🔥🔥🔥
Чонгук вперивается взглядом в сидящего напротив Чану, выстукивая пальцами по столику какой-то незамысловатый ритм. Им откидывается на спинку дивана и, закинув ногу на ногу, непринужденно попивает ром, с абсолютным спокойствием смотря на Чона в ответ. — И давно вы с Чимином заодно? — Чонгук кивает подбородком на омегу, сидящего на краю дивана. Чимин, сложивший руки на груди, увлеченно разглядывает людей на танцполе. На песочной шее остались четкие следы от чонгуковых рук. Чон чувствует легкий укор совести, но сразу отметает ненужные навязчивые мысли и сосредотачивается на важном в данный момент. — Ты должен мне за разбитую тачку, — игнорируя вопрос, Чану отпивает санту терезу и облизывает губы. — Она только с конвейера. Корвет тоже новый был? — Чонгук закуривает и закидывает другую руку на спинку дивана за Намджуном, сидящим рядом. — Корвет? — Им вопросительно изгибает бровь, поставив стакан на столик. — Ты о том, который на дрифте был? — Не прикидывайся, Чану, — Чонгук закатывает глаза и стряхивает пепел в пепельницу, делая новую затяжку. — Я выследил его, — Гук пододвигается к столику и опирается на него локтями, разглядывая тлеющую сигарету в своих пальцах. — Три недели назад на твое имя корвет поставили со штатов, спустя три дня из Германии были привезены баллоны с высокосортной закисью, которую не все тачки потянут. Несколько движков, турбонаддув. Трансмиссию у шевроле ты полностью заменил, — он поднимает тяжелый взгляд на Чану, изгибая бровь. — Чего ты хочешь добиться, сметая гонщиков с трассы? — Я понятия не имею, о каких деталях ты говоришь, — Чану задумчиво хмурится, переваривая информацию, и смотрит на Гука нечитаемым взглядом. — Ты сам знаешь, что азот я беру у тебя. Я приобрел за этот месяц только одну машину — камаро, которую ты только что разъебал, — Чану раздраженно хмыкает, беря стакан, и делает несколько глотков обжигающей глотку жидкости. — Ты в чем-то ошибся, Чон. Чонгук не верит и оттого сухо смеется. Он лижет нижнюю губу, качая головой. Чану всегда был тем, кто любит играть по-грязному. Пока Чонгука не было на улицах, он прибрал к рукам целый район, пользуясь возможностью. Он достойный соперник, один из немногих, но в одиночку справиться никогда не мог, полагаясь на тех, кто рядом. А рядом целая армия, которую он называет своей бандой, специализирующейся на дрэге — его опора, его сила. Чану сидит напротив, никак не выдавая свою ложь. Он оправдывается, не изображая на пирсингованном лице никаких эмоций. Легко и просто, не заморачиваясь. — Что он делал в твоей машине? — Чонгук указывает пальцем на Чимина, требуя ответа на свой вопрос. Омега от этого движения едва заметно дергается, глянув на альфу. Виновато опускает глаза, словно провинившийся ребенок. — Как давно это продолжается? Чонгуку смотреть на Чимина лишний раз не хочется. Внутри гнилой червь ползает, прогрызает себе путь в самые глубины. Червь предательства. Обмана. В такое не верится. Чану, к счастью, заговаривает, отвлекая на себя внимание. — Чимин иногда гоняет от моего имени, — Чану смотрит на омегу, а губ на короткое, почти неуловимое мгновение, касается легкая улыбка, источающая тепло. — Он опытный гонщик, и я хочу, чтобы он вступил в мою команду. Я знаю, что у вас независимое сообщество стритрейсеров, он вправе гоняться за кого хочет, — альфа пожимает плечами, кусая нижнюю губу и цепляя серебряное колечко. — Не за бесплатно, конечно. Половина прибыли ему, половина — мне. Чисто деловые отношения. Чонгук сверлит взглядом Чимина, сжавшегося на диване. Омега будто мечтает исчезнуть, сузиться до маленьких незаметных размеров, лишь бы Чонгук на него не смотрел вот так вот. С осуждением и презрением. А Чонгук путается во всем окончательно. Он приехал с целью выбить дурь из Чану, но сидит с ним за одним столиком и спокойно (как и велел Хосок) разговаривает. Им не выглядит враждебно настроенным, не выглядит злым и напряженным. Наверное, с самого начала стоило так, без лишних побоев, но когда внутри вскипает лава, сил остановиться нет. Удерживающие под контролем цепи с грохотом разрываются, и наружу вылезает чистая агрессия, которой не нужны причины и объяснения. Чану прижимает к носу салфетку, утирая остатки запекающейся крови. Он у него раскраснелся и совсем немного разбух. — Чимин-и, — зовет Гук негромко, и омега смотрит на него с искренним сожалением. — Это правда? Омега меняется в лице и отводит взгляд. Он пожимает плечами, а затем поднимается с дивана и покидает столик. Чон провожает его взглядом и поворачивается к Чану. — Ты чуть не задушил его, — давит на совесть Им, наливая в стакан рома, и подталкивает его к Чонгуку. Альфа поднимает стакан и в несколько глотков осушает, даже не поморщившись. — Я не терплю предательства, — спокойно объясняет Чонгук, подливая в стакан янтарную санту терезу. — И я вполне мог его убить. — Получается, что у кого-то появился доступ к моим данным, — задумчиво заключает Чану, отпив рома. — Это подстава, я даже не знал об этом ничего. На дрифте был один из моих парней, и стать жертвой мог он. Я чист, Чонгук, — он разводит руками. — Либо среди твоих людей завелась крыса, — Намджун изгибает бровь, с чуть заметным недоверием косясь на Има. — Проверь их. Каждого. Если я узнаю, что это кто-то из твоих, либо ты сам, одним ударом не отделаешься, — Чонгук говорит негромко, но внушительно, не позволяя усомниться в своих словах. Он слегка наклоняет голову набок, въедаясь взглядом в Чану. — С такими механизмами внутри тачки можно выигрывать заезды без всяких усилий, но это будет фальшью, а истинное значение уличных гонок утратится. Ты это сам понимаешь. Я не хочу, чтобы на наших дорогах разъезжали непобедимые титаны. Чану отводит взгляд, задумываясь о словах Чонгука. Он коротко кивает и допивает остатки рома на дне стакана. — Я выясню, кто меня подставил. — Буду ждать новостей, — Чонгук решает, что разговор окончен, и поднимается с места, накидывая на плечи куртку. — Идем, Джун.🔥🔥🔥
