четыре года назад.
Намджун щелчком пальца швыряет окурок на влажный после недавнего дождя асфальт, на котором отражаются фиолетовые огни Черной дыры и подсветки оттюнингованных спорткаров, перекрывших дорогу. Сегодня на улицах большое событие. Вместо одной гонки несколько дуэлей. За победу — автомобиль соперника. В два ряда по бокам от дороги стоят лучшие машины столицы, готовые рвать время и пространство на улицах, окутанных густой ночью. Никакой полиции, никаких ограничений. Лишь закись азота и адреналин вперемешку с алкоголем в крови. Альфа сидит на капоте своей черной шевроле корвет поодаль от участников гонок, держа в руке бутылку наполовину выпитого пива. Сегодняшним вечером он просто наблюдатель, которым становится, когда на дорогах появляются братья Чон. Они за последний год нашумели на улицах столицы так, что привлекли внимание не только новых соперников, но и полиции, нажили немало врагов и приобрели много сторонников, став одними из лучших. Впервые Намджун увидел их на гонке, что происходила за городом посреди леса. Братья участвовали в одном заезде оба. Ни один из них другому уступать не собирался. Дух соперничества никогда не дремлет и не смотрит на родство. К финишу Хосок и Чонгук приехали одновременно, разделив победу на двоих. С тех пор в одном заезде они никогда не участвовали, приняв то, что друг другу не соперники. Сегодняшние заезды для Намджуна предсказуемы: Чоны уедут с автомобилями проигравших. Осталось лишь убедиться в последний раз. Дверь с пассажирской стороны корвета вдруг открывается, и из машины вылезает пятнадцатилетний Джин с красными от жары внутри машины щеками. Скинув с головы капюшон зеленой толстовки, он захлопывает дверь и подходит к Намджуну, запрыгнув на капот рядом и с любопытством уставившись на движение впереди. — Ну когда там гонка? — ерзая в нетерпении, спрашивает омега и тянется за бутылкой в руках альфы. — Эй, маленький еще. Я не для того, чтобы спаивать, тебя взял с собой, — ворчит Намджун, подняв руку, чтобы Джин не мог достать. — Скоро гонка, скоро. — Посмотрим на Чонов и свалим. Мне их тачки нравятся, — говорит омега, глянув на время на телефоне. Половина двенадцатого ночи. — Если папа узнает, что я снова сбежал, мне хана. — Ты же со мной, — успокаивает Намджун, коротко посмотрев на омегу с улыбкой на губах. Джин невольно скользит взглядом по этим губам и быстро отворачивается, сглотнув. — Так что не бойся, мелкий. — Не мелкий я, — закатывает глаза омега, сложив руки на груди и возмущенно надув губы. Внимание в шутку обиженного омеги привлекает маленькая фигурка, мелькнувшая меж автомобилей неподалеку. Джин прищуривается и спрыгивает с капота, двинувшись к худощавому бледному мальчишке в мешковатой серой толстовке. Его ноги, обтянутые светлыми потертыми джинсами, кажутся спичками. — Эй, Юнги, ты снова пришел. Тебе в прошлый раз понравилось, да? — улыбается Джин, подловив пытающегося скрыться тринадцатилетнего омегу с черной копной взъерошенных волос. — И хорошо, что ты здесь. Такие гонки сейчас будут! Намного круче, чем в прошлый раз. Юнги шмыгает покрасневшим от прохлады носом и надевает на голову грязно-розовую кепку, сунув руки глубоко в карманы толстовки и подойдя к Киму, что выше него почти на голову. — Скоро я сам буду гоняться тут, — гордо заявляет ребенок, вздернув подбородок. — У меня в гараже додж стоит. Осталось на колеса его поставить, но это фигня, — отмахивается Юнги, как будто для него это минутное дело. Джин тихонько хихикает и прикрывает рот ладонью. Этот маленький мечтатель слишком уверен в своих способностях. Ким, что уже не первый год учится у Намджуна, и сам еще не до конца может освоить элементарные вещи, касающиеся всего, что спрятано под капотом, а эта мелочь без тени сомнения в больших искренних глазах уверяет, что сможет справиться. Хотел бы Джин на это посмотреть. — Ты водить-то хоть умеешь? — спрашивает он, изогнув бровь. — Еще как! — с уверенностью и легким возмущением в голосе восклицает Юнги, кивнув пару раз в подтверждение своих слов. — Вот еще дрифт освою и буду готов к гонкам. — Эй, малой, — вдруг прерывает омег Намджун. Те синхронно поворачивают к альфе головы с вопросительным выражением лица. Джун окидывает Юнги изучающим взглядом и спрашивает с усмешкой: — За кого сегодня болеешь? Юнги слегка хмурится и поджимает губы. Наверняка этот альфа его проверяет на знание лучших гонщиков их дорог. Омега долго не думает и с уверенностью заявляет: — За Чон Хосока! Щечки Юнги вдруг становятся пунцовыми. Он закусывает губу и быстро опускает глаза на асфальт, ковыряя носком красных конверсов маленький камешек. Намджун хмыкает и кивает. — Он действительно хорош. Альфа отворачивается и, сложив руки на груди, наблюдает за движением в толпе, что стала более громкой и оживленной. Гонки начинаются. Джин хватает Юнги за рукав толстовки и тащит за собой сквозь толпу поближе к автомобилям, стоящим у стартовой полосы и готовым к заезду. Юнги озирается вокруг с восторгом в больших кофейных глазах, в которых отражаются неоновые огни. Он всего лишь стоит возле мощных машин, а его уже прошибает всплеском адреналина, сердце в груди бьется, как сумасшедшее, не находя себе места от переполнившей его радости. Юнги от всего, что происходит вокруг, сходит с ума. Он мысленно обещает себе, что совсем скоро тоже будет покорять дороги столицы на отцовском додже. С каждой секундой вера в собственные силы крепнет все больше. Юнги станет одним из лучших. Время идет, а вместе с ним проходят одна гонка за другой. Победители седлают выигранные автомобили и демонстрируют их зрителям. По улице разносится визг шин и белый дым от жженной резины. Проигравшие покидают заезд пешком под недовольный гул толпы и шутливые тычки в спину. Кому-то может повезти в следующий раз. На последних двух заездах люди особенно взбудоражены и шумны. Вокруг льется алкоголь, долбит музыка и рассыпаются пачки денег. Люди, не жалея, ставят на лучших крупные суммы. К финишу стремительно летит белый ягуар с черной полосой сбоку капота. Спустя три секунды автомобиль пересекает финишную черту, став последним победителем сегодняшних заездов. Люди взрываются радостными и ликующими возгласами и сразу же облепляют тормознувший боком ягуар, оставивший за собой след от резины. Двигатель замолкает, и из автомобиля выходит двадцатилетний Чонгук. Альфа ярко улыбается и принимает поздравления. В черных как ночь глазах все еще горит огонь, там бушует неугомонная жажда скорости, сплетающаяся с накрывшим чувством собственного превосходства. Сзади к Чонгуку внезапно подлетает Хосок, радостно смеясь и взъерошивая копну смоляных волос на макушке брата. Чонгук заражается смехом и отпихивает от себя старшего, поправляя свои волосы. — Они короли этих дорог, — восхищенно выдыхает Джин, стоящий рядом с Намджуном возле корвета неподалеку. Юнги с ними больше нет. Этот ребенок испарился сразу же после предпоследней гонки, в которой победил Хосок. — Ты хочешь тоже им стать? — спрашивает Намджун, изогнув бровь и глянув на омегу с легкой улыбкой на губах. В широко распахнутых от восхищения глазах омеги отражаются разноцветные огни, точно как в космосе. Альфа на секунду зависает, засмотревшись на них. — Конечно же хочу! — быстро кивает Джин. — А кто бы не хотел? Это мечта любого гонщика. Только представь, как круто быть самым первым, самым лучшим, — мечтательно тянет омега, растянув пухлые губы в улыбке и смотря в сторону победивших, окруженных возбужденной толпой. — Повелевать дорогами… — Когда-нибудь это обязательно произойдет, Джин-и, — задумчиво говорит Намджун, сощурив глаза и устремив взгляд туда же, куда и младший. — Я тебе обещаю. Пока Хосок распивает победную бутылку шампанского, сидя на капоте своего зеленого перламутрового ниссана, плавно переходящего к задней части в черный, Чонгук победно выхватывает из пальцев проигравшего ключ от машины, которая отныне принадлежит ему. С довольной улыбкой альфа идет к черной матовой бмв и открывает дверцу, садясь в машину. Спустя секунду по округе, заглушая