🔥🔥🔥
Юнги морщится от пробирающихся в комнату лучей утреннего солнца и зарывается с головой под одеяло, отворачиваясь на другой бок. За собственным, отчего-то тяжелым дыханием омега слышит, как Хосок ходит по комнате, собирается и коротко переговаривается с кем-то по телефону, звуча совсем тихо, чтобы не разбудить своего омегу. Юнги стягивает одеяло с головы и замечает широкую спину альфы, натягивающего черную футболку. В эту же минуту все перед глазами начинает плыть, а к горлу медленно подкатывает тошнота. Юнги жмурится и тихонько мычит, уткнувшись лицом в подушку. Хосок, заметив, что омега проснулся, разворачивается и подходит к постели, наклоняясь к болезненно сморщившемуся Юнги. — Малыш, ты чего? — обеспокоенно спрашивает Чон, погладив омегу по чуть взмокшим от пота волосам. — Не знаю, — хрипит Юнги, поднимая взгляд на альфу, и облизывает пересохшие губы. — Голова закружилась, а еще тошнит. Не пойму, вроде течка неделю назад закончилась, — вздыхает омега, переворачиваясь на спину и цепляясь пальцами за хосокову руку. — Наверное, съел что-то не то, — хмурится Хосок, коснувшись губами лба омеги и чувствуя жар. — Или заболел. Говорил я тебе не есть столько мороженого, — недовольно качает головой альфа, смотря на омегу, виновато опустившего взгляд. У Юнги лицо бледнее обычного, под глазами залегли синяки, а в глазах читается бесконечная усталость и слабость. — Позвоню в школу, сообщу, что ты не сможешь прийти на уроки. — Вот черт, а я так хотел, — слабо усмехается Юнги. — Какая жалость. — Мин Юнги, — укоризненно закатывает глаза Хосок. — Сейчас я принесу жаропонижающее, а потом вызовем врача. — Не нужен мне врач, я сам знаю, что нужно, — морщится омега, отрицательно качая головой и приподнимаясь на локтях. — Из-за папы я практически все лекарства выучил. Что и для чего нужно, все такое, — пожимает плечами Юнги. — Пока нужно сбить температуру, — Хосок теперь уже ладонью касается влажного лба омеги и отстраняется, выходя из комнаты. Юнги обессиленно валится на кровать и закрывает тяжелые веки. Тошнота с каждой секундой все сильнее подкатывает. Омега жмурится и прикладывает ладонь к губам, лежа так несколько невыносимо долгих секунд, затем резко подскакивает и несется в ванную, едва не упав по пути от внезапно усилившегося головокружения. Юнги падает на колени перед унитазом и вцепляется дрожащими пальцами в его края. В дверном проеме появляется хмурый и взволнованный Хосок. Он ставит на тумбу стакан с водой и таблетку и быстро подходит, бережно зачесывая белоснежную челку омеги, прилипшую ко лбу, назад. Омега рассеянно отмахивается от альфы, прося жестом Хосока выйти, но тот даже не собирается подчиняться. Он своего омегу в таком состоянии не оставит. Внутри зарождается волна беспокойства, а тревога постепенно завладевает сознанием. Когда Юнги перестает тошнить, Чон помогает ему подняться и подводит к раковине. Омега умывает лицо холодной водой и полощет рот. Поднимает взгляд к зеркалу и встречается со своим изнеможенным отражением. Такое чувство, будто не живой вовсе. Тошнота проходит, но головокружение не стихает. — Кажется, правда переел мороженого, — измученно вздыхает омега, поворачиваясь к Хосоку. — Тебе нужно в постель, малыш, — альфа вплотную подходит к Юнги, еле стоящему на ослабших ногах, и прижимает к себе, выводя из ванной. Омега облегченно выдыхает, когда вновь ложится в постель. Сил нет даже на то, чтобы руку поднять. Он притягивает к себе одеяло и обнимает, прильнув щекой к подушке и смотря на Хосока, сидящего рядом. — Ненавижу валяться вот так, как беспомощный старик, — жалуется Юнги, обессиленно прикрыв глаза. — Далеко тебе до старика, — слабо улыбается Чон, погладив омегу по руке, и оставляет мягкий поцелуй на ладони. — Скоро поправишься, я не дам тебе болеть. Юнги согласно мычит и облизывает губы. — Да и папе не надо