🔥🔥🔥
Юнги лежит на диване, расположив голову на коленях Хосока и внимательно следя за ходом приключенческого фильма, который они выбрали для вечернего просмотра. Он то и дело с кряхтением тянется к миске с карамельным попкорном, лежащей на столике, и хрустит, не давая расслышать диалоги героев. После очередной попытки омеги дотянуться Хосок опережает его и кладет миску ему на животик, вызывая у Юнги хихиканье и благодарность в виде нежного поцелуя в подбородок. — Скорее бы завтра, — вдруг говорит омега, тепло улыбнувшись. — Мне не терпится купить для Санджина вещичек. Я вчера присмотрел еще один хороший магазин. Обязательно туда съездим, да? — он поднимает на Хосока вопросительный взгляд. — Конечно, малыш, куда захочешь, — кивает Чон, оставив на сладких от попкорна губах поцелуй. Юнги довольно мычит и отворачивается обратно к телевизору. Хосок думал, что с беременным Юнги будет трудно, но все оказалось не труднее, чем обычно. У Мина не появились специфические запросы, которые срочно нужно исполнять сию секунду, зато участились перепады настроения, но до истерик не доходит. По утрам альфа еле отлипает от Юнги, по традиции зацеловывая его всего и общаясь с Санджином, а после работы Хосок пулей летит домой, только бы скорее прижать к себе любимого омегу, которого так не хочется оставлять одного ни на минуту. Он даже на очередную консультацию Юнги ходит, и не просто ходит, но еще и в кабинете присутствует, боясь упустить хоть какую-то деталь протекания беременности. Хосок запомнит поход на УЗИ на всю жизнь. Там он впервые увидел своего ребенка. Он смотрел на снимок долго-долго, изучая его вдоль и поперек. А Юнги смотрел на Хосока и заражался его радостью, его счастьем, разделяя ее со своей. Ему до сих пор не верилось, что все это реально. Они ждут ребенка. Не только Юнги, который уже настраивался в одиночку вырастить его, вечерами сидя в долгих раздумиях о будущем. Они вместе. Так, как и должно быть. Его любовь, его опора и сила с ним и упасть не даст, не позволит сломаться. С тех пор Хосок носит снимок УЗИ с собой в кармане. Однажды Юнги заметил, как Чонгук и Хосок сидели на диване их гостиной и рассматривали изображение ребенка вместе. Чонгук почти ничего не мог различить, а Хосок ему все показывал и объяснял, как какой-то профессионал, хотя в первый раз и сам ничего не мог разобрать, вызывая у Юнги смех. Хосок и Чонгук этого ребенка, кажется, ждут больше самого Мина. Они уже ломают голову над тем, какую машину ему купят, из-за чего рождаются серьезные споры, заставляющие Юнги лишь тяжело вздыхать и закатывать глаза. Братья Чон неисправимы, но омега счастлив. По-настоящему счастлив. — Хосок, — задумчиво тянет Юнги, сосредоточившись на просмотре и пережевывая попкорн. Альфа вопросительно мычит, перебирая пальцами темные прядки юнгиевых волос. — Я хочу воды, не дотерплю до конца фильма, — просит он, подняв взгляд на Хосока. — Сейчас принесу, не надо терпеть, — говорит Чон, чмокнув омегу в губы. Он встает и подкладывает под голову Юнги подушку, временно заменяющую колени, но для Мина даже самая мягкая и удобная в мире подушка не будет лучше Хосока. Омега благодарно улыбается и вновь переключается на фильм, отправляя в рот новую порцию попкорна. Хосок достает из шкафа стакан и наливает туда прохладной воды из холодильника. Он уже собирается возвращаться в гостиную, но в кармане домашних штанов коротко вибрирует телефон, оповещая о сообщении. Альфа тормозит у стола и ставит на него стакан, достав телефон и читая на вспыхнувшем дисплее короткое сообщение от неизвестного отправителя: «Через полчаса на северном мосту» Хосок смотрит на сообщение несколько секунд не моргая, а затем сует телефон обратно в карман и прислоняется руками к краю стола, настороженно хмурясь. Если оно от неизвестного, значит вызов Хосоку бросил кто-то из банды Джихана. Вызов, от которого отказаться невозможно. Но почему именно сейчас? Почему именно в тот вечер, когда в доме Ку Чжунхэ проходит прием? Хосок прекрасно понимает, что дело тут нечисто. Его словно пытаются выманить, ведь он не принял приглашение Ку из-за того, что не хотел лишний раз оставлять Юнги одного, тем более, что туда отправился Чонгук. Вызов на гонку лишает всех шансов на отход. Все на улицах знают, что отказаться от заезда нельзя. Хосок отсиживаться и не собирается. Встреча с врагом может дать новую информацию, которая так нужна Чонам. Как бы Хосок ни хотел остаться дома, держа любимого омегу в своих объятиях, поехать туда нужно. Он вздыхает и, зачесав челку назад, берет стакан и возвращается к Юнги. — Спасибо, Хосок, — улыбается Юнги, присаживаясь и принимая у Хосока из рук стакан. Чон садится перед ним на колени и ждет, пока тот напьется воды. На лице у альфы спокойствие и легкая улыбка. Он никак не дает Юнги понять, что весь напряжен и насторожен из-за предстоящей сегодня гонки. Он не должен волноваться. — Малыш, — начинает