***
Очнулся он от звука капель, ударяющихся о камни. Морти уже мог дышать свободно, но… почему-то не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Оказалось, что он весь, с головы до ног, был покрыт той дрянью, похожей по виду на использованную жвачку, а по твердости на застывший цемент, и висел он в пещере, прилепленный к ее стене, и рядом… рядом были его товарищи по несчастью, только уже мертвые. Одни давно превратились в скелеты, вокруг других, недоеденных, летали мушки. Все эти незнакомые звери стали добычей чудовища, и он — следующий! Морти ёрзал в своем коконе, пытаясь высвободиться, но все было бесполезно. — Господи, — прошептал он, и слезы градом скатились по его щекам на землю. — Господи, спаси… — А ты никого не забыл, хуйло малолетнее?! Голос Рика эхом отдался от стен пещеры, и пусть Морти был рад видеть его, как никогда, шуршание и вздохи, раздавшиеся сразу вслед за этим, внушали некоторые опасения. — Р-рик, я думаю, т-тебе надо было быть ти…ше. Ох, ёб твою мать… Вытянув свою шею, чудовище смотрело на них, высунувшись из-за угла. — Чего… надо? — прохрипело оно, снова истекая слюной. — Мой… ужин… завтра… ужин… — Упс! Рик ловко увернулся, и солидный плевок "цемента" пролетел мимо него, упав на пол бесформенной массой. — Да я по пьяни в грюмфлюмитов с двадцати метров лучше попадаю, ты… ай, блядь!!! Несколько фиолетовых шипов, каждый в длину сантиметров по десять, не меньше, вонзились Рику прямо в бедро. — Рик!!! — Не визжи, пёс, только тебя еще не хватало… Не отвл-эээ-кай… Ученый резко побледнел. По его штанине стекала кровь. Но при всем этом он ухмылялся. Тварь занесла вверх лапу, готовясь пронзить Рика насквозь — и именно в этот момент он, выхватив бластер из-за пазухи, выстрелил. Всего один раз. Этого хватило, чтобы голова монстра, подлетев в воздух на пару секунд, упала и покатилась по земле, точно гнилая тыква. — Тьфу, — сильно хромая, Рик подошел к кокону Морти и снова прицелился. — Я думал, будет труднее! Застывшая гадость никак не желала поддаваться. — Может, ты с-сначала… перевяжешься? Рик никак не ответил на это предложение, продолжая долбить по кокону камнем, и по его скулам ходили желваки — он сжимал зубы, чтобы не издавать ни звука. Оказалось достаточно отколоть всего один маленький кусочек, чтобы все остальное поддалось — и вот, Морти уже смог пошевелить затекшими конечностями. А Рик — с чувством выполненного долга упасть на спину. — С… сука, больно… По вискам деда ручейками сбегал пот. Достав фляжку, он сначала приложился к ней, а потом вдруг начал поливать ее содержимым раны, шипя и страшно матерясь. — Ой, бляяя… Морти, помоги… Достань из меня… это… — Я? — Нет, блядь, я! — от злости к Санчезу даже вернулась нормальная речь. — А кто еще, еблан? Иди сюда! Когда Морти опустился на колени рядом с Риком, тот немедленно схватил его за руку, переплетая пальцы. — Вот так… Просто возьми и дерни, так резко, как только сможешь… Давай, Морти… Шип оказался гладким, теплым и мокрым — мальчика передернуло от прикосновения к нему. Три, два, один — сосчитал он, и… От страшного крика своды пещеры содрогнулись. Рик сжал его руку так сильно, что чуть не сломал кости, но окровавленный шип уже был извлечен из тела. Старик тяжело дышал, и лицо его было совсем серым, но, поймав взгляд Морти, он через силу улыбнулся: — Нормально, продолжай… Шипов было всего пять, и после каждого Морти переживал микроинфаркт. Когда он выдернул последний, Рик уже не кричал — он был без сознания. И только тогда Морти позволил себе всхлипнуть. Всхлипнуть — и тут же зареветь. Пачкая халат Рика его же кровью, он плакал и плакал, обнимая холодное тело деда, пытался услышать пульс, прикладываясь ухом к его груди — но ничего не слышал, ничего, ничего! Он остался совсем один! Он… — Дебил! На голову обрушился тяжелый подзатыльник. — Вообще-то сердце находится не справа, долбоёба ты кусок, — стряхнув его с себя, Рик сел, вытянув больную ногу. — Ну что? Думал, я сдох? И не над-эээ-йся, — фыркнув, он, не глядя, притянул Морти к себе, обнимая его за плечи. — Называется, сгоняли за ракушками, да? — Да уж… Морти трясло, как под током, и он сам не знал, почему — то ли от холода, ведь на нем были одни трусы, то ли от пережитого, ведь одна только мысль о том, что он мог потерять Рика, была… С этим человеком было нелегко уживаться. Трудно терпеть его пьянство, цинизм и бесчувственность. Рядом с ним Морти часто чувствовал себя испуганным, рассерженным, опозоренным и даже травмированным… но никогда — пустым.***