музыку, разносится агрессивное рычание мощного двигателя. Толпа расходится в стороны, давая победителю место для разгона. Намджун подходит ближе и внимательно наблюдает за бмв, влившейся в сумасшедший круговой дрифт. Рядом стоящий Джин от восторга разевает рот и распахивает глаза, что едва не выпадают из орбит. Из губ омеги вырывается завороженное «вау». Намджун же наоборот слегка морщит лоб и критично осматривает кружащий в дрифте автомобиль. Толпа снова шумит в поддержку одного из лучших на сегодняшних гонках, а Хосок наблюдает за выкрутасами брата с усмешкой, но в ореховых глазах — искренняя гордость. Чонгук тормозит и выходит из автомобиля, наслаждаясь тем, как скандируют его имя. Он поднимает руки и кивает, показывая, чтобы люди продолжали. Хосок ухмыляется и осушает свой бокал, отдав его кому-то из рядом стоящих знакомых, и идет к Чонгуку, чтобы осмотреть новую тачку. Толпа потихоньку начинает уплывать обратно в дыру для продолжения праздника. — Подожди меня в машине, Джин-и, я сейчас вернусь и отвезу тебя домой, — говорит Намджун, по привычке потрепав омегу по волосам и получая в ответ недовольное фырканье. Вечно он с ним как с ребенком. И хуже того — как с братом. — Я в дыру хочу, Намджун, — тянет Джин, убрав от себя руку старшего. — Там сейчас самое веселье начнется! — Там соки детям не раздают. Сможешь попрощаться с моим гаражом, если твои предки увидят тебя пьяным, — ухмыляется альфа. — Домашний арест, никаких тачек, только скучные уроки и школа, — с издевкой перечисляет он, наблюдая за тем, как меняется лицо младшего. Джин вздыхает и утыкается лбом в окно корвета с пассажирской стороны. — Ладно, — бурчит омега, открыв дверцу. — Только недолго! Намджун подмигивает младшему и идет сквозь поредевшую толпу, двинувшись в сторону братьев, стоящих возле бмв со знакомыми. — Отличное зрелище от королей столичных дорог, — заговаривает Ким, вскинув бровь. Его взгляд падает сначала на Хосока, затем на Чонгука. — Я ставил на вас. Как и всегда, не подвели. — Иначе быть не может, — ухмыляется Чонгук, пожав протянутую руку альфы. — Это не лучший мой заезд. На таком коротком расстоянии всю мощь не показать. Думаю, ты и сам это знаешь, — говорит Хосок, пожав руку Намджуна и заглядывая в темно-карие глаза. Ким едва заметно скалится и кивает, выпуская руку старшего Чона. — Я видел тебя возле корвета. Ты ведь гонщик? — По большей части механик. Я предпочитаю копаться в движках, а не гонять, — Намджун пожимает плечами. — Сегодня вы наверняка нажили себе еще больше врагов, — говорит альфа, переведя взгляд на бмв, стоящую позади братьев. — Я бы от такой крошки не смог добровольно отказаться. Только с амортизаторами небольшая проблемка, — щурится он и вновь поднимает взгляд на парней. — Я почувствовал это на дрифте, — согласно кивает Чонгук, оглянувшись на машину. — Так ты механик, да? — вскидывает он бровь. — Сможешь исправить эту проблемку? — Не вопрос, — довольно хмыкает Намджун. — Я поставлю в нее новые. — Нам как раз нужен третий человек для работы с машинами, — говорит Хосок, сунув руки в карманы кожанки. — Удачно же мы встретились, — ухмыляется Ким, вскинув бровь. — Я Ким Намджун. Добро пожаловать в семью.🔥🔥🔥
сейчас.
— Как ты нашел меня? — Тэхен поджимает мелко дрожащие губы и напрягается всем телом, нервно бегая взглядом по комнате. Назад пути нет. Намджун перекрыл собой узкий проход в коридор. Вариант с побегом через окно даже не рассматривается, потому что до земли два этажа. Возможно, не будь Тэхен в положении, то мог бы и рискнуть, но ставить под угрозу жизнь ребенка он ни за что не станет. От Джихана деться некуда. — Это уже не важно, — сухо улыбается уголком губ Джихан, неторопливо подходя к омеге. — Признаю, было трудно. Я много ресурсов пустил на твои поиски, но ведь главное результат, — пожимает альфа плечами. Он подходит вплотную. Настолько близко, что буквально ощущает на своей шее неровное дыхание Тэхена. Омега прожигает его упрямым взглядом, подняв голову и заглядывая прямо в черные бездонные омуты. Не сгибается, не пытается спрятаться от ответного заглядывания в самую душу. Тэхен ее закрывает. Внезапно Джихан хватает его за лицо, сжав пальцами щеки, и рычит прямо в губы: — Как ты вообще посмел сбежать от меня? — Тэхен цепляется пальцами за запястье альфы, но у До рука словно каменная. — Как ты додумался убежать с моим ребенком? С моим сыном, — цедит он сквозь стиснутые зубы, выедая душу омеги острым взглядом. Тэхена прошибает с головы до пят электрическим разрядом. Он стискивает челюсти и, что есть силы, отталкивает Джихана от себя. — С твоим ребенком? — шипит Тэхен. В его блестящих от проснувшейся злости глазах вспыхивает целый пожар. Он тяжело дышит, весь возгорается изнутри, не в силах больше терпеть. Позади стоящий Намджун напрягается, но не сдвигается. — Он не твой, — выделяя каждое слово, цедит омега, бесстрашно врезаясь взглядом в чернь джихановых глаз. Плевать, что последует дальше, молчать Тэхен больше не будет. — Я жду ребенка от Чонгука, — добивает он, с наслаждением наблюдая за тем, как в глазах альфы что-то выгорает. Это Тэхену приносит особое удовольствие. Джихан растерян. — Не от тебя, ублюдок. Джихану требуется секунда, чтобы все в голове осмыслить. В потухших на мгновение глазах, где прежде было скрытое счастье, надежда на шанс, который До был готов дать Тэхену и принять от него, вдруг вспыхивает ярко-синее пламя из самого ада. И глаза, и душу, и сердце застелило непроглядной чернотой, в которой намека на свет больше не предвидится. Джихан отныне будет обрубать его на корню, ему он больше не нужен. Ход игры изменился в эту секунду. Альфа нервно усмехается, игнорируя то, что в сердце закололо, в душе заныло, потому что так просто принять эту мысль чертовски тяжело, почти физически больно, как ни пытайся удушить в зародыше. Не выходит. Голос Тэхена в голове звучит эхом, назло повторяет сказанное, нанося дополнительный урон, как будто мало было. Все планы и мечтания, которые Джихан впервые за последнее время себе позволил, разом разрушаются, осыпавшись под ноги пеплом. — Что ж, — альфа поднимает бровь и скользит кончиком языка по нижней губе. — Думаешь, теперь ты победил? — скалится До. По коже Тэхена пробегают мурашки от внезапно опустевшего взгляда напротив. Он больше не хочет возвращаться в эту пустоту. — Ты только меня приблизил к победе, — ухмыляется альфа, мгновенно оказавшись рядом и схватив Тэхена за локоть. Намджун отходит в сторону, и Джихан двигается к выходу, волоча омегу за собой. — Я никуда больше не пойду с тобой! — кричит Тэхен, пытаясь вырвать руку и тормозить ногами по полу. — Пусти меня! Зачем я нужен тебе еще? — тяжело дыша от усилий, спрашивает омега, но Джихан ни на что не реагирует. Он твердо идет к выходу, вцепившись в локоть Тэхена намертво и не оборачиваясь. Намджун следует за ними, подстраховывая, если омега вдруг вырвется. Когда они выходят из дома, Тэхен начинает кричать в попытке привлечь внимание, но, как назло, вокруг ни души. Помощи ждать неоткуда. Джихан тащит его к массивному черному лексусу, стоящему перед подъездом. — Гори в аду, До, — шипит Ким, царапая ногтями руку альфы до кровавых следов, но все бесполезно. Джихан как будто ничего и не чувствует. — Я Чонгуку к черту не сдался, если ты вдруг надеешься манипулировать им с помощью меня или ребенка. У тебя ничего не выйдет. Намджун открывает заднюю дверцу джипа, и Джихан грубо впихивает Тэхена внутрь, даже не пытаясь быть аккуратнее. Теперь уже плевать на его положение. Дверь лексуса захлопывается перед носом Тэхена и сразу же блокируется коротким щелчком. Альфы рассаживаются спереди и выезжают со двора. — Выпусти меня! — не оставляет попыток омега, задыхаясь от переполнивших его эмоций. — Я с тобой больше не останусь! Глаза начинают пощипывать от подступающих слез, а в груди заселяется страх от неизвестности. Кто знает, что Джихан сделает с ним теперь. С ребенком. Тэхена от одной мысли о худшем исходе в дрожь бросает. В голове невольно всплывают слова Чимина: «А