Хосок, мягко позвав опустошившего стакан омегу. Юнги откладывает его на столик и вопросительно смотрит на альфу. — Мне бросили вызов, через полчаса гонка. Юнги хмурится, сразу же меняясь в настроении. От легкости, что была еще секунду назад, не осталось и следа. На ее место пришли тревога и беспокойство. — Кто бросил вызов? — спрашивает он с зарождающимся в голосе напряжением. — Я не знаю, — признается Хосок. Никакой больше лжи между ними. — Сообщение с неизвестного номера. Я должен поехать и узнать, что им надо. Юнги почему-то вдруг хочется плакать. Он поджимает дрогнувшие губы и быстро кивает, соглашаясь. Понимает, что Хосок не может отказаться. Это табу улиц. Он и сам ни одну в своей жизни гонку не проигнорировал, и Хосок не может. Даже если отпускать его совершенно не хочется. Он просто должен. — Поезжай, — тихо говорит омега, опустив глаза. Хосок берет его ладони в свои и подносит к лицу, мягко целуя. — Но будь осторожен, я тебя умоляю, — шепчет он, смотря на то, как Хосок целует его костяшки, давно уже не сбитые в кровь, выливая в поцелуи всю свою любовь, рождающую внутри тепло. — Ты знаешь Джихана и на что он способен. — Я знаю, малыш, не раз ведь сталкивался с его шестерками, — кивает Хосок, погладив Юнги по щеке костяшками пальцев. — Но разве есть кто-то круче, чем я? — улыбается он уголками губ, вскинув бровь. — Не превращайся в своего брата, — смеется Юнги, слегка хлопнув Чона по плечу. — Но я знаю, что круче тебя нет никого, — шепчет он в губы альфы, взяв его лицо в ладони и смотря прямо в глаза. — Я скоро вернусь, и ты расскажешь мне, чем кончился фильм, — шепчет Хосок, притянув омегу к себе и мягко целуя в приоткрытые губы. — Только не задерживайся, мы с Санджином скучаем, — выдыхает в поцелуй Юнги. Хосок кивает несколько раз и, оставив еще один поцелуй на любимых губах, поднимается. Он спешно переодевается и на всякий случай сует пистолет за пояс, хотя очень не любит ходить с оружием. С тех пор, как пришло сообщение, альфа не может расслабиться. Неизвестность слепит и заставляет быть особенно внимательным. Хосок как будто оказался среди густого непроглядного тумана, не зная, в какую сторону двигаться, чтобы случайно не провалиться в пропасть. Он лишь надеется, что оружие ему не пригодится. Альфа быстро спускается по лестницам и открывает входную дверь, уже собираясь выйти, но его внезапно тормозит Юнги. — Хосок! — кричит омега, а у Чона уже земля из-под ног уходит. Он резко разворачивается и подрывается в гостиную. — Господи, охуеть можно! — Что такое, малыш? — с тревогой спрашивает альфа, уставившись на Юнги, прижимающего ладони к животу. — Что-то с ребенком? Юнги поднимает на Хосока огромные и блестящие от восторга глаза и широко улыбается. У Чона камень с души падает в эту секунду. Юнги его чертовски сильно напугал. — Он толкнулся, Хосок, он в первый раз толкнулся! — едва не пища от радости, говорит омега. Хосок присаживается перед ним и накрывает ладонью живот омеги. — Где? — спрашивает он, ничего не почувствовав, и слегка хмурит брови. Юнги берет ладонь альфы и перекладывает на правую сторону живота. — Он делает это снова и снова, — шепчет Юнги, словно боится спугнуть. — Наверное, тебя почувствовал. Хосок забывает обо всем на свете. Он замирает и сосредотачивается только на легких периодических толчках прямо под рукой. Его накрывает волной радости, а на губах яркая широкая улыбка. Юнги накрывает ладонь альфы своей и запечатлевает каждую секунду этого важного и счастливого для них обоих момента. Они сидят так в полном молчании около минуты, пока шевеления не прекращаются. Это словно был момент единения их маленькой семьи. Незабываемый. — Мы будем ждать тебя, — шепчет Юнги, слегка сжимая ладонь альфы пальцами. — Я скоро, детка, — говорит Хосок, поцеловав Юнги в уголок губ, а потом наклоняется к животику и оставляет на нем поцелуй. — Слушайся папочку, сынок. Хосок уходит. Юнги кутается в плед и пытается заставить себя сосредоточиться на фильме, который вдруг стал таким неинтересным и бессмысленным без альфы. Все мысли с Хосоком, только о нем. В груди омеги змеей пригревается мерзкое чувство волнения, но он его упорно игнорирует, положив ладонь на свой живот туда, где еще несколько минут назад была рука альфы. Юнги всеми силами противостоит неприятному предчувствию и упрямо смотрит в экран телевизора. Хосок должен узнать, чем закончится этот фильм.🔥🔥🔥