Шуршание бумаги, скрип ручек, бубнеж учителя — все это слилось для Морти в один нескончаемый гул, будто в пчелином улье. Он так редко бывал в школе в последнее время, что даже от этого отвык. Да уж, жизнь Морти круто изменилась с тех пор, как в его доме поселился дедушка… Сегодня Рик появился на пороге комнаты — хорошо еще, что утром, а не как всегда — уже немного навеселе и хотел было увести парня в очередное приключение прямо в пижаме, но не тут-то было. Морти, наверное, встал не с той ноги, ведь такая обыденная ситуация завела его с полуоборота, и он, пожалуй, даже в слишком жесткой манере объявил Рику, что не собирается никуда с ним идти. — У… у м-меня есть своя жизнь, и я… я не хочу заниматься только твоими дурацкими приключениями!.. Он ждал ответного удара. Ждал, что Рик, не стесняясь в выражениях, проедется по нему, его личным качествам и особенно — умственным способностям, а потом просто скрутит болевым приемом и затащит в портал силой, но… — Ладно. Пожав плечами, Рик вышел из его комнаты. — Как скажешь… — сказал ученый напоследок с таким печальным вздохом, что Морти почувствовал себя виноватым — и чувствовал до сих пор. Хотя, с чего бы? Это Рику пора начать думать не только о себе! Чертов старый эгоист, не дает ему нормально жить, вечно тащит в странные, опасные, абсурдные места и заставляет переживать травмирующие ситуации — и хоть бы спасибо сказал! Так нет же, подкалывает, обзывает, критикует, унижает, а то и вовсе поднимает на Морти руку! Это было безумно обидно, ведь в глубине души мальчику хотелось только одного. Одобрения. Иначе зачем он делал и делает все это, зачем проносил контрабандные семена в прямой кишке, почему старается как может, изо всех сил, хотя и получается далеко не каждый раз… Не желая признаваться в этом даже самому себе, Морти хотел, чтобы Рик им гордился. Не мама, не папа, не кто-либо еще — Рик. И, когда эти редкие моменты случались, его сердце наполняла вера в то, что все-таки он жертвует своей психикой и нормальной подростковой жизнью не впустую. Раньше уроки не казались ему настолько длинными. Голденфольд за что-то орал на учеников, выпучив глаза, но Морти это уже не волновало, ведь, падая лицом в тетрадь, он надеялся снова увидеть тот хороший сон, в котором Джессика показала ему грудь. Цифры проносились перед глазами, пока Морти падал куда-то, падал, падал… — Эй, пёс. Знакомый хриплый голос шептал ему прямо на ухо, и он чувствовал запах выпивки. — Пёёёс… — странно томным голосом позвал Рик снова. — Иди сюда… Длинные руки обвились вокруг Морти, и он, закрыв глаза, позволял деду целовать себя в шею. — Ха-ха, знаешь… з-знаешь, Рик, это... это немного странно… — А будет еще стр-эээ-ннее… Морти увидел, как в сторону летит белый халат, приготовился к еще более странным вещам и… проснулся. — А?! — вскочив, он от неожиданности опрокинул парту, и все в классе оглянулись на него. — Морти, что с тобой такое? Вернись! Вернись сейчас же! Но он, проигнорировав мистера Голденфольда, вылетел из класса. Выводы были неутешительными — на трусах расплылось характерное пятно, а это значило, что он кончил во сне… во сне, в котором его целовал родной дедушка! И как это понимать? Тот сон был таким ярким и реальным, что, казалось, Морти до сих пор чувствовал на себе прикосновения. Его трясло мелкой дрожью, а щеки горели… — Боже, боже… — бормотал мальчик, плеская себе на лицо холодной водой. — Я, наверное, заболел! Ни о какой учебе, само собой, и речи больше не было, тем более, что Морти требовалось сменить белье. Успокоившись, как ему показалось, достаточно, парень поплелся в класс за вещами, но открывшаяся в стене дыра нарушила его планы. Рик, услышав испуганный вопль, что издал при виде него Морти, в удивлении вскинул бровь, но потом, видимо, приняв это за очередной подростковый закидон, перешел сразу к делу. — Привет, Морти, помнишь, как час и двенадцать минут назад ты сказал мне, что хочешь пойти в школу, а не в приключение? Т-эээ-к вот… И, не успел Морти и слова сказать, как ученый схватил его под мышки и, закинув на плечо, словно мешок с картошкой, открыл новый портал. — Так вот, Морти, я только что вспо-ооо-мнил, что вообще-то меня не ебет!