если у него свой будет… Это же огромное счастье». Тэхен до боли прикусывает нижнюю губу и тихо всхлипывает, дрожа от накрывающей его паники. Если с ребенком Чонгука что-то случится, Тэхен никогда себя не простит. Если Джихан посмеет его тронуть, Тэхен перегрызет глотку, чего бы это ни стоило. За их с Чонгуком ребенка. Тэхен жмурится и откидывается на сиденье, вцепляясь пальцами в ткань своих свободных штанов. В заднем кармане чувствуется что-то твердое. Омега распахивает глаза и медленно приподнимается, стараясь быть как можно незаметнее. Телефон. Последняя надежда на спасение. Тэхен шмыгает носом и резко достает телефон, прижав его к своему бедру и коротко поглядывая на вспыхнувший экран. Он судорожно тыкает пальцем по дисплею, открывая диалог с Чимином. Только он в курсе всего, только он все поймет и сможет помочь. — Ты чего притих? — спрашивает Джихан, сидящий на пассажирском сиденьи перед Тэхеном. Ким успевает напечатать и отправить лишь четыре буквы, когда До поворачивается и обнаруживает телефон. — Кажется, мы это уже проходили, — вспыхивает по новой альфа и выхватывает из руки Тэхена телефон, вышвырнув его через открытое окно. — Я ненавижу тебя, — шипит омега и бьет Джихана в плечо, собрав в кулак все свои силы, но До лишь раздраженно рычит. — Тормозни, — бросает он Намджуну, и тот начинает прижиматься к обочине, сбавляя скорость. — Что, прямо тут меня убьешь? — стараясь скрыть страх, спрашивает Тэхен, посмотрев в окно. Они уже выехали из города и движутся в сторону аэропорта. Вокруг ничего, кроме пышной зелени, цветущей по бокам от длинной широкой трассы. Лексус останавливается у обочины, и Джихан выходит из машины. Быстро открывает заднюю дверцу джипа и садится рядом с Тэхеном. — Еще раз руки вздумаешь распускать, я тебя свяжу и в багажник закину, — предупреждает альфа тоном, от которого волосы на затылке дыбом. Тэхен поджимает губы и отползает в другую сторону салона, уставившись в черные глаза альфы немигающим взглядом. — Не прикасайся ко мне, — шипит он, судорожно вцепившись в ручку дверцы. Он уже представляет, как набрасывается на альфу, но осуществить желаемое не может. Ребенок важнее накрывших голову эмоций, а альфы подавят сопротивление в одну секунду. Бесполезно. — Не вынуждай, — ухмыляется Джихан и отворачивается вперед. — Поехали.🔥🔥🔥
— Ну что там? — спрашивает Чану, кинув короткий взгляд на сидящего на старом потрепанном диване Чимина, и вновь склоняется над капотом ягуара. Чимин задумчиво смотрит на экран ноутбука и слегка дергает ногой, лежащей на маленьком пуфике. — Много интересного. Тэхен не соврал, — бубнит Чимин, не отрываясь от чтения документов. — Тут буквально все. С таким списком До засадят на пожизненное, — ухмыляется омега, отпив колы из баночки. — Зря он сунулся сюда с продажей оружия. Он хотел заключить сделку с одним чуваком, — Чимин щурится, вытянув шею и вглядываясь в экран, и читает: — С Юн Дэгуном. Я так понял, этот Юн наркобарон. Впервые слышу о нем, — хмыкает омега, открывая новый документ. — Я знаю о Дэгуне. Он с Чжунхэ не в ладах, — Чану выпрямляется, вытирает испачканные в машинном масле руки полотенцем и тянется к пачке сигарет, лежащей на стуле рядом. — Они типа враги, конкуренты, — объясняет альфа, зажав сигарету меж губ и прикурив себе. — Джихан, однако, разносторонняя личность, — усмехается Чимин, покачав головой. — Во всех сферах промышлять вздумал. Скоро и проституцией, наверное, займется. Хотя подожди, я не все еще просмотрел, — омега хмурит брови и пролистывает документы. — Вдруг там и такое будет. — Думаю, он хочет создать целую империю, — Им выпускает сизый дым вверх и плюхается на диван рядом с Чимином. — И будет он в ней Богом, — со скукой вздыхает альфа, положив подбородок на плечо Чимина и заглядывая в экран. — У До большие планы, — согласно кивает Чимин, глотнув колы. — Тэхен хоть представляет, какое огромное дело сделал, украв такие ценные доказательства? — Конец планам До Джихана, — довольно хмыкает Чану, выпустив сигаретный дым в сторону и уткнувшись носом в нежную теплую шею омеги. — Серьезно, Чонгук просто обязан встретиться с ним и поговорить, — говорит Чимин, повернув голову к альфе и сразу же получая поцелуй со вкусом колы и крепких сигарет. Лежащий на ручке дивана телефон коротко вибрирует, заставляя Пака оторваться от губ Чану. — Какого… — выдыхает он, уставившись на дисплей и хмуря брови. — Что там? — спрашивает Чану, затушив окурок в пепельнице. Чимин подносит телефон к альфе. В открытом диалоге с Тэхеном всплывает новое сообщение с непонятным на первый взгляд содержанием: «Джих». — Джихан? — задумчиво спрашивает Чимин, гипнотизируя сообщение взглядом, как будто так сможет найти ответ. — Почему полностью не написал… — Позвони ему, чтобы не гадать. Чимин кивает и нажимает на значок имени, приложив мобильный к уху. Там лишь монотонные, сводящие от ожидания с ума гудки. Чимин с каждой секундой все больше настораживается. Он поднимается с дивана, отложив ноутбук, и принимается ходить из стороны в сторону, сверля пол хмурым взглядом. — Не поднимает? — спрашивает Чану, следя за омегой. Чимин молча качает головой и пробует позвонить снова. — Не нравится мне это, — бормочет Пак, остановившись и уставившись на телефон в растерянности, а затем подняв взгляд на Чану. — Абонент недоступен. Блять, что-то случилось, я чувствую, — Чимин весь напрягается и начинает нервно грызть нижнюю губу. Внутри уже сжался ком от волнения, игнорировать который физически невозможно. Омега тяжело вздыхает и опускается на край дивана. — Если Тэхен хотел написать имя До, может, Джихан нашел его? — предполагает альфа. — Или этот ублюдок снова что-то задумал, и Тэхен об этом узнал. — Надо сказать Чонгуку, — вдруг выпаливает Чимин, вновь подскочив с дивана, как будто обжегся. — Если это так, то Тэхен в опасности, и мы обязаны ему помочь. Он на нашей стороне. Гук должен об этом знать. Чану согласно кивает и вынимает из ноутбука флешку.🔥🔥🔥
Тэхен озирается, глядя на свой дом, как в первый раз. Все вдруг стало отталкивающим, чужим и пустым. Все на своих местах, как будто бы Тэхен и не покидал особняк, но ощущение этой холодной и скользкой пустоты у омеги все равно возникает. Он так верил, что больше не вернется в это место, но все снова пошло не так, как хотелось бы. До вновь ворвался в его, казалось бы, начавшую налаживаться жизнь, и разрушил по щелчку пальцев. — Боюсь, обстоятельства приняли такой оборот, что теперь ты из этого дома без моего ведома не выйдешь, — говорит Джихан, смотря на Тэхена, выглядящего потерянным в собственном доме. — А пока располагайся, все твои вещи на местах. Я знал, что найду тебя. — Ты в плену меня держать собрался? — хмыкает Тэхен, метнув в альфу холодный колючий взгляд. — Еще одну статью себе прибавь, вперед. Я не стану молчать, когда тебя будут судить. — Как громко сказано. Откуда такая уверенность? — сухо усмехается До. — Лучше побереги силы, в ближайшее время они тебе понадобятся. — Что ты собираешься делать? — Тэхен чувствует, как по спине пробегают колючие мурашки, и инстинктивно делает шаг назад от Джихана, стоящего перед ним непреодолимой стеной. — Что делать с тобой, я пока не решил, поэтому лучше сиди и не рыпайся, не доставляй мне лишних проблем, — хмыкает Джихан, поправив ремешок часов на запястье. — С тобой останется Намджун, а мне пока нужно уехать. Дела не ждут. — Мне не нужны няньки, — поджимает губы Тэхен, мысленно заставляя себя не выдавать страха. От Намджуна будет не так просто сбежать. Омега демонстративно отворачивается и идет к лестницам. — Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы не натворить глупостей, — не отстает До, смотря поднимающемуся наверх омеге вслед. Тэхен, не поворачиваясь, поднимает руку и вытягивает средний палец, вызвав у Джихана короткий смешок. — Следи за каждым его шагом, — обращается он уже к вошедшему в дом Намджуну. — Не упускай из виду и докладывай мне, если что. — Как скажете, господин, — ухмыляется Ким и последовал за Тэхеном.🔥🔥🔥