Чонгук поднимает дверцу кенигсегга и выходит из машины, поправив свой темно-синий пиджак, надетый поверх белоснежной рубашки без воротника. У огромного светлого особняка, принадлежащего Ку Чжунхэ, выстроились десятки спорткаров, гиперкаров и машин представительского класса, принадлежащих авторитетным гонщикам страны и шишкам криминального мира. Меньше всего Чонгук хочет находиться именно здесь. В такой атмосфере он чувствует себя неуютно, словно попадает в совершенно другой мир, другую вселенную. Ему бы сменить каким-то чудом найденный в гардеробе костюм на обычные драные джинсы и футболку, а вместо дорогого шампанского бутылку холодного пива. Все вокруг кричит о роскоши и величии. И люди, и предметы интерьера сияют, сверкают золотом и богатством, недостижимым простым смертным. Чонгук проходит в просторный зал, сунув руки в карманы обтягивающих бедра темно-синих в тон пиджаку брюк, и осматривается. В самом центре стоит серебристый суперкар новейшей разработки, который хозяин приема решил представить гостям. Вокруг него стоят люди, оценивая и комментируя автомобиль, а другие беседуют друг с другом у столиков с закусками и напитками. — Чон Чонгук, — слышит Гук за своей спиной и разворачивается, встречаясь взглядом с самим Чжунхэ. Мужчина, что немногим старше Чонгука, улыбается уголками губ, держа в руке бокал с шампанским, а другую сунув в карман брюк. На нем черный костюм-двойка с белой рубашкой и маленькой аккуратной бабочкой на шее. Черные как воронье крыло волосы аккуратно зачесаны назад и открывают густые брови и лоб. — Я очень рад, что ты решил прийти, в отличие от твоего брата, — усмехается он, подойдя к Чону и глотнув шампанского. Ку Чжунхэ — наркобарон, унаследовавший этот титул от отца, которого убили наемники, когда сыну было всего семнадцать лет. Он успешно заправляет наркокартелем уже восемь лет, а за последние годы успел подняться и на улицах, организовав собственную банду, как дополнительный доход и увлечение. Вот только страстно любящий автомобили Чжунхэ сам на улицы никогда не выезжает. Он познакомился с братьями Чон три года назад, когда его дело начало набирать обороты. Между ними разгорелось соперничество и начались столкновения из-за дележки территорий. В итоге Ку решил пойти честным путем и заключил с братьями договор о разделении территории. После этого границы владений у обеих сторон изменились. Чоны взяли север, а Ку — юг. — У него сейчас другие заботы, — пожимает Чонгук плечами. — Вижу, на улицах дела не очень, — слегка хмурит лоб Чжунхэ. — Я бы вмешался, но пока вы не трогаете мою территорию, меня это не касается. — Мне твоя территория не нужна, ты ведь и так это знаешь, — хмыкает Чонгук, все-таки взяв с подноса проходящего мимо официанта бокал игристого и делая глоток. — Зато нужна До, так что тебе все-таки стоит побеспокоиться. — Сейчас это ваша война, а что будет дальше — посмотрим, — улыбается Чжунхэ. — Наслаждайся вечером, Чонгук. Чонгук сухо усмехается и прослеживает взглядом за Ку, двинувшимся дальше меж гостей. Он прекрасно понимает, для чего этот прием. Оценка положения, измерение и сравнение сил сторон, поиск новых партнеров и выбор цели, которую стоит устранить. Все тут сейчас как на ладони. И Чонгук присматривается тоже. Новые связи не помешают никому. Он общается со знакомыми, узнает новых людей, появившихся на арене совсем недавно, отмечает себе врагов и союзников. Все, кто знают о ситуациях на улицах, негласно разделились на два лагеря: одни на стороне Чонов, другие на стороне До, но есть и те, которые придерживаются нейтралитета, не желая вмешиваться и рисковать собственной шкурой. Поговорив о протекании бизнеса с одним знакомым партнером, Чонгук берет уже третий бокал шампанского и замечает Джейби, стоящего перед суперкаром. — Я сомневаюсь, что эта новейшая разработка вообще сможет осилить дороги, — ухмыляется Им, не отводя от автомобиля взгляда. Чонгук встает рядом и незаинтересованно окидывает машину беглым взглядом. — Чжунхэ просто решил выебнуться, — хмыкает Чон. — Я уже вижу недоработки. — Он еще наших монстров не видел, — довольно улыбается Им, повернувшись к Чонгуку. На альфе черный костюм и такая же черная атласная рубашка, расстегнутая сверху на две пуговицы и открывающая вид на чернильный рисунок на груди. — Как тебе гости сегодняшней программы? — спрашивает он, вопросительно изогнув бровь. — Скукота, я бы предпочел остаться в гараже и сидеть среди своих малышек, а не среди этих лицемерных ублюдков, — закатывает глаза Чонгук. — Лучше бы Хосок пришел. Общение с людьми — это по его части. — Ты со своими машинами совсем одичал, Чонгук, — усмехается Джейби, покачав головой. — Осмотрись, здесь много интересных личностей, которые были бы нам полезны. — Я уже… — говорит Чонгук, но вдруг замолкает, почувствовав среди десятков чужих ароматов цветочный, мгновенно разрушающий внутри Чонгука все преграды, которые он яростно строил перед мыслями и воспоминаниями, связанными с ним. Там что-то щелкает, как будто взведенный курок, приставленный к виску. Чонгук инстинктивно начинает бегать взглядом по лицам гостей и надеется, что ему показалось, но… — Джихан здесь, — обрывает надежды Джейби. Тэхен входит в светлый просторный зал, полный людей, придерживаемый под руку Джиханом. Он еле переставляет ноги и молится о том, чтобы скорее где-нибудь присесть, ни о чем другом не думая. Ему плевать на оценивающие