В поиске и странствии

      Кэролайн была так шокирована увиденным, что просто ушла. Крис ведь только и делает, что читает, и кажется, будто бы ничто на свете не способно его отвлечь от поглощения знаний. Но Дафне Гринграсс каким-то образом удалось вытащить его из мира книг. Кэролайн даже почти была готова поверить в то, что тут замешана какая-то магия, если бы не знала, что все любовные чары заставляют жертву испытывать нездоровое восхищение перед заклинателем. Она даже набралась духу, приготовилась ко всем колким замечаниям и спросила у Вивиан, можно ли с помощью Знания заставить кого-то полюбить тебя.       — Можно, — спокойно отозвалась та. — Но ты тем самым поменяешь реальность, так что будь готова к последствиям.       — Это как? — удивилась Кэролайн.       — Любовь — абстрактное понятие. Любовь вызывают не только биологические, химические и психологические процессы, но и то, что называется судьбой. Есть пары, которые предначертаны друг другу, но дело не в том, что мироздание заботится об их личной жизни, а в том, что оно может от такого союза поиметь. Например, у этой пары родится ребенок, который победит очередного Темного Лорда, или сделает важное научное открытие, или эта пара сама привнесет в мир нечто важное.       — Как-то это… грустно.       — Жить вообще грустно, дорогуша. Все мечутся в поисках смысла, какого-то особого предназначения, ищут знаки, — Вивиан закатила глаза. — А дело в том, что во вселенском масштабе предназначение у тебя одно — родиться, произвести на свет себе подобных, научить их выживать и счастливо сдохнуть. Все прочие смыслы жизни важны лишь в человеческом обществе, а самое чудесное то, что тебе самой предстоит их выдумать.       — Но ты сказала, что судьба существует!       — Скажем так, у мироздания есть определенный сюжет развития событий, осмыслить который не способны даже самые просвещенные Те-Кто-Знает, и мироздание старается подогнать все более мелкие события под этот глобальный сюжет. Пока судьба, которую ты сама себе творишь, подходит под сюжет, мироздание спокойно, но как только ты грозишь все испортить, оно теряется и быстренько устраивает катастрофу, которая должна вернуть все на круги своя. Короче, если ты хочешь кого-то влюбить, убить, или воскресить при помощи Знания, сначала проведи ритуал, который позволит тебе узнать роль этого человека в глобальном сюжете. Разумеется, ты вряд ли узнаешь, в чем конкретно заключается эта роль, но зато убедишься, что ты не делаешь никаких глобальных изменений.       — И все? Этот человек искренне полюбит по собственной воле?       — Ага. Но это аукнется и тебе, и всему миру, так что лишний раз подумай, действительно ли ты готова на катастрофу подобного масштаба, лишь ради кое-чьих синих глаз, влюбленно смотрящих лишь на тебя.       — Да ничего я не хотела делать, — пробурчала Кэролайн.       — А ты и не сможешь, — ухмыльнулась Вивиан. — Я тебя такому не учила и не смогу научить. Это уровень Тех-Кто-Знает.       Таким образом, мысль о том, что Дафна приворожила Криса, пришлось отмести. Кэролайн в какой-то момент даже начала сомневаться в том, что видела. На публике Дафна и Крис вели себя как обычно, даже никаких взглядов исподтишка, плохо скрываемых улыбок, якобы случайных прикосновений. Чтобы убедиться в том, что она не сходит с ума, Кэролайн отправила Салема следить за этой парочкой, и фамилиар принес ей подтверждение — Крис и Дафна снова украдкой целовались, на этот раз за какой-то статуей на третьем этаже.       Итак, они действительно пара, но почему-то скрывают свои отношения. Хотя, удивительного в этом мало, ведь мама умерла только в декабре, а в апреле Крис уже с новой подружкой, словно бы он совсем не скорбел. Но он мог сказать собственной сестре! Или она ошиблась, и на самом деле у них с Крисом не такие уж хорошие отношения?       От этой мысли Кэролайн было просто невыносимо смотреть на брата и на Дафну, и она старалась вообще их избегать. Впрочем, это было не так сложно, ведь в первую неделю после каникул должен состояться финальный матч между Гриффиндором и Слизерином. Слизеринцы опережали на двести очков и, казалось, победа у них в кармане, но в команде Гриффиндора появилась «Молния», поэтому те еще могли выиграть. Напряжение между болельщиками двух факультетов росло и выливалось в различные стычки. Казалось, будто бы это был не просто очередной матч по квиддичу, а поединок чести.       