Тэхен присаживается на краю своей постели и проводит по мягкому кремовому одеялу подушечками пальцев. Предаваться ностальгии омега не собирается. Все тут пропитано горечью ночей с Джиханом, о которых хотелось бы забыть навсегда. Тэхен глотнул слишком много боли, чтобы хоть по чему-то в этом доме скучать. А все из-за Джихана. Даже светлые моменты с Чонгуком затмились, потому что До всегда приходил и все омрачал, перечеркивая лучшее в жизни омеги одним своим видом. Тэхен ни по чему не скучает. В голове только одна мысль: как сбежать? У ворот в особняк Джихан наверняка выставил охрану, а в доме только Намджун. И одного его хватит, потому что этого альфу вокруг пальцев не обвести. Намджун не дурак и ни на что вестись не станет. Тэхену хочется кричать от своего бессилия. Джихан заточил его, как принцессу в замке, и оставил дракона, через которого никому не пройти. Омега уже слышит его приглушенные шаги за дверью и старается вести себя как можно непринужденнее в сложившейся ситуации и не выдавать своего желания найти выход. Дверь бесшумно открывается. Намджун по-хозяйски входит в комнату и окидывает Тэхена ледяным взглядом. — Мне уже и в своей комнате нельзя побыть одному? — с раздражением в голосе говорит Тэхен. — Я переодеться хочу. — Переодевайся, — пожимает альфа плечами, сложив руки на груди и подойдя к окну. — Сделай вид, что меня тут нет. — Я так не могу, — поджимает губы Тэхен. Если есть шанс, что Намджун все-таки купится на эти глупости, то омега не станет его упускать. — Выйди. — Тогда сиди в чем есть, — закатывает глаза альфа, опустившись на кресло у окна. — Ну и как ощущения? — вдруг спрашивает Тэхен, повернувшись к Намджуну боком. Тот вопросительно вскидывает бровь, не поняв. — Из великого революционера, которому удалось обвести всех вокруг пальца, в шестерки. Вместо того, чтобы осуществлять свои злодейские планы, сидишь тут со мной, как нянька. Хозяин приказал, — губ Тэхена касается ухмылка. В глазах альфы на миг что-то возгорается, но на лице и мускул не дергается. — Мои злодейские планы осуществляются прямо сейчас, не беспокойся о них. Пока я сижу тут с тобой, мои люди берут над дорогами верх, — усмехается Намджун. — А ты поищи способ получше, чтобы вывести меня из равновесия. Что-то пока не получается. — Ты серьезно думаешь, что я буду просто так сидеть с тобой в одной комнате? Смиренно сложу руки и буду ждать приказа Джихана? — омега резко встает с постели, не сводя с Намджуна взгляда. Тот сразу же поднимается следом, медленно шагнув к Тэхену. — Зачем я ему нужен? Что он собирается сделать? — Это ты у него спроси, — спокойно отвечает Намджун. — Меня ваши дела не касаются. — Что он хочет сделать? — цедит Тэхен, медленно отходя к двери. — Ребенка моего убить? — у омеги в глазах вспыхивает животный страх, а нарастающая с каждой секундой паника уже вырывается наружу. Тэхен мгновенно подрывается с места и вылетает из комнаты. Он бросается к лестнице и быстро сбегает вниз. Знает, что далеко не убежит, уже слышит, как Намджун рванул следом, но останавливаться и не думает. Прямо перед Тэхеном внизу парадная дверь. Выход. Хоть какая-то иллюзия свободы, только бы не в этих сдавливающих со всех сторон четырех стенах. Сердце, кажется, пульсирует во всем теле: в висках, в ушах, в горле. Тэхен задыхается, едва не катится по лестницам кубарем, перескакивая через одну. Глаза так не вовремя застилают слезы, смазывая картинку, но омега успевает подлететь к заветной двери, и даже выдыхает облегченно, судорожно нащупывает ручку и дергает. Не поддается. — Выпусти меня! — кричит Тэхен, как только чувствует крепкие руки на своем теле, оттаскивающие его подальше от выхода. Омега дергается, пытается вырваться, но Намджун волочет его в гостиную. — Не трогай меня! Отпусти! — задыхаясь от слез, орет он, до крови царапая руки альфы. — Играть с тобой в догонялки у меня нет никакого желания, — рычит альфа, грубо бросив омегу на диван. Тэхен сразу же пытается подскочить, но Намджун вжимает его в спинку, крепко удерживая за плечи стальной хваткой. — Не дергайся, иначе тебе же хуже будет, — предупреждает он ледяным тоном. Тэхену плевать, он снова кричит и пытается бить ногами, осыпает альфу проклятиями и отборными матами, но Намджун на это не обращает никакого внимания. Каждый удар омеги для него как щекотка. — Не прикасайся ко мне, — озлобленной дикой кошкой шипит Тэхен, вонзив в альфу острый, горящий яростью взгляд, и не бросая попыток вырваться из хватки. — Ты не оставил мне выбора, Тэхен.🔥🔥🔥
Чонгук выпускает струю дыма и делает глоток холодного пива, отставляя бутылку на пол рядом с собой. В гараже горит только одна лампа, находящаяся над головой альфы. Чонгук стряхивает пепел в пепельницу, лежащую рядом с бутылкой пива, и пододвигает свой маленький стульчик ближе к переднему колесу. Он работает над ним весь вечер, вернувшись от Хосока и отвезя Юнги домой. Сам автомобиль наполовину скрыт черным чехлом, чтобы не мозолить альфе глаза своим огненно-красным окрасом. Чонгук вновь взялся за авентадор неделю назад. За это время практически весь нанесенный автомобилю урон был исправлен. Обычно альфа работает над ламбо по ночам, напаивая себя кофе и сигаретами, только бы не спать. Не отпустили еще картинки в голове, от которых мороз по коже. Призрачный страх все еще порывается сковать тело, парализовать разум, сжав в своих стальных тисках. Во снах все в руинах, в огне, испепеляющем все на своем пути. Там все в разрухе, которую не исправить. Чонгук не хочет, чтобы и в реальности так было. Поэтому вместо того, чтобы отправиться спать, он идет в гараж и работает над авентадором до самого утра. Ему на этот автомобиль, который почему-то еще не оказался на свалке, смотреть тяжело в таком разбитом виде. Глупо отрицать, что с этой ламбо связано много хорошего. Чонгука с Тэхеном она связала. И даже если все это время Тэхен играл, даже если он заранее знал, как действовать, — плевать. Чонгук не может так просто похоронить счастье, даже если было оно мнимым. Те эмоции и чувства были самыми настоящими. Но не для Тэхена. Чонгук поднимает голову и делает глубокую затяжку, от которой по телу разливается приятное тепло. Густой дым плавно утекает вверх, играя в холодном свете лампы. Из легкого и невесомого небытия альфу вырывает внезапный стук в металлическую дверь гаража. Альфа запирает ее, даже когда сам находится внутри. Стук повторяется еще и еще. Чонгук изнеможенно закатывает глаза и зажимает сигарету меж губ, поднявшись со стульчика. Прихватив со стола с инструментами тряпку, он вытирает испачканные маслом руки и бросает ее на место. — Я везде тебя ищу! — не успевает альфа открыть дверь, как в гараж врывается запыхавшийся Чимин с горящими щеками. — Звоню! А ты тут расслабляешься… — Чимин заглядывает Чонгуку за плечо и вскидывает брови, растерянно замолчав и глядя на авентадор в шоке, что ясно читается в его карих глазах. У Чимина в голове сразу всплывает картинка покореженной ламбо, к которой он несся на всех парах во время их с Тэхеном гонки. Омега сразу же одергивает себя, заставляя вернуться в реальность. Это в прошлом, а авентадор теперь выглядит, как новенький. — Ты его починил, — выдыхает Пак, переведя взгляд на явно недовольного Чонгука. Альфа поднимает бровь, перекатывая в зубах сигарету в ожидании объяснений внезапного вторжения. — И правильно сделал! — продолжает Чимин, закрыв за собой дверь. — Кое-кому она пригодится. — А теперь без вот этого вот потока непонятных слов, — хрипло говорит Чонгук, выпустив дым и прислонившись к капоту ламбо. — Что случилось? Который час вообще… — уже себе под нос бубнит альфа, бросив взгляд на наручные часы. Маленькая стрелка только перевалила за одиннадцать. Впереди вся ночь. Жизнь в это время только начинается. Чимин успокаивается и берет себя в руки. Шумно выдохнув, он говорит уже тише: — Послушай меня сейчас очень внимательно, Чонгук, — просит он, смотря альфе в глаза. Чон молча стряхивает пепел, никак не реагируя. — Ты ведь всегда мне верил, так? — Гук коротко кивает, слегка нахмурившись. — То, что я