его взгляды, плевать на то, кто что о нем думает, он хочет просто исчезнуть, выпасть из жизни, как будто никогда и не существовал. Слабость из-за большого количества снотворных все еще сковывает тело и сознание, что во втором случае очень даже хорошо, потому что в голове пустота, ни единой мысли. Нет сил что-либо обдумывать, о чем-то размышлять и снова испытывать боль. Тэхен провалялся в постели большую часть дня, и когда Джихан об этом узнал, то приказал прислуге привести омегу в порядок до вечера, потому что сам он ничего сделать не мог и даже не собирался. Вернувшись с работы, До не мог им наглядеться. Тэхен стал ярче, как и его огненные волосы, и казалось, все как прежде, но ярким он стал только снаружи. В больших шоколадных глазах все такая же пустота, которую Джихан не знает, чем может заполнить прямо сейчас, чтобы было совсем идеально. Но он принимает Тэхена и таким, остается полагаться на время. В разговор Джихана с Чжунхэ Тэхен даже не пытается вслушиваться. Он медленно скользит стеклянным взглядом по людям, чтобы хоть как-то себя занять, пока не сталкивается с до мучительной боли любимыми глазами. Чонгук смотрит на него с другой стороны зала, а у Тэхена чуть ли не подкашиваются ноги: хорошо, что Джихан поддерживает. Его бесплодная земля внутри начинает оживать. Сквозь толщу боли пробираются давно завядшие цветы, вновь ощутившие живительную влагу. Тэхена ломает мысль о том, что Чонгук рядом, но она его и воскрешает, дает открыться второму дыханию. Он еле сдерживает себя, чтобы не оторваться от Джихана и помчаться к Чонгуку, оказаться в его объятиях, которыми он грезит во снах. Только вот Чонгуку это не нужно. Тэхен уже видит, как альфа его отталкивает, смотря своим ненавидящим взглядом, полным разочарования. Так и происходит в реальности. Сначала удивленный и растерянный взгляд Чонгука сразу же становится озлобленным, наливается густой тьмой, от которой по коже мурашки. Тэхену хочется разорвать контакт, чтобы не рушить себя по новой, но он не может, потому что боится, что тогда Чонгук исчезнет. Он боится даже моргнуть, категорически не разрешает себе, а глаза уже пощипывают от непрошенных слез, порывающихся сорваться с длинных ресниц. Терпеть это мучение намного труднее, чем в моменты, когда остаешься один на один с собой. Чонгук стоит как вкопанный и не может оторвать от Тэхена взгляд, словно в первый раз. Его атакуют разом все чувства. Он не может понять, что происходит и почему внутри разбушевался целый океан, грозящий затопить и утащить в свои глубины, туда, где только Тэхен и его огромные как Вселенная глаза. Их не забыть даже в следующей жизни. Но все перечеркивает рядом стоящий Джихан, держащий Тэхена за стройную талию, на которой Чонгук ничьи, кроме своих рук, не представлял. Чонгук неосознанно сжимает в пальцах хрупкий бокал, что вот-вот лопнет под напором, но его останавливает Джейби. — Держи себя в руках, Чонгук, — спокойно говорит он, вновь отворачиваясь к машине, чтобы не привлекать внимание. — Ему будет на руку, если ты перед этими важными шишками разыграешь сцену. Чонгук заставляет себя ослабить хватку и залпом осушает бокал, облизнув кончиком языка алкогольные губы. Джейби прав, нужно себя контролировать, но рядом с Тэхеном это становится чертовски тяжело. Чонгук надеялся, что никогда с ним больше не столкнется и не придется проходить через этот ад вновь, но вот он, прямо тут, в одном с альфой помещении и рядом с врагом, о чьем конце Чонгук мечтает каждую ночь перед сном. Джихан как будто специально это делает, чтобы еще раз выпотрошить чонгукову душу без шанса на повторное восстановление. — Намджуна здесь нет, — цедит Чонгук сквозь стиснутые зубы, осмотрев окружение Джихана. Рядом с ним находятся четверо его людей, которых Чон видел прежде. Пытается отвлечься, перевести тему, самого себя заставить, но это случайное заявление вдруг поселяет в альфе сомнения и подозрения. — А разве он должен быть? — хмыкает Джейби, глотнув шампанского. — Если эти шавки тут, то он тем более должен быть, — поджимает губы Чонгук, положив свой бокал на рядом стоящий столик и потянувшись к телефону, лежащему в кармане брюк. Он с усилием отворачивается от Тэхена и набирает номер брата. — Кому звонишь? — спрашивает Им, коротко глянув на вдруг напрягшегося Чонгука. — Хосоку. — Зачем? — Соскучился, — бесцветно бросает Чон, сминая в пальцах телефон. Гудки тянутся вечность, а ответа все нет. — Блять, он не берет. Джейби поворачивается к Чонгуку и смотрит хмуро, настороженно. Они оба уже что-то подозревают, но озвучивать никто не решается. Уровень напряжения с каждой секундой становится все сильнее, обволакивая плотной дымкой со всех сторон. Чонгук встречается глазами с Джиханом. Его пронзительный взгляд как будто бы подтверждает то невысказанное вслух. На губах змеиная ухмылка, в глазах ликование как будто бы уже предсказанной Джиханом победы. И, словно