В поиске и странствии

      На следующий день после уроков Кэролайн стояла перед теплицей, где обычно собирался клуб зельеварения, и страшно волновалась. Ну, что такого здесь может произойти? Это ведь не занятия, здесь просто встречаются студенты, которым интересно зельеварение, и практикуются. А главное — здесь нет профессора Снейпа. Пускай он казался уже не таким жутким, но все равно Кэролайн его побаивалась.       Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Три слизеринца и рейвенкловец, судя по форме, и, похоже, старшекурсники. На скрип двери повернулась бледная остроносая слизеринка с зализанными черными волосами, а остальные, похоже, были слишком заняты своими зельями.       — Чего тебе, девочка? — спросила она.       — Я хотела бы записать в клуб, — неуверенно ответила Кэролайн, чувствуя себя невероятно маленькой рядом с ними четырьмя.       — А… Урсула!       Еще одна слизеринка, симпатичная девушка с длинными светлыми волосами и пикантной родинкой над верхней губой, отвлеклась от зелья и подняла голову. Брюнетка подбородком указала в сторону Кэролайн.       — Она хочет вступить.       — Здорово, — Урсула улыбнулась. — Подожди немного, я должна довести зелье до кипения, прежде чем смогу отвлечься.        Ждать пришлось не очень долго. Уже минут через пять минут Урсула накрыла котел крышкой и подвела Кэролайн к столу, стоявшему вдалеке от столов с котлами. На нем лежало несколько свитков, на специальной подставке находились чернильница и перья.       — Итак, я Урсула Картер, президент клуба зельеварения. Я учусь на пятом курсе Слизерина. А ты?       — Кэролайн Дэниэлс. Я на третьем курсе Хаффлпаффа.       — Ты, должно быть, младшая сестра Кристиана.       — Да. Ты его знаешь?       — Конечно. Редко встретишь отличника с таким самомнением, — Урсула усмехнулась, развернула один из свитков и положила его перед Кэролайн. — Напиши свое имя и факультет здесь, и все, ты с нами. Можешь приходить сюда и практиковаться, когда захочешь. Если у тебя закончились ингредиенты, поищи по шкафам, но не забудь потом восполнить. Если будут трудности с каким-то зельем, не стесняйся спрашивать. Мы все здесь собрались для того, чтобы помогать друг другу.        Кэролайн покивала и написала свое имя. Затем Урсула сказала, что сегодня клуб тренируется варить экстракт бадьяна, и если Кэролайн хочет, то может присоединиться. У нее не было с собой ни котла, ни ингредиентов, но Урсула разрешила воспользоваться запасами и еще раз напомнила о том, что нужно будет восполнить.       Зелье оказалось сложным. У Кэролайн глаза на лоб полезли от одного только списка ингредиентов. А у остальных был такой вид, словно бы они делали чай с медом. К тому же они начали раньше, и вскоре Кэролайн осталась с котлом один на один. Наверное, стоило сразу признать, что подобное зелье пока вне ее способностей… Но теперь оставалось только дождаться, когда оно будет готово, залить в пробирку и убраться.       Когда Кэролайн вышла на улицу, уже было темно и дул сильный порывистый ветер. Часов у нее с собой не было и оставалось только надеяться, что она успевает попасть в свою гостиную до комендантского часа. Если только Филч не поджидает в засаде где-то рядом с холлом, то все должно быть в порядке — гостиная Хаффлпаффа как раз на первом этаже.       Вот уже и двери в замок. Кэролайн с трудом потянула на себя тяжелую створку и проскользнула в образовавшийся проем. Но вместе с ней в холл ворвался порыв ветра, взметнул пламя факелов и загасил его. Кэролайн замерла на месте, будучи просто не в силах пошевелиться. Темнота сковывала ее по рукам и ногам, а то, что только было пустыми доспехами, картиной, гобеленом вдруг превратилось в зловещий силуэт. Уходить! Срочно!       