***
— Ты что там пишешь? — поинтересовался Кирилл, глядя, как я активно чиркаю карандашом в розовой записной книжке с феей из мультика на обложке. В той самой, которую нашел в рюкзаке девчонки-террористки. Кирилл тоже читал её дневники, прекрасно знал, куда и зачем мы идем, однако, в отличие от меня, не разделял драму школьницы. И его можно понять, ведь её убеждения привели к суициду и массовому убийству. В этой ситуации, скорее, я выгляжу странно, сочувствуя малолетней убийце. — Да так, решил продолжить записи. Мало ли кому в руки потом попадет эта книжка, пусть тоже знает то, чему мы научились. — И чему мы научились? Быстро убивать людей, используя новую физику ускоренного мира? — тон у Кирилла явно не дружелюбный. Я нахмурился: — Нет. Сжатие, аура времени и её свойства. Все это нужно записать, мы же теперь точно знаем, что есть другие ускоренные, значит, они смогут это прочитать, и мир для них станет понятнее… — Это хорошо. Но почему именно в этом блокноте? — Ну, а почему бы нет? — не нашелся я ответить ничего лучше. Кирилл лежал на траве в тени разлапистой ивы, сбросив резиновые сапоги и закатав по колено штанины своих джинсов. Сейчас стало понятно, что путешествие пешком по реке было ошибкой. Для меня идти по воде ничуть не труднее, чем наступать на лесную подстилку или поросший мхом камень. А вот Кирилл испытывал определенные трудности. С каждым шагом он проваливался под воду, не слишком сильно, но иногда нам приходилось сворачивать к берегу, чтобы он вышел из воды и отдохнул. А еще, по его словам, ноги у него гудят так, словно он весь день катался на коньках. И если мы продолжим и дальше идти по реке, ноги у него совсем отвалятся. — Я как-то смотрел сериал, про супергероя в красных триконах, который мог бегать так быстро, что весь мир казался ему замедленным в тысячу раз. Он когда впервые активировал свою способность, подумал, что это время остановилось, а не он ускорился. Прямо как мы. Только я что-то не ощущаю нас героями. Даже сейчас, когда у нас целая гора времени, мы не можем спасти всех, и ты не можешь. Потому брось этот дневник, он напоминает о бабе с поехавшей крышей, и мне стремно видеть его у тебя в руках. Я закрыл записную книжку и вместе с карандашом спрятал их в рюкзак: — Если ты действительно думаешь, что мы не можем никого спасти, зачем ты пошел со мной? Сидел бы у себя в общежитии и поливал бы золотым и шоколадным дождем чужие тачки. Или твоим дебильным выходкам обязательно нужен зритель, а единственный зритель на горизонте - это я? — Вот щас обидно было… — Заткнись. Не говори фразочками из интернета, это бесит… Мы встретились взглядами. Искра напряжения быстро росла, но никто из нас не отводил глаз. Мы лишь хмурили лбы, а на передний план прорывалась нагнетающая тишина замершего окружающего мира. Я заметил, как хитро поплыла вверх правая Кирина бровь. Он едва слышно разомкнул губы и они очертили до боли знакомые, и от этого невероятно раздражающие буквы. Я разобрал их до того, как моих ушей достиг в восемьдесят тысяч раз замедленный звук. — L.O.L. Ладонь сама сжалась в кулак, и первый удар был за мной. Его челюсть скрипнула, сместившись в сторону, а я накинулся на полулежащего Кирилла, толкая его в плечи. Я больше Кирилла, и в борьбе, пожалуй, это мой единственный плюс. Ибо Кирилл имеет за плечами опыт секции карате и уличного гоп-стопа, в отличие от моей хикки-персоны, увлекающейся разве что просмотром аниме. — …кек, чебурек! — закончил он фразу, сплюнув на траву. Сейчас он лежал подо мой, я слишком долго и безуспешно пытался заломить ему руку. Инициатива была утрачена, и настал его ход. Удар коленом в живот не был слишком сильным, но оказалось, Кирилл просто создал себе точку опоры, дабы приподнять меня. Едва между нами появилось расстояние, он высвободил зажатую руку, и теперь в мою челюсть полетел его