знать, что со мной снова что-то произошло. Он будет волноваться, — просит омега, приоткрыв один глаз и смотря на Хосока снизу вверх. На тумбе вдруг вибрирует телефон альфы. — Да, Чонгук, — принимает звонок от брата Хосок, смотря Юнги в глаза и поглаживая свободной рукой его нежную холодную ладонь. — Не приезжай сейчас в оф… — Я сейчас вообще никуда не смогу поехать, Чонгук, — прерывает брата Хосок. — Это срочно. Подъезжай к полицейскому участку через двадцать минут, — настаивает на своем Чонгук не терпящим возражения тоном. Хосок понимает, что дело действительно срочное. Он вздыхает и поднимает глаза к потолку. Как ему оставить Юнги в таком состоянии? — Поезжай, — шепчет Юнги, услышавший Чонгука. — Послуш… — заговаривает Хосок, но его прерывают гудки в трубке. Альфа снова вздыхает и отбрасывает телефон на кровать, потерев лицо ладонями. — Как я тебя оставлю, Юнги? — спрашивает он, взглянув на омегу, вылупившего свои большие глаза на Чона. Его бы прижать к себе крепко, согреть, забрав боль, и никуда не выпускать. — Он сказал о полиции. Наверняка это что-то серьезное, ты должен поехать, Хосок. Я выпью нужные лекарства и буду отдыхать. Хосок поджимает губы, ненадолго задумываясь. Ехать надо в любом случае. В душе будет ноющая тревога, не дающая покоя, волнение за омегу, но отказаться не выйдет. Альфа понимает, что остаться не может никак. Он снова берет свой телефон и встает с кровати, расхаживая по комнате. Юнги следит приоткрытыми глазами за Чоном, замечая, как тот кого-то набирает и прикладывает мобильный к уху. — Кому ты звонишь? — Тэхену, — бросает альфа, отворачиваясь к окну. — Пусть приглядит за тобой, пока меня не будет. — Серьезно? — Юнги закатывает глаза и откидывает голову на подушку. — Я не маленький, Хосок, мне не раз приходилось лечить себя самостоятельно. Тэхен далек от медицины и всего, что с ней связано, как он мне поможет? — Знаю, но мне так будет спокойнее, — мягче говорит Хосок, глянув на омегу. — Тэхен? — отвлекается он, когда Ким принимает звонок. Юнги вымученно вздыхает и накрывает лицо подушкой, перекатываясь на центр большой кровати. А к горлу снова начинает подкатывать тошнота.🔥🔥🔥
— Думаешь, нас повязать хотят? — задумчиво спрашивает Хосок, глянув на брата, сидящего в кресле рядом перед столом офицера в полицейском участке. — Мы бы тогда уже в наручниках тут сидели, — хмыкает Чонгук, подняв руки и покрутив ими перед лицом старшего. — Югем о чем-то поговорить хочет, и я уже догадываюсь, о чем, — младший закидывает ногу на ногу, покачивая носком ботинка. Хосок уже открывает рот, чтобы ответить брату, как дверь в кабинет за их спинами распахивается, впуская в светлое, типичное помещение полицейского участка офицера Ким Югема. Обычно расслабленное лицо альфы с извечной легкой улыбкой сейчас выглядит напряженным и крайне серьезным. В опущенной правой руке у Кима какая-то черная папка, а в другой — полицейская темно-синяя фуражка под цвет его формы, идеально сидящей на высоком и далеко не худощавом теле. Югем закрывает за собой дверь и быстро проходит к столу, бросив на него все, что держал в руках. Он ерошит свои угольно-черные волосы и наконец поднимает взгляд, смотря то на одного Чона, то на другого. Чонгук терпеливо ждет, изогнув бровь, а Хосок барабанит пальцами по ручке кресла. — Какого черта происходит на улицах? — выдает Югем, звуча довольно тихо, но напряженно. — Откуда вдруг столько аварий? Поначалу я думал, что это просто несчастные случаи, но теперь точно знаю, что это гребаные убийства. Кто в этом замешан? — альфа поджимает тонкие, чуть бледноватые губы и упирается руками в край стола, походя на учителя, отчитывающего провинившихся учеников. — Не мы, — просто пожимает Чонгук плечами, закинув руку на спинку кресла и дергая носком ботинка в воздухе. — Мы как раз с этим боремся. — Вы? — Югем скептично щурится. — А