Она попыталась пошевелить ногами, и те с трудом сдвинулись с места. Ля-ля-ля, это просто темнота, просто вдруг, внезапно, ни с того, ни с сего открылась дверь и погас свет. Тут нет никого, кроме глупой девочки, впадающей в панику от собственной фантазии. Кэролайн заставила себя улыбнуться. Вот и не страшно. Совсем-совсем не страшно. Нужно смеяться над своим ужасом.       И тут послышался скрип, а вслед за ним — жуткий стук. Совсем как при появлении Муди в замке! А что, если это он? Вот сейчас раздастся гром, вспыхнет молния и осветит его отвратительное уродливое лицо, которое будто бы сам дьявол лепил. Ну, или очень неумелый скульптор… Хотя, тогда-то уж точно бояться нечего. Муди — сумасшедший, но он все-таки преподаватель и бывший аврор. Но если это не он?       — Эй… — что-то коснулось ее плеча.       Нервы Кэролайн сдали, и она, не разбирая дороги, рванула вперед, врезалась во что-то твердое, и послышался жуткий грохот и лязг металла.       — Люмос!       Волшебник? Точно не жуткая тень? В луче света Кэролайн разглядела под собой доспехи, а за своей спиной — Мэйбл Андерсон в длинном кожаном плаще.       — Скорее! — Мэйбл схватила ее за руку, рывком помогла подняться и потащила за собой. — А то сейчас прибежит Филч. Нокс!       Вновь все погрузилось во тьму, но Кэролайн чувствовала в своей руке руку Мэйбл, и от этого было совсем не так страшно.       — Алохомора! — шепнула Мэйбл, открыла дверь класса и втолкнула туда Кэролайн, затем снова направила палочку на дверь и послышался легкий щелчок. Замок закрылся.       — Ух, прям снова почувствовала себя школьницей, — радостно сообщила она, затем залезла под свой плащ и достала часы на цепочке. — Сидим теперь здесь полчаса. По моему опыту, этого более чем достаточно, чтобы Филч успел прибежать, помянуть матушку студента и осмотреться.       — Но мы ведь не сделали ничего плохого, — растерянно сказала Кэролайн. — Я просто шла из клуба зельеварения, а ты вообще не студентка.       — Ах ты ж! — Мэйбл шлепнула себя по лбу и рассмеялась. — Прости, у меня уже инстинкт. Я столько школьных правил нарушила, пока училась… Но теперь уже как-то будет глупо выходить из убежища. Давай все-таки немного подождем? Ты, значит, шла из клуба зельеварения? Ты последовательница Пенни Хейвуд, что ли?       — Кого?..       — Как быстро-то все забывается, а… Ведь еще три года назад Пенни была самой популярной девчонкой в школе. В общем, она прирожденный зельевар и моя подруга. Она тоже училась в Хаффлпаффе и единственная просто обожала уроки Снейпа.       — Снейп не такой уж плохой. Просто строгий и нужно действительно любить его предмет.       — Не говори мне об этом. После того, как он застукал меня и Чарли в его кладовке, он еще несколько месяцев придирался к каждому неровно порезанному корню мандрагоры.       — Что вы делали в его кладовке? — изумилась Кэролайн.       — По сути, крали ингредиенты для сложного зелья. Но, когда Снейп нас застукал, то мы целовались. Не смотри на меня так. Кража у Снейпа грозила исключением. Когда я услышала шаги за дверью, то жутко запаниковала, и это было первое, что пришло мне в голову. А если учесть, что мы с Чарли на тот момент были просто друзьями, то я паниковала вдвойне.       — И как ты объяснила Снейпу, почему вы выбрали именно его кладовку? — только и смогла спросить Кэролайн, проникаясь к Мэйбл, если не уважением, то восхищением. Более опасного места для уединения, чем кладовка Снейпа, и вообразить сложно! Даже в Запретном лесу было бы спокойнее.       — Сказала, что сюда никто не рискнул бы забраться, а о том, что сам профессор может заглянуть мы как-то не подумали, — она улыбнулась, видимо, вспоминая тот момент. — Ух, и орал же он! Потом смог лишь прошипеть: «Минус двадцать очков Рейвенкло. Минус двадцать очков Гриффиндору. Вон отсюда!»       — Вас не наказали?..       — Ну, уж не знаю, в каких выражениях, но он нажаловался Флитвику и МакГонагалл. Флитвик, с трудом сдерживая смех, дал мне пять очков и все-таки расхихикался, а МакГонагалл очень деликатно пыталась растолковать нам с Чарли, что хоть любовь и толкает на безрассудства, но все же не надо поддаваться настолько экстремальным порывам, и вообще она не такого поведения ждет от старост. Потом эта история поползла по школе, и Снейп до года конца был не самым грозным преподавателем Хогвартса. Вообще, даже жаль его немного. Он такой мрачный, наверняка всех женщин распугивает. Ну, или мужчин… Кто может нравиться Снейпу?       — А что ты здесь сейчас делаешь? — Кэролайн поспешно сменила тему, чувствуя, как ее вгоняет в краску обсуждение личной жизни профессора.       — Работаю. Я говорила, нет? Один из спонсоров Турнира нанял меня провести ненавязчивую инспекцию. Ну, чтобы никто извне не попытался повлиять на результаты.       — Это вообще возможно?       — Конечно. На чемпионов во все времена делали ставки, и каждому хочется, чтобы победил тот чемпион, на которого были поставлены его кровные. Но деньги интересуют не всех, главное — азарт и зрелища, поэтому кое-кто готов очень хорошо заплатить за то, чтобы чемпионы постоянно были в смертельной опасности. Я должна буду отслеживать такие случаи и предотвращать. Разуме-ется, другие спонсоры наняли своих людей, и черт знает, какие у них задания… — Мэйбл вздохнула и провела пятерней по своим волосам. Послышался перестук бусин. — Представляешь, я буду инспектировать Чарли. Чарли! Ну, черт возьми, я с удовольствием еще раз проинспектирую, не появились ли новые веснушки на его широкой мускулистой груди и… Э-э, то есть я хотела сказать, что знаю его более чем хорошо, знаю людей, с которыми он работает. Они знают меня. И тут я такая — здорово, народ! Предъявите лицензии, разрешения, а еще я сейчас буду долго и нудно проверять то, что вы с собой привезли. Да, все понимают, что работа такая, но у них таких инспекторов с десяток пройдет, и осадочек все равно останется… Ох ладно, к чему тебе мои проблемы. Мы с тобой едва знакомы.       — Ну, нам же надо чем-то заняться, пока мы тут сидим. Я думаю, Чарли на тебя точно не обидится за эту инспекцию. Как раз потому, что он тебя знает.       — У нас свои сложности. Как у настоящих взрослых, — Мэйбл закатила глаза. — Если честно, мне не очень хочется об этом говорить. Расскажи-ка мне лучше о себе. Ты дружишь с Джинни или Роном?       — С Джинни. Мы на одном курсе. С Роном… мы не очень нашли общий язык.       — О, меня Рон тоже не любит. Ну, я могу его понять, моя неуклюжесть причинила ему много проблем, но все же я обожаю семью Уизли, и мне все-таки хотелось бы, чтобы они все меня приняли. Может, со временем мы все-таки помиримся…       — Ну, придется. Наверное, вы с Чарли поженитесь рано или поздно, — ляпнула Кэролайн.       — Мы? — вдруг она улыбнулась. — Моя мама называет нас адреналиноголиками и вздыхает, что, наверное, никогда не дождется от меня внуков. Ну, опять-таки, это обо мне, давай о тебе. Я слышу у тебя акцент. Ты американка? Почему ты не в Ильверморни?       Мэйбл еще немного порасспрашивала Кэролайн о ее семье и об учебе, а потом, решив, что опасность в виде Филча миновала, вызвалась проводить ее до гостиной. Выходя из класса, Кэролайн заметила, что в холле вновь горит свет.       Когда они дошли до бочек, скрывающих проход в гостиную Хаффлпаффа, Мэйбл сказала:       — Эм, Кэрри, не говори никому то, что я наболтала тебе о Турнире. Даже самым лучшим и доверенным друзьям. Пускай люди просто радуются возможности пообщаться со сверстниками из других стран, а я, другие инспектора и судьи постараемся сделать все, чтобы Турнир прошел максимально безопасно. По сути, я и тебе не должна была всего этого рассказывать… Не знаю, с чего я так разболталась.       — Я никому ничего не скажу, не беспокойся, — пообещала Кэролайн.       — Спасибо, ты — солнце. С меня причитается.

