Мать-и-Мачеха

       Марволо под чарами невидимости мантии внимал тому, что спрашивала Элис у пленённого ими Аберфорта Дамблдора, и одновременно поддерживал внешний купол чар конфиденциальности, чтобы их не услышали. Предосторожности были не лишними: мало ли, вдруг эльфы появятся или войдёт кто. Использование хроноворота оказалось весьма кстати, за пару минут секреты не выведаешь, а если хозяин паба пропадёт дольше, чем на четверть часа, это вызовет подозрения. Элис сказала, что после они зачистят память Эйба и сделают вид, что ничего не было. «Дамочка» пофыркает и скажет, что гостиница ей не подходит и она попытает счастья в «Трёх мётлах», где тоже есть несколько комнат, дороже, но опрятней. В итоге операция займёт около двадцати минут в реальном времени и час двадцать в относительном. Как выяснилось, Дамблдоры действительно работали над неким проектом по воскрешению людей. Девушка Ариана, чей необычный в ментальном плане портрет висел над камином неподалёку, оказалась покойной сестрой Аберфорта и Альбуса. И чем больше спрашивала Элис, чем-то удивлённая, тем запутанней оказалось повествование жизни этой семьи. Как выяснилось, Альбус Дамблдор, по мнению его младшего брата, был всегда очень умён, амбициозен и порой делал странные вещи. Оказалось, что их отец попал в Азкабан за убийство детей, которые напали на шестилетнюю Ариану. В свете чего девочка стала магически нестабильна. — Сколько лет было Альбусу? — спросила Элис. — Около десяти, — ответил Аберфорт. — А тем мальчишкам? Которые напали? Им сколько лет? — зачем-то уточнила Элис. — Наверное, тоже лет по десять-одиннадцать. — Ясно, продолжай. Как вы жили? — Было тяжело, в Насыпном Нагорье все знали историю нашей семьи. А когда Альбус учился на шестом курсе Хогвартса, он настоял, чтобы мы переехали в другое место. Так что мама продала наш дом, и мы стали жить на окраине Годриковой Лощины… Аберфорт рассказывал и рассказывал, почти бездумно вываливая свои переживания и мысли, всё же то заклятие Элис было действительно очень жутким. Когда Аберфорт рассказал, что Альбус познакомился с соседским мальчиком, племянником их соседки, оказавшимся тем самым Геллертом Гриндевальдом — «Тёмным Лордом», главным злодеем магического мира, которого Дамблдор впоследствии победил на войне и снискал славу, почёт и уважение, Марволо не удержался от возгласа. Элис остановила и его, и Аберфорта. — Так, а теперь ещё раз. Вернись в тот день, когда Геллерт приехал к этой своей бабушке. Они сразу подружились? Ты уверен, что они не знали друг друга, Эйб? — Я… — растерянно открыл рот Аберфорт. — Не уверен. Но да, они казались старыми знакомыми… Но мы же были соседями… — Возможно, они переписывались, — пожала плечами Элис, посмотрев на Марволо. — И этот переезд в Годрикову Лощину… Ладно. Что было дальше? — Потом умерла мама… — вздохнул Аберфорт. — Ариана… Альбус сказал, что у неё случился магический выброс и… — То есть в свидетелях был лишь твой брат? — снова уточнила Элис. — Да, но какой ему смысл врать? Он маму очень любил… И сестру любил. Это всё Геллерт Гриндевальд заморочил ему голову тогда. — Хм. Так что же случилось с твоей сестрой? — Ну… мы тогда повздорили. Я хотел бросить Хогвартс, так как некому было присматривать за Арианой, а Альбус хотел… ну, мир повидать, хотел с Геллертом путешествовать, не знаю… Я вошёл, а они спорили, кажется… Не помню, кто первым достал палочку. А потом всё вышло из-под контроля, мы бросались заклятиями, и Ариана попала под… что-то. И умерла. — Это же её портрет, верно? — хмыкнула Элис. — Да… Его заказал Альбус после её смерти… Как напоминание о нашей сестре. И нашей цели, нашей миссии. — Ну да, конечно, — снова хмыкнула Элис, криво ухмыльнувшись. Потом они снова перешли на тему клонирования и Аберфорт признался, что Альбус часто подкидывал ему книги из Хогвартской Запретной секции и обещал, что они найдут способ вернуть Ариану. Но самым главным «ингредиентом» ритуала должен был стать воскрешающий камень, особый артефакт, который затерялся где-то у семьи Гонт. Именно из-за этого камня Альбус так вцепился в Марволо, пытаясь втереться в доверие, а потом и желая заполучить реликвию если не обманом, то в обмен на что-то. Но, по версии Аберфорта, Альбус просчитался, Марволо на период своего студенчества оказался бесполезен, так как в семью его не приняли — были другие Гонты, не желавшие знаться с полукровкой. Затем, когда все другие Гонты поумирали, Марволо вновь стал интересен Альбусу как средство для получения воскрешающего камня, и Аберфорт в этом был солидарен с братом. — Наше время вышло, в общих чертах всё понятно, — сказала Элис еле очнувшемуся от осознания вываленной информации Марволо. — Давай, подчищай за нами.