В воздухе витает запах мокрого асфальта и машинного масла. Холодный ночной ветерок треплет пепельные волосы, проникает под тонкую куртку, заставляя омегу поежиться. Он обнимает себя за плечи, пытаясь согреться. Из Черной дыры доносится приглушенная музыка вперемешку с громкими голосами. На парковке ряды спортивных автомобилей и несколько человек, громко обсуждающих гонку, которая все-таки произошла в составе трех человек. Холод все больше закрадывается, вытесняя тепло внутри Чимина, но возвращаться назад в бар он не собирается. Пока там Чонгук — точно нет. Чимину его взгляд кожу вспарывает без анестезии. Никогда альфа так не смотрел на него, никогда не причинял боль. Шею до сих пор жжет холодом, отпечатки чонгуковой руки слишком свежи. Чимину больно не снаружи, а внутри. Чонгук заставил поверить его, что он предатель и обманщик, поселил своими горящими злостью глазами в нем эту истину. Но ведь это не так. Чимин не предавал, не действовал против интересов друзей. Лишь помогал себе и другим. Омега шмыгает носом и жмурится, желая отогнать от себя неприятные мысли. Он глубоко вдыхает и ощущает сигаретный запах, смешанный со знакомым омеге ароматом, от которого мурашки по коже. Чимин открывает глаза, замечая боковым зрением рядом стоящего Чонгука, освещенного теплым фиолетовым светом от вывески над головой. Мимо проходит Намджун, увлеченно говоря с кем-то по телефону и не обращая ни на что вокруг внимания. Чимин следит за ним взглядом и опускает глаза, разглядывая мелкие трещинки на асфальте. — Ты мог рассказать об этом, — мягко произносит Чонгук. Его голос больше не источает злость и ненависть, которые еще недавно разъедали Чимина. У альфы голос спокойный и привычно хрипловатый. — Тебе нужны деньги? — Чонгук берет сигарету в пальцы и смотрит на омегу. Чимин отрицательно качает головой, так и не решаясь взглянуть на Чонгука. В душе поселилась липкая обида, не дающая искренним чувствам вырваться наружу. — Чимин-и, поговори со мной. Скажи, в чем причина, — негромко просит альфа, подходя ближе. Он старается не смотреть на шею омеги, где расцвели бледно-красные бутоны — следы неконтролируемой агрессии Чонгука. — Все в порядке, Чонгук, — едва слышно отвечает ему Чимин, немного растирая ладонями продрогшие плечи. — Ты не мог подумать иначе в такой ситуации. — Ты прав, я не мог. И, окажись мои догадки верными, я, наверное, не остановился бы на этом, — Чонгук совсем близко. Шепот в самое ухо пускает по телу куда более сильные мурашки, чем просто холод. Чимин чувствует жар его тела своим боком, желает прильнуть, согреться в тепле альфы, но даже пальцем не шевелит в его сторону. Тяжело. Чонгук немного отстраняется, чтобы сделать необходимую затяжку, наполняющую легкие серым дымом. — Только теперь я очень сожалею, что причинил тебе боль. — Чонгук, все хорош… — Простишь меня, детка? — альфа встает напротив, обхватывая его лицо ладонями. Сигарета, только что бывшая в пальцах Чона, теперь одиноко лежит на асфальте, медленно догорая. — Я знаю, что не заслуживаю, это было слишком с моей стороны, но все-таки… Чонгук такой Чонгук. Когда он не получает желаемого, он начинает это требовать. Требовать прощения, требовать улыбки, когда на это нет сил, требовать, требовать, требовать… Он смотрит в глаза в ожидании и нетерпении, поглаживает большим пальцем щеку, опаляет своим дыханием пухлые губы. Чонгук везде, и Чимину не выбраться просто так, поэтому… — Да, Гук-и, — вздыхает он, наконец прильнув к крепкой груди альфы. Чонгук прижимает его к себе, делясь теплом с замерзшим омегой и целуя его в макушку. — Поехали отсюда, я отвезу тебя домой, — говорит Чон, отстраняясь, и берет Чимина за руку. Омега слабо улыбается и кивает, двигаясь за альфой в сторону агеры.🔥🔥🔥
— Здравствуйте, Хосок. Хосок входит в учительский кабинет, сразу же сталкиваясь с ослепительной улыбкой молодой учительницы. Она поднимается со своего места и протягивает альфе ладонь. Хосок слабо улыбается и пожимает ее. — Здравствуйте, мисс Хван, — Чон кивает и присаживается в кресло перед учительским столом. Девушка поправляет свою юбку и садится на свое место, складывая руки на столе. — К сожалению, тема нашей сегодняшней беседы будет та же, что и в прошлый раз, — говорит учительница. Улыбку сменяет строгое и серьезное выражение лица. Хосок складывает руки на груди, хмурясь и слушая девушку. — Успеваемость Юнги — это отдельный разговор. Сейчас меня куда больше волнует его поведение в стенах школы. Сегодня на перемене произошел очередной инцидент. — Что случилось? — Хосок вопросительно изгибает бровь, поджимая губы. Он уже представляет, что услышит от учительницы. — Юнги словно с цепи сорвался. Он подрался с тремя омегами в столовой. Или, точнее, избил их, — девушка морщится, качая головой. — Я хорошо понимаю его положение в семье, к тому же, и выпускной скоро. Не хотелось бы исключать его из школы, доставляя проблемы