На острие ножа (Constantly on the Cusp)

Стайлз знает, что ему нет равных в способности всё разрушать – да, в этом деле он абсолютный чемпион. Поэтому он готов к тому, что их с Дереком отношения закончатся, так толком и не начавшись, по его грёбаной вине. Несмотря ни на что, какой бы чертовски странной и запутанной не являлась их связь, она просто потрясающая. Конечно, им приходится всё скрывать (хотя, судя по тому, какими взглядами то и дело награждают их обоих Эллисон, Эрика и даже Бойд, секретом это перестало быть уже давно), а то, что Стайлз трахается с вроде как скрытым геем-гомофобом – не такая уж захватывающая история, как это обычно бывает в порно с похожим сюжетом. Кроме того, сложившейся ситуации никак не помогают растущие с каждым днём чувства Стайлза к Дереку, хотя он и неплохо справляется с тем, чтобы держать их глубоко в себе, ни за что не выдавая. На самом деле, Стайлзу совершенно наплевать, как можно назвать то, что происходит между ним и Хейлом последние несколько месяцев – он просто счастлив, что имеет возможность заполучить хоть самую малую часть Дерека. И не важно, насколько сильно ему хочется подтолкнуть Хейла к большему, он знает, что ни к чему хорошему это точно не приведёт, и Дерек только ещё больше закроется и уйдёт в себя. Но, в конце концов, оказывается, что именно Дерек тот, кто рушит всё, что есть между ними. Спустя неделю после их последней встречи, они снова вместе посреди 32-го шоссе в разгар серого, унылого дня, наполняющего каждого каким-то странным, тяжёлым беспокойством. Это авария, в которой пострадала всего одна машина, однако масштабы происшествия чертовски серьёзны: внедорожник неустановленной модели, должно быть, перевернулся не меньше пяти раз, слетая в кювет, прежде чем врезаться в широкое, старое дерево. В салоне было три человека: водитель, совсем молодой парень, ноги которого теперь сломаны и придавлены рулевой колонкой, из-за чего он громко стонет от боли, и два других пассажира, которые в настоящее время находятся без сознания. Работа кипит во всю: службы экстренного реагирования стараются как можно скорее взять ситуацию под контроль, в то время как шериф и начальник пожарной охраны отдают приказы своим бригадам, а огни скорой ритмично мигают, сквозь стену дождя освещая окружающую местность. Сейчас, по прошествии уже стольких дней, Стайлз словно настроен на то, чтобы всегда отслеживать и точно знать, где находится Дерек и что с ним происходит, когда они вместе отправляются на задание. Когда Стилински возвращается к месту аварии после установки предупреждающих об опасности знаков в полумиле от разбившейся машины, он сразу же, точно инстинктивно, начинает разыскивать в царящем вокруг хаосе знакомые черты. Пару минут назад он видел, как Дерек с помощью гидравлических ножниц освобождал водителя из плена покорёженного металла, но теперь вместо него этим занимается Эрика. – Где Хейл? – спрашивает он у фельдшера по имени Гринберг. – Чёрт его знает, – тут же отвечает парень. – Он помогал вытаскивать водителя из этой груды металлолома, а потом неожиданно пропал. Шеф тоже ищет его. С этими словами Гринберг отходит ближе к машине, и Стайлз снова пытается просканировать окружающую местность и близлежащую дорогу в поисках Дерека, стараясь не обращать внимания на то, как его живот предательски скручивает от страха. За все месяцы, что они работают вместе, Стайлз никогда не видел, чтобы Дерек куда-то отлучался, особенно в самый ответственный момент. Напротив, Хейл всегда рвался в самую гущу событий, чтобы спасти тех, кто в этом нуждался, даже если под угрозой была его собственная жизнь. Но сейчас его нигде нет, и чем дольше Стилински не может отыскать глазами искомый объект, тем тревожнее и неспокойнее становится у него на душе. К этому времени процесс помощи пострадавшим уже полностью взят под контроль спасательных бригад, поэтому Стайлз позволяет себе отвлечься от аварии и обратить всё внимание на небольшую посадку, тянущуюся вдоль шоссе. За одним из деревьев, примерно в двадцати метрах от перевернувшегося внедорожника, он замечет выдающую себя ярко-жёлтую полоску ткани пожарной формы. Стилински спешно бежит в этом направлении, мысленно благодаря всех за то, что они слишком заняты, чтобы заметить, как он покидает место происшествия. Но, если честно, ему всё равно, ибо волнение, душащее изнутри, подсказывает, что сейчас его помощь крайне необходима в другой чрезвычайной ситуации. Он останавливается, когда приближается к нужному дереву и может увидеть полную картину: это действительно Дерек; его куртка небрежно сброшена на землю, а красные подтяжки, предназначенные для того, чтобы поддерживать тяжёлые брезентовые штаны, спущены. Он стоит согнувшись, облокотившись