полиция на что? Мы тут на что? Что-то происходит уже не один месяц, а я до сих пор не могу понять, чьих рук это дело и по какой причине случаются эти убийства. Ни одной гребаной зацепки, все, черт возьми, молчат. — Послушай, офицер, — спокойно заговаривает Хосок, чуть подавшись вперед и смотря на нервного Кима. — Вмешательство полиции нам не нужно. Пока что. Зная вас, раздуете огромный скандал, масштабное расследование. Головная боль для общества. Все проще, чем кажется, поэтому мы с этой проблемой разберемся сами. — Ты, наверное, шутишь, Хосок, — безрадостно рассмеявшись, хмыкает Югем. В его смехе звучат нервные нотки. Взгляд его горит синим пламенем, в нем ком электрического напряжения. Это все нервы; эта работа делает его дерганным, а непонимание происходящего еще больше доводит, выжигая остатки нервных клеток. — Вы не полицейские, это не ваша работа. Что вы вдвоем, — он вздергивает руку, указывая на братьев, — сможете с этим сделать? Лучше расскажите все, что знаете, а дальше дело за легавыми. — Что-то полиция не в силах решить, — говорит ему Чонгук, поднявшись с кресла и складывая руки на груди. Некомфортно ему, когда кто-то возвышается над ним, и неважно, что это друг. Да и с друзьями теперь нужно быть осторожнее. — Это прежде всего установка новых правил, а потом уже захват территорий. В любом случае, мы этому не позволим произойти. В этой игре копы лишние. Просто дай нам самим разобраться. — Снова прикрывать, когда на улицах творится такое? — Югем удивленно вскидывает бровь и опускается в свое кресло, резкими движениями ослабляя черный галстук на шее. — Сейчас делать это будет в разы труднее. Если убийства продолжатся, об этом точно узнают сверху. Боюсь, тогда ты снова загремишь за решетку, Чонгук. Да и не только ты, а все, кто к этому причастен. — Мы будем действовать аккуратнее, не так заметно, — обещает Хосок, разведя руки в стороны. — Облегчим работу вам и не дадим поводов для того, чтобы встревать. Улицы — это наша территория, гонщики сами должны бороться за них. Попридержи это дело, Югем. — Если меня будут сажать за содействие преступникам, я вас обоих прежде пристрелю, мне все равно терять нечего будет, — закатывает глаза офицер, откидываясь на спинку своего кресла и потирая переносицу двумя пальцами. — И если ваши терки не прекратятся, а люди продолжат погибать в авариях, полиция будет вынуждена вмешаться в дела улиц, — Югем смотрит на Хосока и переводит взгляд на стоящего сбоку от стола Чонгука. Предупреждает, сверкая полным серьезности и уверенности взглядом. Ему ведь тоже надо исполнять свой долг, негласная договоренность, только что произошедшая, очень шаткая, зависящая от того, как будут действовать братья. Югем просто дал фору, а после полиция непременно погонится следом. — Легавые только усложнят все. Не лезьте столько, сколько это будет возможно. Мы пока копаем под того, кто все это устраивает. Когда будет достаточно доказательств, я сам лично тебе в руки отдам все, что у нас будет, — уверяет Чонгук, смотря на офицера так, что в его словах нельзя даже на секунду усомниться. Югем и не пытается, потому что прекрасно знает Чонгука, который ни разу не подводил и всегда сдерживал данное слово. Ким в нем уверен, даже если и не показывает этого. Взглядом дает понять. Офицер вздыхает и поднимает руки в сдающемся жесте, кивнув пару раз. Чонгук довольно улыбается, а Хосок заметно расслабляется. — Я, блин, на вас надеюсь, парни. Хосок закуривает, как только они с Чонгуком выходят из участка. По голубому небу медленно плывут белоснежные облака, создавая временные тени на земле. Легкий свежий ветерок колышет яркую зеленую листву и волосы на макушке. По горло заваленные работой сотрудники полиции куда-то спешат с папками в руках, говорят по телефону и с чем-то вечно разбираются. Чонгук натягивает на голову черную кепку и сует