Кэролайн пришлось горько пожалеть о том, что на прошлом матче она болела за Слизерин. Пускай никто ей этим в лицо не тыкал, но она чувствовала, как хаффлпаффцы прожигают ее взглядами, стоило ей зайти в гостиную. Кэролайн, не желая ни с кем ссориться, делала вид, что ничего не замечает, но все же предпочитала прятаться в библиотеке или Выручай-комнате. Такие меры предосторожности ее все равно не спасли, и накануне матча Кэролайн серьезно поругалась с Джинни.       Все началось с того, что подруга заявила, что дождаться не может, как Гарри выхватит победу прямо из-под носа слизеринцев, а Кэролайн намекнула на то, что ей совсем не хочется говорить о квиддиче.       — Ты что, опять болеешь за Слизерин? — Джинни вскинула брови.       — Да какая разница? Вы все просто помешались на этом глупом квиддиче, я в гостиную не могу спокойно зайти. Все смотрят на меня, как на предателя.       — Глупом квиддиче?.. Это вопрос чести! Слизеринцы выигрывали Кубок последние семь лет, они постоянно портят всем жизнь, а Малфой пытался сорвать прошлый матч и деморализовать Гарри. Унижение перед всей школой — самое меньшее, чем он заслужил.       — Что ты так ополчилась против Драко? Уверена, у него были другие причины поступить так по-идиотски.       — С каких это пор вы друзья?       — Мы не друзья. Не совсем. Просто… ты не понимаешь, как тяжело быть наследником кого-то вроде Люциуса Малфоя. Ты постоянно должен держать лицо, постоянно быть на высоте, постоянно думать о своих словах и действиях, и в первую очередь — заботиться о чести семьи. Драко действительно заботится о своей семье, и я просто не верю, что он пытался сорвать матч только из-за ненависти к Гарри.       — Уж извини, что я не знаю, каково жить в богатстве, когда все твои желания исполняются, стоит лишь пальцем пошевелить!       — Я не это хотела сказать! Я хотела сказать, что не только Гарри приходится тяжело, а Кубок по квиддичу просто не стоит того, чтобы все друг с другом воевали.       — Слизеринцы первые начали, когда попытались сорвать матч! Это они всех задирают! Как ты только можешь их защищать? Если ты еще не знаешь, твой брат вчера так довел Гарри и Рона, что они схватились за палочки, а мимо как раз проходила профессор МакГонагалл, и ей пришлось снять баллы с Гриффиндора.       — Похоже, никто не заставлял их лезть в драку.       — Знаешь что? — Джинни резко захлопнула свой учебник и принялась сворачивать пергамент с едва высохшими чернилами. — Мне это надоело. Ты постоянно защищаешь Малфоя и своего брата, словно бы они просто жертвы обстоятельств. А они — слизеринцы, и от них ничего хорошего ждать не стоит.       — Джинни, постой! — Кэролайн схватила ее за руку. — Слушай, мне абсолютно все равно, кто победит, а Драко и Криса я защищаю, потому что я их знаю. Да, они слизеринцы, но…       — Как ты можешь так говорить? — тихо просвистела Джинни. — После того, что произошло в прошлом году…       Кэролайн замерла на месте. Слова Джинни подействовали на нее хуже пощечины. Как она не подумала о том, что Джинни все еще тяжело переживает те события? В конце концов, для нее все обернулось даже хуже, чем для самой Кэролайн. Но ведь нынешние слизеринцы не виноваты в том, что произошло в прошлом году. Вся их вина — лишь в мелких пакостях, на которые охотно ведутся все остальные факультеты.       — Я не могу верить ни одному слизеринцу, — продолжила Джинни. — Я ненавижу зеленый цвет, ненавижу воду, ненавижу Малфоев, которые подсунули мне тот проклятый дневник, и я не могу слушать, как ты защищаешь Драко Малфоя.       — Джинни, прости… — прошептала Кэролайн, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Я не думала, что ты так глубоко переживаешь…       — А я не думала, что ты так сильно изменилась.       Она схватила свою сумку и выбежала из библиотеки. Кэролайн закрыла лицо ладонями и глубоко вздохнула. Не плакать. Ей сегодня еще нести обычный обед черному псу. Не хватало еще на постороннего человека навесить свои проблемы! Все будет хорошо. Джинни просто взбудоражена матчем, как и все остальные, поэтому не может мыслить трезво. Как только все это безумие закончится, то они снова поговорят, и все будет хорошо. Да, точно…       Кэролайн еще раз глубоко вздохнула и дрожащими руками принялась собирать учебники. Проходя мимо столов, она увидела своих однокурсников, которые яростно обсуждали домашнее задание по трансфигурации. Никто из них ничего не сказал ей, хотя Кэролайн была уверена в том, что ее заметили. Она практически ненавидела предстоящий матч и точно решила, что ни за что не пойдет ни на него, ни на все последующие.