о ствол дерева, упираясь руками в собственные бёдра, крепко, до боли сжимая их. Его лицо болезненно бледное, а лоб покрыт испариной, которую не скрывают даже капли дождя. И хотя прошло уже не мало времени с тех пор, как Стайлз сам переживал нечто подобное, он до сих пор способен распознать паническую атаку буквально с первого взгляда. Стилински оборачивается назад, бегло оглядывая место аварии: изуродованный внедорожник, зажатый в тисках металла молодой водитель, пассажиры, до сих пор находящиеся без сознания, густой, тяжёлый запах крови, витающий в воздухе – не трудно догадаться, что эта картина, скорее всего, напомнила Дереку о тех ужасных событиях, которые он пережил на войне. О тех событиях, что сделали его героем, но за которые была заплачена слишком высокая цена. Стайлз осторожно подходит ближе, стараясь не напугать Дерека и не сделать ситуацию ещё хуже. Когда Хейл медленно поднимает глаза и их взгляды встречаются, Стилински видит, как расширяются его зрачки, но не от страха или злости, а словно в безмолвном признании, что он узнаёт того, кто перед ним находится. Стайлз делает ещё один небольшой шаг к нему, и хотя теперь он уже без труда может дотянуться и прикоснуться к Дереку, он решает повременить с этим. Вместо этого он слегка приподнимает руки вверх, будто показывая, что пришёл лишь с добрыми намерениями; он здесь, чтобы помочь. – Дерек, – бережно зовёт он. – Это Стайлз. – Я знаю, кто ты, – с трудом выдыхает Хейл, вновь устремляя на него взгляд из-под опущенных ресниц. – Вот и славно, – отвечает Стайлз, слегка улыбаясь. – Значит, это не флешбэк или галлюцинация. – Всего лишь чёртова паническая атака, – выплёвывает Дерек между быстрыми, неглубокими вдохами. – Тебе нужно отвлечься, – говорит Стайлз и подходит ещё чуть ближе. Кажется, Дерек неплохо справляется, контролируя приступ самостоятельно, и у Стайлза болезненно сжимается сердце от мысли о том, что Хейл, должно быть, пережил слишком много таких атак в одиночку. – Мне это всегда помогало – переключить внимание на что-нибудь другое, – он неуверенно улыбается, и делает ещё один шаг. – Чёрт, как-то раз, когда я сильно запаниковал в школе, Лидия просто взяла и поцеловала меня... Хейл движется слишком быстро, и Стайлз едва понимает, что происходит, когда чувствует, что ему совсем не хватает воздуха, потому что Дерек яростно и жадно впивается в его губы. Дерек целует его без капли нежности, напористо и отчаянно, но Стайлз всё равно готов раствориться в этих ощущениях и в этом моменте. Дерек целует его так, будто для него это не просто способ отвлечься, а словно это его безрассудный шанс спастись, шанс наконец признать всё то, что происходит между ними уже так долго. И как получается, что Стайлз всё это время ходит по краю пропасти, сдерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться, не поцеловать Хейла, но именно Дерек тот, кто сталкивает их с обрыва, позволяя окончательно обрушиться в эту бездну. И, чёрт, сквозь горячий, безжалостный поцелуй Стайлз всем сердцем надеется, что, может быть – всего лишь вдруг – для Дерека это не просто способ отвлечься от панической атаки; вдруг Дерек всё это время находился на грани вместе с ним, и эти настойчивые, желанные, необходимые до боли касания их губ и языков – для него такой же первый настоящий поцелуй из миллионов других, о которых он так же мечтал. Но стоит этой мысли прийти Стайлзу в голову, как Дерек неожиданно отстраняется: его дыхание почти приходит в норму, когда он огромными, почти полностью чёрными от удивления и шока глазами скользит по лицу Стайлза, будто ему срочно необходимо найти ответ на какой-то очень важный вопрос. Стайлз не уверен, что понимает, что именно нужно узнать Дереку. Он слишком потрясён произошедшим, слишком продолжает надеяться на что-то и слишком напуган, чтобы сделать сейчас хоть что-нибудь. –Дер.. – почти неслышно произносит он, но не успевает даже закончить. – Блядь, – выплёвывает Дерек, качая головой, будто пытаясь выйти из состояния некого транса и вернуться к реальности. Он резко напрягается и выпрямляется, почти как по команде, и Стайлз видит его настолько суровым и неумолимым, пожалуй, впервые за последние несколько месяцев. Он тяжело сглатывает ком, подступающий к горлу, в то время как все его внутренности будто переворачиваются от волнения и растущей тревоги. – Дерек, – Стайлз снова осторожно зовёт его по имени, – всё нормально, это ничего не значит, – он пытается успокоить Хейла, хотя сам чувствует, что его сердце готово вырваться из груди, потому что это их первый поцелуй, и он значит для Стайлза всё. Но Дерек просто разворачивается и, не обронив больше ни слова, уходит, оставляя Стайлза ни с чем. Впрочем, как и всегда.