кулак. Хлопок. Гудение в ушах. Ну вот, опять. Разумеется, повод для драки был несущественным. Но это была последняя капля. Все эти глупые шутки и бессмысленные разговоры… Не знаю, что на меня нашло. Я стараюсь, честно, возможно впервые в жизни, пытаюсь что-то изменить. А он мне говорит, что все зря. Я, может быть, и сам знаю, что зря. И что в городе Н. нас скорее всего ждет кучка таких же жалких неудачников, как мы, которые строят из себя жертв. И что мы состаримся и умрем раньше, чем найдем способ вернуть все обратно, а наши близкие этого даже не заметят, потому что для них пройдет всего пара часов. — Эй! Эй! — где-то вдали звучал голос Кирилла, пробиваясь сквозь пелену тьмы. Я ощутил, как намокают моя спина и штаны. Потом вода стала затекать в уши. Зрение и слух понемногу возвращались. В глаза ярко било солнце, будь оно неладно. Я лежал на воде, вспахав её гладь и раскидав по сторонам большое количество брызг. Услышал шлепанье шагов справа, и солнце загородил Кирилл. — Чувак! Ты как? Я тебя слегка ткнул, а ты как комета взлетел и в реку грохнулся. Нет, серьезно, бро, за тобой даже след разряженного воздуха тянулся, у тебя волосы до сих пор дымятся. Тут я понял, что не могу ничего ответить. Удар пришелся в челюсть, и её свело не на шутку. Я прямо сейчас ощущал кулак, вошедший в кость и свернувший мне вправо все зубы. — Братан! Прости, братан! — Кирилл отковырял меня из воды, вытянув за руку и водрузив себе на плечо. Сам я встать не смог, поэтому Кирилл на себе поволок меня к берегу, погрузившись в воду почти по голень. Улетел я от берега довольно далеко. Во всяком случае, пока меня тащил Кирилл, мне показалось, что прошла целая вечность. Потом он опустил меня на траву и присел рядом, тяжело дыша. — Слушай. Ты прав, я иногда веду себя как идиот, — он встретился с моим презрительным взглядом. — Ладно, часто веду себя как идиот, но я рад, что встретил тебя. Правда. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не ты. Я, наверное, насиловал бы, упарывался бы всем, чем можно, пока меня не срубил бы коматоз, или пока мне бы не надоело, и я бы сам не наложил на себя руки. Как та девка. Понимаешь? Короче, я хочу сказать, что я тоже думал об этом. Что мол, это же тоже выход? Ну типа лезвием по венам, и все. Людей нет, общества нет, это же гребаный конец света. Локальный такой, личный мой конец света. Короче… Так бы было, если бы я тебя не встретил. У тебя постоянно есть план, ты говоришь, что делать, я не всегда знаю, зачем, но выглядит так, словно у нас есть какая-то цель. И даже если её нет, я хочу верить, что она у нас есть, и ты знаешь как её достичь. Короче, у тебя получается находить смысл там, где я бы давно сдался. Вот так как-то, — Кирилл отвернулся от меня, присев на корточки, и, взяв в руки маленькую веточку ивы, стал стыдливо колупать землю, сделавшись похожим на обиженную обезьянку, а его телосложение лишь усиливало его сходство с шимпанзе. — Киря, — пробубнил я, говорить мне было больно, а челюсть все еще была сдвинута вправо. — Кем ты мечтал стать в детстве? Не сварщиком же… — Врачом. Думал, круто это – помогать людям, но потом оказалось, что не все хотят твоей помощи, да и дело это не слишком благодарное… — Это не важно. Это же мечта, она не всегда должна лежать на расстоянии вытянутой руки. Главное, чтобы ты хорошо понимал, для чего ты этого хочешь. Ты желал помогать людям и поэтому пошел со мной, потому что думаешь, что я могу сделать это за тебя. Но это не так. Никто вместо тебя не воплотит в жизнь то, о чем ты мечтаешь. А теперь не мог бы ты вправить мне челюсть обратно? Больно говорить. Кирилл развернулся ко мне, грустно глядя на мой затрапезный вид. Мокрая одежда, слегка подкопченные волосы, свернутое лицо и потерянный взгляд. Он взялся двумя руками за мой подбородок. Хрусть! — А-а-а-а, бля! — Сорри, я только хотел стать врачом, но учусь-то на сварщика…***