под самый конец, — Хван вздыхает и трет пальцами переносицу. — Но такое поведение недопустимо, всему есть предел. И я надеюсь, что вы, как неофициальный опекун, сможете на него воздействовать, пока еще не слишком поздно. — Юнги сам по себе вспыльчивый, дерзкий омега, этого у него не отнять, — «за это ты и полюбил его, Чон Хосок» — проносится в голове. Альфа хмурится, отгоняя назойливые мысли. — Я не смогу его переделать, но поговорю с ним серьезно, не волнуйтесь об этом, мисс Хван. Такого больше не повторится. — Список его проступков велик, — Хван смотрит с сожалением, так, будто жалеет альфу за то, что он имеет дело с таким омегой. — Он курит за школой, ребята докладывали мне об этом. Дерзит учителям, не раз срывал уроки… Хосок внимательно слушает, кивая время от времени и хмурясь все больше. Взгляд падает на окно за спиной учительницы. Перед входом в школу стоит хосоковский макларен, на капоте которого сидит Юнги с рюкзаком на плече. Омега оглядывается по сторонам и достает из кармана зажигалку и пачку сигарет. Хосок поджимает губы, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться к нему. Учитель прямо сейчас перечисляет все его нарушения, а он, потеряв страх, закуривает прямо перед школой. Альфу прошибает злость, но он сохраняет спокойствие, усилием воли переводя внимание на взволнованную поведением Юнги учительницу. Она продолжает говорить о непозволительном поведении омеги, как будто Хосок не наслушался за все это время. Он все пытается воспитывать его, но упрямый омега не дается. Хосок отворачивается и смотрит на Хван, пытаясь отвлечься от сцены за окном. — Вы взрослый и серьезный человек. Я верю, что вы сможете на него повлиять, Хосок, — ладонь учительницы мягко ложится на руку альфы, совсем немного сжимая и коротко поглаживая большим пальцем. Хосок смотрит на нее вопросительно, но отстраняться не спешит. Девушка слабо улыбается и убирает руку, заправляя выбившуюся русую прядку за ухо. — Не сомневайтесь, — альфа улыбается в ответ и кивает. — Тогда, я думаю, на этом все, — заканчивает Хван, поднимаясь со своего места. — Давайте, я провожу вас. Пока Хосок в сопровождении учительницы идет по коридору к выходу, та рассказывает о школе и о том, чем Юнги здесь мог бы заняться, если бы только захотел. При этом она то и дело, как бы невзначай соприкасается плечом с рукой Хосока, шагая слишком уж близко. Юнги, заметив почему-то выходящего из школы с учительницей Хосока, быстро отшвыривает окурок на землю и спрыгивает с капота, размазывая сигаретку по асфальту, и спешно разгоняет ладонью дым. Хосок и мисс Хван останавливаются у лестниц, о чем-то еще говоря. Юнги хмурится, следя за тем, как рука девушки тянется к альфе, поправляя воротник пиджака. Мина моментально прошибает ярость, а руки чешутся вдарить суке, посмевшей трогать его альфу, и плевать, что учительница, и похуй, что исключат из школы и отправят в тюрьму. Никто не смеет касаться Хосока. Омега уже делает шаг вперед, не слыша собственный голос разума в голове. Хосок тепло улыбается учительнице и прощается. Но как только альфа поворачивается к Юнги, на лице ни намека на улыбку. Чон замораживает своим взглядом, заставляя омегу прирасти к месту. Юнги так и зависает. Когда Хван скрывается за дверьми школы, Хосок подходит к Юнги вплотную, вжимая омегу поясницей в капот макларена. Юнги весь потрепанный. Из кармана пиджака торчит помятый галстук, на белоснежной рубашке, расстегнутой на две пуговицы, расплылись капельки крови. Нижняя губа омеги разбита и слегка распухла, а волосы взъерошенные, лохматые. — Сюда давай, — резким тоном говорит альфа, вытянув руку. — Что? — Юнги теряется, на миг забывая о своей злости. Он чувствует хосокову, и не понятно, чья злость сейчас сильнее. — То, что ты курил сейчас, Юнги, — стальным тоном говорит Хосок, съедая омегу одним только взглядом. Юнги вздыхает и послушно тянется к карману, вынимая оттуда пачку сигарет, и протягивает Хосоку. Костяшки омеги сбиты в кровь, и Чону хочется их целовать, залечивать, но он запихивает неуместную сейчас заботу куда подальше, повторяя в голове каждый косяк Юнги, перечисленный учителем. Чон выхватывает пачку из рук омеги и, скомкав в ладони, бросает в рядом стоящую урну. — Это было в последний раз. Садись в машину, — строго говорит альфа, открывая дверцу макларена. Гиперкар с ревом подрывается с места, выезжая на дорогу. Юнги сидит на пассажирском сиденье, вжавшись спиной в его спинку, и перебирает в пальцах лямку рюкзака, лежащего на коленях. Хосок крепко сдавливает в пальцах руль, вперив взгляд на дорогу. На его лице играют желваки, а брови нахмурены. Юнги всем телом ощущает злость альфы, чуть ли не сгорает от нее. Хосок напряжен, он весь сейчас как оголенный нерв. И Юнги не представляет, что будет дальше. — На кого ты похож? — Чон глядит на омегу, скользя по нему недовольным взглядом. — На того, кто защищал себя, — бурчит Мин, опустив взгляд на свои пальцы. — Нет, Юнги, ты похож на беспризорника, — неудовлетворенный ответом, хмыкает Хосок, отворачиваясь к дороге. — Сколько раз мне надо с тобой поговорить, чтобы ты наконец понял? Сколько, черт возьми, раз меня должны вызвать в школу, чтобы до тебя дошло? Омеги не должны махаться кулаками. — Омеги должны, блять, уметь защищаться и бить в ответ, если понадобится, — Юнги упрямо поджимает губы, складывая руки на груди. — От кого защищаться? Кто первый начал? — спрашивает Хосок, глядя на