Хвиён не сразу узнала, что Роиль попала в больницу. Это известие дошло до неё от друзей Чанёля, которые громко обсуждали недавно случившееся. Только лишь после этого Ли поняла, что уже как два дня не общалась с подругой, что очень скучала и волоновалась. Переживания по поводу Сехуна отошли на задний план, и Хвиён со скоростью света кинулась бежать, решив прогулять школу, навестить подругу.
— Послушай... — Чанёль всё ещё переживал насчёт брелка и не мог выкинуть эти мысли из головы. Это как любимая песня, которую он недавно послушал, и теперь она бесконечно проигрывалась в голове, не давая парню возможности — подумать о чём—либо другом. От волнения он закусывал губу, ведь помнил, что произошло в прошлый раз, когда попытался спросить о Хвиён. — Твоя подруга...
Роиль собиралась обедать, но как только из уст Пака сорвалось имя её подруги, брюнетка обиженно отвела взгляд в сторону. И как Чанёль мог во второй раз упамянуть про подругу, когда видел, чем заканчиваются её попытки — сдержать гнев или же радость. Чтобы не переживать по этому поводу, Роиль старалась забыть слова Сехуна, когда тот приходил её навещать:
— Чанёль никогда не признавался, но всем и так было понятно, что он влюблён в Джинхе. Он наблюдал за ней со стороны, — О рассмеялся и отвёл взгляд в сторону, — совсем как ты, только разница в том, что ты оказалась смелей...»
Гон ахнула, когда перелила на себя чашку горячего чая, даже захныкала от боли и вскочила с постели, закусив губу. Это было больнее, чем она думала. Пролить на себя горячий чай, чтобы не слышать то, о чём не жалала, — жалкий способ, Роиль понимала это, но ничего не могла поделать с чувствами, что были заперты внутри, будто в клетке, и громко кричали, моля о помощи.
— Ты в порядке? — вскочил на ноги следом за брюнеткой, растерянно смотря на неё и эту нелепую пижаму в редко встречающийся розовый горошек. Пак всегда знал, что если с Джинхе что—то случится, он обязательно кинется на её спасение, как и было в их последнее дело, но если это касалось другой девушки, то парень не понимал, что должен был сделать в данный момент. Просто стоять и смотреть — глупо, подбегать к ней и хватать за руки — бессмысленно, иначе Роиль снова начнёт воспринимать обычное беспокойство за проявление любви или простой симпатии... И что он должен был сделать?
— Подожди секунду, я позову медсестру! — и пулей вылетел из палаты. Роиль даже про ожог позабыла. Она резко подняла голову и потупленным взглядом проводила Пака до самого конца.
— Что это... Я пролила чай, чтобы он не спрашивал о Хвиён, но к тому же надеялась, что он хоть как—то отреагирует на ранение... А он просто сбежал? — Гон обессиленно осела на мокрую постель, чувствуя бесконечное обречение. — Я ему на столько противна, что он даже не может прикасаться ко мне? — поджала губы и подняла голову, чтобы слёзы не скатились с её глаз. Роиль тихонько легла под тонкое одеяло и заплакала. Она чувствовала, как несправедливость повсюду шагала с ней в ногу и каждый раз подставляла подножки, стоило брюнетке оказаться рядом с Чанёлем.
— Что случилось? — с криками забежала в палату медсестра, следом за ней в дверях показался Чанёль. Он неуверенно сжимал ладони в кулаки и переплетал пальцы, чувствуя некую вину перед девушкой. — Ваш парень сказал, что вы обожглись. Покажите... — подошла к Роиль. — Боже, и почему он сам не смог позаботиться о своей девушке? — причитала медсестра, Гон лежала неподвижно, не реагируя на её слова.
— Это... она не моя... — смутился Пак, но его, похоже, никто не слушал.
— Пациентка, вы меня слышите? — дотронулась до плеча Роиль, и брюнетка вздрогнула.
— Я в порядке.
— Покажите руку, — напористо продолжала медсестра. Роиль протянула левую руку, и девушка, кажется, отстала, пожала плечами и вышла, на секунду остановившись около Чанёля и недовольно цокнув:
— Парни нынче такие заботливые, паникуют по всяким пустякам.