сейчас скажу — чистейшая правда, имеющая весомые доказательства. — Не тяни, — теряет альфа терпение, закатив глаза. — Тэхен связался со мной несколько дней назад, чтобы передать документы Джихана, — при упоминании Тэхена Чонгук сразу же напрягается. Челюсти сведены, на лице желваки играют, а взгляд темнеет. — Так он нашел свою шл… — Чонгук! — прикрикивает Чимин, недовольно хмуря брови. — Послушай ты меня! — Они опять что-то задумали? — спрашивает Чонгук, нервно толкнув язык за щеку. — Подожди, дай мне договорить, — устало прикрывает глаза Чимин, стараясь сдержаться, чтобы не накричать на альфу. Чонгук замолкает, вскинув бровь и выжидающе смотря на Пака. — Эти документы у меня с собой, — продолжает Чимин и достает из кармана своей джинсовки маленькую белую флешку, подняв ее на уровне лица. — Тэхен передал ее тебе. Там все, что поможет засадить До за решетку. Я уже все проверил, документы подлинные, Чану подтвердит. — На черта ему это делать? — не понимает Чонгук, швырнув окурок в пепельницу. — Ты так глупо на это повелся, Чимин, — сухо усмехается альфа, покачав головой. — Это же может быть очередным наебом. — Да нет никакого наеба! — по новой взрывается Чимин, подлетев к Чонгуку и всунув ему в руку флешку. — Иди и сам смотри! Зачем Джихану отдавать тебе все, что сыграет против него же? Тэхен сбежал от До. Он никогда его взгляды не разделял, Чонгук, — тише говорит Чимин, смотря альфе в глаза и надеясь донести до него правду. — Плевать. Он сделал то, что сделал, — хрипло говорит Чон. Чимин слышит в его голосе едва уловимые болезненные нотки. Так просто это не пройдет, раны не затянутся. — Мы должны помочь Тэхену. Я тебя прошу, послушай меня, поверь, — дрожащим голосом просит Чимин. — Тэхен сбежал в Тэгу, но Джихан его нашел. Он написал мне, но позвонить я не смог. Телефон выключен. — Мы не помогаем предателям, Чимин, — Чонгук говорит так, как будто объясняет ребенку, как делать нельзя. — Забудь, это нас не касается. — Да не предатель он! — вдруг снова кричит Чимин, начиная злиться на упрямство альфы. — И никогда им не был! Джихан его принуждал все это делать против нас! А если сейчас он добрался до него и узнал об украденных документах, то Тэхена ничего хорошего не ждет! Джихан его просто убьет, как и всех остальных. Он никого не щадит, как будто ты не знаешь! — Чимин поджимает губы и пихает Чонгука в грудь. — Тэхен не предатель, Чонгук, не предатель, — твердо, по слогам повторяет он, тяжело дыша. — Он любит тебя… Глаза начинают пощипывать от вдруг образовавшихся слез. От одной мысли, что с Тэхеном и их с Чонгуком ребенком может что-то случиться, хочется просто разрыдаться, как пятилетнему. Тэхен не хотел, чтобы Чонгук знал о малыше, но Чимин теряет веру в то, что до Чонгука дойдет. Реакция альфы непредсказуема, но разве есть другие варианты? Чонгук должен узнать о ребенке. Чонгук должен спасти свою семью. — Чонгук, послушай, Тэхен… — Чимин набирает в легкие побольше воздуха и открывает рот: — Тэхен ждет… Но договорить омега не успевает. Чонгук пролетает мимо него пулей, Чимин замечает только закрывшуюся за альфой дверь. Чонгук зря боролся. Все равно пал перед собой же. Внутри он уже давно рвался. С того момента, как услышал любимое имя, прозвучавшее из уст Чимина. Посаженный на цепь Чонгук отчаянно кричал, пытаясь донести до самого себя то, что Чимин говорит правду. Сам же отрицал, отмахивался и насильно вытаскивал на первый план злость и ненависть, которые так долго его выедают. Они уже стали защитным механизмом для него. С каждым словом омеги Чонгук внутри себя с ума сходил, но все равно сопротивлялся, выставив все свои щиты. Казалось, так будет лучше. Но Тэхен в опасности. И тут разрушилось все. Нависшая над омегой угроза подорвала все собственноручно выстроенные границы. Как бы Чонгук ни сопротивлялся, как бы ни упрямился, убеждая себя в том, что с Тэхеном покончено, от мысли о его смерти все внутри замирает, прекращая свою жизнедеятельность. С этим бороться бесполезно. Чонгук садится в бмв и заводит двигатель, ракетой подрываясь с места. Он потом сам с собой объяснится, потом обдумает все сказанное Чимином. Сейчас главное успеть. Чонгук не знает, что его ждет, он об этом и не задумывается, просто гонит вперед на всех скоростях. Тэхена нужно спасти.🔥🔥🔥
Тэхен сидит на диване со связанными руками и ногами и пытается вывести непринужденно смотрящего телевизор Намджуна из себя. Альфа не ведется. Он заинтересованно смотрит на экран и хмурит брови, игнорируя колкие фразы Тэхена. — Может, и рот тебе закрыть? — устало спрашивает Намджун, кинув на озлобленного омегу скучающий взгляд. Его назойливый голос начинает раздражать. — Ты мешаешь мне. — Терпи, — сухо усмехается Тэхен и продолжает: — Скоро тебе надоест. Но разве ты посмеешь ударить омегу? Или тебе уже приходилось? Хотя, я думаю, что приходилось. Ты же бесчеловечный. Ни друзей, ни любимых людей не разбираешь. Тебе плевать. — Кончай копаться во мне, — поджимает Намджун губы, бросив на омегу угрожающий взгляд. — Скоро До приедет и сделает с тобой, что нужно, — ухмыляется альфа, опустив глаза на чуть выпирающий через тонкую белую футболку живот омеги. У Тэхена внутри все холодеет от этого взгляда. Он рефлекторно прикрывает живот связанными вместе руками. — Мой совет: не провоцируй его, иначе будет хуже. — Ненавижу, — тихо бросает омега, нервно грызя губу и опустив глаза на свои руки. Что его ждет, когда Джихан вернется? Тэхену об этом думать страшно. Он пытается освободить себя от пугающих мыслей, но в голову все равно закрадывается страх за ребенка. Весь решительный настрой и смелость куда-то вмиг улетучиваются. — Надо было мне сразу так, — довольно хмыкает Намджун, отвернувшись к экрану. Звук телевизора внезапно прерывает громкое рычание движка, доносящееся со двора. Намджун быстро поднимается. Тэхен растерянно смотрит в окно, пытаясь что-нибудь разглядеть, но на улице, несмотря на фонари, практически ничего не видно. — Какого черта, — настороженно выговаривает Намджун. Этот звук ему как будто бы из далекого прошлого слышится. В голове мгновенно рождаются образы-воспоминания. Он сразу же их отбрасывает в сторону и тянется за пистолетом у себя за поясом. — Кто это? — спрашивает Тэхен, заметив в руке альфы оружие. Намджун не отвечает, даже не смотрит в сторону омеги. — Кто там? — повторяет Тэхен. Альфа идет к дверям, держа пистолет в опущенной руке. Когда входная дверь распахивается, Намджун резко поднимает руку, направив дуло пистолета на влетевшего в дом Чонгука. Альфа дикий, разъяренный как сам дьявол. В его черных глазах пылает всепоглощающее адское пламя. Он успевает столкнуться взглядом с замершим статуей Тэхеном. У омеги глаза заблестели от брызнувших слез, а губы безмолвно шепчут дрожащее, но пропитанное любовью «Чонгук». Тэхена накрывает волной облегчения. Сердце колет от боли, от счастья, от переполняющей его любви, от того, насколько сильна эта любовь. Он ощущает себя живым, когда чувствует до головокружения любимый аромат. Он чувствует себя свободным несмотря на то, что связан по рукам и ногам. Это больше не имеет значения. Чонгук здесь. От вида связанного и беззащитного Тэхена Чонгук звереет еще больше. Перед ним Намджун, и от этого альфа окончательно лишается контроля. Он не обращает внимания на пистолет, направленный в его сторону, и с рыком налетает на Намджуна, сшибая с ног и валя на пол. Ким так и не успевает нажать на курок, замешкавшись в последнюю секунду. Выпавший из ослабших пальцев пистолет откатывается в сторону. Глаза Чонгука застилает бесконечная ярость. Он слепнет, задыхаясь в ней, утопая с головой. Не дав Намджуну время одуматься, Чонгук садится на него сверху и начинает бить, наваливая тяжелые удары куда попадет. Как долго он мечтал об этом. Как долго захлебывался в желании столкнуться с тем, кто чуть не убил его брата. Руки, что все это время чесались, наконец получают свою дозу чужой крови, остающейся на костяшках. Намджун пытается сопротивляться, но с каждым ударом стремительно слабеет. В таком состоянии