руки в карманы черных потертых джинсов, кинув на курящего брата короткий взгляд. А самому уже совершенно не хочется курить, как будто не было никакой зависимости, что год мучила в тюрьме, не давая покоя. — Думаешь, Намджун много на нас нарыл? — спрашивает младший, неторопливо шагая вместе с братом к парковке, где стоят два гиперкара. — Не знаю, многое остается между нами с тобой. Все, что касается продаж и закупок, местонахождения нашего секретного склада и некоторых сделок. Об этом даже Юнги не знает, — Хосок слегка щурится от палящего солнца и стряхивает пепел на землю, вновь зажимая сигарету в уголке губ. — Много этот ублюдок не слил бы Джихану. Имя Намджуна больше не звучит из уст Хосока с тех пор, как он увидел разъяренного брата, вернувшегося с гонки с регерой, принадлежащей врагу. Его даже не упоминают в их небольшой семье, которая теперь собирается только в дыре или у Чимина в квартирке. У них больше нет родного гаража и друга. Намджун словно умер. Лучше бы так и было, чем то, что есть. Грязная, противная правда, о которой даже думать неприятно до тошноты. В кругу семьи стало слишком тихо, будто так проявляется молчаливая, негласная скорбь. Хуже всего Джину, которому Намджун был самым близким человеком на свете. Все они сполна ощутили прелесть предательства, все в нем захлебнулись, потонув с головой. И им до сих пор не верится. Лучше бы Намджун умер, чем каждому из них подарил по ножу в спину. — Нужно быть еще внимательнее. Мы можем только друг другу доверять, Хосок, — говорит Чонгук, останавливаясь и становясь напротив брата. Хосок выпускает дым и согласно кивает, с прищуром смотря на Гука. — Ни Юнги, ни Тэхену нельзя что-либо знать. Прежде всего, ради их же безопасности. Если До посмеет тронуть… — Он не тронет, Чонгук, — Хосок швыряет окурок в урну рядом и кладет ладонь на плечо брата, чуть сжимая. — Иначе будет гнить в сырой земле, а не за решеткой. Чонгук поджимает губы и коротко кивает, смотря брату в глаза. Если это случится, он сам сделает так, что Джихан будет гнить под землей.🔥🔥🔥
Юнги сидит на диване, подобрав под себя ноги и сжимая в пальцах джойстик. Сосредоточенный и внимательный взгляд кофейных глаз направлен на экран большого телевизора. Омега ловко двигает пальцами, нажимая на нужные кнопочки и управляя автомобилем, летящим по какой-то пустынной местности. Спереди летят машины соперников, которых предстоит обогнать. Не отрывая взгляда от телевизора, Юнги берет из рядом стоящей тарелки шоколадное печенье и отправляет в рот, быстро пережевывая. После того, как Хосок ушел, Юнги выпил необходимые таблетки, найденные в аптечке, и поспал около часа. Тэхен, который был на учебе, когда позвонил Чон, сказал, что приедет сразу же после второй пары, и уже должен быть здесь с минуты на минуту. Юнги после сна полегчало, тошнота притихла, как и головокружение, но легкая слабость все еще окутывает и без того щупленькое тело. Лежать и плевать в потолок надоело, поэтому Юнги решил спуститься в гостиную и поиграть в приставку. Если он не может гонять по-настоящему, то будет развлекаться виртуально, уж это Хосок точно не запретит. Юнги облизывает губы, испачканные шоколадом, и чувствует, как тошнота вновь дает о себе знать, только омега ее игнорирует, закидывая в рот еще одно печенье. Он почти обогнал главного соперника. — Это ты болеешь так, Юнги? — слышится за спиной усмешка Тэхена. Юнги и не заметил, как омега пришел, даже звука движка его феррари не услышал. У самого тут серьезная гонка. Тэхен стягивает с себя атласный черный бомбер, под которым у него светлая футболка с принтом, и бросает на кресло вместе с мобильным и ключами от лаферрари. Зачесав огненную челку назад, омега садится рядом с Юнги, который даже не удостоил его взглядом, полностью окунувшись в гонку. — Мне стало полегче, и я решил развлечься, пока ты ехал, — бубнит