добивая, он прижимает Тэхена ближе к себе и что-то ему шепчет на ухо, чуть касаясь его губами. К счастью или нет, Чонгук в этот момент лица омеги не видит. Если бы увидел улыбку, — сорвался. — Я уезжаю, ловить тут больше нечего, — бросает Чонгук Джебому и, снова набирая брата, твердо направляется в сторону выхода. Джихан с довольной ухмылкой прослеживает за Чонгуком взглядом и берет с подноса бокал шампанского, делая короткий глоток и ставя его обратно. — Езжайте за ним, — стальным тоном приказывает До своим людям, не отрывая от Чонгука взгляда. — И переверните кенигсегг к чертовой матери. Тэхен, услышав сказанное Джиханом, как будто выныривает из недосягаемых глубин, в которых пребывал долгое время. Он словно прозрел, включился, стал все слышать и чувствовать. По позвоночнику пробегает липкий холодок, а сердце в страхе начинает биться, как сумасшедшее. — Что… — шепчет он в шоке, смотря на то, как люди До мгновенно двинулись к выходу следом за Чонгуком. Тэхен делает шаг в их сторону, но Джихан его перехватывает за локоть, потянув на себя. Чонгук может умереть. В голове нет ни единой мысли, кроме этой, что разъедает, подобно кислоте. Тэхена охватывает животный страх за жизнь любимого человека. Внутри все бьет тревогу, все всполошилось, затрепетало в панике, кричит и требует каких-то действий. Тэхен впечатывается взглядом в спину удаляющегося Чонгука и пытается вырвать руку из джихановой хватки. Всем своим существованием тянется к любимому, над головой которого нависла угроза. — Пусти меня, — шипит Тэхен, дернув руку, но тщетно. Джиханова хватка словно сильнее стала. Тэхену становится абсолютно плевать на всех вокруг. Он пытается высвободиться, рычит и шипит озлобленной кошкой, но проклятая слабость не дает противостоять альфе хоть немного. — Чонгук! — кричит Тэхен так громко, как только может, но его сразу же затыкает большая ладонь Джихана. — Тише, тише, Тэхен, — шепотом повторяет Джихан, прижимая вырывающегося омегу к себе и отходя подальше от любопытных людей. Тэхен мычит и пытается укусить альфу за ладонь, которая уже стала влажной от скатывающихся из глаз слез. Все бесполезно. — Успокойся, малыш, в твоем положении нервничать нельзя, — говорит Джихан, прижав Тэхена к стене и гладя по щекам, стирая с них дорожки слез, но Тэхен его как будто даже и не слышит, не видит. Он смотрит в сторону дверей, за которыми исчез Чонгук, так и не услышавший его, и хватает ртом воздух, чувствуя, как на него начинает накатывать паника. Он быстро пытается взять себя в руки и успокоиться, чтобы дать Джихану понять, что сопротивляться он больше не собирается. — Хо… Хорошо, — выдыхает Тэхен, быстро кивая. До тепло улыбается и одобрительно кивает, целуя омегу в лоб и ослабляя хватку. — Умница, а теперь вернемся и пообщаемся с людьми, — спокойно говорит он, беря омегу за руку и ведя за собой. Тэхен всеми силами пытается не выдать свой страх и идет за Джиханом, посматривая на руку, что не даст ему вырваться. Он вспоминает о телефоне в своем кармане, который носит с собой из-за отца, что может позвонить в любое время, и незаметно вытаскивает его, опустив руку вдоль тела и коротко поглядывая на дисплей. Дрожащим пальцем он по памяти набирает номер Чонгука, пока До с кем-то разговаривает, и тянется к кнопке вызова, но вдруг телефон вырывают из руки. Тэхен поднимает взгляд и встречается с горящими от злости глазами Джихана, в руке которого хрустит корпус телефона. — Обмануть меня решил? — цедит он сквозь стиснутые зубы и снова вжимает в себя пытающегося бежать Тэхена. — Твоя помощь ничего не исправит. Для него ты так и останешься шлюхой и предателем, — снова срывается До, не в силах выносить полный боли взгляд омеги, что отчаянно тянется к другому. Он крепко берет Тэхена за локоть и тащит прочь из зала. Тот снова начинает кричать, зовет о помощи и повторяет имя Чонгука, вырывается, царапая альфе руки и привлекая внимание. До плотно зажимает ему рот рукой и тащит за собой к комнатам подальше от лишних глаз. Чжунхэ наблюдает за этой сценой, попивая шампанское, и довольно ухмыляется. В чужую войну он вмешиваться не собирается, зато следить за ее ходом — одно удовольствие. — Все в порядке, — с улыбкой говорит он гостям, отвлекшимся на развернувшуюся сцену и переводя их внимание на себя. — Кто мы такие, чтобы лезть в чужую драму? Продолжим наш прекрасный вечер. Чонгук выходит из особняка и спешно спускается по лестницам вниз, доставая ключ от агеры, а в другой руке держа телефон. Хосок не отвечает, и это начинает волновать все больше и больше. До слуха доходит собственное имя, заставляющее Чонгука на мгновение остановиться, замереть, подобно статуе. Ему кажется, что его зовет Тэхен. Этот голос, почему-то звучащий отчаянно, надрывно, достигает самых глубин разодранной в клочья души, но там и затихает, не найдя отклика. Чонгук поджимает губы и твердо идет к машине, запихнув свое обострившееся сумасшествие куда подальше. Сейчас его волнует только брат.🔥🔥🔥
