В поиске и странствии

      Спроси у него, чем они занимались с Урсулой Картер. Спроси у него, чем онизанималисьсурсулойкартер. Спросиунего…       Насмешливый голос Дафны звучал в голове Кэролайн все то время, что они с Драко шли по школьным коридорам, эхом отдавался в каждом шаге, и весьма громко прозвучал, когда они наконец-то остановились за той же статуей, которая укрывала их все эти месяцы от любопытных глаз. Кэролайн убеждала себя: что бы там ни было, оно произошло год назад, и сейчас нет никаких причин для ревности. Но зачем тогда Дафне упоминать об этом? Неужели между Драко и Урсулой что-то осталось? В конце концов, они же на одном факультете, видят друг друга гораздо чаще, даже несмотря на то, что Урсула на курс старше. Но оба утверждали, что ничего особенного между ними не было.       Зачем тогда об этом говорить?..       Молчание затягивалось. Никто не знал, с чего начать. Кэролайн пыталась подавить в себе это мерзкое грызущее чувство, именующееся ревностью, и сосредоточиться на том, что злится на Драко за помощь Амбридж. По школе ходила новость о том, что слизеринцы вообще объединились в группу для поддержания новых порядков, и теперь с удвоенной энергией третируют тех, кто выступал против Амбридж и поддерживал Гарри Поттера.       — С каких пор ты спелась с Поттером?       Вот оно. Началось.       — А с каких пор ты спелся с Амбридж?       — Я первый спросил.       Глаза у Драко были холодного серого цвета. Верный признак того, что он не в настроении. Отчего-то это злило еще больше. Почему именно Кэролайн нужно учитывать его настроение? Ее терпение тоже не бесконечно.       — Я не спелась, — сказала она. — Мне нужны хорошие оценки по защите от темных искусств, а Амбридж ничему полезному не учит.       — В следующем году все равно пришел бы новый преподаватель. А даже если и нет, то дружба с Амбридж обеспечила бы тебе какую хочешь оценку на выпускных и отличные рекомендации для курсов целителей.       — Я не хочу, чтобы меня оценивали по дружбе с кем-то! — возмущенно ответила Кэролайн. — Быть целителем не то же самое, что быть министерским работником! Тут нужны знания, а не связи!       — О, да неужели? А благодаря чему ты сейчас не в кабинете Амбридж? — фыркнул Драко. — Ты — одна из тех, кого уличили в пособничестве Поттеру. Со всеми уже провели беседу, а вот тебя обошли вниманием. Интересно, почему же так получилось? Наверное, потому, что ты очень хорошая студентка.       — Что?.. Я не просила, чтобы меня защищали!       — Я вижу, как ты сама прекрасно со всем справляешься. Пожалуй, я слишком долго закрывал глаза на твою дружбу с Грейнджер и Уизли, и вот к чему это привело.       — Я не сделала ничего плохого! А вот ты помогал узурпаторше и садистке!       — Тихо ты! — прошипел Драко и оглянулся, словно бы боялся, что Амбридж внезапно может материализоваться из воздуха.       — Не буду! Я всю жизнь молчу и терплю, но мне надоело мило улыбаться и пропускать все мимо ушей! Я не хочу, чтобы какая-то мерзкая лживая старуха с бантиком на жиденькой челке и сахарной ухмылкой указывала, что мне делать, потому что я же такая милая и хорошая девочка, я обязана слушаться. Ни черта подобного! И… — Кэролайн с яростью дернула свой галстук, ослабляя узел. — И если я хочу ходить с неряшливым галстуком, я буду ходить с неряшливым галстуком, потому что мне надоело каждое утро путаться в узле!.. Не смей ржать!       Пока она говорила, взгляд у Драко сначала сделался изумленным, словно бы вот такого Драко точно не ожидал услышать. Затем он как-то странно ухмыльнулся, а затем принялся хихикать. А вот Кэролайн было совсем не смешно, она почувствовала себя скорее уязвленной — ее вновь не принимали всерьез.       — Я ухожу, — буркнула она.       — Постой, — Драко схватил ее за здоровую руку, стоило Кэролайн сделать шаг, и подтянул к себе. Взгляд у него все еще был насмешливый, а губы подрагивали — явно пытался сдержаться и не рассмеяться снова. — Ты рискнула вылететь из школы, потому что тебе просто хотелось доказать, какая ты сильная?       — Я уже все сказала. Если это единственный вывод, который ты сделал, это твоя проблема.       — Дафна тебя еще и покусала, и ее яд превращает тебя в стерву?       — Да пошел ты! — огрызнулась Кэролайн. — Отпусти, или я и тебя покусаю. Можешь не бояться превратиться в стерву, ты и так их король.       — Ах вот как? — на бледных щеках Драко проступил красноватый румянец, а насмешливый блеск в глазах резко сменился бешеным. — Я спас тебя от Амбридж и Дафны и не услышал ни слова благодарности! И после этого я плохой?       — Если бы не Астория, ты бы даже не узнал, что я вообще там была! И даже не пришлось бы, если бы вы не устроили ту тупую засаду!       — Было бы еще хуже, если бы не устроили!       — Это каким образом?!       Драко гневно фыркнул и вдруг посмотрел куда-то за плечо Кэролайн. Она обернулась и поняла, что их крики незамеченными не остались — они стояли как раз в проходе между статуей и стенкой, и на них с любопытством посматривали проходившие мимо студенты. Некоторые даже остановились посмотреть на разгоравшуюся ссору.       — Чего уставились?! — крикнула Кэролайн. — Идите по своим делам!       Любопытствующие тут же сделали вид, что их не ссора интересовала, а табличка на статуе, затем — постарались поспешно смыться. То ли Кэролайн в этот момент действительно выглядела разозленной, то ли никому не хотелось лишний раз связываться с Драко. Тот, тем временем, потянул Кэролайн за собой и утащил к подоконнику, где их уже надежно скрывала кривая композиция, из-за которой статуя была сильнее придвинута к левому выступу.       — Так, слушай, — Драко выдохнул и понизил тон. — На самом деле помощь Амбридж — не совсем моя идея. Это Крис придумал.       — Что?..       — Не перебивай. Все началось после той идиотской статьи в «Придире». Я разозлился, пошел к Амбридж и сказал, что хочу помочь ей избавиться от Поттера. Уже по тому разговору я понял, что ничего хорошего не получится, но менять решение было поздно, — Драко скривился. — Тогда Крису пришла в голову идея втереться в доверие к Амбридж и немного подорвать ее деятельность.       — Крис… Крис такое придумал?..       Точнее Кэролайн вполне могла поверить, что Крис решил втереться в доверие к Амбридж и использовать ее влияние в своих интересах. Но чтобы в эти интересы входил подрыв ее деятельности? Крис, которого она знала, назвал бы подобный ход «рубить сук, на котором сидишь». И мало того, что Крис это придумал, Драко еще и согласился участвовать.       — Да. Самой противной частью было вечерами сидеть в ее кабинете, очаровательно улыбаться и сочинять комплименты.       — Так… — Кэролайн передернуло от осознания. — Ты это имел в виду, когда намекнул, что ты ей нравишься? Ну, после того, как она нас застала…       — О, она меня обожает. Поверь, мне даже не хочется шутить на эту тему. Но результатом стало то, что мы с Крисом первые узнали о кружке Поттера. Он уже тогда понял, что ты там будешь, а мне не хотелось верить, что ты на такое способна.       — Драко, я уже сказала: дело не в Гарри Поттере. Я была там, потому что хотела выступить против Амбридж. Ну и действительно чему-то научиться.       — Да я понял, — устало ответил он. — Но и ты пойми меня. Моя семья годами пыталась избавиться от дурной репутации пособников Сама-Знаешь-Кого, и у нас почти получилось. А тут появляется Поттер и снова начинает распространять эти слухи.       Он замолчал, и Кэролайн почувствовала, как он медленно выпускает ее руку. На лице Драко отображалась вселенская усталость, и он словно бы внезапно начал выглядеть старше своих лет. Странное чувство… Малфои ведь в самом деле были одними из самых ярых сторонников Волдеморта, и первыми открестились от него после того, как он пал. Несомненно, он уже знает об этом и несомненно хочет отомстить за измену. Драко еще не подозревает, в какой ситуации оказался, и ему отчаянно хочется защитить свою семью. И сейчас… сейчас ему не нужна правда. Он слишком запутался, и любая информация, которая вырвет его из привычного мира, скорее принесет вред, чем пользу.       Кэролайн обвила руки вокруг Драко и положила голову на плечо. Драко немного помедлил, прежде чем обнять ее в ответ. Казалось, будто бы он хватается за нее, как за спасательный круг посреди бушующего океана, и Кэролайн очень хотелось защитить его и довести до спокойного берега.       И совсем неважно, чем они занимались с Урсулой Картер. Главное, что сейчас Драко обнимает ее, Кэролайн, и она слышит стук его сердца.