***

— Знаешь, что самое странное во всей этой истории? — спросила Элис, когда они завершили дела в «Кабаньей голове». — Тут много странного и непонятного… — пробормотал Марволо. — Но интересно выслушать твоё мнение. — Я бывала у Блэков и видела у них похожие портреты. В отличие от списков, они… Как бы правильней сказать, по-настоящему живые, в них особым ритуалом заключаются души после смерти. Вальбурга упомянула парочку предков, которые хотели не просто остаться воспоминаниями, но помогать семье в веках. Кажется, один из них даже был директором Хогвартса. — И что же с тем портретом девочки? Я заметил, что он как-то связан с Сумраком, но опыта у меня ещё недостаточно, чтобы понять, что там и как. — Дело в том, что создать такой портрет надо при жизни человека, а потом уже, после смерти, проводить ритуал. Как я уже сказала, это не обычный магический список, которыми изобилует Хогвартс, — ответила Элис. — То есть, получается?.. — Марволо растерянно замер. — Девочку подготовили к ритуалу и убили, — кивнула Элис. — Да и чудное «случайное» знакомство с тем грозным магом… Как бы не было у него тоже какого-нибудь воскрешающего камня или другой «семейной реликвии», которая интересовала Альбуса. Всё как-то слишком… гладко выходит. И при этом о таких подробностях жизни «победителя» и их близком знакомстве никто не в курсе. — Ну… — задумался Марволо, — тогда это должно быть что-то, что можно забрать в магическом поединке. Не родовые кольца, но амулеты или палочку, к примеру. — В качестве абсурдной гипотезы можно было бы предположить, что наш дражайший Альбус подставил своего друга Геллерта с убийством сестры. Например, чтобы путём шантажа и угроз забрать у него этот некий артефакт в обмен на молчание или свидетельство в защиту. — Но что-то пошло не так? — кисло спросил Марволо. — Разве что в качестве гипотезы. Всё же ему было, получается… Лет восемнадцать, вроде. Впрочем, я в свои восемнадцать… Даже не знаю. — Может, вмешался тот же Аберфорт? — предположила Элис. — Он сказал, что была ссора. Но он сам путается: то это Альбус с Геллертом что-то делили, то это он с Альбусом ругался, так что возможно, что память ему чуток подчистили и подправили. — Дамблдор был махинатором с рождения? — хмыкнул Марволо. — Как знать… — Элис задумчиво потеребила прядь. — У него странная аура. — Какие-то ещё «абсурдные» идеи? — Возможно… — Элис усмехнулась. — Например, перерождение. Привязка души к новому телу. Сомневаюсь, что он действительно хочет оживить сестру. Больше похоже на попытку… Хм… — Жить вечно? — задумчиво спросил Марволо. — Знаешь, однажды, ещё в школе, у меня произошёл очень странный разговор с деканом. — Горацием? — Да. Ты, наверное, в курсе его «клуба Слизней»? Я никогда его не интересовал в этом смысле. Ни успехи в учёбе, ни значок старосты не сделали меня членом клуба. Не то чтобы я хотел, но… Так вот, однажды меня туда позвали. Это как раз совпало с тем, что Альбус рассказал мне о том, что я по матери Гонт и показал копию Книги Выбора, о которой я как-то уже упоминал. Я подумал, что эти события связаны. Что декан, узнав, что я полукровка и из такой семьи, потомков Слизерина, захотел «подружиться». На всякий случай, вдруг я найду семейные несметные богатства и буду ему еженедельно отправлять засахаренные ананасы. Элис весело хмыкнула и приподняла уголки губ, показывая, что шутку оценила. — Это был вечер с пирожными и всевозможными сладостями, — продолжил