омегу. — Я, — бурчит Мин, закатывая глаза, а Хосок сухо усмехается, кивая. — Меня вынудили. Эти тупые суки давно нарывались. — В любом случае, ты вынудил меня на крайние меры, — Хосок, угрожающе глянув на омегу, получает в ответ непонимающий взгляд и добавляет. — Ты наказан. — Что? Каким образом? — возмущенно спрашивает Мин, рассерженно уставившись на альфу. — Во-первых, отвожу и забираю тебя из школы я, — начинает Чон, останавливаясь на светофоре. — Во-вторых, никаких развлечений. Никакого интернета и никакого Тэхена две недели. Если сочту нужным, то продлю срок, — по мере того, как говорит Хосок, глаза Юнги округляются, а рот раскрывается сам собой. — Никакого Тэхена?! — возмущается омега, не контролируя громкость своего голоса. — Хосок! Что я буду делать целыми днями? А гонки? — Никаких гонок, — подхватывает Хосок, двигаясь дальше. — Блять! Чон Хосок! — кричит Юнги, злобно смотря на спокойного альфу. — Ты сам до этого довел, малыш. Будешь заниматься и подтягивать свои пробелы. Я не допущу, чтобы тебя исключили из школы перед самым выпускным. Мое решение не обсуждается. — Папочка, — жалобно тянет Юнги, меняя тактику и придвигаясь к альфе. Он кладет ладонь на его колено максимально близко к промежности. — А если я скажу, что прямо сейчас стану хорошим мальчиком? — шепчет он, почти мурча, и кладет подбородок на хосоково плечо, котенком смотря на альфу. — Нет, малыш, так это не работает, — Чон стойко качает головой, старательно игнорируя руку омеги на своем бедре. Юнги нарочно подтягивает ее вверх. — Ты меня не слушался раньше, но теперь все будет по-другому. Юнги отбрасывает рюкзак на пол макларена под свои ноги и подлезает ближе к альфе. Хосок до скрипа кожаной обивки сжимает в пальцах руль, ощущая на шее горячее дыхание омеги. Юнги снова играет, уверенный в своей победе, а Хосоку держаться чертовски трудно. Он давит на педаль газа, ускоряя движение, и плюет на ограничение скорости. Юнги ведет кончиком языка по шее альфы снизу вверх к самому уху, мягко кусает мочку и тяжело выдыхает, в удовольствии прикрывая глаза. В это время его рука нахально бродит по колену Хосока, и вот уже оказывается на промежности. Он сжимает твердеющую плоть через ткань брюк, и Хосок едва не теряет управление над летящим маклареном. — Эта сука подкатывала к тебе? — внезапно спрашивает Юнги хрипло, утыкаясь носом в висок Хосока, а другой рукой зарываясь в его волосы на затылке. — Малыш ревнует? — ухмыляется Чон, кидая короткий взгляд на омегу. Юнги резко дергает его за волосы, открывая шею, и впивается в нее зубами. Хосок выдыхает, в наслаждении прикрывая глаза, но, тут же опомнившись, краем уха улавливает рычание макларена. — Я за рулем, детка, — шепчет альфа, всеми внутренними силами пытаясь удержать контроль над собой и над машиной. Юнги медленно отрывается от шеи альфы, оставляя на ней расцветающий алый след, который даст всем понять, кому принадлежит этот альфа. И пусть ни одна сука не смеет подходить к альфе Мин Юнги. — Ты ведь не дашь нам разбиться, папочка? — сладким голосочком спрашивает омега, улыбаясь и облизывая розоватые губы. — Я в тебя верю, — шепчет он на ухо, скользя язычком по ушной раковине. Длинные пальцы ловко расстегивают ремень на брюках, следом — ширинку, которая с легкостью расходится под напором возбужденного члена. Юнги довольно хмыкает и проникает пальцами под боксеры, обхватывая плоть, и массирует большим пальцем головку, влажную от выделяющегося предэякулята. Хосок мычит сквозь стиснутые зубы, инстинктивно двигаясь навстречу. Юнги сводит с ума, вышибает одним махом все мысли, оставляя только животные потребности. Чон чувствует на шее влажные губы и теряется окончательно, утопая в наслаждении, которое доставляет маленькая чертовка. Он уже собирается сбавить сумасшедшую скорость, тормознуть у обочины и трахнуть омегу прямо в машине, как бывало не раз. — Одно развлечение у меня все же останется, — игриво шепчет Юнги, двигая рукой в боксерах альфы и поглаживая его затылок другой. Хосок вмиг в себя приходит, будто очнулся от злых чар, которыми его окутала эта блондинистая ведьма. Он ухмыляется и качает головой, кидая на Юнги взгляд с явной издевкой. — Главного развлечения ты лишаешься в первую очередь, малыш, — говорит Хосок, облизывая нижнюю губу, и смотрит на недоумевающего омегу. — О чем ты? — спрашивает Мин, хмурясь, и отстраняется от альфы. — Никакого секса, Мин Юнги, — выдает Хосок контрольным ударом. — Если ты думал, что я шучу, то ты глубоко ошибаешься. Это твое настоящее наказание. — Я тебя ненавижу, Чон Хосок, — шипит Юнги, меча в альфу стрелы ярости взглядом. — Ненавижу! И сам справляйся со своей проблемкой! — срывается он на крик, пихая хохочущего альфу в плечо, и отворачивается к окну. — Посмотрим, как ты сам без секса проживешь. Хосок качает головой, отсмеявшись, и поглядывает на обиженного омегу. Теперь он будет под полным контролем Чона. Хосок лишь надеется, что сможет чего-то добиться, ограничив Юнги. И, кажется, отмена секса была не лучшим решением, потому что альфа уже не уверен, сможет ли. Но обратного пути нет. Малыша надо проучить.🔥🔥🔥