Лицо невыносимо болело. Костоправ из Кирилла оказался так себе, и я чувствовал, как на скуле у меня растет отек. Горе-врач дрых в тени ивы, мы шли целый цикл, и он очень устал. А мне не давали уснуть три вещи: яркое солнце, которое замерло на отметке четырех часов вечера, боль в лице и незнание того, где мы находимся. Нужно было перестроить маршрут, речное шоссе нам не подошло, и следовало выйти на дорогу. С собой у меня была карта, но на берегах нет никакого ориентира, который хоть немного бы конкретизировал наше местоположение. GPS бесполезен, это мы поняли уже давно. Ход электрического тока слишком медленный, добавьте к этому процессы осуществления связи и вывода данных. Получается, что два цикла можно прождать, пока информация будет выведена на экран. За это время мы уже успеем дойти до какой-нибудь деревни на берегу реки и сориентироваться по карте. Поток мыслей увлекал меня за собой, а опостылевшее вечернее солнце приласкало тело, и я медленно погрузился в сон. Кажется, даже боль начала отступать, но меня вернул в замершую реальность сдавленный крик. Открыв глаза, сквозь дрему я увидел удаляющийся большой силуэт, взваливший что-то на плечо. Грузом оказался Кирилл, а висел он, видимо, без сознания на плече большого косматого мужика. Мужик одет в телогрейку, на ногах рыбацкие сапоги. На рукавах телогрейки пришиты или приклеены причудливые железяки с проводами, ярко искрящиеся синим светом. Они были похожи на длинные тонкие катушки конденсатора, прикрытые ржавыми черными листами железа, проводки от которых тянулись тугим веретеном к перчаткам на его руках. Мужик лишь мельком оглянулся на меня. Его пышная шевелюра уже давно соединилась с немытой и нечесаной бородой. Из-под седых волос на лице были видны лишь глаза, с лопнувшими кровяными сосудами и нос, переломанный в нескольких местах. Этот огромный стимпанк-бомжара поправил болтающегося на плече Кирилла и побежал по реке на другой берег. — Эй! — закричал я, вскакивая и хватая рюкзак. — Ты че делаешь? Бомж мне не ответил, лихо минуя речную гладь и скрываясь в зарослях на противоположном берегу. Ну, приехали. Я рванул следом. Зачем ему Кирилл? Хотел бы поговорить, мог бы сделать это мирным путем. Ограбить вообще мог легко, потому что мы спали и были безоружны. Даже если бы мы не спали, одного вида этого мужика хватило бы, чтобы нас запугать. А если его электрические нашивки на телогрейку выполняют не только декоративную функцию, то мы бы вообще в штаны наделали. Я точно бы наделал. Продираясь через густой кустарник, я четко видел, куда побежала огромная тень. Однако, мне явно не хватало проходимости, и в отличии от этого лешего, кусты надолго задержали меня. С опухшим лицом, неправильно вставленной челюстью, весь в колючках репейника, пыли и листьях я выбрался на лесную просеку, переводя дыхание. — А ну стой! Врешь, не уйдешь! — орал я вслед, не зная, слышит он меня вообще или нет. Скорость звука тоже замедлена в восемьдесят тысяч раз, и на больших расстояниях звуки доходят с задержкой. Значит, бомжара забрал Кирилла, а почему не меня? Я лежал ближе к реке, а вышел он, судя по всему, со стороны реки. Видимо, потому что Кирилл меньше и его проще нести. Почему он сначала не вырубил меня? Боялся наделать шума. А может быть счёл меня не таким опасным? Точно! Он видел нашу потасовку. Видел, как Кирилл сломал мне лицо и отправил в полет на воду, при этом я ничего не смог противопоставить. Как-то даже обидно. В любом случае, он следил за нами. Я продолжал свой бег, с грузом на плече ему не уйти. Здесь нет густой растительности – начинается хвойный лес с лысыми у земли стволами и вечно желтой лесной подстилкой. Вижу его! Бомжара остановился. Что он делает? Бросил Кирилла на землю как мешок с картошкой, начал возиться с катушками на своих рукавах, они