***

      Без десяти восемь Кристиан стоял в коридоре восьмого этажа и делал вид, что его крайне интересует узор на гобелене Варнавы Вздрюченного. Амбридж очень хотела поставить в этом коридоре дежурных на тот случай, если кто-то из так называемого Отряда Дамблдора настолько глуп, чтобы вернуться. Но, к счастью, она слишком устала от целого дня беготни по этажам и избавления от фейерверков братьев Уизли, чтобы спорить с Кристианом о необходимости данной меры.        Где-то минут через пять послышался легкий стук каблуков. Кристиан выждал момент, когда шаги остановятся, усмехнулся и спросил:       — Мне крепко зажмуриться и зажать уши, чтобы ты могла спокойно открыть тайную комнату?       — Не строй из себя идиота. Ты же вчера зашел как-то, — ответила Грейнджер.       — М-м, это не совсем моя заслуга. Но ты знаешь, что нужно сделать, чтобы получить ответы на свои вопросы.       — Тогда стой, как стоишь.       Кристиан снова усмехнулся и честно не подглядывал, пока Грейнджер не разрешила ему повернуться. Теперь напротив гобелена находилась двустворчатая дверь, а за ней — комната, в которой он был вчера: достаточно просторная для тренировочного зала, по полу разбросаны подушки, стоят манекены, а на высоких шкафах видны разные устройства для борьбы с темными искусствами. На пробковой доске, находившейся у входа, все еще висели вырезки статей из разных изданий о Поттере. И статья о Седрике Диггори со временем Турнира Трех Волшебников. На черно-белом фото молодой человек широко и обаятельно улыбался. Да уж, он великолепно смотрелся бы на статье о своей победе…       — Начнем?       Грейнджер вытащила волшебную палочку и направила на Кристиана. Вид у нее был более чем решительный, она всерьез была намерена сражаться. Кристиан же свою палочку вытаскивать не торопился. Он заложил руки за спину и сказал:       — Я еще раз напомню: если проиграешь, будешь рассказывать мне обо всем, что делает Поттер. Оно того стоит, Грейнджер?       — Хватит разглагольствовать, Дэниэлс. Либо можешь сразу сдаться, — с вызовом сказала она.       Кристиан неспешно вытащил из кармана мантии палочку, затем тем же ленивым жестом снял мантию и бросил ее рядом с сумкой. Не то что бы он старался лишить Грейнджер всей этой ее уверенности еще до начала боя… Скорее он не видел в этом смысла, потому что уже прекрасно знал исход. Но если ей хочется так развлечься, то пускай.       Они церемонно склонились друг перед другом, а затем гриффиндорка весьма ловко швырнула в него Экспелиармусом. Кристиан едва успел выставить щитовые чары и отпрыгнуть в сторону. Ладно, возможно, он немного просчитался и добраться до Грейнджер будет сложнее… На каждый шаг вперед приходилось делать два назад. Кристиан немного изменил тактику и отступил к манекенам. Заклинание Грейнджер угодило в один из них, и Кристиан шмыгнул в самую гущу, а затем заколдовал подушки за ее спиной так, чтобы они летели прямо в нее. Грейнджер пришлось отвлечься на них, и Кристиан воспользовался моментом, чтобы рвануть прямо к ней.       — Депульсо!       Она проигнорировала заваливающие ее подушки и все равно направила заклинание на Кристиана. Его отшвырнуло обратно к манекенам, и в его спину больно воткнулось что-то твердое. Черт, видимо, на основание налетел… В глазах на мгновение потемнело, и Кристиану показалось, будто бы он задыхается. Кое-как он перевалился на бок и попытался вдохнуть, но в тело лишь отозвалось болью.       — Дэниэлс! О боже, Крис, ты в порядке?       Его сердце билось в безумии, пытаясь собрать остатки кислорода в легких, и голос Грейнджер доносился, как из далекого туннеля. Кристиан беспомощно загреб пальцами пол, пытаясь схватить волшебную палочку. Он еще не проиграл, нет повода для паники. Но отчего он никак не может вдохнуть?       А затем Кристиан даже физически не смог сделать попытку втянуть воздух. Он задергался, как рыба, вытащенная на сушу, но ему словно бы рот и нос зажали. На грудь навалилось что-то тяжелое.       — Крис, — внезапно совершенно четко он услышал голос Грейнджер, — в этой последовательности каждое следующее число — это сумма двух предыдущих. Что это за последовательность?       