Роиль проглотила слёзы и аккуратно спрятала правую руку, которую немного жгло из—за ожога. Она с головой накрылась одеялом, что немного беспокоило Чанёля. Парень не понимал, что на данный момент чувствовал по отношению к Гон, он интуитивно потянулся рукой до кармана и сжал в ладони брелок, с сожалением смотря на брюнетку.
«Всё верно, это не Джинхе... Ты не должен... так беспокоиться о ней...».
— Роиль! — Дверь с шумом распахнулась, и на пороге показалась обеспокоенная Хвиён. Это ввело Пака в некий ступор. Девушка, не обращая на парня внимания, кинулась к подруге, задевая плечом Чанёля. Он слегка подался вперёд, словно споткнулся, и брелок выпал из его штанов, откатившись к кровати Роиль. Ли бежала вперёд и не видела расширенные глаза парня и его протянутую руку, она случайно наступила на дорогую для парня вещь, оседая перед подругой на корточки. — Ты в порядке? Прости! — схватила Гон за руки. — Прости, что не приходила. Я ужасная подруга! Можешь наказать меня, если хочешь!
Чанёль, казалось, впал в кому, стоя с приоткрытым ртом, расширенными глазами и протянутой рукой. Он не мог поверить... Уже во второй раз он не верил: сначала — когда увидел дорогую для себя вещь, потом — когда она на его глазах была жестоко раздавлена. Словно любовь разбилась, как стекло, на мелкие осколки... Его чувства и так напоминали кусочки стекла, которые он по крупицам собирал, отчаянно отыскивая их в своей памяти, потому что не желал забывать, не хотел терять и желал быть преданным до конца! Хвиён сначала вернула ему частичку погасшей любви, а теперь забрала, так жестоко и открыто...
— Так не честно... — зашептал. — Верни мне её, — добавил чуть громче. Ли обратила внимание на Пака и слегка удивилась, даже ахнула, ведь изначально даже и не осознавала, что не заметила его и задела плечом, а теперь её взор был ясным, так как она видела, что с подругой всё в порядке. — Верни мне её сейчас же! — тяжело задышал, нахмурил брови, сжал с силой кулаки до побеления костяшек.
— Ч—что это с ним? — удивлённо зашептала Хвиён. Роиль приняла сидячее положение, не без жалости смотря на парня. Её сердце отбивало чечётку, словно девушка понимала, о чём говорит Чанёль, знала, что речь идёт о Джинхе.
— Девушка, которую любил Чанёль, умерла... Это... это была вина всех нас... Совсем недавно мы оставались бродягами, у которых не было дома, а теперь мы стали старше... Только я и Чанёль... Нас было четверо: Кёнсу, Джинхе, Чанёль и я. Казалось, нас свела сама судьба, потому что у каждого была своя история, мы все пережили нечто ужасное, что заставило нас встретиться... — Сехун волновался, его голос дрожал и руки слегка потрясывало от столь болезненных воспоминаний. — Мы... раньше мы были никем, тем более детьми, поэтому приходилось выживать мерзкими способами — воровали у людей с прилавков еду, даже в магазины по ночам прокрадывались, именно это и разбило нашу дружбу... Кёнсу... умер, думаю, по моей вине — я не был достаточно смелым и не нашёл в себе силы, чтобы защитить его...
— А Джинхе? — со слезами на глазах спросила Роиль и проглотила ком, застрявший горле. Казалось, словно её кто—то душил, из—за раскрытой правды Гон начинала понимать, что Чанёлю было на много больнее, чем ей.
— Джинхе умерла, — отведя взгляд в сторону, прошептал Сехун.
— Её ведь не вернуть... — Роиль в упор смотрела на Пака, не сводила взгляд с его напуганных глаз, а по её щекам текли слёзы. — Её не вернуть! — закричала, сжимая в ладонях одеяло. Женские плечи задрожали, голова опустилась. — Даже если очень захотеть, мертвеца уже не оживить, пора бы тебе очнуться!