противостоять Чону бесполезно. — Чонгук, прекрати, — дрожащим голосом просит Тэхен. Он пытается встать, но связанные ноги не в состоянии ровно стоять, и омега падает на колени. Его сковывает страх подобно веревке, растирающей кожу запястий. Он зовет, надеясь, что альфа придет в себя, но Чонгук не слышит, ослепленный жаждой мести. Он наконец добрался до Намджуна. Каждый новый удар сопровождается мысленным «за Хосока». Но злость не отпускает, ненависти меньше не становится. Никакого облегчения. Где-то за спиной слышится голос Тэхена, просящий остановиться и просто уехать отсюда к черту, но ярость сильнее. Она взяла под свой контроль всего Чонгука. И тело, и разум. — Чонгук, остановись, пожалуйста! — молит Тэхен сквозь вырвавшийся наружу плач. На такого Чонгука смотреть невыносимо. На то, как он теряет себя в океане бушующей злости. Чонгук не слышит. Чонгук разбивает Намджуну лицо в кровь и все равно не может остановиться. — Ты убьешь его, Чонгук! — кричит омега, заливаясь горячими слезами. — Ты его убьешь! Чонгук резко поворачивает голову вбок и поднимается на ноги, двинувшись неровной походкой к лежащему на полу пистолету. В глазах нет ничего от обычного Чонгука, как будто его подменили, лишив человечности. — Не надо, Чонгук! — умоляет омега, пытаясь подползти к альфе. — Оставь его, просто поехали отсюда, прошу тебя… Чонгук даже не реагирует на голос Тэхена. Внутри все слышит, все чувствует, но это подавляется яростью. Чон поднимает пистолет и нависает над Намджуном, возведя курок и направив дуло ему прямо в лицо. Альфа на полу еле дышит, еле держит глаза открытыми. Из его горла вырываются хрипы, а кровь застилает лицо, пачкает светлый пол и челку, спавшую на лоб. — Стреляй… — хрипит он, смотря Чонгуку прямо в глаза. Тот тяжело дышит, лицо напряжено, губы поджаты, а ноздри раздуваются от злости. — Механизм запущен. Жаль, кое-кто моих стараний не оценил… — Твой механизм рухнет и отправится следом за тобой, — рычит Чонгук. Палец на курке дергается, готовый уже нажать, но в кармане альфы начинает вибрировать телефон. Чонгуков палец так и застывает, не коснувшись спускового крючка. Свободной рукой он достает телефон, на дисплее которого высвечивается «Джин». Нельзя игнорировать. С Чимином, который не мог дозвониться, Чонгук уже нарушил это правило. Он принимает звонок и прикладывает телефон к уху, все так же держа пистолет направленным на Намджуна. — Чонгук! Скорее в больницу! — визжит в трубку Джин. Намджун, уловив негромкий голос омеги, доносящийся из динамика, вдруг меняется во взгляде. Чонгук успевает уловить в глазах врага что-то неопределенное, похожее на надежду и растерянность. — Хосок! Хосок очнулся, Чонгук! — пищит в трубку Джин. Чонгук прикрывает глаза и убирает телефон от уха. С души словно неподъемная тяжесть спадает. Альфа наконец может вздохнуть, как настоящий человек, живущий жизнью. Не существование, не медленное уничтожение самого себя. Жизнь. Полноценная. Та, которую он не ценил прежде, о важности которой не задумывался. Но теперь… Хосок очнулся. Позади Тэхен. Его взгляд, когда Чонгук ворвался в дом, все еще мелькает в сознании. Любит. Любит. Чонгук вдруг убирает пистолет и бросает его в сторону, затем склоняется над Намджуном и сжимает в окровавленных пальцах его футболку на груди, грубо дернув на себя. — Благодари Бога за то, что Хосок очнулся, — цедит он сквозь стиснутые зубы, смотря Киму в глаза. — Каждое утро, просыпаясь, говори «спасибо». Каждый день до конца своей жалкой жизни будь благодарен. Чонгук поднимается на ноги и, не сдержав последней вспышки гнева, бьет Намджуна, отключив его сознание. Тэхен поднимает руки к лицу и зажимает рот ладонью, беззвучно рыдая. От счастья, конечно же от счастья. Ведь Хосок очнулся. Чонгук, услышав тихий всхлип, оборачивается и во мгновение оказывается перед омегой на коленях. — Я развяжу, — негромко говорит он, протянув руку. Тэхен коротко кивает, шмыгая носом, и убирает ладони от лица. Случайное касание теплых, чуть грубых пальцев к нежной коже запястий вызывает у омеги табун мурашек по телу. Чонгук так близко. От него веет теплом и родным ароматом. Так не было ни в одной мечте, ни в одном сне. Такие вещи сознание не в силах повторить. Внутри приятный, но волнительный трепет, растекающийся патокой по венам. Чонгук развязывает руки Тэхена и невольно втягивает носом аромат цветов, по которому скучал неимоверно. До дрожи, до сладкой тягучей боли, оседающей на кончиках пальцев. Тепло его тела, жар дыхания, блеск медовой кожи, длинные и мокрые от слез ресницы, чей взмах Чонгук мог бы даже услышать и все еще помнил, как они щекотали. Чонгук до сих пор не понимал, как ему без этого жилось. Без Тэхена рядом. Теперь начинает осознавать, когда перед глазами все моменты их общего счастья мелькают. Омега облегченно вздыхает, когда руки оказываются на свободе, и шевелит кистями. Чонгук уже собирается приступить к развязыванию ног, но замирает, вперившись взглядом в чуть выпирающий живот Тэхена. Ким затаивает дыхание и тяжело сглатывает, даже моргнуть не может в ожидании реакции Чонгука. Он и забыл о главной тайне, с которой альфа только сейчас столкнулся. Текущее по венам теплое счастье вдруг застывает, а в сердце затаился страх. Чонгук медленно поднимает голову и встречается с Тэхеном взглядом. У Чонгука в глазах все. Столько чувств сразу Тэхен не видел никогда. Как будто у альфы в голове произошел сбой системы и все спуталось. Каждая эмоция сопровождается полным непониманием. Растерянностью. Чонгук даже не в силах вымолвить что-либо. Тэхен медленно поднимает ладонь и мягко накрывает ею свой живот. Чонгук следит за этим действием как дикарь, впервые увидевший огонь. — Это будущий король дорог, — шепчет Тэхен, вновь столкнувшись с альфой взглядом. «Мой», — проносится в голове Чонгука в ответ на сказанное омегой. Тэхен прикусывает губу и глотает ком в горле, чтобы не разрыдаться снова. Твой, только твой.🔥🔥🔥
В этот раз Тэхен не может расслабиться под ровный гул чонгуковой машины, как это бывало раньше. Он нервно перебирает пальцами края своей футболки и смотрит куда угодно, но только не на Чонгука, который тщетно пытается сосредоточиться на дороге. Все мысли альфы заняты только Хосоком, Тэхеном, рядом сидящим, и тем, кто у него под сердцем. Столько всего за раз вынести трудно. Чонгуку бы больше времени, чтобы каждую новость хорошо обдумать, осознать и принять, уложить в своей голове аккуратно. Но нет, сейчас там у альфы сплошной хаос, с которым он не в состоянии справиться так быстро. О чем-то говорить нет сил. Тэхен тоже выглядит вымотанным, выжатым, как лимон, хоть и пытается это скрыть. Чонгук за это время не растерял свою способность чувствовать состояние омеги, это даже немного удивляет. То, что он так старательно хотел похоронить, разом ожило и больше давиться сырой землей не хочет. Не убиваемое, бесконечное и сильное чувство. Сильнее самого Чонгука. Оно на кончике языка, хочет быть выраженным, но Чонгук упрямо молчит. Не сейчас. Бмв вдруг сворачивает в совершенно противоположный от больницы и чонгуковой квартиры район. Тэхен настораживается, но ничего не говорит, хотя и хочется спросить, куда они едут. Он верит Чонгуку, что бы ни было. Спустя пять минут бмв тормозит возле двухэтажного дома, огражденного обычным деревянным забором, покрашенным в белый. На улице таких домов десяток, и этот ничем особым от них не отличается. Чонгук глушит мотор, выходит из машины, быстро обходит ее и открывает Тэхену. Омега выходит и слегка ежится от ночной прохлады, обнимая себя за открытые плечи. — Это мой дом, — говорит Чонгук, двинувшись к нему и махнув Тэхену, чтобы шел следом. — Я не знал о нем… — Я хотел показать его тогда, — Чонгук поджимает губы и отпирает входную дверь, приглашая омегу войти. В груди что-то неприятно скребет. О прошлом, что сломало их обоих, думать совершенно не хочется. Тэхен проходит в дом и начинает с любопытством озираться. Внутри все примерно в том же стиле, что и в квартире альфы. Просто и со вкусом, минимум мебели. Из ярких вещей только сложенный на бежево-сером диване мягкий темно-красный плед. Тэхен проходит в гостиную, но, не услышав следом шагов, останавливается и возвращается. — Я поеду к Хосоку, а ты пока тут меня подожди, — говорит Чонгук, стоя на пороге. — Об этом доме знает только Хосок, так что ты в безопасности. Я скоро вернусь, — бросает он и закрывает дверь, оставляя Тэхена одного в звенящей тишине. Омега вздыхает и смотрит на дверь до тех пор, пока не слышит снаружи рев мотора и шум удаляющейся бмв. Он возвращается в гостиную и опускается на диван. Не сильно, но в доме витает легкий аромат, говорящий о том, что Чонгук здесь изредка появляется. Внутри Тэхена все еще сжимаются в тугой узел волнение и страх, но он заставляет себя успокоиться. Опасность позади, здесь Джихан его не достанет. Омега подбирает под себя ноги. Самое тяжелое еще впереди. Чонгук спас, но станет ли слушать? На плечи омеги вновь начинает медленно осыпаться вина. От этого чувства Тэхен, кажется, никогда не избавится.🔥🔥🔥