Хосок подъезжает к назначенному месту спустя десять минут. На этом мосту обычно движение небольшое, а сегодня вовсе не видно ни одной машины. Хосок даже не удивлен, все спланировано заранее. Он замедляется и останавливается возле черно-красной регеры, стоящей в центре дороги. Двигатель замолкает, и мост погружается в тишину, которую нарушает лишь шум реки внизу. Чон выходит из машины. Дверца регеры взмывает вверх, и из нее выходит Намджун. — Я предполагал, что вызов бросил ты, — хмыкает Хосок, обойдя макларен и становясь перед ним рядом с капотом. — А я не думал, что ты его примешь, — заговаривает Намджун, зачесав спадающую на лоб челку назад и встав напротив. — Учитывая сложившуюся ситуацию. Поздравляю, кстати, — улыбается он уголками губ, сложив руки на груди. — Тебя это не касается, — холодно отвечает Хосок, сверля бывшего друга ледяным взглядом темных глаз. Этому человеку путь к душе и жизни Чона заблокирован, чувств он больше не увидит. Он их не достоин. Доверие утеряно навсегда. — Хочешь погоняться — вперед. Нечего тратить время. Меня ждет семья. — Чон Хосок в своем стиле, — ухмыляется Намджун, вскинув бровь. — Против лишней болтовни. Меньше слов, больше дела. Раз так, приступим. Готовься пасть сегодня, — говорит он с угрозой в голосе. — Мне на твои примочки под капотом плевать, — Хосок бросает на регеру короткий взгляд. — Тебе без них не победить меня. — Сегодня никаких технологий, — серьезно говорит Намджун, разводя руки в стороны и отходя к своей машине. — Честная гонка без закиси азота и прочего. Мне это и не понадобится, чтобы с тобой разобраться, — пухлые губы альфы расплываются в ухмылке. У Хосока руки чешутся стереть ее с лица Намджуна, но он мысленно себя удерживает толстыми цепями. Сейчас он понимает вспыльчивость брата. Контроль удержать нелегко. — Посмотрим. Готовься жрать пыль, — уверенно говорит Хосок, развернувшись и идя к гиперкару. Чон садится в машину и нажимает на кнопку включения двигателя. Тот с приятным жужжанием оживает, лаская слух. В обещания предателя и того, кто борется за фальшивые гонки, Хосок не верит, но, в любом случае, собирается выжать из макларена все, чтобы доказать свою непоколебимую силу. Он обхватывает кожаный руль пальцами и начинает раскручивать двигатель, посматривая на регеру. За тонированным окном не видно даже силуэта, но Хосок чувствует, как Намджун смотрит на него в ответ. Ким дает сигнал фарами, и автомобили с визгом подрываются с места, уносясь далеко вперед, к высоткам, похожим отсюда на маяки для заблудших в бескрайнем океане. Они идут наравне, едва не прижимаясь друг к другу боками. На первом повороте синхронно входят в дрифт, оставляя за собой следы от жженной резины и облако белого дыма. Хосок ни на сантиметр не уступает регере врага, упрямо гоня вперед и вдавливая педаль газа в пол. Намджун пока что свое слово держит, ведя честную игру, но Хосок не расслабляется, ожидая подвоха в любую секунду. Не может это быть простой гонкой, еще и на условиях Чона. Не может все быть так просто. После очередного поворота на новую улицу Хосок вырывается вперед, но никакого чувства ликования не испытывает. Рано. Закончить бы гонку. Он ускоряется и подглядывает на зеркало заднего вида. Неужели без технологий регера не способна на большее? Хосок переводит взгляд на дорогу впереди и жмет на газ, пытаясь увеличить отрыв от кенигсегга, который больше ни на сантиметр не отстает. Они летят, словно ракеты, разрывающие космическое пространство на две части. Хосок не слышит ничего, кроме ровного гула макларена, на котором и сосредотачивается, успокаивая свое напряжение. Комок сомнения и недоверия, застрявший меж ребер, не дает покоя. Гиперкары проезжают улицу за улицей, приближаясь к центру города. Они ловко петляют между автомобилями, продвигаясь меж рядов змейкой. Регера прочно засела в хвосте и не собирается отставать. Хосок оглядывается, каждый раз ожидая внезапного выпада, но ничего не происходит. Он хмыкает и заставляет себя не зацикливаться на ожиданиях, которые могут и не сбыться. Он гонит вперед, что есть мощи, и думает только о дороге. Победить — его цель. А Намджун не просто соперник, — враг. Победить врага в разы важнее и ценнее. Они выруливают на последнюю улицу, в конце которой ждет финиш. Здесь машин нет, и можно максимально разогнаться без каких-либо препятствий. Хосок мнет пальцами руль и жмет на газ, дернув подрулевую веточку и увеличив скорость. Он заметно расслабляется, смотря на финиш, что становится ближе с каждым метром. Намджун не обманул. Хосок ухмыляется, бросив на зеркало заднего вида быстрый взгляд. Прямо за ним мелькает черно-красный гиперкар, не оправдавший ожиданий. Хосок и не сомневался, что исход будет именно такой. Победа в его руках. До финиша остается несколько десятков метров, как вдруг регера начинает нагонять, выравниваясь