Тэхен лежит на шезлонге, нежась в теплых лучах закатного солнца. Легкий ветерок щекочет ступни, а шум колышущейся воды и спокойной негромкой музыки, льющейся из динамиков телефона, лежащего рядом, расслабляет, создавая космический релакс. На губах у Тэхена сама собой появляется довольная улыбка. Он держит в руке алкогольную пина коладу с соломинкой, к которой периодически тянется, отпивая сладкий напиток. Лучше вечера не придумать. Все задания на завтрашние пары сделаны, дела решены. Тэхен полдня провел возле бассейна, купаясь в кристальной воде и в полной мере наслаждаясь отдыхом, который точно никто не грозит испортить. Джихан, уехавший утром по делам в другой город, не побеспокоит, не нарушит покой. Музыка внезапно прекращается, а вместо нее раздается неприятная вибрация, вырывающая омегу из состояния беззаботности и расслабленности. Тэхен неохотно приподнимается и ставит коктейль на стеклянный столик, беря телефон в руки. На дисплее высвечивается имя, которое омега совсем не ожидал увидеть в данную минуту. Он принимает вызов и прикладывает телефон к уху, ложась обратно. — Какой неожиданный звонок, — ухмыляется Тэхен, прикрывая глаза. — Привет, итальяночка, — приветствует слегка приглушенный голос Чонгука. — Чем занимаешься в этот дивный вечер? — Лежу у бассейна, наслаждаюсь приятной музыкой и попиваю пина коладу, — лениво перечисляет Тэхен, слабо улыбаясь и водя кончиками пальцев по своему оголенному колену. — Соскучился? — Я… Блять, я в полицейском участке, — говорит Чонгук внезапно холодным и отстраненным голосом. — Что?! — Тэхен распахивает глаза и резко приседает, бегая взволнованным взглядом перед собой. — Что случилось, Чонгук? — спрашивает омега, тяжело сглатывая и вставая с шезлонга. Сердце от волнения заходится в бешеном ритме, а на месте устоять не выходит, поэтому Тэхен начинает нервно расхаживать из стороны в сторону. В трубке слышится тяжелый вздох Чонгука, но он молчит, и это напрягает омегу еще больше. — Гук… Не молчи, — шепчет Тэхен, останавливаясь перед бассейном и смотря на мягкие волны на водной глади. — Ну… — наконец заговаривает альфа, а Тэхен затаивает дыхание. — Вообще-то, я не в полицейском участке, — Чонгук негромко смеется, а Тэхен столбенеет. — Я пошутил, хотел вывести тебя из состояния умиротворения, — ухмыляется довольно Чон. — Судя по тому, что я услышал, у меня получилось. — Ну ты и урод, Чон! — громко возмущается омега, сдерживая порыв швырнуть телефон в воду. — Придурок, — фыркает он, присаживаясь на край шезлонга, и поджимает губы. — Заволновался за меня, малыш? — смеется Чонгук, а Тэхен начинает закипать из-за глупой шутки, которая вмиг все внутри него перевернула. — Пошел ты, — огрызается омега, закатывая глаза. — Не приходилось иметь дело с копами? — спрашивает Чонгук, перестав смеяться. — Нет, я законопослушный гражданин, — гордо улыбается Тэхен, беря пина коладу, и присасывается губами к соломинке. — Скучно живешь, итальяночка, — потешается альфа. — Ладно, я не за этим звоню. — А для чего же ты решил нарушить мой покой? — заинтересованно хмыкает Тэхен, облизывая губы и ставя стакан с коктейлем обратно на столик. — Хочу увидеться. Сейчас. Можешь? — Ну… — задумчиво тянет омега. — Я даже не знаю… — Не ломайся, Тэхен-и, у тебя нет важных дел. Сам сказал, лежишь и греешь попку, — усмехается Чонгук. — Я сейчас скину адрес, подъезжай туда. — Ладно, — омега закатывает глаза, нехотя поднимаясь с шезлонга, и идет в особняк. — Надеюсь, я не зря свою попку прекратил греть. — О, даже не сомневайся.🔥🔥🔥
На улицы города уже опустились сумерки, вытесняя последние лучики солнца. Зажигаются фонари и вывески на зданиях, мрак раскрашивается яркими красками, улицы оживают. Тэхен неторопливо едет по одной из главных дорог района, плавно объезжая машины и наслаждаясь приятным мурчанием авентадора. Адрес, присланный Чонгуком, Тэхену неизвестен. Это находится почти на другом конце города, и ехать туда около получаса на средней скорости. Но Тэхен почему-то торопиться не хочет. Пусть Чонгук подождет, а омега понаслаждается красотой ночных улиц. Омега выруливает на соседнюю дорогу, где машин поменьше, и немного набирает скорость. Авентадор начинает рычать агрессивнее, словно довольный зверь, отдающийся своей естественной природе. Создан для скорости. Тэхен поглядывает на спидометр, где стрелка стремительно достигает ста пятидесяти, и улыбается уголками губ. И даже это чертовски мало для красного зверя. Позади приглушенно слышится вой полицейской сирены, и Тэхен хмурится, постепенно сбавляя скорость. Не хватало еще, чтобы полиция штрафы выставляла. Стрелка на спидометре опустилась до восьмидесяти в час. Полицейская сирена все ближе. Телефон, прикрепленный к держателю возле приборной панели, начинает вибрировать, а на экране высвечивается имя Чонгука. Наверное, он уже на месте и ждет. Тэхен нажимает на зеленый кружок на экране, отвечая на звонок. — Чон… Вой сирен оглушает. Кажется, он всюду. Он в голове. Тэхен глядит в боковое зеркало заднего вида. Из-за поворота на скорости вылетает черный кенигсегг, агрессивно рыча. Прямо за ним — красно-синее скопление. Около трех полицейских автомобилей, мчащихся за дикой агерой. — Вперед, Тэхен! — кричит Чонгук из динамика мобильного на весь салон. — Гони, гони, гони! Тэхен инстинктивно давит на педаль газа, и авентадор ракетой подрывается, улетая вперед. Омега судорожно оглядывается, вцепляясь пальцами в руль. — Чонгук! — нервно выкрикивает он, уставившись на дорогу. — Что происходит?! — Не останавливайся, Тэхен-и, надо драть отсюда как можно быстрее, — бодро вещает Чонгук. Тэхен уже слышит позади рев знакомого движка. Чонгук близко. — Чонгук… — Тэхен теряется, а сердце чуть ли не выпрыгивает из груди от страха. Сзади неумолкающий