сосредоточенный на игре Юнги. — Кстати, я в прошлой гонке открыл лаферрари, но пока не испробовал ее. Я доверю важные гонки своему проверенному широну, а потом посмотрю, на что способна твоя ла. — Пошли, испробуй ее, она ждет прямо у дверей, — улыбается Тэхен, устало опуская голову на плечо Юнги и следя за тем, что происходит на экране. — Если ты хочешь, чтобы я врезался в ближайший столб, то пошли, — усмехается Юнги, приподняв уголок губ и кидая на Тэхена короткий взгляд. — Что с тобой вообще? — хмурится Ким, приподняв голову, и кладет на плечо Юнги подбородок. — Хосок по телефону звучал очень серьезно. Я вырвался с учебы, как только смог, а ты тут прохлаждаешься. — Он преувеличивает, — морщит нос Мин, беря из тарелки еще одно печенье и попутно кивая Тэхену, чтобы угощался. — Я просто приболел, ничего страшного не случилось, как видишь. Но я рад, что ты приехал, — улыбается Юнги другу, смахивая на хомяка, набившего щеки запасами на зиму. Тэхен смеется и тыкает омеге в щеку, чувствуя, как там перекатывается печенье. — Не подавись, Юнги. Юнги отворачивается к экрану, быстро пережевывая печенье. Его игрок находится уже на лидирующей позиции в большом отрыве от соперников, оставшихся позади, а до финиша остается километр. Юнги давит на кружок и кидает взгляд на маленькую карту в нижнем левом углу экрана. Как только он проглатывает печенье, тошнота возвращается, мгновенно усилившись в разы. Его вот-вот стошнит прямо на ковер. Мин резко отбрасывает джойстик. Его машину в игре заносит, и она съезжает с дороги, врезаясь в дерево. Юнги спрыгивает с дивана и несется в ванную, прижимая ко рту руку. Если бы он мог, то выругался сейчас на весь дом, потому что какого черта вообще происходит? — Юнги? Тэхен взволнованно следит за омегой и быстро поднимается с дивана, спеша за ним в ванную. Юнги сгибается перед унитазом, падая на светлый кафель. Все съеденное печенье оказывается снаружи, по ванной разносятся гортанные звуки. Тэхен осторожно подходит к Юнги и зачесывает его белоснежные волосы назад, чтобы не испачкался, а другой рукой мягко поглаживает по ссутуленной спине через тонкую ткань белой футболки. Сплюнув оставшуюся желчь, омега утирает дрожащей рукой губы и поднимается не без помощи Тэхена, подходя к раковине. Ким присаживается на край тумбы, сложив руки на груди, и скользит по Юнги беспокойным взглядом. Впервые он видит Мина таким слабым и уязвимым. Он весь мелко дрожит, на лбу испарина, снова побледнел и дышит тяжело. — Может, ты съел что-то не то, — предполагает Тэхен, наблюдая за тем, как Юнги умывает лицо холодной водой. Мин пожимает плечами и берет зубную пасту, выдавливая на свою фиолетовую щетку синюю жижу. — А может, это вирус, — продолжает выдвигать теории Ким. Юнги чистит зубы и чувствует, как от мятной пасты тошнота снова дает о себе знать. Мин шумно вздыхает и сплевывает, стирая пену с губ, затем тщательно полощет рот. — А может, ты беременный, — невзначай выдает Тэхен и сам удивляется сказанному, вскинув брови. Юнги застывает с махровым полотенцем в руках, уставившись на Кима через отражение в зеркале стеклянным взглядом. — Мы предохраняемся, — уверенно отвечает Мин через три секунды, утерев лицо, а у самого сердце от услышанного пропускает удар и кубарем катится куда-то вниз, к пяткам. Такой мысли даже и быть не может, этот вариант исключается в самую первую очередь. — Я пью таблетки, — закрепляет Юнги, разворачиваясь к Тэхену. Ким пожимает плечами и разводит руками. Значит, все остальное не так страшно. Омеги возвращаются в гостиную. Юнги на печенье даже смотреть уже не хочет, отодвигает подальше и поднимает джойстик, лежащий на мягком ворсистом ковре светло-бежевого цвета. — Сыграешь? — спрашивает Юнги, вскинув бровь и с легкой улыбкой глянув на Тэхена, севшего рядом. — Покажи мне настоящую атаку дрифтом, Ким Тэхен. — Я беру авентадор, — Ким ухмыляется и принимает протянутый джойстик. Юнги берет для себя второй и выбирает заезд, уставившись на большой экран. Внутри от слов Тэхена, сказанных в ванной, образовался комок, прямо в животе стягивающий тугим узлом. Это далеко не самое приятное чувство. Сомнение называется. Юнги старательно запихивает его куда подальше, максимально игнорируя и не давая даже на секунду взять над собой верх, и сосредотачивается на гонке.🔥🔥🔥