Она издевается?.. Это проходили в первом семестре курса нумерологии.       — Ф-ф-ф… Аргх!       Попытка заговорить отозвалась уколом в сердце.       — Тс-с, все в порядке. У тебя все хорошо получается. Ты молодец.       В какой-то момент ему почудилось, будто бы он слышит голос матери. Она никогда ни черта не понимала из того, что он рассказывал, но всегда гладила его по голове и говорила, какой он молодец. От маминых рук пахло лавандой и порой — землей, если Кристиан заставал ее работающей в саду.       Картинка перед глазами немного сфокусировалась. Большие карие глаза, буйная копна каштановых волос… Казалось, что однажды хрупкая фигура матери сломается под этим великолепием.       — В этой последовательности…       — Фибоначчи.       На этот раз Кристиан втянул воздух медленно. Обрадованное сердце тут же поспешно принялось разгонять кровь. Когда дыхание наконец-то восстановилось, Кристиан открыл глаза. Потолок комнаты находился где-то далеко-далеко, но его большую часть закрывала Грейнджер. Она сидела рядом с Кристианом на коленях и держала его за руку.       — Ты как? — обеспокоенно спросила девушка.       — Нормально, — ответил Кристиан, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.       — Прости. Я не думала…       — Это не твоя вина. Я никому не говорил, что порой мне сложно дышать.       — Почему?       — Кэролайн рано или поздно сболтнет тете Кэссиди. Тете Кэссиди, мягко говоря, не до меня. А отцу будет проще увезти меня в США и запереть дома.       — Ты хотя бы обращался к мадам Помфри?       — Нет. Если она решит, что это серьезно, то должна будет сообщить моему отцу.       — Давно это началось?       — После пожара в поместье. Появляется, когда я слишком волнуюсь, или физически перенапрягаюсь.       — Крис, — тихо сказала Грейнджер, — ты не можешь игнорировать эту проблему. Вдруг ты начнешь задыхаться, когда рядом никого не будет, и не сможешь восстановить дыхание самостоятельно, как сейчас?       — Я думал об этом. Но приходится брать риски, я не могу вернуться в США, — Кристиан повернул голову к Грейнджер. — Не сейчас.       — Почему? Учитывая ситуацию в Англии, для тебя это будет лучшим вариантом.       — Как раз учитывая ситуацию в Англии, я не хочу сидеть дома... — он замолчал. — Впрочем, это неважно.       — Полагаю, я выиграла нашу дуэль, и ты обещал честно ответить на мои вопросы.       — А вот и нет. Я обещал рассказать, почему я работаю с Амбридж и вернуть тебе список участников вашего клуба. Надеюсь, ты также окажешь мне небольшую любезность и не станешь никому рассказывать о моей проблеме.       — Большей глупости я от тебя не слышала! — сердито воскликнула Грейнджер. — Тебе нужно хотя бы обследоваться!       — Грейнджер, — Кристиан сжал ее руку чуть сильнее, — если меня отправят в США, Кэролайн останется здесь одна. Драко не сможет защитить ее от всего; его бы кто защитил.       — Она не одна. У нее есть я, Джинни, ее друзья с Хаффлпаффа, Отряд Дамблдора. Ты представить себе не можешь, из каких ситуаций нам приходилось выкручиваться.       — И среди вас нет никого со Слизерина. Поверь, это важное замечание.       — Но…       — Я не хочу сидеть один и думать, как там моя сестра в Англии, в которую вернулся Сама-Знаешь-Кто, — резко ответил Кристиан. — Если ты так заботишься о моем здоровье, то представь, какой стресс на меня свалится, и ни один целитель тут не поможет.       Грейнджер задумчиво закусила губу. Взгляд у нее был испуганный и обеспокоенный. Кристиан жалел, что поддался минутной слабости и рассказал ей о своих проблемах с дыханием. Просто… возникший на мгновение образ матери спутался с Грейнджер, у которой были такие же большие карие глаза и пышные каштановые волосы.       — Может быть, — наконец неуверенно сказала она, — отец не станет забирать тебя в США, а всего лишь ты пройдешь обследование и получишь рекомендации по лечению?       — Отец давно уже хочет забрать нас с Кэролайн. Ему всего лишь нужен повод, а я устал придумывать отмазки, по которым мы не можем вернуться.       