Марволо. — Надо сказать, что как раз шла война. У нас в приюте… В общем, это не так важно. Было вкусно. Я впервые ел такое. Подумал, что вот оно — быть близким к чистокровным, принадлежать к особой касте. А потом Слизнорт попросил остаться, — он усмехнулся, вспоминая свою наивность. — Слизнорт рассказал мне о том, что я возможный наследник Слизерина и могу открыть Тайную Комнату, найти там несметные богатства, знания, книги, реликты. Он подсовывал мне книги. Разные. О разном. Которые могли пролить свет на тайны Хогвартса, на тайны мироздания, на тайны жизни и смерти. Я всегда был жаден до знаний. Понимал, что школа — единственная возможность их получить в ближайшем будущем. Мы разговаривали. Я правда считал его… Не знаю... Как минимум человеком, которому небезразлична моя судьба. — Гораций близкий друг Дамблдора, — задумчиво протянула Элис. — Тогда я как-то не придавал этому значения, — хмыкнул Марволо. — Пожалуй, единственное, за что я действительно благодарен этому «клубу Слизней», так это за то, что я познакомился и подружился с Абраксасом. Он младше меня на два года, и до этого мы не общались. — И что было дальше? — спросила Элис. — Ты нашёл Тайную Комнату? — Да… — мрачно кивнул Марволо, — но это не принесло мне… ничего хорошего. А Слизнорт как внезапно «заметил» меня, так же внезапно и охладел. Когда я в последний раз был в «клубе», он как-то странно начал спрашивать меня об одной книге, которую перед этим подсунул для чтения. Я спросил его о некоторых моментах, которые не понял. Там речь шла о крестражах, делении души, ритуальной магии. Там для ритуалов нужны были особые артефакты — реликвии Смерти. После Дамблдор как бы случайно упомянул, что в моей семье по матери хранится подобный артефакт. Возможно, пытался меня этим заинтересовать. Но мне было… Несколько не до этого. И я уже тогда понял, что они сговорились, и старался… вырваться из этой странной паутины. — Интересно, — Элис задумчиво посмотрела на Чёрное озеро. — Совсем недавно я разговаривала с одним студентом, который принёс в Хогвартс семейный артефакт, завязанный на Сумрак, и по случайному совпадению надоумил его взять в школу именно наш директор. Который рассказал ребёнку, что в его семье есть замечательная редкость… — Как зовут этого студента? — Джеймс Поттер, — ответила Элис. — Его как-то изначально с первого курса пытались привлечь на Гриффиндор, я думала, что из-за родства с Блэками, но, может, дело ещё и в том артефакте. — И что это за артефакт? — Мантия-невидимка, под которой можно спрятаться даже от Смерти, — Элис вдруг остановилась. — Что? — Я тут вспомнила одну детскую книгу, которую купила Северусу, когда он был маленьким. У магов как-то совсем не густо с детскими историями, это была единственная, так что я её купила, чтобы приобщить его к магической культуре. — Я… не читал подобного, — признался Марволо. — И что там? — Там парочка сказок сомнительного содержания, словно их Гауф писал. Среди них есть одна история про трёх братьев, у которых было три уникальных артефакта, доставшихся им от самой Смерти: воскрешающий камень, саван-невидимка и палочка, кажется, бузинная. Вроде бы история так и называется: «Дары Смерти». Вполне допускаю, что сказки не совсем сказки, а что-то вроде мифов или легенд. — То есть эти палочка, камень и саван, возможно, это те самые «реликвии Смерти», необходимые для ритуалов по увеличению жизни или бессмертию, о которых я читал в юности? — Возможно.