Джихан стоит перед своим гаражом, из которого льется холодный белый свет, разгоняющий мрак вокруг него. В одной руке тлеет сигарета, другая покоится в кармане темно-синих брюк, идеально подчеркивающих крепкие бедра. Светло-голубая рубашка расстегнута наполовину, а рукава закатаны до локтей. Альфа подносит к губам фильтр сигареты и затягивается, заполняя легкие горьким крепким дымом. До часто проводит свои вечера вот так, выкуривая неизвестную по счету сигарету и разглядывая шедевры, стоящие в ряд в просторном гараже. Каждый блестит и переливается на свету глянцем, отбрасывая свои могущественные тени на белоснежный кафельный пол. До горд тем, что имеет. В каждом автомобиле мощи за тысячу лошадей; двигатели, с которыми машинам, разъезжающим по ночным улицам, не тягаться. У Джихана в руках сила, власть и финансы, недостижимые для простого смертного. У До лучшие автомобили, и совсем скоро наступит их время правления на дорогах. Губы Джихана трогает легкая улыбка, когда он слышит шаги за спиной. Он даже не оборачивается, знает, кто пришел. — Как продвигается революция? — спрашивает он, стряхнув пепел на землю. Намджун встает рядом с альфой, сунув руки в карманы кожаной куртки и, подобно До, разглядывая автомобили. Среди них больше нет регеры, она теперь способна покорять улицы. — Чоны затихли, осторожничают, но это нам на руку. Еще немного, и я получу Тобон. Этот район почти сломался, осталось чуточку надавить, — рассказывает Ким, перебирая в пальцах металлическую зажигалку, лежащую в кармане. Джихан делает шаг к гаражу и зажимает сигарету меж губ, смотря зверю, стоящему напротив, прямо в глаза. Подходит ближе и касается кончиками пальцев черного матового капота бугатти. — Каково это… остаться без друзей? — задумчиво интересуется До, склонив голову и покусывая фильтр сигареты. — Не вызывай во мне чувства, До, они тут ни к чему, — каменно отзывается Намджун, наблюдая за Джиханом. — Чувства важны, Намджун, это инструмент, — альфа зачесывает челку, спавшую на лоб, и кидает на Кима взгляд. Все это время он не перестает улыбаться своей привычной нагловатой улыбкой, больше ядовитой, чем приятной. Скорее, совершенно холодной. — Ими можно играть, как вздумается. Если человек в них утонет, над ним возможно обрести власть, — Джихан отворачивается от бугатти и смотрит на Кима внимательно. — Чонгук ведь потерял контроль над собой, когда увидел тебя? — Ты можешь убедиться в этом наглядно, — Намджун обводит пальцем область правой скулы, на которой еще не до конца зажил синяк. Джихан довольно ухмыляется. — Не представляю, каково ему было, — качает он головой, опуская взгляд на тлеющую сигарету, зажатую в пальцах. — А если надавить еще сильнее, он совершенно лишится власти над собой. Еще одно предательство, которое ждет Чонгука в скором времени, станет контрольным ударом. Но мне ведь мало, — наигранно недовольно хмурится До, взглянув на Намджуна. — Даже тогда он может оклематься. Поэтому держи на мушке всех его близких людей. Раз чувства «тут ни к чему», я могу быть уверен, что ты не остановишься в случае необходимости. — Не сомневайся в этом, — твердо говорит Намджун, коротко кивая в подтверждение своих слов. Джихан удовлетворенно улыбается и подходит к Киму, хлопая альфу по плечу. — Вот и отлично, мой дорогой революционер. А теперь идем придумывать коварный злодейский план, — сухо смеется До, двинувшись к особняку.