Чонгук выжимает из бмв все силы, пока едет до больницы. В голове не укладывается, что через несколько минут он увидит своего брата в сознании, посмотрит ему в глаза спустя долгих два месяца и услышит родной сердцу голос. Внутри трепет от скорой встречи, даже легкое волнение, щекочущее душу. Чонгук с визгом шин тормозит возле больницы и вылетает из машины. Сколько раз он побывал в этом месте за последний год, сколько чувств испытал, сколько страха. А в этот раз радость, переполнившая альфу до краев. Гук мешкает у дверей палаты ровно секунду, затем врывается внутрь и сразу же сталкивается с братом взглядами. Все остальные в палате вдруг отходят на второй план. Даже Юнги, жмущийся к боку Хосока. Джин, Чимин, Чану, Дэсу, Джейби, — все замолкают. — Хосок… — дрожащим голосом шепчет Чонгук, смотря на брата во все глаза в полнейшем неверии и шагнув в его сторону. В горле ком, а сердце стучит от волнения, как сумасшедшее. — Брат… — Чонгук падает перед хосоковой постелью на колени и берет его за руку, утыкаясь в нее лбом. Теплая, живая. Чонгук жмурит глаза и негромко всхлипывает. Чуть не потерял, чуть не отдал высшим силам, едва удержал его душу, а теперь держит за руку, смотрит в теплые карие глаза, к которым постепенно возвращается жизнь. Вторая рука Хосока накрывает чонгукову, и младший поднимает голову, смотря на брата блестящими от слез глазами. Хосок слабо улыбается, слегка поглаживая большим пальцем сбитые костяшки брата. — Что ты опять натворил? — негромким хриплым голосом спрашивает старший. Чонгук коротко смеется и качает головой. — Ничего плохого, только хорошее, — говорит он, чуть сильнее сжимая руку брата. Его голос, даже такой слабый, хочется слушать вечно. Это больше не писк кардиомонитора. Это Хосок сам. — Ты… Ты слышал весь тот бред, который мы тебе втирали два месяца? — Сам ты бред, — ворчит Юнги, положив голову на плечо Хосока и водя пальцами по его руке. — Я ему не давал от жизни отстать. — И что ты помнишь? — спрашивает Чонгук, быстро стерев слезы. — Ощущения… — говорит Хосок, повернувшись к Юнги. Тот сразу же поднимает голову, уставившись в любимые глаза, в которых так мечтал затеряться, раствориться полностью, только бы открылись. Он теперь всю жизнь на них будет смотреть, с утра до ночи. — Вы давали мне тепло, — взгляд Хосока переходит от одного к другому. Все улыбаются, у всех в глазах искрится счастье и вселенское облегчение. К ним вернулась важная частичка, которой не доставало для полноценной жизни. — Я знаю, что вы не позволили моим рукам замерзнуть навсегда. — Мы никогда не дадим этому произойти, — говорит Дэсу, тепло улыбнувшись сыну. Часть его жизни вернулась на свое место. Функционировать дальше стало возможным. Его сыновья здесь, рядом, целы и невредимы. Значит, Дэсу жив. — Я тебя люблю, — шепчет Юнги, уткнувшись носом в шею Хосока и жмуря глаза. С ресниц срываются хрусталики слез. Раньше он стеснялся выражать любовь при посторонних, но теперь он не может не делать этого. Теперь он ни одного шанса сказать это не упустит. — Я тоже люблю тебя, малыш, — шепчет в ответ Хосок, коснувшись сухими губами виска омеги и погладив по мягким волосам. — Вас, — рука альфы спускается вниз и ложится на уже большой живот Юнги. — Ты вовремя проснулся, папаша, — по традиции портит идиллию Чонгук. Все закатывают глаза и смеются. Скучали, еще как скучали. — Будешь сам с ним таскаться по детским магазинам, это твоя работа. Как раз кроватку скоро нужно купить. Вот ты лично ее и соберешь, — шутливо закатывает глаза Чонгук. Надувшийся от возмущения Юнги уже собирается открыть рот, чтобы что-то ответить, но его прерывает Хосок: — Не начинайте, а то огребете оба, — угрожает он с легкой улыбкой на губах. — Классика жанра, — посмеивается Джин, покачав головой. Все рассаживаются, кто на стул, кто на край хосоковой постели, окружив альфу. Никогда больничная палата не была таким приятным и уютным местом, как сейчас. Вокруг только самые родные. Теплые улыбки согревают, поддерживающие прикосновения, полные заботы, греют. Любовь греет. Все делятся с Хосоком новостями, а он внимательно слушает каждого, впитывая в себя упущенную за два месяца информацию. Юнги бурчит, что зря распинался все это время, но все равно повторяет некоторые моменты, о которых уже рассказывал, пока Хосок был в коме. Хоть вечность будет повторять, лишь бы слушал. Слышал. — Я так понимаю, Тэхен в безопасности? — тихо, чтобы никто не услышал, спрашивает Чонгука рядом сидящий Чимин. Альфа коротко кивает. Пак облегченно выдыхает и отворачивается к остальным. Теперь все будет хорошо. Осталось этим двоим поговорить. Чимин улыбается от мысли, что Чонгук, возящийся с беременным Юнги, и сам скоро станет отцом, и кладет голову на плечо Чану. Впервые за долгое время Пак чувствует настоящее облегчение. Одно упоминание о Тэхене, и Чонгук снова уплывает мыслями в совершенно другое место. В дом, где оставил омегу одного. За мыслью о Тэхене приходит мысль об их ребенке, с которой Чонгук так еще и не свыкся. Одно дело быть дядей, но отцом… Альфа даже представить не может, каково это. Осознание оседает в голове растерянностью и волнением. Санджина Чонгук уже полюбил бесконечно сильно. А своего сына полюбит больше собственной жизни. Чонгук уже не слушает разговоры, просто наблюдает, зависая взглядом на брате. Юнги ни на секунду его не отпускает, ни на секунду не отстраняется и так же, как и Чонгук, смотрит только на него. Чонгук видит, как рука брата то и дело ложится на живот Юнги, с особой нежностью оглаживая его. Того, кто там прячется. Чонгук слегка улыбается, наблюдая за их счастьем. Невольно он представляет на месте Юнги с Хосоком себя и Тэхена. Его вдруг тянет так сильно, что на месте усидеть трудно. Время давно за полночь, и лишь из-за такого большого события дежурный врач позволил посидеть с Хосоком чуть подольше. Но альфа все еще слаб и нуждается в покое, поэтому все потихоньку начали расходиться. Позволили остаться только Юнги, который никак отлипать от альфы не хочет, да и помощь ему пригодится. Чонгук тоже уходить не хочет, но внутри отчаянно рвется к Тэхену, воет, поторапливая. Юнги все-таки приходится отлипнуть от Хосока, чтобы проводить остальных. Когда все выходят из палаты, Чонгук подсаживается ближе к брату. — Надеюсь, долго ты тут уже не будешь, — говорит он, слегка похлопав старшего по плечу. — Постараюсь встать на ноги как можно скорее, а то с ума сойду, чувствую, — слабо смеется Хосок. — За руль хочу. — Настоящий стритрейсер, — тепло улыбается Чонгук. — Чертов крепыш. Спасибо… что выжил, — тише говорит он, опустив глаза и задумчиво проведя кончиком языка по нижней губе. — Они ведь… эти врачи… — Гук сглатывает и медленно поднимает взгляд на брата, что молча слушает, слегка нахмурив брови. — Тебя уже в морг отправить собирались. И мешок этот, будь он проклят, — он слегка морщится, вспомнив свою боль в тот страшный день. Перед глазами картинки с черным мешком, в котором уже лежал Хосок. Кошмар на всю жизнь. — Я не позволил им. Хотел уже разорвать там всех. Я не знаю… Не знаю, как вышло, что твое сердце заработало, но… — Чонгук глубоко вздыхает и на секунду прикрывает глаза. — Я был готов за тобой пойти, Хосок. — Туда за мной не надо, Чонгук, — хрипло говорит старший, накрыв руку брата, лежащую на краю постели, и чуть сжав. — Может, поэтому я и не стал уходить. Как бы я вас оставил тут? Так просто этот мир не покину. У меня сын скоро родится. Да и у тебя тоже, — внезапно говорит Хосок. Чонгук распахивает глаза, удивленно уставившись на старшего. Хосок улыбается уголком губ. — Чимин мне рассказал. Только я об этом знаю, — объясняет он, слегка пожав плечами. — Это твоя семья, Чонгук. Ни за что не давай заднюю. Если Тэхен сейчас у тебя, то иди к нему. И к Юмину. — К кому? — спрашивает Чонгук, не поняв. — К сыну своему, тормоз, — слабо усмехается Хосок, покачав головой. — Я же сказал, что дам имя твоему ребенку. — Юмин… — задумчиво произносит Чонгук. — Отличное имя, брат, — одобрительно кивает он, улыбнувшись уголками губ. — Мне нравится.🔥🔥🔥