***

      Когда Кэролайн пришла на обычную поляну, где она виделась с черным псом, то с удивлением увидела там Салема и Косолапа, кота Гермионы. Выглядели они оба так таинственно, словно бы что-то задумали. Кэролайн растерянно посмотрела сначала на вытянутую мордочку Салема, на которой хитрым огнем горели изумрудные глаза, затем перевела взгляд на приплюснутую важную морду Косолапа, чем-то напоминавшего старого крестного отца. По крайней мере, Кэролайн полагала, что именно так и выглядел бы дон Корлеоне, если бы был рыжим и котом. Ей так и не позволили прочитать книгу¹⁴…       — Что бы здесь ни происходило, скажу сразу — у меня отвратительное настроение, — сообщила Кэролайн и поставила пакет с едой на сухой пятачок земли. — Все с ума посходили с этим идиотским квиддичем! Мне вот абсолютно наплевать, кто выиграет, и пускай победитель подавится своим Кубком.       — Вовсе квиддич не идиотская игра, — вдруг раздался хриплый мужской голос за ее спиной.       Кэролайн вздрогнула скорее от неожиданности. Она помнила этот голос — именно он произнес заклинание, которое освободило Салема из железной клетки. Неужели таинственный анимаг решил показаться? Кэролайн повернула голову, а в следующий момент мигом выхватила из кармана плаща волшебную палочку и наставила на человека, стоявшего невдалеке от нее. Десятки раз она видела это изможденное лицо со впавшими глазами на плакатах «Разыскивается», и была совершенно уверена, что перед ней стоит не кто иной, как Сириус Блэк. Хотя сейчас он выглядел куда лучше, благодаря хогвартсовской еде.       Блэк медленно поднял руки и сказал:       — Прости, не хотел пугать. Но мне нужна твоя помощь.       — Помощь? — Кэролайн почувствовала, как нервно дернулся уголок губ. — Кажется, я уже и так достаточно помогла, таская еду неизвестно кому.       — Значит, я мудро поступил, когда не стал сразу раскрывать свою личность. Слушай, я ни за что не стал бы подвергать опасности ребенка, но я знаю ты состоишь в этом… языческом культе.       — Вы служили Темному Лорду, убили кучу людей, охотитесь за Гарри Поттером, а теперь говорите, что ни за что не стали бы подвергать опасности ребенка?!       Лицо Блэка потемнело.       — Я никогда не служил Волдеморту, — звенящим голосом произнес он. — Просто позволь мне рассказать мою версию. Прямо за твоей спиной сидят два полуниззла, если я хоть немного совру, они отреагируют.       Кэролайн с сомнением посмотрела на Салема и Косолапа. Коты лениво спрыгнули с пня и потрусили к Блэку. Косолап потерся пушистым боком о его ногу, словно выказывая свое доверие, а потом они с Салемом уселись рядом, как два верных стража.       В душу девочки закрались сомнения. Салем ни за что не стал бы так спокойно сидеть у ног нечестного и злого человека. К тому же она видела душу Блэка, усталую, измученную, израненную и истекающую кровью. Возможно ли, что Блэк, обвиняемый всем обществом, на самом деле невиновен? Его же застали прямо на месте преступления — газеты писали, как он взорвал целую улицу и хохотал, как безумный, над трупами. Но, возможно ли, что этому есть какое-то объяснение? Кэролайн опустила палочку, но убирать ее обратно в карман не стала.       — С чего вы взяли, что я состою в каком-то культе?       — Видел ваш небольшой праздник на Хэллоуин, — Блэк тоже опустил руки и спокойно уселся прямо на землю рядом с котами. — Я до этого слышал разные истории, мол, есть какой-то культ, который владеет мощной древней магией, но считал это все сказками.       — А почему я?       — Ну, можешь назвать это удачным стечением обстоятельств, — он усмехнулся, обнажив желтые зубы. — Я был неподалеку, когда услышал, как меня зовет Салем. Когда я пришел на эту поляну, то здесь была ты и те две девицы из Слизерина. Ты… проявила доброту ко мне, доверилась, и я решил, что будет лучше, если ты узнаешь, с кем имеешь дело.       — Откуда вы знаете Салема?       — Честно говоря, сначала я познакомился с Косолапом. Он сразу понял, кто я такой, но сначала привыкал ко мне, а потом начал помогать. В том числе привел Салема. Очень умные и толковые коты, никогда таких не встречал. Никогда не любил кошек, считал их слишком ветреными, эгоистичными и пустоголовыми. Но эти двое буквально спасли меня.       — Полагаю, Йольским котом тоже были вы? — спросила Кэролайн, вспомнив разговор с Луной и свой сон.       — Кем?       — Когда мы праздновали в Хогсмиде, моя подруга сказала, что видела Йольского кота. Это такое чудовище, которое утаскивает детей, которые плохо вели себя весь год… Ладно, это неважно. О чем вы хотите мне рассказать?       — Как тебя зовут? — вдруг спросил Блэк       — Кэрри, — помедлив, сообщила она. Лучше пока не называть полного имени, на тот случай, если он все-таки работает на Темного Лорда.       — Кэрри… — повторил он и тяжело вздохнул, словно бы не ожидал, что Кэролайн действительно согласится его выслушать, и теперь не знал, с чего начать. — Что ж, пожалуй, я начну с самого начала. Когда я учился в Хогвартсе, у меня было три лучших друга: Джеймс Поттер, Римус Люпин…       — Профессор Люпин?! — ахнула девочка.       — Да. Не думай, я ни разу не разговаривал с ним с тех пор, как попал в Хогвартс, и он мне не помогал. Правду я говорю, Салем?       Кот в ответ не высказал никаких признаков беспокойства. Если бы Блэк врал, то Салем начал бы шипеть, а то и вовсе поцарапал бы.       — В общем, я, Джеймс, Римус и Питер Петтигрю были неразлучными друзьями, — Блэк скривился. — Никто и помыслить не мог, что однажды один из нас окажется предателем… Джеймс и Лили знали, что Волдеморт охотится за ними. На тот момент у них родился Гарри, и нужно было надежное место, чтобы спрятаться. Поэтому Дамблдор решил наложить заклятие Доверия. Слышала о таком, Кэрри?       — Нет…       — Это древнее и сложное заклятие. Оно так надежно запечатывает секрет в сердце Хранителя Тайны, того, кому доверились, что никто другой не способен его разгадать. Волдеморт мог бы посмотреть прямо в окно дома Джеймса и Лили, но так и не узнать, что они там. Заклятье может быть разрушено только, если Хранитель сам выдаст секрет. Сначала я должен был стать Хранителем, но в последний момент я уговорил Поттеров выбрать Петтигрю. Он всегда был слабым, нерешительным, трусливым — никто в здравом уме не доверил бы ему такую ответственность. Я надеялся, что эта ложь сработает, и Волдеморт станет охотится за мной. Но Петтигрю обманул всех и выдал секрет Поттеров…       Ни Салем, ни Косолап все еще никак не реагировал на слова Блэка. То есть, вся эта дикая история правда?.. У Кэролайн снова начала болеть голова, и она приложила запястье ко лбу. История Блэка подействовала на нее, как история какого-нибудь Безликого… Или просто у нее сегодня было слишком много поводов для волнений?       — Так, почему же вы попали в Азкабан, а не Петтигрю? — наконец спросила Кэролайн. — Где он сейчас?       — Видимо, ты не читаешь газеты, — хмыкнул Блэк. — Там писали, что Петтигрю якобы решил отомстить мне за смерть Поттеров, а я взорвал улицу, убил Петтигрю и еще двенадцать человек в придачу. Но все было наоборот. Это я зажал Петтигрю в угол. Не хотел его убивать, но он начал кричать, затем взорвал улицу, оттяпал себе палец и был таков. А меня взяли с поличным.       — Как же он сумел сбежать?       — Он анимаг, как и я. Может превращаться в крысу. Летом в Азкабан приезжал Фадж с инспекцией, и я попросил у него газету. Прямо на первой полосе была фотография семьи Уизли, и на плече одного из мальчиков сидел Петтигрю в своей крысиной форме. Я столько раз видел его превращения, что сразу узнал. К тому же, помнишь, я сказал, что Петтигрю оттяпал себе палец? У крысы на фото тоже нет одного пальца.       С этими словами Блэк сунул руку в карман своей истрепанной мантии и достал оттуда старую газету. С первой страницы улыбалось семейство Уизли на фоне египетских пирамид, а на плече Рона сидела его крыса. Кэролайн взяла газету и внимательно уставилась на фотографию. Блэк не лгал, у крысы действительно не хватало одного пальца.       — Предположим, я вам верю, — сказала она. — Но что вы от меня хотите?       — Помощи с поисками Петтигрю. Насколько я знаю, он инсценировал свою смерть и подставил Косолапа.       Рыжий кот недовольно прищурился и издал какой-то угрюмый утробный звук, видимо, показывая, что все в это поверили, и ему здорово досталось.       — По-моему, в вашем распоряжении сразу два крысолова.       — Территория замка огромна и найти здесь небольшого зверька не так уж просто. Поэтому, раз уж ты знаешь древнюю магию, наверняка у тебя есть в запасе какое-нибудь заклинание поиска.       — Нет, — мрачно ответила Кэролайн. — Если уж на то пошло, я только первый год все это изучаю.       На лицо Блэка медленно наползло страшное разочарование, как у человека, потерявшего последнюю надежду. Казалось, в одно мгновение он превратился в один из своих устрашающих портретов с надписью «Разыскивается». Блэк опустил голову, и спутанные темные волосы с проседью закрыли его лицо. Наверняка он едва удерживается, чтобы не разразиться руганью, и Кэролайн поспешила его обнадежить:       — Но я могу спросить у своей наставницы, есть ли способ искать кого-либо при помощи Зна… нашей магии. Так что еще не все потеряно.       — Разве тебе не понадобится время, чтобы изучить это заклинание? — Блэк взглянул на нее исподлобья.       — Ну, это действует немного не так, как обычная магия. Все зависит от моей концентрации и воли. Возможно, оно сработает и с первого раза.       — Хорошо… Но ты же понимаешь, что не можешь рассказать обо мне?       — Я читаю детективы. Нет никаких доказательств вашей невиновности, кроме Питера Петтигрю. Я очень постараюсь вам помочь, мистер Блэк.       — Просто Сириус.       — Тогда, Сириус, давайте завтра встретимся здесь, и я точно скажу, могу ли что-нибудь сделать.       Пока Кэролайн шла назад в школу, мысли в ее голове путались. В истории Сириуса она не сомневалась — даже не из-за того, что его версия звучала очень правдоподобно, а из-за того, что ему доверяли целых два полуниззла. Но все же странное чувство — она, Кэролайн Дэниэлс, дочь крупнейшего в США издателя, помогает преступнику. Папу точно хватит сердечный приступ, если он об этом узнает. Но зато, может, начнет интересоваться жизнью дочери в кои-то веки!