с маклареном. Чон мысленно выругивается и смотрит на соперника, тут же отворачиваясь к дороге. Кенигсегг не пытается идти на обгон, он становится наравне с маклареном и начинает подъезжать ближе. — Какого… — только и успевает сказать Хосок, прежде чем чувствует удар, пришедшийся на переднее колесо с правой стороны. Макларен начинает заносить. Время замедляется в несколько раз. Оглушающий визг шин по асфальту нарушает покой улиц. Секунда — и машина буквально подлетает, перевернувшись в воздухе пару раз и ударившись об асфальт. Вокруг летят стекла и части кузова, оставляя на блестящей после недавнего дождя дороге искры. Макларен переворачивается и скользит крышей по асфальту еще несколько метров, так и замерев посреди улицы. Он все-таки пересекает финишную черту. Задняя часть макларена, где расположен двигатель, возгорается. Намджун вцепляется пальцами в руль и упрямо смотрит вперед, ни разу не оглянувшись на разбившийся и оставшийся далеко позади макларен. Он сбавляет скорость и закуривает. — Ты победил, — хмыкает он, свернув на другую улицу. — Мои поздравления. Никто, кроме Намджуна, не знал о слабом месте макларена. Слабое место, которое создал он сам, когда чинил гиперкар, распивая с Хосоком одну бутылку пива на двоих.🔥🔥🔥
Чонгук покидает особняк Ко Чжунхэ и выруливает на главную трассу, звоня Хосоку уже в десятый раз. Когда при очередном звонке альфа слышит лишь действующие на нервы гудки, он выключает звонок и решает набрать Юнги. Чон понимает, что идея не лучшая и это может взволновать омегу, но сейчас важнее всего узнать, где Хосок. — Говори быстрее, у меня тут фильм, — тараторит Юнги, ответив спустя три гудка. — Хосок дома? — спрашивает Чонгук, стараясь звучать как можно более непринужденно и спокойно. — Нет, он уехал недавно на гонку, — отвечает Юнги. По его голосу слышно, как он настораживается. — На какую гонку? — не сдержав резкости в голосе, спрашивает Чонгук, бросив взгляд на зеркало заднего вида. — Твою мать, — тише говорит он, чтобы Юнги не услышал. За агерой увязались четыре черные американки. — Не знаю, ему бросил вызов неизвестный, — взволнованно говорит Юнги. — Что случилось, Чонгук? — Ничего, — быстро отвечает альфа, давя на газ и ускоряясь. — Я просто хочу встретиться с ним, к вам хотел заехать. У него, наверное, зарядка на телефоне села, — Чонгук сам себя пытается убедить, но знает, что это бред полнейший. Может, и Юнги так считает, но пусть хоть за эту надежду цепляется. — Позвоню ему еще раз. Передавай Санджину привет от дяди, — пытаясь звучать веселее, говорит Чонгук и кладет трубку, отбросив телефон на пассажирское сиденье и оглядываясь. Машины До стремительно нагоняют, но Чонгук сдаваться не намерен. Он знает, что ему против четверых не выстоять, у них двигатели мощнее, под капотом штуки покруче, но упрямо летит вперед, даже не думая останавливаться. Сейчас у Чонгука две цели: сбросить американок с хвоста и найти Хосока любым способом. Но планы Чонгука сразу же летят к чертям, потому что американские автомобили в этот раз играть не намерены. Они сразу же окружают агеру со всех сторон, зажимая в плотное кольцо и не давая вырулить. — Суки ебаные, — рычит Чонгук, и резко замедляется, предварительно пристегнув ремень. Сзади ехавший корвет не успевает затормозить и вписывается в кенигсегг. — Рисковать, так рисковать, — хмыкает альфа после толчка в задний бампер, и вновь ускоряется, прислушиваясь к звуку двигателя за своей спиной. Удар, к счастью, оказался не настолько сильным, чтобы повредить его. Корвет остается где-то позади, но трое остальных и не думают отступать. Чонгук пытается ускориться, но ему перекрывает путь впереди едущий форд мустанг. Гук быстро оглядывается назад и снова выругивается. Назад не выйдет, потому что путь по другой дороге окажется слишком длинным и долгим. Альфа судорожно оглядывает дорогу, пытаясь найти выход, но ничего не находит. Сердце в груди бешено колотится, чуть ли не выламывая ребра, но не от страха. От переполняющей его злости и не радужных сцен, невольно рождающихся в голове. Чонгуку плевать на свою жизнь, но если он сдохнет сейчас, то не сможет найти брата. Он переключает скорость и гонит вперед, прижимаемый автомобилями врага. Додж, движущийся слева от агеры, вдруг замедляется и берет под контроль заднюю часть, не давая Чонгуку двинуться назад. Теперь дыра образуется сбоку, чем альфа сразу же пользуется. Он резко выруливает влево и ускоряется, вжимая педаль газа в пол. Агера с агрессивным рычанием пролетает мимо не ожидавшего внезапного выпада мустанга, что перекрывает путь спереди. Чонгуку удается вырваться из плена, но американки все еще на хвосте. Затеряться среди автомобилей не получится, как будто бы назло их на этой дороге совсем мало. Чонгук все надежды вкладывает в свой двигатель, хоть и знает, что у тех, кто дышит в затылок в жажде угнаться за его жизнью, они мощнее в разы. Он