустоном на выдохе, отчего от моих ушей пошло тепло, сказываясь вниз и нарастая, как снежный ком. Еще чуть-чуть - и я скоро не выдержу, мне осталось совсем немного времени, чтобы побаловать себя его голосом, и это время я терять не намерен. Потянув на себя наши руки, которые все еще были соединены, я сначала опрокинул тело Такашимы на свою грудь, а затем перевернулся, подминая под себя. Эльф только шире развел ноги, позволяя мне удобнее устроиться, и уставился на меня своими блестящими глазами. Однако стоило мне толкнуться в него, и он тут же сощурился, выдавив невнятный стон и судорожно вцепившись в мое плечо. Это было не то, что я хотел слышать, и скорее от разочарования, а не от злости, я уткнулся лбом в подушку и прикусил кожу у основания шеи Койю. Тот мгновенно на это среагировал, прогнувшись в спине и сильнее стиснув мышцы вокруг моего члена, а с губ сорвалось умоляющее «Еще». «Еще, значит?» - с долей агрессии прорычал мой внутренний голос, и я снова впился в тонкую шею, проводя языком по пульсирующим жилкам, прикусывая и засасывая кожу, не опасаясь того, что останутся следы. Пальцы потянулись к соску, захватывая его, перекатывая и слегка оттягивая. - Юу-у, - простонал Такашима, особо вытягивая последнюю гласную, и я не смог сдержать довольного утробного мурчания в ответ на эту симфонию. – Пожа… ах!.. луйста… Поддаваясь на все его просьбы, все его провокации, я старался ласкать его везде, куда только дотягивались руки. Перед глазами начал плыть его образ, и в последние минуты я действовал на ощупь, уткнувшись носом в шелковистую макушку и вдыхая аромат волос эльфа. Я только слышал его умоляющий голос, чувствовал извивающееся тело под собой и приятную гладкую тесноту, куда стал толкаться все резче и сильнее в преддверии конца. Кою не выдержал первым, излившись мне на живот; я тоже не заставил себя долго ждать, не спрашивая, хотел ли он, чтобы я кончил в него – думаю, после разрядки он не смог бы ответить или не захотел, чувствуя себя одновременно и опустошенным, и полным всяких ощущений. Некоторое время мы так и остались в таком положении: я лежал сверху на остроухом, уткнувшись носом ему в шею и переводя дыхание, а он продолжал сверлить невидящим взглядом потолок, раскинув по бокам от меня свои стройные ноги. Дрожь и жар постепенно покидали тело, а сквозняк, который дул из открытого окна, так и хлестал мою спину колючей плеткой. Теплые руки Такашимы наглаживали лопатки, собирая с них капли пота и постепенно пробираясь выше, ероша волосы и слегка массируя кожу головы. Аккуратные движения были на манер как у слепого: то невесомые касания, похожие на щекотание перышком, то неотрывное изучающее поглаживание. Должно быть, с его глаз все еще не сошла послеоргазменная пелена, и Кою не мог ориентироваться по-другому. Будь моя воля, я бы довольно заурчал в ответ на такие нехитрые, но довольно приятные действия, однако остатков моих сил едва ли хватало на то, чтобы выйти из его тела, и то я предпочитал еще немного поберечь их. Движения рук прекратились, остановившись на легком объятье, и теперь я чувствовал трепыхание ресниц на своей щеке наряду с легкими поцелуями от челюсти до уха. - Спасибо, - едва слышно прошептал он, намеренно касаясь губами мочки уха, а после слегка оттолкнул от себя, заставляя выйти и откинуться на бок, и тут же вернулся ко мне «под крыло». Остаток сил я потратил на простейшее заклинание, очистив нас от еще не успевшей засохнуть спермы, и поманил пальцем лежащее на соседней кровати одеяло, чтобы оно укрыло нас: слишком лень было вытаскивать то, которое было сейчас под нами. Улыбнулся самому себе, осознавая, что последняя фраза эльфа хоть и не была полна тех ноток, которые я хотел слышать, находившись ранее в возбужденном состоянии, но все равно доставляла приятные ощущения, и этот тихий, проникновенный голос сейчас успокаивал. В детстве, когда я слышал сказки про героев, спасающих обычных девушек от разных монстров, никак не мог понять, чем же они руководствовались, ведь за ними не шла половина царства, как за принцессами. Сейчас, оказавшись на месте героя, я мог лишь ехидно улыбаться той былой наивности, пока не провалился в сон.