рев сирены. — Откуда они взялись? — Прилипли к моему хвосту, не хотят отставать! Уже десять минут от них удираю. Нужно скорее валить. Ни в коем случае не останавливайся. Агера нагоняет авентадор, мчась параллельно. Тэхен замечает через спущенное окно смеющегося Чонгука. Встречный ветер треплет светло-каштановые волосы, открывая лоб. Альфа высовывает руку, вытягивая средний палец, адресованный полицейским. Он подмигивает Тэхену и давит на газ, отрываясь вперед. — Господи, Чонгук, — взволнованно выдает омега, оглядываясь назад, и чуть ли не вписывается во впереди едущую машину. — Блять! — он делает резкий поворот в сторону, и ламборгини с визгом шин бросает на соседнюю полосу. Тэхен быстро и тяжело дышит, смотря вперед и выискивая черную агеру. — Чонгук, надо убираться отсюда. Где ты? — Я впереди через четыре машины, не отставай, нас не должны поймать, — Чонгук звучит напряженно и серьезно, что никак не вяжется с тем, как он только что смеялся, посылая копов. Тэхен ощущает, как подкатывает паника, завладевая сознанием. Он ускоряется и петляет между машинами, пытаясь оторваться от приставших легавых. Одна из машин вырывается вперед, быстро нагоняя авентадор. Тэхен смотрит вперед, пытаясь найти лазейку и прошмыгнуть, но один неверный поворот, и случится авария. Полицейская машина выравнивается с авентадором, и Тэхен готов остановиться, потому что бежать уже некуда, а страх начинает парализовывать. Легавые подъезжают ближе, пытаясь прижать ламборгини к обочине и остановить. Тэхен бегает растерянным взглядом с полицейского автомобиля на дорогу впереди. Чонгука не видно, но из динамика слышится его голос: — Не вздумай тормозить, не вздумай сдаться, Тэхен, — твердо говорит альфа. — Они прижимают меня! — выкрикивает омега нервно. — Блять, блять! — Не отвлекайся на легавых, — приказным тоном настраивает Чонгук. Буквально рычит. И Тэхен невольно слушается. Он отворачивает голову, сосредотачиваясь на движении впереди. — Чонгук, а если они меня поймают… — Не поймают, только не тормози, — убеждает альфа более мягким и спокойным голосом. — У тебя тачка в разы быстрее, чем их ведра помойные, нечего бояться. — Господи, что же будет, если меня арестуют, — взволнованно тараторит Тэхен, нервно закусывая губу. — Чонгук… — Что? — Не оставляй меня, я не смогу удрать один. — Я с тобой, Тэ. Тэхену уже на черепную коробку давит этот мерзкий вой сирены. Упрямые легавые не собираются отставать, а уровень тревоги внутри омеги продолжает нарастать. Он старательно пытается игнорировать красно-синие огни, бьющие в глаза. Впереди виднеется долгожданный просвет, и омега до упора давит на педаль газа, с рычанием улетая вперед и оставляя полицейских позади. Тэхен облегченно вздыхает. Агера внезапно сворачивает влево, и Ким едва успевает затормозить, чуть ли не проехав поворот. Он дрифтует, влетая на более узкую и пустую улицу, уже без препятствий нагоняя кенигсегг, и подъезжает максимально близко. Только сирены умолкать не собираются. — А если они конфискуют мою машину, о боже, — снова тревожится Тэхен, нервно сжимая руль. Он жмет на кнопку на панели и стекла с обеих сторон опускаются вниз, впуская в салон свежий ночной воздух. Омега вдыхает полной грудью, пытаясь успокоить сумасшедшее волнение. — Пора учиться гнать от легавых, детка, — смеется Чонгук, делая очередной внезапный поворот. Задние колеса агеры дымятся, оставляя на асфальте черный след от резины. Тэхен дрифтует следом, периодически оглядываясь назад, где мигают полицейские огни. — Только не говори, что ты специально это устроил, — Тэхен хмурится, поджимая губы. Чонгук молчит некоторое время. Агера ловко объезжает несущиеся навстречу автомобили, опасно сближаясь с ними. — Ты не гонщик, если не участвовал в погонях, — усмехается альфа. — О боже, мы еще и на встречной полосе! Я никогда не убегал от полиции, Чонгук. Я хоть и гоняю на улицах, но в стычки с копами не встревал ни разу. Тэхен в панике смотрит на дорогу, боясь врезаться во встречные автомобили. А кенигсегг почему-то начинает замедляться, вынуждая сделать Тэхена то же самое. — Чонгук, какого черта?! — не скрывая нервозности, кричит омега, уставившись на агеру. — Сейчас покажу кое-что, — возбужденным от прилива адреналина голосом говорит Чонгук. — Проезжаем еще две улицы и сворачиваем вправо, понял? Не проморгай. — Хорошо. Тэхен оглядывается. Полицейские автомобили оказываются ближе, чем прежде, и страх начинает подкатывать по новой. Он быстро отворачивается и, как и велел Чонгук, заворачивает вправо прямо за агерой. Пустынный переулок. Несколько фонарных столбов освещают пространство. Вокруг лишь старые жилые дома. Чонгук резко разворачивается на том конце и едет в обратном направлении. Одна из полицейских машин вылетает в переулок, и Чонгук ударяет по газам, беря легавого в плен. Тэхен тормозит, в шоке глядя на развернувшееся зрелище. Агера с диким рычанием дрифтует вокруг полицейского автомобиля, образуя кольцо из дыма. Она с визгом шин крутится по кругу, не позволяя полицейскому выбраться, проехать. Чонгуку весело, как никогда. Он может представить офигевающее лицо омеги, и это веселит еще больше. От дыма уже ничего не видно, и наверняка полицейский теряется в пространстве, не в состоянии разглядеть нарушителя. — Это рискованно, Чонгук! Поехали отсюда! — кричит Тэхен, тяжело дыша от переполняющего волнения. — Ты не умеешь развлекаться, Тэхен-и, я тебе не раз уже это