В поиске и странствии

      Откуда-то из темноты послышался детский плач. Затем Кристиан почувствовал неприятный рыбный запах, а затем что-то кольнуло его по щеке. В тот момент он понял, что приходит в себя от сна. На нем сидел огромный черный кот с блестящими зелеными глазами. Обычно в этом блеске было что-то загадочное, но сейчас казалось, будто бы Салем только что-то плакал. Из его пасти пахло рыбой.       Едва заметив, что Кристиан проснулся, Салем снова издал протяжный звук, чем-то действительно напоминающий всхлипы ребенка, спрыгнул на пол и обернулся. Его пушистый черный хвост топорщился и нервно ходил из стороны в сторону.       — Как ты здесь оказался? — пробормотал Кристиан и машинально потер лицо. Он поморщился — царапки от кошачьих когтей неприятно саднили. — Что…       — Крис!       В спальню мальчиков влетела Пэнси Паркинсон в розовом халате. Вид у нее одновременно был перепуганный и взбудораженный.       — Ты все проспал! — объявила она. — Профессор Слизнорт собирает всех в общей гостиной.       — Что я проспал?       Но она не ответила и выскочила из комнаты. Все еще не понимая, что происходит, Кристиан откинул одеяло, нащупал ногами тапочки и направился вслед за Пэнси. Рядом с ним плелся Салем, поджав хвост и опустив уши.       В гостиной факультета действительно уже собралось много людей. Кто-то успел переодеться в мантии, но в основном студенты были в пижамах. Заметнее всех выделялся профессор Слизнорт в пурпурном халате. Его обычно напомаженные усы висели, как у грустного моржа, и выглядел он так, словно бы внезапно постарел лет на двадцать. Кристиан обежал присутствующих взглядом и не заметил Драко и сестер Гринграсс. Его охватило дурное предчувствие.       — Что ж, вижу все собрались, — сказал Слизнорт, и его тон был далек от обычного бодрого. В тот момент Кристиан почувствовал, как к его ноге прижалось дрожащее пушистое тело. Он наклонился и поднял кота на руки. Как же все-таки Кэролайн хорошо кормит своего питомца…       — Некоторые из вас уже знают, что произошло, — продолжил профессор. — Но большинство сладко спали в своих кроватях, когда случилось ужасное. На наш замок, на Хогвартс, напали…       По толпе пробежали взволнованные шепотки. Все явно напряглись от такой новости.       — Нас предали. Этой ночью на замок напали Пожиратели Смерти. К сожалению, к ним присоединился профессор Снейп, и он… — Слизнорт замолчал на мгновение и прикрыл глаза. — Он убил профессора Дамблдора, применив смертельное проклятие.       Кто-то не сумел сдержать улыбки, а кто-то явно испытал откровенный ужас. Кристиан запомнил тех, кто улыбался. Нет, сейчас не время для споров. Серый кардинал должен руководить марионетками из тени.       — Профессор, — громко сказал Кристиан, — где Пожиратели теперь?       — Их прогнали защитники Хогвартса.       — Я смотрю, здесь не хватает Драко Малфоя и сестер Гринграсс. Где они?       Слизнорт вздрогнул, словно бы этого вопроса он опасался сильнее всего.       — Мне очень жаль, Кристиан… Я знаю, вы с Драко были друзьями. Но он присоединился к Пожирателям и бежал вместе с ними. Что до сестер Гринграсс… Астория в Больничном крыле. Дафна… ох, бедная девочка, — голос профессора задрожал. — Дафна выпала из окна одного из верхних этажей и разбилась насмерть.       Нужно сохранять холодную голову… Дафна была не самым приятным человеком, но смерти она не заслуживала.       — А что с остальными факультетами?       Вид Слизнорта сказал, куда больше, чем старый профессор мог выразить словами. Кристиан начал догадываться, от чего Салем так дрожит и воет.       — Кристиан, я бы хотел поговорить с вами наедине.       — А почему именно Дэниэлс? — выкрикнул из толпы худенький темноволосый мальчик с младших курсов. — У нас что, ни у кого нет друзей и родственников с других факультетов?       — С других факультетов никто серьезно не пострадал, — ответил Слизнорт. — Вы можете навестить своих друзей в Больничном крыле.       — Так, кто пострадал? — не унимался младшекурсник.       — Тихо! — рявкнул Кристиан так, что все вздрогнули. Все знали, что Кристиан Дэниэлс никогда не повышает голос, даже когда очень зол. — Сказали же тебе, проверь Больничное крыло! Что с моей сестрой, профессор? Говорите уж при всех, раз всем так интересно.       — Крепитесь, мальчик мой, — понуро сказал Слизнорт и попытался положить руку на плечо Кристиана, но он так свирепо взглянул на него, что тот не решился. — Мы… не знаем. Кэролайн пропала. Ваш отец уже здесь… В кабинете проф… в кабинете директора.       Кристиан шумно выдохнул. Он надеялся услышать, что Кэролайн оторвало руку или ногу. Ужасно, но куда лучше, чем «бесследно пропало». К тому же с оторванной ногой она наверняка перестала бы лезть, куда не просят.       — Дети, наступили ужасные времена, — сказал Слизнорт. — Я сожалею о том, что они выпали на ваше детство… Но скрывать правду нет смысла. Если кому-нибудь из вас необходима поддержка, знайте, двери моего кабинета и двери любого преподавателя всегда открыты для вас. Сейчас… я рекомендую вам собрать вещи. Ваши родители скоро вас заберут. Кристиан, идемте со мной.       Все еще держа Салема на руках, Кристиан направился вслед за профессором. Кот перестал дрожать, но уткнулся мордой ему в руку, как маленький ребенок, ищущий поддержки и защиты взрослого. Может, из-за этого Кристиан нашел в себе силы унять собственное волнение. В его голове бурлила активная деятельность. Он думал то о бегстве Драко, то об исчезновении Кэролайн (вот совсем никакой связи!), то о Гермионе. Наверняка Поттер втянул ее в эту заварушку. Кусочки пазлов со скоростью света складывались в общую картину, и к тому моменту, как они со Слизнортом дошли до кабинета директора, Кристиану казалось, что он понял все.       За все шесть лет обучения в Хогвартсе Кристиан был в директорском кабинете только один раз. Здесь с ним разговаривали авроры после смерти мамы. Еще с винтовой лестницы, вход на которую охраняла горгулья, он услышал гневный голос отца.       — Из года в год я поддавался уговорам Дамблдора, что мне нет смысла увозить моих детей в США, ведь ваш Хогвартс — самое безопасное место в Великобритании! И что я теперь слышу? Вы не знаете, где моя дочь, которую я доверил под вашу опеку! Она может быть одна, ранена, или хуже того — похищена! Вы знаете, кто я такой? Вы понимаете, что Пожиратели смерти могут требовать за возвращение моей дочери и сохранность моей семьи?!       На мгновение возникла пауза, а затем отец вновь прогремел:       — Замолчи, Кэссиди! В последнюю очередь я должен был слушать женщину, которая не отлипает от бутылки!       В тот момент Слизнорт взялся за ручки двери и без стука открыл. За директорским столом сидела бледная профессор МакГонагалл. Прямо перед ней — красный от гнева отец и тетя Кэссиди, в кои-то веки выглядевшая абсолютно трезвой.       — Мистер Дэниэлс, — впервые в голосе строгой преподавательницы трансфигурации Кристиан слышал дрожь, — я даю слово, мы найдем Кэролайн.       — Даете слово! Вы давали слово ее сберечь!       Профессор Слизнорт кашлянул. Отец бросил короткий взгляд в их сторону и быстро убедился, что с Кристианом все в порядке. Затем тоном, не допускающим никаких возражений, сказал:       — Крис, собирай вещи. Сегодня же ты возвращаешься в Нью-Йорк, и я не желаю слышать никаких отговорок. Я приеду, как только найду твою сестру.       — Отец, я…       — Живо! — рявкнул он и стукнул кулаком по столу с такой силой, что стоявшие на нем предметы подскочили с жалобным звяканьем. — Или я выволоку тебя отсюда прямо в пижаме!       — Я лишь хотел сказать, что думаю, что знаю, где Кэролайн, — ровным голосом сказал Кристиан. Впервые отец на него орал.       Тетя Кэссиди бросила на него короткий взгляд и слегка покачала головой. Кристиан ее проигнорировал.       — Она вместе с Драко Малфоем. Весь этот год они продолжали встречаться. Да, я не стал выполнять твою просьбу и убеждать ее, что Малфой — не лучший выбор. Мне жаль. Но Кэрри все равно убежала бы вместе с ним. Она стала очень упрямой и своевольной.       Отец прикрыл глаза и, кажется, набрал воздуха в грудь, но, кажется, забыл выдохнуть.       — Кристиан, — зловеще спокойным тоном сказал он. — Иди собирай вещи. Я со всем разберусь.       — Грейсон, — как-то жалобно произнесла тетя Кэссиди, — я прошу тебя… Они ведь всего лишь дети.       — Да. Мне стоило чаще напоминать себе, что они всего лишь дети и еще не доросли до самостоятельных решений.       Кристиан молча кивнул, развернулся и вышел из кабинета. В этот раз он прекрасно понимал, что у него нет иного выхода, кроме как подчиниться отцу. Нет, он мог бы попытаться сбежать, но это было бы очень глупо. Он причинил бы этим побегом сильную боль отцу. Да и в одиночку легко попался бы Пожирателям смерти. Пожалуй, возвращение в США действительно было самым разумным решением. Только вот…       — Жаль, ты не собака, — пробормотал Кристиан, почесывая Салема за ухом. — Я попросил бы тебя найти Гермиону.       При этих словах Салем встрепенулся, вырвался из рук Кристиана, спрыгнул на пол и куда-то целеустремленно побежал. Неужели понял?.. Хотя, чему тут удивляться: даже будучи наполовину низзлом, Салем все равно был волшебным созданием. Кристиан последовал за ним.       Идти пришлось недолго. По пути Кристиану попадались ребята, которых спешно уводили родители. Но в целом огромный замок казался совершенно вымершим. То ли все сидели по своим гостиным, то ли большинство уехали еще раньше.       Салем привел Кристиана к холлу. Гермиону он сразу заметил — она стояла перед входом в подземелья и переминалась с ноги на ногу.       — Кого-то ищешь? — негромко спросил Кристиан, подойдя к ней.       — Крис… — Гермиона дернулась, словно бы хотела его обнять, но не решилась. — Мне так жаль… Кэрри…       — Считаешь себя виноватой в том, что мой лучший друг оказался Пожирателем смерти, а моя сестра сбежала вместе с ним? — Кристиан криво усмехнулся.       — Мне… Я не знаю, что сказать.       — Скорее это моя вина. Я совсем не разбираюсь в человеческих сердцах. А вот Поттер оказался прав.       — Никто не мог знать, — тихо сказала Гермиона. — Я тоже до последнего не верила, что Малфой — Пожиратель смерти.       — Я уезжаю в Нью-Йорк, — сказал Кристиан, желая сменить тему. — Сегодня.       — Что?..       — Отец так решил. На этот раз окончательно.       — Но ты вернешься?       — Пока в Англии бесчинствуют Пожиратели смерти и Сама-Знаешь-Кто — сомнительно, — он качнул головой. — Я хочу предложить тебе поехать со мной.       — В Нью-Йорк? — растерянно переспросила Гермиона.       — Да.       — И твой отец не будет возвражать?       — Сначала ему это не понравится. Но он ценит в людях ум, проницательность и амбиции. У тебя этого всего в достатке.       Выражение лица у нее стало таким, что в какой-то момент Кристиан преисполнился уверенности, что она согласится.       — Я не могу, — наконец сказала Гермиона. — Я должна помочь Гарри…       — Опять Поттер? — Кристиан почувствовал, как его рот кривится сам собой.       — Разве ты не стал бы помогать своим друзьям? Гарри действительно может победить, — она шумно вздохнула, — Волдеморта.       — Вот пускай идет и побеждает. Ты тут причем?       — Я не могу оставить Гарри и Рона одних.       — А, ну точно. Избранный не сможет выполнить свое предназначение, если рядом не будет кого-то, кто все за него придумает.       — Не говори так…       — Хочешь сказать, я неправ? На протяжении шести лет я наблюдаю, как Поттер и Уизли тебя используют, относятся, как к ходячей библиотеке, и совсем не ценят. Я словно бы один знаю, какая ты умная и способная.       — Да, ты не прав, — твердо сказала Гермиона. — Да, мы ссорились, не всегда понимали друг друга, но мы многое пережили вместе, и это связало нас на всю жизнь.       — Что ж, когда решишь жить для себя, пришли сову, — сказал Кристиан. Он старался, чтобы его голос звучал спокойно, но явное раздражение так и рвалось наружу. — Пойдем, Салем.       — Когда решишь жить не только для себя — ответишь, — огрызнулась Гермиона.       Где-то на середине лестницы Кристиан испытал странное желание вернуться, помириться с ней, уговорить ехать с ним. Но его гордость не позволяла соревноваться с какими-то там Поттерами и Уизли. Если Гермиона выбрала их, то… что ж, видимо, их эксперимент заранее был провальным.       Знал бы Кристиан, что ему вновь не дадут уехать из Англии. На столе отца в их доме уже лежало письмо, написанное весьма аккуратным почерком. В нем говорилось, что если мистер Дэниэлс желает вновь увидеть свою дочь живой и здоровой, то ему и его сыну будет лучше оставаться на месте.

***

      Мэйбл очнулась от женского плача. Она повернула голову и мельком увидела толпу людей, прежде чем кто-то бросился на ее грудь.       — Мэйбл! Девочка моя… О, Мэйбл!       Мама всхлипнула и прижалась к ней. Мэйбл неуверенно подняла руку и неловко погладила ее по голове. Мама всегда была эмоциональной и быстро сдавалась во власть истерик, но сейчас она лишь дрожала и подвывала, точно ей не хватало воздуха для полноценного плача.       — Мам, все в порядке, я жива, — пробормотала она.       — Ск… ск-колько л-лет я эт… это сл-лышу-у, — прерывающимся голосом сказала мама. — Ч-что ты, ч-что Дж-джейкоб… А в итоге… в итоге… в-ваш от-тец… Я н-не х-хочу б-больше…       Мэйбл в ответ пыталась говорить что-то успокаивающее. Она видела, как у соседней койки рыдают, обнявшись, миссис Уизли и Флер, как там столпились профессор МакГонагалл, мистер Уизли, Чарли, Джинни, Рон, Гермиона, Гарри, Джейкоб, Тонкс и Люпин. Джейкоб поймал взгляд сестры, подошел к ее койке и мягко оторвал маму от нее.       — Мам, все в порядке, — тихо сказал он. — Мэйбл жива… это главное.       В тот момент миссис Уизли и Флер отошли друг от друга, открывая того, кто лежал на койке. Мэйбл с трудом узнала Билла, своего старого друга. Его лицо было настолько исполосовано рваными ранами и покрыто густой зеленой мазью, что напоминало плохо сделанную маску.       Огромный мужчина с густыми волосами и бакенбардами, больше напоминающими шерсть, улыбается. С его губ и когтей капает кровь. Под его ногами лежит бездыханное тело Билла. Мэйбл пытается сотворить заклинание. Она его помнит… Фенрир Сивый — беспощадный оборотень, больше всего на свете любящий детскую плоть. Фенрир кидается на нее с невероятной скоростью и выбивает палочку из рук. Мэйбл пытается врезать ногой по его голове.       — Твое счастье, что я тороплюсь.       Хреновая идея была…       Мэйбл почувствовала, как тело сотрясает дрожь. Она вцепилась в край одеяла, но Чарли быстро перехватил ее за руки.       — Отпусти! — сказала она, и в голосе прозвучали истеричные нотки. — Чарли, я все равно узнаю…       — Мэйбл, подожди. Сначала я хочу сказать…       — УБЕРИ РУКИ!       Ногами она попыталась сбросить одеяло. Дернулась лишь левая. Мэйбл истерично забилась. Чарли пришлось ее отпустить, и она все же скинула одеяло на пол.       На месте ее правой ноги был перемотанный бинтами обрубок.       Последний раз Мэйбл Андерсон так кричала, когда увидела смерть Рован. Последний раз ее голова была такой пустой только в тот момент. Она закрыла лицо руками, надеясь, что это все лишь кошмар, что ей лишь показалось, и когда она вновь посмотрит, то нога будет на месте.       — Мэйбл… — Чарли крепко обхватил ее и сжал в объятиях. — Главное, ты жива. И ты не станешь оборотнем. Луна была не полной, так что…       — Заткнись, — она всхлипнула. — Это не у тебя теперь обе ноги левые.       — Я люблю тебя.       — Не надо меня жалеть. Я теперь гребанная беспомощная инвалидка.       — Ты — моя жена, — твердо сказал Чарли. — Смотря прямо тебе в глаза, я поклялся, что буду с тобой и в горе, и в радости.       — Жена? — послышалось сразу несколько изумленных голосов.       — Когда вы успели? — растерянно добавила миссис Уизли. — Почему никому не сказали?       Боже… Слезы Мэйбл сменились истеричным нервным смешком. Как на фоне всего этого казалось смешным, что они удивляются их свадьбе.       — Прошлым летом, — ответил Чарли. — Это было спонтанное решение. Мы знали, что вы захотите отпраздновать, и все приготовления оттянут свадьбу… Так что мы просто ткнули в карту наугад и поженились в небольшой церквушке. Только Тонкс и Билл знали. Потом просто было не до этого.       — Вот, что делать с этими глупыми детьми? — мама от неожиданности даже перестала всхлипывать и заикаться.       — Мабелль, — оживилась Флер, — мы теперь можем отпраздновать двойную свадьбу.       Мэйбл вновь зашлась истеричным смехом и икнула. Конечно, офигительная свадьба выйдет! Невероятная красавица Флер, которая будет просто потрясающе выглядеть даже в мешке из-под картошки и одноногая инвалидка, которой еще добраться бы до алтаря. Чарли — отличный, замечательный, самый чудесный мужчина на свете, и ему уж точно нужен кто-то получше.       — Я тебя люблю, — Чарли ласково поцеловал Мэйбл в лоб. — Даже если ты, как Муди, будешь стучать деревянной ногой и каждое полнолуние обрастать шерстью.       Это очень эгоистично, что она не может заставить себя вырваться из его крепких сильных рук?       — Я тоже тебя люблю, — тихо сказала Мэйбл, зарываясь лицом в его шею. — Чарли… ты же действительно не оставишь меня?       Чарли осторожно приподнял ее голову и заставил посмотреть на себя. Так он смотрел на нее в день их свадьбы, когда стоя перед обычным магловским священником, они дали друг другу брачные клятвы. А может он всегда так смотрел на нее, просто сейчас это особенно было заметно.       — Никогда.       — Вот видишь! — вдруг сдавленно произнесла Тонкс. — И Флер, и Чарли все равно хотят быть с Биллом и Мэйбл, несмотря на то, что их покусали! Им на это плевать!       — Тут другое, — пробормотал, напрягшийся вдруг Люпин. — Ни Билл, ни Мэйбл полными оборотнями не станут. Это два совершенно разных…       — Да мне то что, какое мне дело? Я миллион раз говорила тебе…       Похоже, сейчас был лучший момент для признаний в любви и выяснения отношений. О влюбленности Тонкс в Люпина Мэйбл знала уже давно. Конечно, они давно уже обсудили все далеко не за одной кружечкой, столько раз думали, как переубедить упрямого Люпина… Но он все равно был неумолим.       