Грейнджер снова замолчала. Затем тяжело вздохнула и сказала:       — Хорошо. Но ты должен сказать хотя бы Малфою, вы же с ним двадцать четыре на семь.       — Ну, когда он не обследует чуланы школы с Кэролайн, то пожалуй, — Кристиан усмехнулся.       — И ты так спокойно об этом говоришь?!       — Я не имею привычки лезть в чужую личную жизнь. Пускай развлекаются, пока могут. Со дня на день Сама-Знаешь-Кому надоест прятаться, и он очень громко о себе заявит. Конечно, ваш Орден Феникса в стороне не останется, завяжется полномасштабная потасовка, и даже подросткам будет далеко не до чуланов.       — Возможно, ты и прав… Так, почему ты поддерживаешь Амбридж?       — Не поддерживаю. Я создал свою организацию, чтобы немного испортить жизнь нашему дорогому Министерству. Да-да, не смотри так. Инспекционная дружина — моя идея, а ее участники, кроме Драко, даже не подозревают, чем занимаются на самом деле.       — Но у них слишком много власти! Они и у старост могут отнимать баллы.       — Тебя серьезно сейчас волнует межфакультетское соревнование? — Кристиан не смог сдержать еще одной усмешки. — Я только что признался в том, что фактически подрываю работу Министерства Магии Великобритании. Пока болванчики творят хаос, я пью чай с Амбридж, восхищаюсь ее железной рукой, Драко с очаровательной улыбкой делает комплименты ее мерзким кофточкам и старомодным прическам, старушка тает, как леденец на солнце, и очень много болтает.       — Ты… — лицо Грейнджер выражало непередаваемую гамму эмоций от страха до восторга. — Ты ужасен. И восхитителен.       — Спасибо.       Он наконец-то сел. В пояснице еще отдавала легкая боль, но он чувствовал себя гораздо лучше — то ли от того, что дыхание восстановилось, то ли от признания в своей шалости. Наверное, не очень хорошо разбивать сердца пожилым дамам, если только вместо этого сердца не булыжник, а сама дама напоминает какого-нибудь владельца плантации.       — И… много удалось узнать? — спросила Грейнджер.       — Ответы на дополнительные вопросы — за отдельную плату.       — Но мы же, по сути, занимаемся одним делом! Мы все хотим выгнать Амбридж и освободить школу из-под контроля Министерства! Мы можем помочь друг другу.       — Ага. Я так и представляю, как Драко и Поттер пожимают руки и без всякой задней мысли начинают друг другу доверять. К слову, ты уверена, что в том, что я тебе только что рассказал, нет двойного дна? — Кристиан прищурился. — Знаешь, не так сложно изобразить недостаток воздуха.       — Да, ты определенно знал, что произойдет нечто подобное, поэтому начал подготовку с сентября, — Грейнджер скрестила руки на груди. — Я понимаю, что Малфой и Гарри не сразу придут к соглашению, но раз мы на одной стороне…       — Ты не поняла. Драко был просто в ярости, когда вышла статья в «Придире», пошел к Амбридж и заявил, что хочет помочь ей поставить Поттера на место. Ты можешь ручаться, что кто-нибудь из них в запале не совершит глупости?       — Не могу, — она вздохнула. — Но мы будем работать куда эффективнее вместе.       — Ну, смотри, как интересно получается: ты просишь у меня информацию, но ничего не предлагаешь взамен.       — Я… ты никого не предаешь, рассказывая об Амбридж, — жалобно сказала Грейнджер.       — Ну да, я абсолютно ничем не рискую, так любезно общаясь с одной из маглорожденных, которых в Слизерине называют не иначе как непотребным словом. Если хоть кто-то узнает, я потеряю абсолютно все то доверие с Амбридж, которое так тщательно выстраивал последние два месяца.       — Ладно! — в отчаянии воскликнула она. — Я… я буду говорить тебе, чем занимается Гарри.       — Вот теперь это сделка. К слову…       Кристиан выпустил руку Грейнджер, неспешно поднялся, вытянулся во весь рост, разминая мышцы, а затем также неспешно направился к своей сумке, вытащил из нее помятый список и повернулся к Грейнджер. Вид у нее все еще был отчаявшийся, словно бы она только что совершила преступление. Вслед за свитком Кристиан вытащил перо.       — Эй, Гермиона.       Девушка вздрогнула, непривычная к тому, что кто-то из слизеринцев обращается к ней по имени. Вид у нее сделался еще более презабавный, пока она наблюдала, как Кристиан вписывает в список свое имя.