говорил, — заходится смехом Чонгук. Он резко разрывает кольцо и несется в сторону авентадора именно в тот момент, когда в переулок въезжают два отставших полицейских автомобиля. Ламбо и кенигсегг срываются с места, уезжая из переулка. Копы немедленно реагируют и с ревом сирен летят за гонщиками. — Это ужасное развлечение! Я не хочу провести ночь за решеткой, — фыркает Тэхен, меняя передачу и набирая скорость. Чонгук откровенно хохочет, вызывая в омеге большую злость. В Тэхене взрыв эмоций происходит, одна сменяет другую секунда за секундой. Страх, волнение, непонимание, злость. Желание ударить Чонгука в довольную физиономию. Агера и авентадор, словно в диком танце, бросаются из одной стороны в другую, вливаются в поток городского движения, а затем вновь оказываются наедине друг с другом, только позади неумолкающая сирена сопровождает. Автомобили один за другим входят в плавный дрифт при новом повороте, скрываясь за облаком пыли и дыма. Чонгук смеется. Искренне, счастливо. А у Тэхена на губах проступает улыбка, как солнце, долгое время прятавшееся за тучами. — Что ты теперь чувствуешь, Тэхен? — спрашивает Чонгук. Агера едет почти рядом, лишь на метр опережая. — Я чувствую… свободу, — Тэхен широко улыбается, больше не оглядываясь назад, плюя на назойливых легавых на хвосте. Улыбка перерастает в хихиканье, а хихиканье — в заливистый смех. И Чонгук бы все отдал, лишь бы увидеть это прямо сейчас. Тэхен смеется, искрясь счастьем, и для альфы это самый чистый и красивый звук на всей планете. — Это наши дороги, Тэхен. Не их. Мы свободны, когда летим вперед, рассекая порывы ветра. И ты смог почувствовать это сейчас, — говорит Чонгук с улыбкой, выравниваясь с авентадором и встречаясь с омегой взглядами. Тэхен искренне улыбается красивой, ни на одну другую не похожей прямоугольной улыбкой, что в памяти Чонгука навсегда останется. Такое забыть нельзя. Невозможно. Тэхен, кажется, перестает слышать вой сирен. Он где-то на краю сознания. Рев двух автомобилей сплетается в единое целое, создавая что-то новое и красивое. Такого мир еще не слышал, не видел. А красный с черным сочетаются идеально. На улицах все меньше машин и зданий, а людей не видно совсем. Полицейские вновь нагоняют, заставляя гоночные машины нестись на всех парах. Это больше не страшно, это доставляет необычайное удовольствие, которого у Тэхена никогда прежде не было. А по венам разливается адреналин. — Чонгук, но куда… — Чон Чонгук, — омегу обрывает чей-то серьезный грубоватый голос, доносящийся с телефона. У Чонгука на второй линии. — Это офицер полиции Ким Югем. Сердце Тэхена в мгновение оказывается где-то в районе пяток. Он прикусывает губу, не позволяя себе замедлиться, и упрямо продолжает следовать за агерой. — Мне доложили о коде три. Два уличных гонщика устроили на улицах города беспредел. — Блять, — вырывается у Тэхена негромко. Он вздыхает и нервно мнет пальцами руль. — Офицер… — начинает Чонгук, но его прерывают. — Чонгук, хватит гонять моих парней, они выдохлись, им не тягаться с вашими гоночными болидами. Просто валите нахрен с радаров, пока не подъехало более мощное подкрепление, — внезапно смеется офицер Ким, заставляя Тэхена разинуть рот от удивления. Чонгук тоже начинает смеяться, а Тэхен недоуменно таращится на телефон, словно может найти там ответы. — Как скажете, офицер Ким, — усмехается Чон. — Конец связи, — говорит офицер, посмеиваясь, и отключается. — Какого хрена, Чонгук? — взрывается Тэхен, поджимая губы. — Сваливаем, Тэхен, достаточно набегались, — сообщает Чонгук, смеясь. — Не отставай, — агера вновь ускоряется, с диким рычанием улетая вперед. Тэхен давит на педаль до упора и мчится следом. Они проезжают несколько улиц, петляют по переулкам, сбивая полицейских со следа. Рев моторов нарушает спокойствие пустынных улиц на краю города. Машины неожиданно врываются в них ураганом и так же быстро исчезают, оставляя после себя идеальную тишину. — Куда мы едем? — спрашивает Тэхен, подъезжая ближе к несущемуся впереди кенигсеггу. — Сейчас увидишь. Почти приехали, — отвечает Чонгук, постепенно сбавляя скорость. Вой сирен остался далеко позади, наступает долгожданное спокойствие. Копам их больше не догнать, не достать. Позади остается большой город со своими яркими огнями и неутихающим шумом. Впереди сплошная темень и лишь одна дорога, уходящая в неизвестность. Спустя пять минут на скорости двести в час Чонгук начинает замедляться на повороте, выезжая за пределы асфальтированного покрытия. И вот агера тормозит в паре метров от пропасти. Тэхен подъезжает следом, останавливаясь рядом. Нагретые до предела двигатели затихают, оставляя лишь звенящую тишину. Прохладный ветер едва слышно колышет верхушки высоких деревьев. Фары автомобилей гаснут, и округу накрывает полумрак. Взбудораженный Тэхен выскакивает из авентадора и подлетает к стоящему возле кенигсегга Чонгуку, сжимая кулаки. — Чон Чонгук! Что, черт возьми, все это было? — кричит омега, ударяя альфу по крепкой груди, но тот ни на миллиметр не сдвигается, словно в него соломинкой ткнули слегка. Чонгук смеется, перехватывая тонкие запястья, и не дает себя бить. — Тише-тише, Тэхен-и, ты справился, можешь расслабиться, — успокаивает Чон, разглядывая в полумраке сердитое лицо омеги. А Тэхен поджимает губы и вырывается из хватки. — Справился? — Ким буквально задыхается от возмущения. — Ты специально спровоцировал легавых, чтобы они погнались за нами! — Зато теперь