Тэхен нервно ходит по гостиной, кусая губы и раздумывая о том, что скажет, когда Чонгук придет. Пытался поспать — не вышло. Сна ни в одном глазу, хотя уже два часа ночи. Тэхен сегодня не сомкнет глаз. Не успокоится, пока не увидит Чонгука. Альфа ведь обещал скоро вернуться. Эта мысль отчего-то греет сердце, дает Тэхену какую-то надежду. До сих пор не верится, что все так обернулось. Омега и не думал, что когда-нибудь столкнется с Чонгуком, снова ощутит его аромат и тепло, когда-то давно согревавшее ночами. И облегчение, и страх. Теперь никаких масок и границ между ними не будет. Теперь только правда, с которой и надо было начинать. Тэхен не может расслабиться ни на секунду, на диване усидеть не в состоянии, а когда слышит щелчок входной двери, вообще весь стрункой вытягивается и напрягается еще больше. Сердце замирает. Чонгуков аромат проникает внутрь раньше, чем альфа появляется в проеме гостиной. Тэхен с легкой растерянностью смотрит в любимые глаза и забывает буквально обо всем. Мысли, которые он так старательно пытался расставить по полкам, по порядку, вдруг разлетелись в разные стороны, как страницы книги на ветру. — Почему не спишь? — спрашивает Чонгук хриплым, усталым голосом. Да и сам альфа в целом выглядит вымотанным, оно и понятно: столько потрясений за последние сутки. — Не могу, — тихо отвечает Тэхен. Смотрит в любимые глаза, смотрит и смотрит, ни на что другое больше взглянуть не может. Там, в этих черных космических глазах, он нашел свой дом, свой смысл, место покоя. Покинуть его вновь будет чертовски тяжело. Чонгук ничего не говорит. Молча проходит в гостиную, погруженную в гробовую тишину. Только глухие звуки его шагов ее нарушают. Тэхен следит за альфой, видит густые брови, сведенные на переносице, чуть поджатые губы. Чонгук тоже напряжен, хоть и пытается делать вид, что вполне расслаблен. Омега сам не понимает, почему вдруг ком в горле начал образовываться, а губы дрожат. Чонгука рядом не хватало, как сердца, как души. Теперь они на местах. — Почему ты не сказал о ребенке сразу? — вдруг спрашивает Гук, бросая взгляд на живот омеги. Тэхен рефлекторно цепляется пальцами за подол футболки и нервно тянет вниз, комкает. — Ты бы не поверил, — шепчет он. Громче говорить не может, иначе голос дрогнет, подведет. Чонгук поджимает губы плотнее. Тэхен прав. Не поверил бы. И за это уже злится на себя. Не поверил бы предателю, не стал бы даже слушать, но теперь… Чонгук делает два коротких шага к омеге и нерешительно поднимает руку. Тэхен прикусывает губу и следит за тем, как большая ладонь альфы почти невесомо ложится на чуть выпирающий живот. От этого легкого прикосновения по телу пробегают мурашки. Не только у Тэхена, но и у Чонгука. Он чувствует тепло, а внутри фейерверком вспыхивает восторг. Под ладонью растет маленькая жизнь. Чонгук бы посчитал ее ошибкой, ведь тогда это было именно так. Тогда он потерял контроль, но теперь, видя последствия прямо перед собой, у Чонгука язык не поворачивается сказать про этого ребенка «ошибка». Он чувствует свое. На каком-то высшем, почти не достижимом уровне, которому ни один ученый объяснения не даст, он это ощущает, и даже сам себе не сможет истолковать, каким образом и как именно. Это просто есть. А легкое, мягкое тепло, оседающее на ладони, как ответ от того, кто прячется под тэхеновым сердцем. Чонгук это чувствует во всех красках. Тэхен все это время только за Чонгуком следит. Момент встречи отца с ребенком ему только в самых смелых мечтах представлялся, и сейчас до конца поверить в реальность происходящего трудно. Чонгук не кричит, не обвиняет во лжи, не отказывается. Кажется, он наоборот пытается принять. И принимает. По глазам его видно, по мелькнувшему в них блеску. Чонгук убирает ладонь и поднимает взгляд на Тэхена. — Говори. Это «говори» означает «я готов слушать, теперь готов». Переварив в себе тонны ненависти и злости, в полной мере ощутив вкус предательства и падения, готов. Пройдя через все это, им остается лишь выслушать друг друга, как сделать последний рывок перед финишной прямой. Последнее испытание. Не потому, что Чонгуку это надо, — он уже давно все понял — а потому, что Тэхену это необходимо, как кислород. — Наша встреча… — начинает Тэхен, опустив глаза на пол. — Лжи не было никогда. Ни в первый, ни в последний наш день, — омега говорит медленно, двигаясь по пути освобождения, которого так давно ждал. Мнимое счастье этого не принесло, но сейчас Тэхен раскрывается. — Он сделал из меня марионетку, шантажируя жизнями важных мне людей. Твоей жизнью, — Тэхен поднимает глаза, смотря на Чонгука, стоящего в двух шагах от него. Альфа молчит, впитывая в себя произнесенное омегой. — Обманом было лишь мое вынужденное молчание, — шепчет Тэхен, чувствуя, как с каждым освобожденным от плена безмолвия словом в горле вновь образовывается комок. Тихонько шмыгнув носом, омега продолжает: — Но любовь… Искреннее нее не было ничего, Чонгук. Каждый наш счастливый день, проведенный вместе, каждое признание в любви, каждая улыбка… — Тэхен всхлипывает и прикладывает к дрожащим губам ладонь. Слезы молчаливо катятся по щекам, не спрашивая разрешения. — Я никогда не лгал об этом. Любовь к тебе — то, что спасало меня все это время. То, что не давало мне расколоться на части. Я был в плену, а с тобой рядом… — Тэхен снова всхлипывает и говорит тише: — С тобой рядом я жил… Чонгук накрывает ладонью затылок Тэхена и притягивает к себе. Сердце не выдержало. Смотреть на терзания, в которых он так долго тонул, больше нет сил. Тэхен утыкается лбом в грудь альфы, не убирая от губ ладони и содрогаясь в беззвучном плаче. Чонгук гладит его другой рукой по спине, прижав ближе к себе и утыкаясь носом в макушку, вдыхая свой самый любимый аромат, а с ним и жизнь. Тэхен освобождается от тяжести, которую тащил за собой неподъемным грузом так долго. Легкость приятным теплом окутывает обессиленное тело, греет душу и обнимает сердце. В родных объятиях и война вокруг не имеет значения. Тэхен заново учится жить, дышать, функционировать. Чонгук греет дыханием, объяв своим телом, дает понять, что отпускать больше не станет. Тэхен льнет ближе, насыщается упущенным за долгие месяцы, а слезы все не перестают течь. — Тише, не плачь, итальяночка, — шепчет Чонгук, касаясь губами пшеничной макушки омеги и оставляя невесомый поцелуй. — Не расстраивай Юмина. Тэхен поднимает голову, растерянно смотря на альфу блестящими и покрасневшими от слез глазами, и шмыгает носом. — Хосок назвал так нашего сына, — губы Чона трогает едва заметная улыбка. — Прекрасное имя, — всхлипывает Тэхен и снова утыкается лицом в грудь альфы. Слезы все текут, а от Чонгуком сказанного «нашего сына» хочется разрыдаться в голос. Не сон, точно не сон. На этот раз нет. Даже в самых лучших снах не бывает так хорошо. — Ты дома, все хорошо, — успокаивает Чонгук, прижавшись щекой к макушке Тэхена и чуть покачивая омегу в своих объятиях. Больше он его не бросит, что бы ни было. — Ты с семьей, Тэхен. Ti amo. Anche io.