***

      Двадцатого сентября состоялась первая встреча шабаша за этот год. После совершения традиционных ритуалов. Вивиан с мрачным видом объявила, что вряд ли удастся собираться всем вместе на полнолуния из-за Турнира Трех Волшебников, и уведомления о проведении встреч все будут получать отдельно. Но Самайн, Йоль и Бельтайн будут, вне всяких сомнений, отпразднованы как обычно.       Кэролайн хотела поговорить с ней насчет встречи с Безликой в ночь после Чемпионата, но вид у Вивиан действительно был очень мрачный, и она не решилась. К тому же в конце встречи Вивиан сразу огорошила ее и Луну новостью — теперь они будут заниматься отдельно.       — Но почему? — удивилась Кэролайн. Луна, конечно, вечно рассказывает какие-то странные истории, и порой ее сложно понять, но все же она здорово помогает разбираться в туманных объяснениях Вивиан.       — Во-первых, вас нужно учить по-разному. Луна ближе к миру Завесы, а ты крепко стоишь на земле. Можно сказать, корнями вросла. Во-вторых, твой внутренний зверь слишком рано начал проситься наружу. В-третьих, просто потому, что я так решила. Выбирай, какая причина тебе больше нравится.       — Ясно…       — А раз ясно, то твой день — воскресенье. Луна, ты в понедельник.       — Не знаешь, чем она расстроена? — спросила Луна, когда Вивиан отошла.       — Мозгошмыги замучили, — буркнула Кэролайн. Со стороны Вивиан вот просто несправедливо было так наорать и убежать.       — Думаешь? Что ж, тогда пойду помогу ей избавиться от них.       — Стой! — она поймала Луну за локоть. Не хватало еще из-за своего плохого настроения отправить Луну на верную смерть. Вивиан обычно весьма снисходительно относилась к фантазиям своей странной ученицы, но под горячую руку ей все-таки лучше не попадаться. — А, может быть, она просто расстроена из-за того, что иностранные гости помешают нашим ежемесячным встречам.       — Хм… Да, такое тоже может быть. Но я буду за ней посматривать, вдруг это действительно мозгошмыги.       После этой ночи дни потянулись как обычно. Кэролайн пыталась лавировать между уроками, практикой по зельеварению, занятиями с Вивиан, поисками информацией о Чаше и своими друзьями, но получалось у нее не очень хорошо. Она совсем не замечала, как летят дни — вот вроде только что встала, но вот уже Салем топчется в ее ногах и своим мурлыканьем укладывает спать. И когда однажды Сильвия взволнованно сообщила, что в следующую пятницу, а именно тридцатого октября, прибудут делегации Бобатона и Дурмстранга, Кэролайн просто ей не поверила. Ведь еще только вчера была первая встреча шабаша, а уже практически Самайн. Вивиан наверняка будет жутко недовольна, что делегации прибывают в такой важный день.       Весь замок подвергся генеральной уборке. Рыцарские доспехи заблестели, изо всех углов убрали паутину, а Филч лично орал на каждого, кто смел зайти в замок в грязной обуви, и кого-то даже довел до слез. Видимо, старый завхоз действительно начал сходить с ума, потому что когда ему попалась Мэйбл в грязной обуви, он начал вопить: «Андерсон! Вечно от тебя сплошные неприятности! Я немедленно доложу профессору Флитвику!» — и даже не обратил внимания на ее возражения, что вообще-то она выпустилась три года назад.       — Называйте меня мазохисткой, — сообщила Мэйбл Кэролайн и Джинни, шедшим с урока по уходу за магическими существами, — но мне в какой-то степени даже приятно, что он меня помнит. Эх, ностальгия… Пойти в кладовке Снейпа посидеть, что ли…       — По-моему, она реально мазохистка, — протянула Джинни, наблюдая за тем, как Мэйбл, черкая что-то в своем блокноте в обложке из драконьей кожи, идет к мраморной лестнице. На первой же ступеньке она споткнулась и лишь ойкнула, шлепнувшись на колени. — Ну, кому в здравом уме придет в голову сидеть в кладовке у Снейпа?       — Она там впервые поцеловалась с Чарли, — сказала Кэролайн. — Так что у нее весьма теплые воспоминания…       — Чего?! Чарли мне никогда не рассказывал, а ведь мы с ним очень близки. Ты это откуда знаешь?       — От Мэйбл. Мы столкнулись, когда я шла с занятия клуба. Она предложила проводить меня до гостиной, и мы разговорились.       — Интересно. И о чем вы еще говорили?       — Да ни о чем… — Кэролайн слегка покраснела, вспомнив комментарий Мэйбл о том, какая инспекция принесла бы ей удовольствие. — Пойдем скорее на обед. Я еще хочу зайти в библиотеку.       — Гермиона последнее время тоже слишком часто бегает в библиотеку. Неужели ты прониклась ее ГАВНЭ?       — Чем?!       — Ну, Гермиона была очень впечатлена положением домовых эльфов и решила создать Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов. Сокращенно… ты слышала. Теперь она нападает на всех, кто попадается ей под руку, и пытается уговорить их вступить.       Кажется, Кэролайн припоминала что-то такое. Гермиона поймала ее после занятия по древним рунам и трясла над ухом чем-то жестяным, но Кэролайн была так измучена последнее время, что, совсем не слушая Гермиону, вяло отмахнулась от нее и пошла на ЗОТИ. Только еще подобных инициатив ей не хватало для полного счастья…

***

      Тридцатого октября, незадолго до торжественного события, всех учеников собрали в холле и, выстроив в колонны по факультетам, повели на улицу. Старосты и первокурсники шли впереди. Кэролайн отчаянно завидовала двум первокурсницам, повисшим на руках Седрика, и запрещала себе им завидовать. Интересно, когда она сама была первокурсницей, у нее было такое же глупое обожающее выражение лица, как сейчас у этих девочек? Ну, почему, почему Седрик со всеми слишком добрый? Может быть, какой-то другой девочке он будет помогать искать ее потерявшегося котенка, или ласково гладить по голове, если ее обидит старший брат, или помнить ее любимые книги. Просто потому, что он вот такой.       — Смотрите! Смотрите! — вдруг заволновалась толпа, и все разом повернули голову в сторону Запретного леса.       Громадная тень заслонила яркую луну, а потом резко подставилась под свет, льющийся из окон замка. Тенью оказалась исполинских размеров карета, запряженная дюжиной белоснежных коней с золотыми крыльями, и каждый конь был размером со слона. У Кэролайн аж дыхание перехватило. Это ведь абраксанские кони! Дедушка Митчелл рассказывал ей о таких. Они невероятно выносливые и могут несколько дней кряду тащить на себе несколько тонн веса. На что же способна целая дюжина таких коней?       Карета неслась на невероятной скорости, но на поляну перед запретным лесом, опустилась с неожиданным изяществом. С козел спрыгнул изящный юноша в голубой мантии (неужели он управлял этими конями, рядом с которыми казался совсем крошкой?), нащупал что-то под порогом кареты, и вот уже показалась золотая лестница. Юноша почтительно распахнул дверь, и оттуда высунулась гигантская черная туфля. Вслед за туфлей показалась и ее обладательница, невероятных размеров женщина. Незнакомка была завернута в черную атласную мантию, а на ее пальцах блестели опалы. Несмотря на свои габариты, она держала себя с удивительным изяществом.       Дамблдор первым подал пример и зааплодировал. Ученики вторили ему, все еще ошарашенно пялясь на даму. Та улыбнулась, довольная произведенным эффектом, подплыла к Дамблдору и протянула ему руку для поцелуя.       — Дорогая мадам Максим! — торжественно произнес директор, поцеловав руку великанши. — Добро пожаловать в Хогвартс!       — Дамбльдо-ор-р, — промурлыкала мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?       — Спасибо. Я в превосходной форме.       — Мои ученики, — она небрежно махнула назад.       Из кареты как раз показалась стайка подростков в тонких шелковых мантиях. Все они дрожали от холода и с каким-то испугом поглядывали на замок.       — Каг’ка’ов уже пг’иехал? — осведомилась мадам Максим.       — С минуты на минуту ждем, — с готовностью ответил Дамблдор. — Останетесь с нами, или пойдете внутрь?       — Лушше внутрь. Здесь у вас холодно. Только вот мои кони…       Дамблдор заверил великаншу, что их лесничий всенепременно позаботится о ее конях, как только закончит со своими делами. Мадам Максим с сомнением хмыкнула, но все же махнула ученикам, и французы поскорее направились вслед за своим директором в замок.       — Они мне не нравятся, — хмуро сказала Фиона. — Ишь неженки какие!       — Ну, тут действительно холодно, — сказал Аллен, провожая взглядом бобатонцев. — И ты вообще заметила, какие там девчонки?       — Где уж там, — насмешливо сказала Сильвия. — Они ведь все шарфами до глаз замотались. Или на что ты смотрел, Аллен?       В этот момент толпа вновь заволновалась. Теперь все взгляды были устремлены в сторону Черного озера. На его гладкой поверхности сначала появились круги, а затем вверх резко взмыл огромный корабль, наведший Кэролайн на мысли о «Летучем Голландце». Правда, команда здесь была далеко не призрачная: все дурмстрангцы были высоченными, широкоплечими и крепкими. Пока они спускались по трапу, Кэролайн заметила, что девушек среди них только две, и то они затерялись между своими однокурсниками.       — Дамблдор! — радостно воскликнул человек, шедший первым, высокий, худой с гладкими, блестящими длинными серебристыми волосами, и раскинул руки, словно бы собирался обнять директора Хогвартса. — Как поживаете, любезный друг?       — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.       — Ах, старый добрый Хогвартс, — Каркаров цепким взглядом окинул замок. — Смотрю, мадам Максим уже здесь. Что ж, в таком случае, не будем терять время и пойдем в тепло. Виктор немного простыл. Виктор, иди сюда!       От толпы отделился хмурый юноша с кустистыми черными бровями и крючковатым носом. У Кэролайн возникло странное ощущение, что где-то она его уже видела, причем совсем недавно. Такое лицо сложно забыть…       — О Мерлин, Моргана и все волшебники, — послышался над ухом присвист Фионы. — Крам…       — Игрок в квиддич? — удивленно переспросила Кэролайн, все еще внимательно разглядывая болгарина. — Это он?       — Мерлинова борода! Дэниэлс, ты же была на Чемпионате! У тебя есть перо? Народ! У кого-нибудь есть перо?       — Успокойся! — Сильвия слегка стукнула перевозбудившуюся подругу. — Он тут будет до конца года, еще успеешь взять автограф.       — Мне надо сейчас, — простонала она.       — Робб, возьмите себя в руки, — прошипела обычно всегда добродушная профессор Спраут. — Дети, вы все, проявите то самое гостеприимство, которым славен наш Хаффлпафф, и не досаждайте гостям. По крайней мере, сейчас. Они наверняка устали с дороги.       — Я не буду досаждать Краму, профессор Спраут! Я просто хочу взять у него автограф и сказать, что он самый лучший игрок в квиддич.       — Робб, не вынуждайте меня краснеть за вас. Мистер Диггори, мисс Синклер, ведите всех обратно в зал.       — Первокурсники! — Седрик тут же помахал им рукой. — Первокурсники, за мной!       