ты настоящий стритрейсер, — гордо улыбается Чонгук, выпуская запястья Тэхена. Омега поджимает губы и прячет руки, складывая их на груди. — Кто такой Ким Югем? — спрашивает он, вскидывая бровь. — Мы были одноклассниками, а теперь настоящие друзья. Забавно, да? Полицейский и уличный гонщик — друзья, — усмехается Чонгук. — Если бы не он, меня бы на пожизненное посадили. — Преступник, — закатывает глаза Тэхен. — И часто ты вот так вот делаешь? — Довольно-таки. Нужно же поддерживать форму. Враги всегда близко, — улыбается Чон, пожимая плечами. — А вообще, это пиздецки весело. — Я бы так не сказал, — протестующе качает головой Ким. — Да брось, Тэ, тебе же понравилось, — ухмыляется альфа. — Конечно, сначала ты жутко паниковал. Это было смешно, — продолжает Гук, беззлобно хохотнув. — «О боже, Чонгук, господи, Чонгук! Чонгук, а если меня посадят? А если конфискуют мою машину? О боже мой, мне страшно!» — передразнивает альфа, пытаясь скопировать голос омеги и уже вовсю смеясь. Тэхен поджимает губы в тонкую линию, ударяя альфу в плечо. — Перестань! Придурок. — Признайся, что такое времяпрепровождение куда лучше попивания пина колады перед бассейном, — настаивает альфа, подходя к демонстративно отвернувшемуся Тэхену сзади. Омега покрывается мелкими мурашками, ощущая на затылке теплое согревающее дыхание Чонгука. Альфа кладет ладони на тэхенову талию, слегка сжимая через тонкую ткань и заставляя того чуть заметно вздрогнуть. — Посмотри уже вниз, — шепчет альфа Тэхену, опаляя ухо жаром. Тэхен настороженно хмурится, но голову опускает, делая короткий неуверенный шаг в сторону пропасти. Чонгук не выпускает его из своей хватки, аккуратно ступает следом, придерживая за талию, теплом своей груди давая понять, что рядом, что не отпустит. Под обрывом внизу расстилается огромное поле, усыпанное сотнями небольших костров. Они словно звезды на ночном небе. Каждый костер находится в какой-то емкости, не дающей пламени вырваться за пределы. Тэхен завороженно глядит вниз, бегая взглядом с одного очага на другой. Огненные звезды отражаются в его больших карих глазах, похожие на метеориты в открытом космосе. — Что это? — завороженно шепчет омега, не отрывая взгляда от раскинувшейся внизу красоты. — Люди приходят сюда и сжигают вещи, от которых хотят избавиться. Создают свой очаг, — негромким хрипловатым голосом рассказывает Чонгук, смотря на Тэхена, у которого в глазах немой восторг переливается. — Еще это способ дать о себе знать, способ сказать, что ты есть, что ты существуешь. — Но кому сказать? — спрашивает Тэхен, прикрывая глаза. — Не знаю. Другим людям, пролетающим над этим полем в самолетах? Или космосу? А может, самим себе, — Чонгук качает головой, следя за тем, как трепещут длинные реснички омеги, отбрасывающие тени на скулы от теплого света сотен костров. — Там есть твой очаг? — Тэхен открывает глаза, поворачивая голову к Чонгуку, и заглядывает в черные спокойные глаза в поиске ответа. — Нет. Пока нет, — Чонгук слабо улыбается. — А будет? — омега слегка хмурит брови. — Возможно. — Когда? — Когда я пойму, что живу не зря. Чонгук разворачивает Тэхена в кольце своих рук и кладет руку на поясницу, притягивая ближе к себе. Он подцепляет пальцем подбородок омеги и приподнимает его голову. Тэхен в черноте его глаз теряется, но страха не испытывает. Эта тьма обволакивает, окутывает собой, обещая только лучшее. И Тэхен верит. Полностью доверяет, давая мраку себя обнять и согреть. Он чувствует на своих губах чонгуково дыхание и прикрывает глаза, двигаясь навстречу. Губы соприкасаются, и у Тэхена перед глазами фейерверки взрываются, внутри что-то трепещет, вот-вот оторвется от земли и взлетит. Чонгук целует мягко, аккуратно, наслаждаясь каждой секундой прикосновения к желанным губам. На собственных губах оседает невесомый цветочный привкус, который так манит все это время. Чонгуку кажется пыткой такая медлительность, но он запрещает себе, сдерживается всеми силами, потому что с этими губами нельзя быть грубым. Не сейчас. Они мягче, чем мог представить альфа, они слаще, чем он предполагал, они лучше всех губ, которые ему приходилось пробовать. Тэхен льнет ближе к альфе, зарываясь длинными пальцами в волосы на затылке и слегка сжимая. Сердце неугомонно колотится, с потрохами выдавая омегу, потому что Чонгук своей грудью все прекрасно чувствует. И пусть. Альфа, не отрываясь от сладких губ, подхватывает Тэхена на руки, поддерживая за бедра. Омега сразу же обвивает ногами чонгукову талию, сцепляя их на пояснице и обнимая руками за шею. Чонгук идет к агере, усаживая на капот омегу и отрываясь от желанных губ, чтобы вдохнуть каплю кислорода. Тэхен тяжело дышит, облизывая влажные покрасневшие губы, и цепляется пальцами за футболку альфы, утыкаясь лбом в его лоб. Чонгук оглаживает большим пальцем нежную кожу на щеке омеги, ведет к ямочке над верхней губой и спускается ниже, оттягивая нижнюю губу. Тэхен с легкой дрожью выдыхает, опаляя чонгуков палец жаром. — Ты наполняешь чужие жизни смыслом, — шепчет омега, накрывая ладонь альфы своей и поглаживая кончиками пальцев. — А я хочу наполнить им твою… — выдыхает Тэхен. В горле ком стоит. Он понимает. Понимает, что эти слова идут из самых глубин души, а губы повторяют, неподвластные разуму, в котором ложь желает быть сказанной. Тэхен прикрывает глаза, сдерживая рвущиеся наружу слезы. — Так наполни, — хрипло шепчет Чонгук и увлекает омегу в глубокий поцелуй.