Это хуже самой сильной пощёчины, хуже,чем осознание, что любимой нет рядом, хуже, чем землетрясение, когда из—под ног уходит земля, хуже, чем остаться без кислорода, когда уже нет смысла жить... Чанёль чувствовал нарастающую ненависть внутри, его кулаки сжались до онемения костей, он размахнулся и ударил по стене, молча выйдя из палаты.
«Это ложь! Она жива, — Пак схватился ладонью за область сердца, прижавшись спиной к стене и подняв голову, — Джинхе всё ещё жива... И будет жить до тех пор, пока я помню... А я не перестану о ней думать и хранить свои чувства...»
— Ч—что это только что?.. — Хвиён перевела взгляд на подругу и замолчала, видя, как Роиль тяжело. Это было впервые, когда Гон показала подруге слёзы, боль, чувства. Он без стеснения зарыдала и позволила Ли обнять её, поделиться теплом и разделить переживания на два, чтобы стало хотя бы на капельку легче. — Роиль, не пла—ачь, — протянула Хвиён и тоже заплакала. Видеть, как страдают близкие, — больно; это так же невыносимо, как и терпеть боль в тот момент, когда твоё тело пронзает насквозь острое копьё.
— Я больше не могу так, Хвиён... Я устала быть безответно влюблённой... С этого дня я разлюблю его! Сотру из памяти! Сначала уменьшу наши встречи до минимума, а потом полностью сотру из своей жизни...
Ли ничего не говорила. Она знала, что если Роиль было в тягость любить и больно принимать безразличие в ответ, то разлюбить было на много сложнее, и это могло принести ещё больше боли и вреда. Ли боялась, что из—за попыток разлюбить, Роиль могла сильно заболеть.
***
— Ты как? В последнее время у тебя аппетит ухудшился, не чувствуешь слабость? — обеспокоенно зашептал Хвиён. Они с Роиль медленно шли в школу, уже прошла неделя после того, как Роиль отказалась от своих чувств. В тот же день её выписали, и в палату пришли все, чтобы навестить её и помочь с поездкой домой. Пришли все, кроме Чанёля. Роиль неосознанно искала его взглядом, даже когда Минсок с Бэкхёном проводили её до машины родителей, брюнетка нарочно шла медленно и часто останавливалась, всё ещё имея надежду, что Пак всё же придёт. Но это была не сказка и не фильм, где главным героям по счастливой случайности удаётся встретиться с тем, в кого влюблены.
— Я в порядке, — грустно улыбнулась Гон и вздохнула. В последнее время они с Хвиён стали ближе, и Роиль рассказала ей о встречах с Сехуном и о том, что чувствовала себя перед ней виноватой, не хотела ранить её чувства, поэтому и не говорила об этом. За последние две недели Роиль больше не рисовала мини—истории, не улыбалась так же счастливо, как и раньше, перестала поднимать голову и лишь с одной причиной блуждать по мимо проходящим взглядом. Гон стала больше походить на обычную школьницу, которая утром шла в школу, а после уроков возвращалась домой. До её ушей больше не доносилась мелодия и бархатный голос из музыкального класса, Роиль болше не приходилось сидеть у кабинета и с замиранием сердца ждать, когда его длинные пальцы коснутся струн гитары. Казалось, вместе с замолкнувшими струнами замолчало и её сердце...
Когда брюнетка вернулась домой, то первым же делом сорвала со стены все рисунки, смяла их и выбросила в мусорное ведро, из которого пакет так и не решалась вытаскивать, боясь, что вместе с рисунками её чувства окажутся на свалке, как ненужный мусор. Хотя было и так понятно, что изначально её любовь напоминала кучку мусора, к которой Чанёль не желал прикасаться.
— А как твои дела с Сехуном? — весело спросила Роиль и наклонилась, беря в руки с земли жёлто—красный лист. Она замерла, когда рядом с ним оказались мужские ноги, и сердце волнительно всплеснуло чувствами. Биение участилось, Гон боялась разогнуться и встретиться взглядом с Чанёлем, вновь увидеть его прекрасный лик и захлебнуться собственными чувствами.
— Что с тобой, Роиль? — Гон моргнула, и голлюцинации развеялись. Она не сразу поняла, что плачет, поэтому поспешила выпрямиться, незаметно стерев слёзы, и зашагала вперёд, оставляя подругу позади. — Роиль?.. — обеспокоенно зашептала Ли.