искрили и, кажется, начинали гудеть. Я спустил рюкзак с одной лямки и сунул руку в уже расстегнутый отдел, там быстро нащупал рукоять ТТ и, отбросив рюкзак, продолжил сближение с лешим, выставив в его сторону пистолет: — Слушай! Давай поговорим! Какого черта ты делаешь? — Умолкни, неудачник, — отозвался он голосом алкоголика со стажем, вытянул в мою сторону руку, сложив пальцы пистолетиком. Я заметил на его указательном пальце наперсток. Последний раз я видел такой у бабушки лет десять назад. Провода, прикрепленные к его перчатке, заискрили тоже, наперсток окрасился синевой, и с пальца лешего сорвалась настоящая молния. Воздух порвал треск разряда, сама молния не попала в меня, но я услышал, как за моей спиной лопнула древесная кора. Оглянувшись, я увидел, что лысый ствол сосны теперь имеет дыру, словно дерево укусил бегемот. Место «укуса» тлело, но главное, дерево заскрипело и начало падать. Я не мог поверить. Огромная сосна не застыла во времени, а на самом деле падала, нависая надо мной своей колючей зеленой кроной. Из-за того, что столь массивный объект был стабилизирован во времени, я на пару мгновений потерял дар речи и чувство самосохранения. — Оху… Шлеп! Разлапистая старая сосна придавила меня к земле. К счастью ствол рухнул парой метров левее, и меня накрыло только ветками, в чем, впрочем, тоже было мало приятного. — Ты, слабак, мне не подходишь, уходи… — услышал я голос бомжа. Увы, пока я выбирался из-под упавшего дерева, ни его, ни Кирилла рядом уже не было. Он мог убить меня. У него есть штука, пускающая молнии и ускоряющая огромные объекты. Но он мной просто пренебрег. Честно говоря, я был в шоке. А еще мне очень надоело получать по лицу. Последнее время я только и делал, что огребал. То от школьницы, то от Кирилла, теперь меня завалил электробомж. Хватит! Кто-то ответит за все мои унижения, и это будешь ты, бородатый пикачу! Почему все ускоренные, которых я встречаю, хотят меня убить? Я делаю что-то не так? Мне кажется проблема в пистолете. В реалиях замедленного времени он выглядит недостаточно грозно, чтобы склонить собеседника к разумному диалогу. А диалог считается разумным, когда один из участников угрожает другому? По-моему, вполне. Определенно, проблема в пистолете. Лесная тропа вывела меня к окраине деревни. Проселочные дороги сдобрены кусками асфальта, частные дома напоминают пейзаж царской России, кажется, здесь время остановилась задолго до 2016 года, году в 1916 все выглядело так же, только линии ЛЭП добавились. Я видел на карте эту деревню — совсем маленький уездный поселок. Ну, теперь хоть понятно, как далеко мы ушли. Сельский магазин, один на всю деревню. Облупившаяся зеленая краска, выцветшая на солнце вывеска с названием «Утро», там еще что-то написано – «Юлия, салон-парикмахерская». Ну да, почему бы не сделать цирюльню и продуктовый магазин практически в одном помещении, разделив их ширмой из гипсокартона. Я надеюсь, продавец и парикмахер это не один и тот же человек. Так, и куда направился похититель Кириллов? Я вышел из магазина, его полки были обчищены почти полостью, это значило, что патлатый живет где-то неподалеку, и стаскал все съестное к себе поближе. На соседней улице над одним из домов метрах в пятистах кружила воронка из черных насекомых. Ну конечно, мухи. Маячат над временными аномалиями, как указатель на миникарте в компьютерной игре. Напряжение наросло. Я все еще думал, что этот ускоренный просто запутался, защищался, или слегка слетел с катушек, но когда в последний раз я видел столько мух — произошла трагедия. Эти насекомые всегда появляются там, где происходит какое-либо дерьмо. Они не детектор временных аномалий, они вестники чего-то страшного, так или иначе связанного со смертью. Нужно спешить. Я иду, Кирилл, кто еще будет меня нахваливать, если тебе взорвут голову электрическим разрядом?