К нему тут же, толкаясь, подлетела стайка девочек, и все они с готовностью протянули ему руки. Седрик растерянно улыбнулся, но его спасла Вивиан. С совершенно невозмутимым видом она взяла его за руку и повела в замок. Кэролайн была ей страшно благодарна.       К тому моменту, как хаффлпаффцы вернулись в зал, все остальные уже расселись за свои столы. Болгары нашли себе приют за столом Слизерина, и Драко о чем-то беседовал с Крамом, а сидевший рядом Крис страдальчески закатывал глаза. Французы сели с рейвенкловцами. Некоторые из них уже сняли шарфы, и с любопытством осматривались по сторонам. Среди рейвенкловцев Кэролайн заметила и Мэйбл, сидевшую рядом с Роджером Дэвисом. Она как-то говорила, что знает его старшего брата, Честера. Тот был старостой Рейвенкло в восьмидесятых.       Когда все расселись, Дамблдор поприветствовал иностранных гостей и пригласил всех к пиру. На этот раз домовики расстарались и, помимо традиционных блюд, приготовили еще блюда французской и болгарской кухни. Кэролайн сразу же заметила свой любимый крем-брюле, но удержалась от соблазна начать с него и потянулась к супу с морепродуктами.       Правда, вскоре ей стало не до еды. Рядом воцарилось какое-то подозрительное молчание, и Кэролайн подняла голову, чтобы узнать, что случилось. Все смотрели на девушку-француженку неземной красоты: точеная фигурка, фарфоровая кожа, длинные, аж до пояса, белокурые волосы и синие глаза. Она даже не шла, а точно бы плыла по воздуху. Кэролайн скосила глаза на Седрика и увидела, что он тоже смотрит на красавицу. В ее сердце словно бы образовалась дыра, затягивающая всю радость не хуже дементора…       Тем временем Дамблдор снова поднялся с места, и зал в ожидании замер. Кэролайн была настолько расстроена вниманием Седрика к француженке, что едва ли удивилась, когда увидела, что помимо преподавателей и директоров Бобатона и Дурмстранга, за столом появились еще два человека. Один крупный, румяный блондин, а второй — сухощавый чопорный джентльмен с аккуратными черными усами.       — Торжественный миг приближается, — радостно возвестил Дамблдор, оглядывая обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Но, прежде чем внесут ларец, и я объясню правила нынешнего Турнира, позвольте представить вам мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — чопорный джентльмен сухо кивнул, и в ответ раздались такие же сухие аплодисменты. — И мистера Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.       Мистеру Бэгмену аплодисменты достались куда более щедрые. Он заулыбался и принялся посылать в толпу воздушные поцелуи.       — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду состязаний. А теперь, мистер Филч, ларец, пожалуйста!       Завхоз, пыхтя от натуги, тут же явился на зов, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал так взволновался, что даже вскочил с мест, пытаясь получше рассмотреть ларец.       Когда ларец оказался прямо перед ним, Дамблдор стукнул по крышке три раза и достал оттуда деревянный кубок с грубой резьбой. Внутри кубок был полностью заполнен пляшущим синим пламенем. Тут уже и Кэролайн заинтересовалась, забыв про жрущую ее ревность. Эта штука ведь может пониматься как Чаша?       — Инструкции к состязаниям проверены лично мистером Краучем и мистером Бэгменом. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность, — сказал Дамблдор. — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный судья — Кубок огня.       С этими словами он осторожно поставил Кубок на крышку ларца, и теперь все могли хорошо его рассмотреть.       — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал директор. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем-всем доброй ночи.