А потом Люпин сказал то, что Мэйбл никак не ожидала услышать: «Дамблдор мертв». Еще когда она училась в Хогвартсе, Дамблдор уже был невероятно стар, но выглядел живее первокурсников. Как только он мог умереть? И не успела Мэйбл осознать эту мысль, как в Больничное крыло зашел Хагрид и сказал, что куда-то перенес тело Дамблдора. Уж если Хагрид, самый честный человек, которого она когда-либо знала так говорит, то, видимо… видимо, это правда.       Когда профессор МакГонагалл сказала, что ей необходимо переговорить с Гарри Поттером, Мэйбл принялась выспрашивать у Чарли, что же произошло после того, как их призвали защищать Хогвартс от Пожирателей. Чарли мало что знал — только то, что Дамблдора убил Северус Снейп, и он сбежал из замка вместе с Драко Малфоем. Погибла слизеринка, Дафна Гринграсс, а Кэролайн Дэниэлс бесследно исчезла. Все эти новости заставили Мэйбл на мгновение позабыть о собственном несчастье. Впрочем, она тут же о нем вспомнила, когда попыталась встать с постели и неуклюже шлепнулась на пол. Чарли усадил ее обратно и сказал, что все сейчас рвутся в бой, но сначала нужно достойно похоронить Дамблдора.       Похороны прошли через несколько дней. Все это время Мэйбл пыталась научиться ходить с тростью, но получалось плохо. Ей предложили коляску, от которой она сначала с большим возмущением отказалась. Поставить протез могли поставить только в Мунго, а для этого пришлось бы пропустить похороны. Так что… на церемонию похорон пришлось согласиться на коляску. В противном случае Чарли носил бы ее на руках.       Проститься с Дамблдором съехались волшебники и волшебницы со всего мира. В некоторых Мэйбл узнала очень известных личностей. Приехали и их с Чарли одноклассники. Мерфи МакНалли, на веки прикованный к коляске, посмотрел на Мэйбл понимающим взглядом, но ничего не сказал. Мэйбл лишь спросила у его жены, Селены, когда Чарли отошел ненадолго к своей семье:       — У тебя никогда не было желания уйти?       Селена помолчала и негромко ответила:       — Я не ударю тебя только потому, что ты не можешь мне ответить. Каждый день Мерфи показывает мне, какой он замечательный муж. Однажды у нас будут дети, и он станет прекрасным отцом. Другого я не желаю. А если ты сомневаешься в Чарли, то ты полная дура.       — Кажется, ты сейчас сказала мне слов больше, чем за все то время, что мы учились вместе, — Мэйбл усмехнулась.       — Не ной, Андерсон.       — Никогда не думала стать тренером, когда твоя карьера ловца закончится? Сильная мотивация для команды будет.       Селена слегка улыбнулась кончиками губ и вернулась к Мерфи. Пару минут спустя пришел Чарли и подкатил коляску Мэйбл к Уизли. Мадам Помфри хорошо подлечила раны Билла, но уродливые шрамы навсегда испортили его лицо. Рядом с ним суетилась Флер, и Мэйбл испытала невероятную благодарность к Чарли за то, что он так с ней не носится.       Церемония прошла красиво и печально. Сначала раздался хор прекрасных, потусторонних голосов водного народа. Даже русалки и тритоны прибыли на прощание с одним из величайших волшебников современности. Под звуки их песни на языке, который мало кто знал, меж рядами прошел Хагрид, неся в руках тело Дамблдора, завернутое в темно-фиолетовый со звездами бархат. Неужели этот старик действительно был надеждой волшебного мира?.. Мэйбл помнила его на своем распределении. Дамблдор тепло улыбался, наблюдая за тем, как юные волшебники и волшебницы занимают места за столами факультетов. Уже тогда он был таким старым… И вот эти юнцы выросли. Кто-то обзавелся своими семьями, кто-то начал прославлять собственное имя, и наверняка он наблюдал за достижениями своих воспитанников. Казалось, эта его теплая и немного хитрая улыбка вечно будет сопровождать выпускников Хогвартса на их пути, и к Дамблдору всегда можно будет прийти за советом и поддержкой. Сможет ли кто-то другой так вдохновлять и наставлять будущие поколения?       «Меня наставлял не Дамблдор, но… как будто я действительно лишилась чего-то своего.»       Хагрид бережно положил тело Дамблдора на мраморный пьедестал и сел рядом с огромным великаном. Музыка стихла, а вперед вышел маленький мужчина с клочковатыми волосами. Он произнес большую и красивую речь, но ни одно слово не могло в точности описать жизнь Дамблдора. Да, он был великим волшебником, прекрасным учителем, который всего себя посвятил студентам Хогвартса, и все же мало кто задумывался, каким человеком он был. Может, не очень хорошим, может — в чем-то глупым. Впрочем, какая разница? Жизнь пойдет своим чередом уже без него, и всем придется как-то с этим смириться.       Мэйбл даже не вздрогнула, когда тело Дамблдора вдруг охватило яркое белое пламя. Так ведь раньше провожали в последний путь? Сжигали тела? И оставался лишь прах на милость ветру. Наверное, этот прах осядет в каком-нибудь хорошем месте, смешается с почвой и поможет вырасти какой-нибудь молодой роще. Но с Дамблдором этого не случилось… Белое пламя взвилось к небесам, превращаясь в стену плотного дыма. В завихрениях Мэйбл показалось, что она видит тех, кого потеряла: Рован, отец… Тоже пришли проститься? И когда все кончилось, на месте мраморного пьедестала встала белая гробница.       Черт, старику даже уйти нужно было эффектно!       Даже когда все закончилось, люди не спешили расходиться. Кто-то, конечно, сразу направился к выходу, а кто-то все еще смотрел на мраморную гробницу. Мэйбл отвернулась и обнаружила, что рядом с ней и Чарли стоит Кэссиди. Вид у нее был усталый, а глаза опухшие. То ли она не расставалась с виски все эти дни, то ли все глаза выплакала.       — Привет, Мэйбл, Чарли, — Кэссиди попыталась улыбнуться. — Вот уж не думала, что однажды этот день настанет… По крайней мере, не в такие времена.       — Мы справимся, — тихо сказал Чарли. — Без Дамблдора будет сложнее, но мы справимся.       — Всем бы такую силу духа, молодой человек… Ты не против, если я ненадолго украду у тебя Мэйбл?       — Он против, — сказала Мэйбл. — Но крадите.       Чарли действительно с не очень большой охотой отошел от коляски. Кэссиди взялась за ручки и покатила Мэйбл вдоль озера. Давалось ей это не так просто, как Чарли, но, благодаря зачарованным колесам, коляска совсем не вязла в земле. Когда они оказались достаточно далеко от толпы, Кэссиди сказала:       — Мне жаль, что так получилось… С твоей ногой.       — Ну, может, вы своими таинственными силами можете мне ее назад пришить? — мрачно пошутила Мэйбл.       — Нет. Наверное, Кэрри могла бы…       — Вы знаете, где она?       — Конечно, — голос Кэссиди сделался совсем мрачный. — В особняке Малфоев. Том взял ее в заложники и угрожает Грейсону ее жизнью, если они с Крисом покинут Англию. Я-то знаю, что он ничего не сделает Кэрри, но… Грейсон больше меня не слушает.       — Так спасите ее. Вы же, блин, Верховная. Понятия не имею, что это значит, но звучит внушительно.       — Вот именно поэтому я не могу явиться к Тому совсем одна. Ковен предали, а значит, он наверняка готов к моему появлению.       — А кто предал?       — Вивиан Синклер.       — Ох, знала я, что она в самом деле сука!       — Ага. Только вот, по мнению Ковена, Вивиан всех спасла, отдав Кэрри. Видишь ли, Мэйбл, Кэрри… особенная. Долго объяснять, но, упражняясь в нашем искусстве, она могла бы стать сильнейшей из Знающих. Обычно такое не допускают… Таких, как Кэрри, приносят в жертву Диане.       — В жертву? — Мэйбл вскинула брови и повернула голову. — Типа, кладут на камень, достают кривой нож, шепчут всякую пафосную штуку на вымершем языке и сердце режут?       — Нет. По крайней мере, я о таких случаях не знаю. Они… становятся частью мира Дианы, которая питает наши силы. Знание возможно, благодаря таким жертвам.       — Ох, нифига себе… Я бы расспросила подробнее, но вряд ли вы мне расскажете все свои секреты, да и сейчас не время. Так, чем же Синклер всех спасла?       — Если бы Том не получил Кэрри, он не оставил бы Ковен и… меня в покое. Ковен решил, что ради сохранения Знания мы должны принести в жертву одного человека, — голос Кэссиди задрожал. — К тому же Кэрри обречена. Меньше чем через год Диана заберет ее к себе. Кэрри присоединится к тем, кто является источником наших сил.       — Что это значит?!       — Это сложно… Давным-давно Знание было под угрозой. Тринадцать семей принесли тринадцать жертв, чтобы его сохранить. Эти тринадцать жертв превратились в столпы Знания. Рано или поздно наступает период, когда одному из столпов требуется замена, а в семье рождается особенный ребенок, который хранит в себе наследие всех своих предков, причастных к Знанию. Когда он становится достаточно сильным, а это происходит довольно быстро, Диана забирает его. Это плата за ее милость. Я много лет искала способ иначе расплатиться с ней… Но так и не нашла.       — Это несправедливо, — тихо сказала Мэйбл. — Нужна ли сила, которая требует таких жертв?       — А ты хотела бы восстановить ногу? — мрачно спросила Кэссиди. — Ни один целитель с этим не справится.       — Совру, если скажу, что нет. Но не уверена, что моя нога стоит жизни шестнадцатилетней девочки.       — Вот именно. Знание позволяет обойти самого сильного легилимента, лечить смертельные болезни, восстанавливать леса, обращаться к духам, чьи имена стали легендами или забылись в истории, управлять самой удачей и многие другие вещи. Мы храним тайны, которые люди не должны открыть, потому что они смертельный яд для нынешнего общества, и знаем время, когда эти тайны стоит выпустить на волю. Разве нет соблазна сохранить подобную магию?       — Круто, конечно. Только что теперь? Оставить Кэрри на милость Волдеморта?       — Он ничего ей не сделает, — сказала Кэссиди так, словно пыталась убедить саму себя в этом. — Если я попытаюсь спасти Кэрри, то пойду против Ковена. Это значит, что я перестану быть Верховной, и скорее всего… скорее всего выберут Вивиан.       — Вивиан — восемнадцатилетняя малявка. Еще и дочь предательницы.       — Это неважно. Каждая кандидатка на роль Верховной должна пройти испытание в Священной роще. В глазах Ковена Вивиан уже спасительница, так что у нее большие шансы. Если бы на кону стоял лишь мой статус, я уже отправилась бы в особняк Малфоев. Но… я уверена, что Том ждет меня. Я могу погибнуть там и тогда уже никому не помогу.       — Ну и зачем тогда вы мне это все рассказываете?       — Не знаю… Может, надеюсь, выпускница Рейвенкло что-нибудь придумает.       — Вот, чем закончилось моя последняя попытка кого-то спасти, — Мэйбл попыталась шевельнуть остатками правой ноги.       — Я же не прошу тебя врываться в особняк Малфоев, как разъяренный дракон. Возможно, решение куда проще.       Мэйбл хотела было саркастично возразить, что нет простого решения в захвате гнезда, которое свил себе Темный Лорд, но в последний момент осеклась. Она развернулась настолько, насколько могла, и сразу взглядом выхватила из толпы Чарли. Он стоял чуть поодаль и нервно поглядывал в их сторону, словно бы опасался, что Кэссиди столкнет Мэйбл в озеро.       — Кэссиди, я думаю, Кэрри может спасти ваш покойный супруг.