движется в сторону центра города, петляя меж улиц и оставляя за собой облако дыма, которое тут же разгоняют мчащиеся следом черные автомобили. Чонгук поглядывает на боковое зеркало и рычит озлобленным зверем, сжимая руль до побеления костяшек. Они не отстают и словно играют, давая жертве надышаться перед смертью. Чонгук нервно грызет нижнюю губу и поглядывает на небольшую красную кнопку на приборной панели. Выбора нет. Он уже тянется к ней указательным пальцем, но не успевает нажать. В зеркале заднего вида альфа замечает внезапно вырвавшийся вперед мустанг. За секунду до удара в бок заднего бампера Чонгук резко выворачивает руль и притормаживает, чтобы снизить силу столкновения, от чего агеру начинает заносить. Колеса скользят по асфальту, оставляя за собой следы жженной резины и разнося по округе визг шин. Додж пролетает следом за мустангом и добивает, снося переднюю часть кенигсегга, отчего гиперкар переворачивается. По мокрому асфальту рассыпаются осколки стекла и фар, хрустящие под колесами редко проезжающих мимо автомобилей. Из салона агеры вверх выплывает едкий густой дым, растворяющийся в прохладном вечернем воздухе. Чонгук открывает глаза и кашляет, подняв руку, отчего плечо мгновенно пронзает острая боль. Альфа рычит сквозь стиснутые зубы и расслабляет руку. Он видит, как мимо проезжают автомобили гражданских, даже не думая остановиться и помочь. Мир перед глазами перевернулся вверх дном. От американок и след простыл. Они, наверное, решили, что расправились с врагом. Превозмогая боль, Чонгук снова поднимает руку и пытается отстегнуть ремень безопасности. Разрывая повисшую тишину, вдруг начинает вибрировать телефон, чудом оставшийся целым и лежащий на крыше агеры, что стала полом. Чонгук отстегивает ремень и падает вниз, задев ушибленное плечо и прорычав сквозь стиснутые зубы. Он спешно хватает телефон и, выбив дверь парой сильных ударов ногой, выползает из агеры. На дисплее, покрывшемся паутиной трещинок, высвечивается «Ким Югем». Чонгук принимает звонок, приложив телефон к уху и держа его здоровой рукой. — Чонгук, — непроницаемым тоном заговаривает Югем. — Срочно, скорее езжай на тридцать восьмую улицу. — Что случилось? — хрипло спрашивает Чонгук, стряхнув с пиджака осколки стекла и двинувшись в сторону улицы, которую назвал Югем. Та, к счастью, находится совсем близко. — Мне доложили об аварии. Темно-синий макларен P1. Это твой брат… Чонгук бросает трубку, не дослушав Югема, и срывается на бег, плюя на жгучую боль в щиколотке. По виску альфы стекает алая струйка крови, капая на белоснежную рубашку, но Чон никакой боли не ощущает. Его сердце колотится так, что будто вот-вот выпрыгнет и помчится впереди него, только бы скорее узнать, что с братом. Югем о смерти не сказал, и это успокаивает лишь немного. Чонгука волна внезапного страха чуть ли не сносит с ног, но он упрямо несется вперед по практически пустой дороге, все быстрее отдаляясь от разбившегося кенигсегга. Плевать на все, на себя в первую очередь, только бы скорее увидеть брата, только бы убедиться, что он цел и невредим. Он ведь сразу понял, что дело с Хосоком нечисто, а неоднозначный взгляд Джихана на приеме только убедил Чона в том, что над ним кружит опасность. С каждым шагом боль в ноге растекается подобно раскаленной лаве, но Чонгук только ускоряется, стремясь вперед из последних сил. Легкие пылают огнем от недостатка кислорода. Он задыхается от бега, от подкатывающей паники, затапливающей разум и не дающей здраво мыслить. К черту это все. В голове на повторе лишь одна мысль: только бы успеть. Все нутро альфы кричит об опасности, нависшей над братом, голос которого он слышал в последний раз еще днем. Голос, полный счастья, обретенного вновь. Голос, полный любви к своему омеге и еще не родившемуся сыну. Он утирает ладонью влагу с лица, смешавшуюся с кровью, и плотно стискивает зубы. Чонгук свою душу продаст, сердце, жизнь, все, что имеет отдаст без раздумий, только бы этот голос не утих навечно.🔥🔥🔥
Пожарные только погасили горящий макларен, от которого еще плывет вверх столб черного дыма, сливающегося с мраком устеленным небом, где ни единой звезды. На месте происшествия столпились любопытные гражданские, которым перекрыли путь желто-черной сигнальной лентой. Только что подъехавшие полицейские разговаривают с пожарными и очевидцами, дающими показания. По округе разносится вой сирены скорой помощи, что подъехала спустя десять минут после аварии. Они сразу же стали делать все необходимое, пытаясь спасти жизнь Хосока, бессознательно лежащего на асфальте в нескольких метрах от макларена. Один из трех врачей, нависших над альфой, поднимается и отходит, выключив маленький фонарик, которым осматривал повреждения на теле. Его тяжелый взгляд падает на сгоревший дотла гиперкар. Он поворачивается к коллегам, пытающимся что-то сделать, и говорит бесцветным тоном: — Это все. Несите мешок для тел.