— Так что с Сехуном решили? — обыденно спросила Гон, обернулась и улыбнулась. — Ты призналась ему?
— Нет. Я не такая... — Хвиён прикусила язык и поджала губы, но Роиль осталась по—прежнему невозмутимой. Она выжидающе смотрела на подругу. — Я не говорила с ним...
— Почему? — зашагала вперёд, Хвиён поравнялась с Роиль и сцепила пальцы за спиной.
— Ну... Я не так уж и часто вижусь с ним в последнее время. В скором времени я уйду с этой подработки и найду ближе к дому, потому что зимой будет немного затруднительно добираться туда. Будет не страшно, если я так и не признаюсь, — грустно улыбнулась. — Думаю, ты с самого начала была права, когда считала его не таким идеальным, каким видела его я.
— Это ведь из—за меня? — выдохнула Роиль.
— Нет же! С чего ты вообще это взяла? — замахала руками, натянуто улыбаясь. — Я давно уже решила, что найду подработку поближе к дому, так будет легче.
— Но ты на подработку ходила после школы, тебе было удобнее добираться до кафе, — Роиль виновато поджала губы и спрятала ладони в карманах тонкого пальто.
— Это будет почти одно и то же, — неловко рассмеялась Ли, — зато после работы дорога до дома не займёт много времени.
— Но твои подработки вечно начинались в три, разве ты успеешь добраться за это время в свой район?
— Это... Это решаемая проблема! — рассмеялась и отмахнулась рукой. — Пойдём, холодно что—то, мои руки так замёрзли!
«И пусть я не признаюсь, и буду считаться безответно влюблённой, зато так я не услышу отказ и не буду ощущать, что моя любовь разбита. Как твоя, Роиль... Я боюсь этого...»
***
Роиль сидела за своей партой с пустотой в голове и без какого—либо интереса смотрела в окно. Она устало наблюдала за тем, как какая—то девушка, поклонившись и протянув в руках конверт с письмом, отдавала его парню. Это напомнило Роиль тот самый первый день, когда она впервые встретила Чанёля...
— Дедушка, вы же слепы, как вы можете спасти моего кота, когда он забрался так высоко? — возмущённо плакала маленькая девчонка, утирая слёзы кулачками. Дедушка ласково улыбался, на ощупь находя голову рыдающей и поглаживая её.
— Дедуля столько лет прожил, думаешь, он не знает, как выглядят деревья? — рассмеялся старичок и, кряхтя, поставил трость к бардюру, откуда та упала и с шумом покатилась в сторону. Её поднял высокий парень с забавными кучеряшками и подошёл к дедушке, чтобы её рядом с ним. Он поднял голову и недовольно посмотрел на котёнка, который забрался высоко, и дедушке было бы даже сложно со зрением достать до негодника. Пока слепой ощупывал ствол дерева на наличие сучка, парень взобрался на верхушку и посадил котёнка на самую нижнюю ветку, до которой дедушка смог дотянуться и схватить котёнка.
— Это же!.. — радостно запищала девчонка, когда увидела слезающего с дерева парня, тот лишь приложил к своим губам палец, улыбнулся, потрепал малышку по голове и пошёл своей дорогой.
— Надобно поблагодарить за спасение котёнка, — рассмеялся дедуля, — говорил же, что знаю, как выглядят деревья, — расставил руки в стороны, ожидая, что малышка обнимет его. Девчушка прижала котёнка к груди и обернулась в сторону, куда пошёл парень.
— Спасибо! — Чанёль обернулся и широко улыбнулся девчонке. Гон медленно моргнула, ощущая рождение сотен бабочек в животе, которые взмывали ввысь, разнося по организму незабываемые, ни на что не похожие неведомые ей чувства.
— Зачем же так кричать, когда можно было просто обнять спасителя? — удивился дедушка и потянулся за тростью, которую ему подала Роиль, всё это время стоящая на другой стороне дороги. Она с замиранием сердца смотрела на удаляющуюся мужскую фигуру, уже зная в тот самый первый момент, что в сердце зародился уголёк и разжёг любовь. Это была любовь с первого взгляда...
